Два лица друга

Асока без сил опустилась на пол, вся жизненная энергия по капле вытекала из неё, как кровь из поврежденного сосуда. Не было больше ничего, даже желания встать, настолько она ощущала себя пустой и раздавленной. А ещё совершенно беззащитной перед жестокими реалиями настоящего мира, который царит за пределами тихого уютного мирка их дома. С огромным трудом тогрута смогла доползти до кровати и опустившись на неё, отвернулась к стене, притянув колени к груди и беззвучно, отчаянно разрыдалась. Так бывало в прежнее время, когда Роберт в очередной раз совершал над ней своё надругательство. Но сейчас он сделал ей намного хуже и причинил в десятки раз сильнейшую боль, чем прежде. Ведь раньше речь шла только о ней одной, а здесь этот выродок посмел посягнуть на новую жизнь Асоки, которую она начала совсем недавно и уже успела полюбить и начала всерьёз бояться потерять. Энакин и близнецы так же находились под ударом. Нет, Тано опасалась не того, что Роберт причинит Энакину вред, скорее, столкнись они в поединке, всё было бы наоборот. Скайуокер, более сильный, физически развитый, к тому же, чувствительный к Силе, запросто убил бы его одним ударом или просто сломал надвое, как сухую палку. Даже не посчитал бы его серьёзным противником, так, разминкой, чтоб форму не потерять. Совсем другое тяготило её душу, придавив страшным камнем. Роберт безжалостно и цинично забрал у неё главное богатство любой женщины — её девственность, неискушённость, чистоту. Взял без спроса и предупреждения, лишь только потому, что пожелал унизить и сделал это до того, как Асока поняла, как много это всё значит. Как важно было хранить это для настоящего чувства, для того самого человека, которому она сама захотела бы подарить своё сокровенное. До того, как Асока узнала, что на самом деле значит любить взаимно и как это непередаваемо хорошо. Роберт вымазал её в грязи изнутри и снаружи, чтобы она навсегда запомнила, что существа, подобные ей, созданы лишь для страдания. И никогда об этом не забывали. А если им и даётся возможность узнать истинное счастье, то лишь ненадолго и лишь для того, чтобы причинить ещё большую боль, отняв это. Нет и не может быть худшего наказания. Наказания без преступления. Именно вот этого, того, что Энакин узнает о её связи с этим человеком, Асока и боялась сильнее всего. Пускай эта связь была мучительной и тяжёлой, нежеланной, однако, она была и продолжалась какое-то время. И Энакин, если узнает, то уж точно не простит ей того, что она это скрыла и будет презирать Тано до конца своих дней. Её и себя, за то, что позволил себе связаться с такой, как она. Слезы лились неудержимым потоком, впитываясь в подушку. Тут скрипнула дверь и послышались громкие шаги в сенях, а потом послышался весёлый голос: — Шпилька, я тут! Асока вытерла ладонью слезы и повернувшись навстречу, выдавила из себя улыбку. Энакин не должен видеть и ничего знать. Он и так удивился тому, что на дворе день, а она лежит в постели. — Что-то не так? — спросил мужчина, когда это заметил. — Всё в порядке, — ответила она как можно тверже — Просто немного нехорошо, но скоро я встану, ведь надо готовить ужин. При этом Тано с небывалой жадностью впилась глазами в лицо своего мужа, сидевшего на коленях возле кровати. Каким же он казался ей сейчас красивым, несмотря на примятые капюшоном волосы, на шрам, идущий через правую бровь. Она видела только его самого. Его душу, его сердце, его любовь, которая почти уже стала их общим чувством. Ведь именно в эту минуту Асока осознала, как сильно и горячо она любила этого человека, каким особенно дорогим и важным стал для неё Энакин. И как остро боялась она потерять его и их так странно образовавшуюся семью. Но так же хорошо и понимала, что это возможно и может случиться в любой момент. И ещё, что ей совершенно неважно уже, зачем Энакин тогда уничтожил целое селение, главное, что сейчас он здесь, рядом, любит её. — Ужин — это хорошо! — сказал Скайуокер, не подозревая о её мыслях — Но прежде я хотел бы попробовать нечто иное. Он лукаво усмехнулся и наклонившись, ловко притянул к себе её лицо и прижался губами к её, напряженным и сжатым. Асока на миг поддалась чувствам и ответила, но вдруг сама же разорвала поцелуй и отпрянула. — Мне кажется, на плите что-то кипит, — нашла она объяснение своему поведению и встав вышла кухню, оставив Энакина