Два лица друга

Имея печальный опыт общения с Робертом, Асока выпрямилась и выставила перед собой руки, готовясь защищаться до последнего. - Только попробуй, - сказала она, воинственно сверкнув огромными, голубыми, как небо, глазами. - Да какого ситха... - начал было Энакин, но тотчас же замолчал, услышав внушительный хлопок двери. - Что тут происходит, ситх возьми? - грозно произнесла Шаак Ти, вырастая на пороге комнаты и своей крупной фигурой закрыв весь проём двери - Вы, оба, скоро весь лагерь перебаламутите! Мадам Джокаста, между прочим, весь мозг мне съела на тему того, что вы могли тут творить ночью, оставшись наедине. - Я ушёл спать в сени, - недовольно буркнул Скайуокер и мысленно добавил от себя - «Асока решила, что я буду с ней драться. Она подумала, что я могу ударить её». - Мне всё известно, - ответила ему Шаак - И другим тоже, я вовремя заткнула всех, кто делал об этом поболтать. Кстати, давай мне сюда бедных детей, а то ты их так держишь, что того и гляди уронишь, или что-то у них сломаешь - добавила тогрута, принимая близнецов у отца и тут же заговорила о другом - А почему у Асоки такой вид? Только, что сидела нормально, а тут вдруг вся скорчилась, как побитая. Эй, что с тобой? Что-то не так? Асока уже успела прийти в себя и теперь страшно стыдилась минутной слабости и постаралась ответить как можно спокойнее и ровнее: - Всё в порядке. - Точно? - недоверчиво произнесла Шаак Ти, наклоняясь к ней и после повернулась к Энакину - Шёл бы ты отсюда. Мы с Катуни поможем Асоке, а Петро придёт помочь в хозяйстве, пока ты будешь на охоте. Правильно сделал, что собрался туда, это поможет убрать лишние мысли. Мало нашлось бы падаванов и Рыцарей, способных ослушаться веления Магистра-джедая. И Энакин, ещё раз посмотрев на Асоку, медленно пошёл на выход, на ходу застегивая плащ. Походя он отметил, что Тано больше не выглядит напряжённой и готовой к бою, однако, продолжает следить за каждым его шагом. Отвернувшись от двери, он, напевая, отправился к стоянке спидеров. И через несколько минут двое юнлингов уже наблюдали, как белый спидер стремительно исчезает в тёмной зелени Эндора, превращаясь в незаметную точку. - Ты знаешь, о чём я думаю? - спросил Затт у своего друга. - Понятия не имею, - пожал плечами Петро - Но ты же всё равно не отстанешь. - Думаю, что в некоторых ситуациях и при определённом настроении Энакин может быть весьма жестоким, - высказал Затт своё предположение. - Как знать, как знать, - ответил Петро, не отрывая глаз от удаляющегося кумира.

