Два лица друга

- А я вам говорю, это против всякой морали! - громкий и страстный в своём желании возразить голос Джокасты прозвучал бесцеремонно врываясь в мысли Асоки. Вместе с действиями этой женщины. Она бесцеремонно подошла к Тано вплотную и взяв её за подбородок, приподняла лицо тогруты к своему. Асока всматривалась в это тощее, почти лишенное плоти, лицо бывшего архивариуса, её маленькие, но пронзительные глаза, острый, как клюв хищной птицы, нос, и тонкие, змеинные губы, продолжавшие выплевывать слова: - Вы разве не видите, кем она стала и как поступила в недавнем прошлом! Вспомните, как бессовестно отвергла она предложение остаться в храме и тем самым сохранить своё доброе имя. Подалась потом неизвестно куда и неизвестно чем потом занималась. Быть может, даже стала шлюхой. Родила ребёнка от неизвестно кого, которого, возможно, сама и убила, чтобы не создавать проблем... Джокаста могла бы ещё очень долго плеваться огнём, но когда речь зашла о роде занятий Асоки и того абсурдного предположения, она не удержалась и собрав всю решимость, на какую только оказалась сейчас способна её измученная, уставшая от несправедливости душа, резко вскинула лицо и громко произнесла, выговаривая каждое слово: - Нет, вы ошибаетесь. - Мадам Джокаста, прошу... - начал было Йода с успокаивающей интонацией. Он, по своей натуре, был не злым, просто необходимость постоянно брать на себя ответственность за сотни и тысячи чужих жизней поневоле сделала его суровым и предвзятым. Но тем не менее, он не забывал, что джедай прежде всего обязан быть объективным, однако, сейчас это чувство начало ему изменять, вынуждая, помимо желания, соглашаться с коллегой. Бывшая падаван Тано и правда выглядела сейчас так, словно ничего приличного в ней не осталось. Это сказывалось во всём, и в том, как она была одета, и как вела себя, и как смотрела на всех своими огромными голубыми, как озеро, глазищами. - Нет, ты ошибаешься, - вступила в разговор и Шаак Ти - Но даже если и нет, то, кто ещё способен выкормить несчастных близнецов? Может быть, ты это сделаешь? - Ну нет, только не я, - в ужасе отступила от неё Джокаста. - Ну вот, то то же, - удовлетворённо покачала головой тогрута - Ведь ты и капли молока не выжмешь из своего пересохшего вымени. - Магистр Ти, прошу вас, - попробовал вмешаться в разговор Йода. Глаза Джокасты пылали огнём ярости, но Шаак Ти не обращала внимания на неё, а повернувшись снова к Йоде, заговорила самым проникновенным тоном: - Магистр, вы прекрасно знаете, что долг каждого джедая уважать и сохранять жизнь в любой её форме. Да, официально Ордена сейчас нет, но это не значит, что мы должны переставать быть верными себе и нашим убеждениям. И потому, несмотря на то, что нас осталось мало, мы должны сохранять наши традиции, а в данной ситуации это невозможно иначе, чем доверить Асоке заботу о новорождённых. Ведь, помимо неё, никто не сможет здесь этого сделать. Джокаста поджала губы и отошла от обоих, ясно показывая, что отныне она не ответственна за то решение, которое они примут. - Мнение решающее отцу ребёнка должно принадлежать, - подумав немного сказал Йода - Узнаем, что Скайуокер об этом скажет - и добавил, повернувшись к несчастному отцу - Рыцарь Скайуокер, ответ свой мне дай. Согласен ли ты шанс на спасение детей использовать? Асока молча отвернулась. Ей было сейчас уже без разницы, что подумают о ней и её внешнем виде. Она и так услышала сегодня достаточно, чтобы лишний раз укрепиться в своём желании уйти из лагеря, как только ей станет немного получше. Улететь туда, где её никто не знает и там начать новую жизнь, без призраков прошлого. Но вот её сознание безответно потянулось в другой конец комнаты, где в небольшой двухместной колыбели, укрытые тонким одеялом, лежали два малыша. Слыша, как их отец встаёт на ноги, Асока во все глаза смотрела этих крохотных существ, изо всех сил цеплявшихся за жизнь. Энакин Скайуокер поднял опущенную голову и в первый раз посмотрел на ту девушку, что стала причиной переполоха, что помешал