недоуменно смотреть ей вслед. Странное настроение Асоки не менялось в течении всего оставшегося дня. Она была нервной, раздражительной, вздрагивала от каждого шороха. Обычно, Шпилька всегда была разговорчивой и безумно смешливой, сейчас же из неё ни слова было не вытянуть, Энакин просто не понимал в чём дело. А когда к ней ближе к вечеру пришли Катуни и Ганоди, предлагая посидеть с близнецами, чтобы они с Асокой могли прогуляться, тогрута почти выгнала их и едва не накричала, сказав, что не хочет, чтобы с детьми был кто-то, кроме неё. Когда девочки пришли, Скайуокер вспомнил, как в прошлый раз они с Асокой точно так же пошли гулять, когда солнце уже садилось и забредя довольно далеко от лагеря, предались любовным утехам прямо посреди поля, заросшего цветами. Они катались по траве, смеясь и играясь, как малые дети, но лишь до тех пор, пока Энакин не оказался поверх Асоки, прижимая её к цветам своим разгоряченным телом. Тогрута посмотрела на него с недоумением и этот невинный взгляд разжег в нём ещё более сильное желание. Он тотчас же припал к её губам, а руки его при этом растегивали молнию на тунике и спускали её с плеч. Целуя её грудь и проводя языком по соскам, он чувствовал, как его плоть наливается тяжестью. И потому сейчас, припомнив эти подробности, Скайуокер с надеждой посмотрел на Тано и с трудом подавил вздох разочарования, когда она отказала девочкам в их предложении. И даже не подозревала, что вместе с этим отвергла и кое что другое, объяснив это тем, что сегодня дети очень беспокойные и потому будет лучше, если с ними побудет она сама. Даже спать пошла раньше обычного, и ложась с ней рядом, Энакин готов был проклясть весь женский род за то, что не понимал отчего Асока ведёт себя с ним так. Он знал, что Тано не спит, хотя и изо всех сил притворяется заснувшей. И вдруг наконец-то понял, в чём кроется причина всех этих перемен в её настроении и сразу же ощутил свою вину. У неё явно критические дни. Вот же он балда! Совсем забыл, что раз в месяц у женщин случается подобная неприятность. Представь себе, у тогрут, оказывается, она тоже есть. Неловкость стала ещё сильнее. Ведь Падме, в периоды женского недомогания, несколько дней лежала почти не вставая, а Асока весь день крутилась по хозяйству, заботясь о его детях и готовя ужин. Энакин обернулся к ней и нерешительно коснулся её плеча: - Шпилька. Она лежала, отвернувшись к стене, заново переживая встречу с ненавистным Робертом, тщетно пытаясь убедить себя в том, что на самом деле её последствия вовсе не будут так страшны, как это кажется ей сейчас. - Что такое? - спросила она, не глядя на него. Да, не такая жена ему необходима, никак не могла Асока унять свои мысли, не та, что была шлюхой такого мерзкого типа, как Роберт. Пускай не по своей воле, но всё же была, и до конца жизни обречена теперь она помнить об этом. Энакин притянул её к себе и положил головой к себе на грудь. - Спи, завтра тебе станет лучше, - произнёс он, с трудом сдерживая рвущуюся со дна души неукротимую нежность. Энакин вскоре уснул, крепко обняв тогруту, а она сама ещё очень долго не могла заснуть, размышляя как бы ей отделаться от Роберта.

***

Асоке и правда стало немного легче, когда прошло уже три дня, а Роберт так и не появился. Она ещё подумала, грешным делом, что может быть он и вовсе не придёт больше. Ну, конечно же, он просто решил запугать её, поиздеваться, как это было раньше и не раз. На всякий случай она обыскала домик, буквально на другое утро после встречи со сводным братом. Для этого ей пришлось сказать, что она всё ещё неважно себя чувствует и предпочитает сегодня остаться дома вместе с детьми. Энакин не стал настаивать и требовать законной близости, заранее зная, что ему будет отказано. Он лишь сухо кивнул, соглашаясь, и вышел из дома. Асока понимала, что его терпения надолго не хватит, но ничего не могла поделать, ведь на кону стояли четыре жизни - её собственная, Энакина и детей. В тот день Тано заглянула во все углы, во все ящики и коробки, в которые Энакин или Падме могли что-то положить. Однако,, никаких драгоценностей не нашла, видимо, Роберт что-то напутал. Интересно, что же он сделает, если Асока не отдаст требуемое? Убьёт её? Что-то сделает с Люком и Леей? Расскажет Энакину о том, что их связывало? Очень скоро тогрута об этом узнала, ровно на четвёртый день после первой встречи.