Два лица друга

Поспать Асоке не удалось. Стоило закрыть глаза и погрузиться в сон, как тотчас же грянул мощный удар грома. Тогрута вздрогнула всем телом и поднялась на кровати. Раньше она никогда не боялась грозы, ровно до той самой ночи, в которую Роберт впервые пролез на её спальное место и прижав своим телом к матрасу, вырубил, нажав на шею. Ей и сейчас отчётливо привиделись его грубые пальцы на горле, тяжесть и жар возбужденного тела, мерзкий запах пота... Гром опять грянул в небе, отражаясь многократным эхом от деревьев, дождь часто забарабанил по крыше, а ветер зловеще завывал, как голодный хищник. Асока открыла глаза и потерла лицо руками, прогоняя кошмар. Бросила взгляд на колыбель - Люк и Лея спали спокойно, в детстве сон у людей самый крепкий, это уже потом, с возрастом, психика расшатывается и качества сна сходит на нет. Так, что пока детям повезло, а вот их отцу... Бедный Энакин, подумалось сейчас Асоке, ведь там, в сенях, совсем холодно, ветер продувает их отовсюду, а вода просачивается сверху и снизу. Так недолго и простудиться насмерть. И прежде, чем сама поняла зачем, Тано поднялась на ноги и направилась к двери.