ему продолжать упиваться своей скорбью по жене. Он сразу узнал её. Это была она, та самая, кто некогда была ему ближе всех, но в один миг стала далёкой и ужасно невыносимой от одного факта своего существования. И, Сила, в каком же виде была его бывшая ученица. Он знал, какие только женщины позволяют себе ходить так при посторонних. А уж какая тощая стала, со спины смотрится подростком. Стоит с поникшей головой, босая. Ну нет, хватит. Не нужно ему этого всего сейчас, когда его сердце и так хлебнуло столько горя и он переживает самое худшее время в своей жизни. Слишком тяжёлое, чтобы позволить вмешаться в него тому, что уже один раз чуть не разрушило ему всю жизнь. И, видит Сила, он не позволит сделать это снова. Особенно сейчас. И встав посередине комнаты, мужчина обвел взглядом всех собравшихся и заявил, громко и категорично: - Я не желаю того, чтобы эта особа касалась моих детей. И ещё, я прошу вас немедленно удалиться, оставив в покое меня и их, дайте нам спокойно умереть. - Слава Силе, хоть кто-то проявил благоразумие, - послышалось из правого угла. - Захлопни пасть, старая дура! - грубо припечатала Шаак Ти, презрительно глядя на Джокасту - Энакин, ты же всегда был разумным человеком, неужели ты думаешь нельзя попытаться спасти твоих детей? Они же просто умирают с голоду! Подумай, что сказала бы Падме на это? - прибегла тогрута к последнему аргументу. - Я перепробовал всё, что мог, - устало произнёс Энакин - И молоко банты, и сахарную воду. Всё бесполезно. - Ему необходимо молоко матери, - вынесла вердикт Магистр - И оно есть у Асоки. Скайуокер ещё раз посмотрел на бывшую ученицу. Сейчас, при тускло свете лампы, был виден лишь её силуэт. Свободная рубашка скрывала фигуру и, но в вырезе ясно просматривалась грудь. Ему показалось или она стала больше и тяжелей? И всё же, почему она в сорочке? Даже болезнь не служит оправданием такой неприличности. Это же надо, прийти в общество людей, особенно, мужчин, едва прикрывшись. Интересно, она, что, прямо из борделя сюда пришла. Уж не из того ли самого, куда подалась, бросив Орден, храм и... Его. Да Падме пришла бы в ужас если бы увидела сейчас их бывшую подругу. - Я решительно против того, чтобы детей моей жены кормила женщина подобного рода и занятий, - заявил несчастный отец твёрдо и сурово. - Ты знаешь о её жизни вне Ордена больше, чем я? - вскинула брови Шаак Ти. - Да на ней же написано, кто она такая! - совсем уже громко прокричал Скайуокер - Разве сами не видите, на ней же клейма негде ставить! Родила ребёнка от одного из клиентов и придушила по-тихому! Бессильная злость на судьбу за смерть любимой жены наконец-то нашла выход и сейчас щедрым потоком пролилась на ни в чём не повинную Асоку. - Возможно и такое, - осторожно сказала Шаак - Но только не в наше тяжёлое время, когда имперские солдаты ходят везде, где хотят, уверенные, что вся галактика отныне принадлежит им одним... Асока перестала слушать их диалог, всё её внимание заняли малыши. Она не видела новорождённых, кроме своего собственного, но эти были меньше. Ей даже сделалось страшно, выживут ли такие маленькие. Их кожа выглядела нездорово бледной, а животики то и дело вздрагивали от криков. Какой-то странный толчок ударил в самое сердце молодой тогруты, похожий на обморок, но без потемнения в глазах. Тихий плач детей звучал для неё как зовущая песнь лесной колдуньи. И острое, почти до боли нестерпимое желание отдать этим несчастным сиротам всю себя, свою любовь, душу, сердце стало просто невыносимым. И вскоре она сама уже не понимала, как начала медленно приближаться к кроватке. Как потом осторожно взяла одного из них, осторожно опустив его головку на согнутый локоть, а вторую руку подсунув ему под спинку. Как потом села на стул и на сей раз уже не сама, а используя Силу, вытянула и второго ребёнка, положив себе на колени. И вот она уже расстегнула одну за другой пуговицы сорочки и спустив её с плеч, обнажила обе свои груди. Потом осторожно приподняла детей и направила обоих к соскам. Те мигом всё