***

- А каждым вечером, если была хорошая погода, они ходили по полю, взявшись за руки, как герои красивого романа, - восторженным голосом рассказывала Катуни, Асока, лёжа на кровати, слушала её болтовню. Девочка собирала вещи Падме, чтобы затем вынести их. Шаак Ти решила, что это нужно сделать, чтобы освободить побольше места для Асоки и детей. Энакин согласился с великой неохотой. Тано с лёгким вздохом подумала, что в последнее время Скайуокер всё делал и говорил словно нехотя. Даже и жил похоже так же, чисто по инерции. Все эти три дня тогрута не выходила из домика, окончательно выздоравливая и заботясь о близнецах. Днём к ней приходила Катуни, а Шаак Ти приносила еду и справлялась о самочувствии. И за то, что та помогала с едой, Энакин делился с ней мясом, добытым на охоте. Он всегда питался отдельно от Асоки. Она видела его мало, Скайуокер вообще будто избегал её общества, постоянно находя себе дела вне дома. То отправлялся на разведку, то на охоту, а то и просто вызывался починить оружие и спидеры. Он был в этом деле большим знатоком и пользовался огромным авторитетом. Хозяйственные дела в доме исполнял Петро, а Энакин, если и заходил туда, то почти не смотрел на Асоку, а если и случалось, то это были короткие и недобрые взгляды. Тогрута объясняла такое поведение депрессией, вызванной потерей любимой жены. Ведь если верить тому, что рассказала Катуни и вспомнить то, что видела сама Асока, то получалось, что Падме была не просто особенной женщиной, она была просто святой. - Когда солнце над Эндором сияло слишком ярко, она шла на прогулку, закрывая голову красивым зонтиком из кружев, - Катуни развернула над головой это произведение искусства и Асока чуть не задохнулась в восторге, никогда не видя такой красоты, как жаль, что девочка уже убрала зонт - А Энакин всегда наклонялся к её лицу и они начинали шептаться. Словно сказанное ими не имел права знать никто. Но видела бы ты, как он смотрел на неё, так, словно в целом мире нет больше никого. Вот бы Скайуокер и на меня хоть раз посмотрел бы вот так же, всё бы за это отдала. Асока просто не представляла себе, как можно было желать чего-то подобного, вспоминая те взгляды, что Энакин теперь бросал на неё. Да и вообще не понимала, что может быть хорошего в отношениях мужчины и женщины. Но потом вспомнила далёкие сцены из раннего детства. Это было ещё до того, как Асоку забрали в Орден и когда ещё был жив её отец. Они жили в небольшом, но очень красивом домике в шилийском селении. У него была зелёная крыша, а окна закрывали белые занавески. А по выходным родители шли в гости, взявшись за руки. Тано помнила, как любила разнимать их руки и повисать на них. Родители, смеясь, поднимали её над землёй, принимая игру. Из этого выходила, что отношения с мужчинами отнюдь не всегда унизительны и мерзки, иной раз бывают и совершенно иные примеры. А Катуни тем временем продолжала: - Кожа у сенатора Амидалы была удивительно белой, почти, как молоко, а волосы такие гладкие, просто один к одному, такие красивые, темно-каштановые, и никогда не выбивались из причёски. Асока при этих словах невольно потрогала свои лекку. Вспомнила о том, что на другое же утро после переселения в дом Энакина, Катуни и Шаак Ти устроили ей капитальную баню. Тогрута натирала себя мочалкой, пока её кожа не покраснела, а потом долго оттирала лекку и монтраллы от пыли и сухой кожи. Но всё равно она понимала, что ей, даже отмытой и переодетой, всё равно далеко до совершенной красоты Падме. Да и Энакин, увидев её обновлённой, ничего не сказал, только хмыкнул и пошёл себе дальше. Впрочем, чему тут удивляться, если он привык к женщинам человеческой расы, то внешний вид Асоки явно должен был вызывать у него неприязнь, если не сказать больше. И почему-то именно эта мысль волновала тогруту больше всего. - Ты не устала? - участливо спросила Катуни, заметив, сто внимание Асоки немного отвлеклось - Магистр Ти сказала, что если ты устанешь, мне следует заткнуться и убираться отсюда. Тогрута улыбнулась, она успела уже полюбить всех тех из Ордена, кого успела увидеть, особенно это касалось Катуни, такой милой и отзывчивой. - Нет, я не устала, - поспешила сказать Асока - Я за эти дни выспалась на всю оставшуюся жизнь, да только вот Люк и Лея сейчас проснутся, а они голодные, как два эвока. Асока подняла полог с кроватки и перевернула близнецов на спинки. До чего же сильно она любила этих детей. Просто невероятно. А ведь была уверена, что после смерти матери уже не сможет любить ни одно живое существо, а теперь всем сердцем привязалась к этим сироткам. Быть может потому, что Люк и Лея сейчас целиком и полностью зависели от неё и никак не могли причинить ей зла, а могли только полюбить в ответ? Когда малыши наелись, а Асока стала застегивать рубашку, вернулся Петро, загнав бант в загон. И только после этого в дом пришла Шаак Ти. - А не пора ли тебе прогуляться? - как всегда прямолинейно обратилась она к Асоке. - Вы говорите о том, чтобы я вышла из дома? - встревоженно поинтересовалась Тано. До сих пор из всего лагеря она виделась только с Магистром Йодой и Мадам Джокастой и совершенно не была готова к издевательствам других. - А разве тебе всё ещё нехорошо? - подозрительно спросила Шаак. - Нет, просто мне совсем не в чем выйти, - откровенно призналась Асока. - Я тут принесла кое-что, - произнесла женщина, развязывая мешок - Это вещи Катуни, что-то может быть мало, но не всё же время тебе ходить в сорочке. Асока тут же ополоснулась водой и принялась натягивать колготки. - Да ты совсем тростинка, - неодобрительно покачала головой Шаак, разглядывая отощавшую фигуру Тано - И как только родить смогла, не понимаю. Однако, когда дело дошло до груди, женщина уже так не считала. Пуговицы на платье едва сходились. Шаак Ти долго с ними промучилась, но на самых верхних признала поражение, оставив их незастегнутыми. В новой одежде Асоке было не очень уютно, но так хотя бы не стыдно показаться другим. Петро смог починить её сапоги и поменять застежки. Пока она обувалась, Катуни надела ей на монтраллы золотистый венец. - Ну разве она не прелесть? - гордо произнесла Шаак Ти, оглядывая результат своих трудов - Энакин принёс нам несколько птичек, подстрелянных им с утра и я зажарила их, ведь он явно будет рад вкусному ужину. Сейчас он чинит спидеры, а ты пока поставь кроватку детей у входа и посиди на крыльце, тебе полезен свежий воздух. Асока нерешительно вышла из дома и с удивлением заметила, как бурно течёт жизнь за пределами лагеря. Она видела, как мужчины и женщины, многих из которых она узнала, то и дело бегали туда сюда и раздавали друг другу указания. - Затт принёс воды из родника, - послышался рядом голос Шаак Ти - Подогрей её, Энакин явно захочет кофе, когда придёт. Тано была рада занять себя делом, чтобы не думать о том, как на неё могут смотреть и что думать при этом. Она уже приготовила кофе, попробовала мясное рагу, принесенное Шаак Ти, проверила близнецов и не зная, чем ещё можно заняться, встала у крыльца и посмотрела на лес, чтобы не отвечать на взгляды людей. Но с одним всё же пришлось. С тем, что сейчас буквально пожирал её заживо.