***

К тому моменту, как тогрута проснулась от кошмара, Энакин успел продрогнуть до костей и вымокнуть почти до нитки. И сотню раз пожалел, что отказался от тепла и комфорта во имя той, которая уже один раз его оставила и неудивительно, если сделает это снова. А тем временем ветер и дождь не думали отступать, а кажется наоборот, задали себе целью выжить Скайуокера не только из дома, но даже и из сеней. Поэтому, плевать ему на то, что подумают другие, а Асока, так и вообще, может прямо сейчас идти туда, откуда пришла, забрав с собой Йоду, Джокасту и любого, кого сама захочет, а он, лично, идёт домой. К себе домой, смеет заметить для сомневающихся и досужих. И встав с матраса, Скайуокер решительно потянул на себя дверную ручку. Однако, не успел он даже коснуться полированной округлой деревяшки, как ощутил, как с другой стороны двери кто-то уже тянет её на себя. И когда же она всё-таки открылась, Энакин и Асока с разных сторон от неё, уставились друг на друга с нескрываемым удивлением. Но ещё одна вспышка молнии, отразившаяся в луже воды у крыльца не оставила им возможности подумать и Асока тотчас же ухватила Скайуокера за запястье и втащив в дом, захлопнула дверь. Попав в дом, Энакин почти повалился на пол, образовав вокруг себя лужу воды. - Это же надо было, - недовольно произнесла Асока - Так недолго было насмерть замёрзнуть. И в следующий миг принялась помогать ему избавиться от рубашки, развязывая пояс, а затем, отвернувшись, велела снять и остальное, чтобы затем вынести в сени. Энакин не сопротивлялся, будучи не в том состоянии. И по возвращению Асоки из сеней, сидел завернутый в одеяло. Тогрута же словно не замечала этого, даже не удивилась тому, что впервые видит его в, так сказать, почти натуральном облике. - Ещё не вытерся? - сказала она с укором и вытащив из ящика два полотенца, одно протянула ему, чтобы высушить волосы, висевшие до плеч мокрыми сосульками, а сама, не дожидаясь согласия, впрочем, как и не спрашивая его, принялась вытирать плечи, спину и грудь товарища по несчастью. Дойдя до последней, Асока опять невольно задержала взгляд на старом шраме, в этот раз позволив себе посмотреть на него повнимательнее. Да, действительно, отметина выглядела старой, хотя и не такой, как та, что была на лице Скайуокера, однако и не моложе полугода. Воспаление и краснота давно прошли, завершилась и эпителизация тканей. И сейчас шрам имел равномерный серовато-белый оттенок и почти не отличался от основной кожи на ощупь, разве, что она была в этом месте чуть шероховатой. И снова Асока едва удержалась от вопроса, откуда он. А так же от острого желания провести по отметине рукой, нежно погладив этот след старой боли, стирая даже память о ней. Энакин по-прежнему не сопротивлялся, но всё равно чувствовал, что от этих ласковых и бережных касаний он начинает чаще дышать, а чуть ниже пупка уже ощущалось лёгкое щекотание. Асока этого не замечала, продолжая своё занятие и лишь когда Энакин едва заметным движением опустил свои ладони поверх её, замерла в нерешительности. Скайуокер ничего такого не хотел, просто дал понять, что достаточно и пора остановиться, но Тано от неожиданности вздрогнула и чуть было опять не свалилась поверх него. Лишь в последний момент уцепилась за полку. И в этот момент их глаза встретились и долгих несколько секунд смотрели друг в друга. Энакин никак не мог отвести свои и потому сейчас как никогда близко видел перед собой лицо Асоки. Сила, ответь, ну почему она так невозможно красива? Почему её взгляд заставляет тонуть в себе, а её полные, яркие губы так и влекут. Влекут прикоснуться к ним и с размаху броситься в глубину этого совершенства. Как же хотелось прямо сейчас встать и притянув её к себе отдаться зову инстинкта. Но Энакин знал, что если позволит себе такое, то всю оставшуюся жизнь будет об этом сожалеть. И с усилием воли отвёл глаза, одновременно отпуская и руки Асоки. - Я вижу, ты согрелся, - сказала она, убрав полотенце - Давай одевайся и ложись спать. Она положила перед ним сухой комплект и тактично отвернулась, поправляя кровать. Энакин быстро надел белье, рубашку и штаны, чтобы затем начать устраиваться в углу, на коврике рядом с колыбелью. Асока это увидела и категорично заявила: - Ещё чего не придумал! Иди быстро в кровать. - Да нет, мне и тут нормально, - отчаянно сопротивлялся Энакин. - Но здесь лучше и теплее, - настаивала на своём Асока, не став уточнять, почему именно кровать была тёплой - В конце-концов, она твоя. Не заставляй меня ощущать большую вину перед тобой, чем есть. - Ну хорошо, - нехотя уступил Скайуокер - Только затем, чтобы ты отстала. Он встал и подойдя к кровати, быстро нырнул под одеяло, отворачиваясь к стене. - Ну вот, теперь ты спокойна? - буркнул он, не поворачивая головы. - Более чем, - ответила Асока, вытирая пол, после чего взяла одеяло и присев на коврик, прислоняясь спиной к стене, а плечом к колыбели, завернулась в него, готовясь так и проспать всю оставшуюся ночь. Вот же ситх возьми. Энакин заметил это краем глаза и почувствовал, как горячая волна стыда прошлась по его телу с ног до головы. Он понимал умом, что следовало сейчас сделать, но вот душой... Да как это вообще было возможно, предложить этой девице, не раз запятнавшей свою репутацию, лечь возле него, туда, где прежде лежала Падме. Благородная, воспитанная, родовитая, одетая в изящную атласную сорочку с ручной отделкой. Нет, об этом даже думать нельзя, ведь эта особа ему совсем без надобности. Хотя в этот момент внутренний голос злобно хихикнул, намекая на то, что всё на самом деле обстоит далеко не так, как Энакин хочет это представить. Хочет, ну да, вот ключевое слово. И с каждым днём его становиться всё больше, и всё чаще звучит оно, когда рядом появляется Асока. Вот только какой же он тогда джедай, если не способен взять под контроль даже собственные эмоции и чувства. Вот только для этого прежде всего надо признать, что они есть. Энакин сказал себе, что сможет это сделать и непременно справиться. - А... Асока, - нерешительно и почти не узнавая своего голоса, позвал Скайуокер. - Что? - откликнулась она немного испугавшись от неожиданности. Интересно, что это ему от неё ночью понадобилось? Обычно такие ночные разговоры мужчин с женщинами хорошим не заканчивались. Стоило вспомнить, что творил по ночам с её матерью отчим, а Роберт с ней самой. - Не стоит спать сидя, утром спина будет болеть и вообще... - продолжил Энакин без тени ехидства - Можешь ложиться с другого края, если хочешь. - Нет, не хочу, - ответила Асока решительно - Мне и тут нормально. - Не сходи с ума, - упорствовал Скайуокер - До утра ещё далеко и если ты просидишь так всю ночь, то потом не встанешь, всё тело затечет и будет ужасно ныть. - Ничего, потерплю, чай не принцесса, - упрямо возразила тогрута, тем самым пролив последнюю каплю в чашу терпения Энакина. Всё, хватит, достаточно он уговаривал её, чего вообще не должен был делать. Он резко встал с кровати и в один прыжок оказавшись возле Асоки, схватил её за руку и грубо протащил через всю комнату. - А ну быстро сюда, кому говорю! - приговаривал он, опуская её на край постели. Асока почувствовала на глазах слезы. А она так надеялась, что Энакин другой. Особенный. Что не способен на то же самое, что её отчим и сводный брат. Но, увы, он оказался ничуть не лучше других мужчин. А может быть, даже и хуже. Тано сопротивлялась, как могла, прежде, чем поняла, что это делать совершенно незачем. Энакин отдал ей одеяло и отвернулся к стене, даже не коснувшись её. Асока долго не могла заснуть, лёжа с открытыми глазами, пока сама не заметила, что сон унёс её, согревая теплом лежавшего рядом Энакина. И уже во сне невольно потянулась к этому источнику живого тепла, Скайуокер двинулся навстречу и буквально через минуты они лежали крепко прильнув друг к другу. Именно в таком положении их и застал поутру Магистр Йода.