поняли и жадно обхватив каждый свой, начали энергично сосать. То, что плач внезапно прекратился, заставило всех, кто был в комнате, повернуться в сторону кроватки детей, да так и замереть при виде открывшегося им зрелища. Энакин, сперва застывший от мысли о том, что его дети, возможно, умерли, теперь с неизвестными чувствами наблюдал, как эта самая девица сидит и кормит их своей грудью. Он прекрасно видел, как те жадно сосали её, как пузырилось молоко возле их бледных губ. - Похоже, решение ситуации пришло само собой, - подвела итог Шаак Ти - Магистр Йода, проводите мадам Джокасту, а я помогу Асоке устроиться здесь. Энакин не сводил тяжёлого взгляда со сцены кормления. Как же ему было невыносимо от одной мысли о том, что Асока снова появилась в его жизни. Снова посмела влезть в неё после того, что успела там уже натворить. Ни в коем случае нельзя позволять ей остаться, а то ещё дойдёт до того, чего едва не случилось в прошлом. Теперь он возможно не сможет за себя поручиться. Но всё равно помимо воли начал рассматривать Тано, которую не видел почти год. Сейчас Энакин получил возможность увидеть каждую подробность её некогда родного лица. Огромные голубые глаза, полные сейчас покоя и умиротворения. Длинные стрелы чёрных ресниц. Небольшой, чуть вздернутый носик, белые узоры на лбу и щеках. И губы. Пухлые, карамельные губы, один взгляд на которые заставлял сердце биться быстрее. И ведь она совсем не стыдилась себя. Надо же, стала законченной бесстыдницей. - Пока эти товарищи при деле, я устрою тебе спальное место - вмешалась в его мысли Шаак и Скайуокер пришёл в себя, как от пощёчины: - Я не оставлю её тут. Как только дети закончат есть, заберите её обратно. - А ты думаешь, что они больше не захотят есть? Или считаете, что каждый раз, когда это будет необходимо приводить Асоку сюда, таща её через весь лагерь? Или ты сам принесёшь ей детей? Сомневаюсь, что это пойдёт им на пользу, - покачала головой Шаак - И потом, я ничего не имела против присутствия Асоки в своём доме, равно как не имела бы и против её сына, останься он в живых. К тому же, если бы твоя жена попала в подобную ситуацию, или, не приведи Сила, ты сам, то, будь уверен, я поступила бы точно так же. Но это не значит, что я должна держать у себя и твоих детей, тогда, как в твоём доме куда больше места и гораздо спокойнее. - Я и не просил вас об этом, - начал Скайуокер раздражаться - Но эта особа не может остаться здесь. - Её имя Асока, если ты не забыл, - мягко напомнила Шаак Ти - И потом её присутствие здесь будет необходимо детям, ведь кто будет смотреть за ними, когда ты занят или в отлете? - Она ко всему прочему ещё и грязная! - присовокупил Энакин. - Да, это так, - не стала спорить старшая тогрута - Я не решилась её мыть из-за высокой температуры. Увидев смерть её ребёнка, я боялась, что могу потерять и её тоже. А если ты говоришь о родовом недомогании, то точно такое же было бы и у твоей прекрасной благородной жены. Скоро оно прекратится, а пока я позабочусь о ней. Энакин отвернулся и надолго ушёл в тяжёлое раздумье, соизмеряя все за и против. Прошло не менее пяти минут, прежде, чем он повернулся и сказал с тяжёлым вздохом, словно принёс себя в жертву: - Ладно, пускай она останется, но только на время. Едва я найду способ сам заботиться о детях, то её здесь тут же не будет. Тут не благотворительный фонд, а я не могу доверить детей той, кто однажды уже подорвала всеобщее доверие. Ну, что, готова остаться тут, зная всё это? - сухо кивнул он, обращаясь к Асоке. - Как зовут детей? - спросила Тано невозмутимо, словно не слышала последних слов бывшего учителя. - Люк и Лея, - ответил отец так же, как и она - Падме хотела назвать их так. Асока удовлетворённо кивнула и подняв голову, встречаясь с его глазами своими, похожими по цвету, но другого оттенка, сказала решительно и твёрдо: - Вот и отлично, я буду заботиться о Люке и Лее, и буду с ними ровно столько, сколько я им нужна, даже если для этого мне придётся терпеть бесконечный эгоизм и грубость их папаши.