Энакин обернулся на голос и едва сдержал крик. Возле ближайшего дерева стоял высокий имперский штурмовик в ослепительно-белой броне. До этого он прятался за стволом мощной секвойи, но теперь посчитал момент подходящим и наконец явил себя миру.
- Не советую тебе усугублять ситуацию, - мрачно произнёс боец, чем несказанно удивил Скайуокера. Какой же странный это был штурмовик. Обычно, насколько он знал, солдаты Императора редко когда вмьурали в диалог даже друг с другом, этот же проявлял оригинальность - Мне необходимо доставить тебя Императору. И ему ты нужен живой, так, что не порти свою шкуру. Я уверен, ты будешь рад увидеть старого друга.
- Я вовсе и не думал об этом, - решил Энакин поддержать странный разговор - Ведь это вы явились сейчас ко мне, а не наоборот, смею заметить - Световой меч погас, рука с ним опустилась, подтверждая мирные намерения Скайуокера - Опустите своё оружие, мистер Наберри, я вовсе не собираюсь убивать вас.
- Но ты убил мою дочь, - даже не подумал Руви последовать его совету - Ты давно это спланировал. И я отомщу за неё, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни.
- Я не стану убивать вас, - всё так же спокойно произнёс Энакин.
- Конечно, не хочешь, - охотно согласился Руви, его поврежденная рука дрожала, но пальцы по-прежнему твёрдо сжимали бластер, направляя его на Энакина - Ты просто мечтаешь об этом, ты думаешь, я не замечал, как ты ненавидишь меня, как завидуешь тем, кто лучше и родовитей. Как же я смеялся над твоими нелепыми попытками подражать мне, когда тебе ни в жизни не стать таким. Ты мусор, отброс, пыль!
Энакин отбросил в сторону световой меч:
- Я отказываюсь сражаться с вами, мистер Наберри, подумайте, угодно ли будет вашей чести убить безоружного?
Но Руви было этим не смутить, он невозмутимо вскинул бластер и занеся палец над курком:
- Что ж, если тебе этого так хочется...
Палец Руви напрягся и с силой нажал на спуск.
- Нет! - послышался за долю секунды безумный крик и тоненькая фигурка в белом бросилась наперерез, почти повиснув на Энакине.
- Не смей! - выкрикнул от дерева штурмовик. И следом прогремели два бластерных выстрела. Тот, что сделал штурмовик попал Руви точно в голову и убил его наповал. Мастер Толм прижал к себе орущих близнецов и неустанно повторял:
- Помоги им, Сила.
А тот второй заряд, что выпустил мистер Наберри попал прямиком в Асоку. Она ощутила сильный удар и короткое онемение, секунду спустя обернувшееся жгучей болью. Тано судорожно ухватила Энакина за робу, пытаясь посмотреть на него, чтобы увидеть в глазах мужа прощение или хотя бы понимание, но тотчас же поняла, что не в силах даже поднять на него взгляд. Её лицо сложно прижали чёрной подушкой и весь мир исчез. Энакин несколько раз окликнул её по имени, но тогрута окончательно обмякла и начала тяжело заваливаться прямо на него. Энакин продолжал хрипло взывать к ней, не видя ничего, кроме её падающего тела. Он повернул её лицом к себе. Оно было бледным до синевы и мужчина просто не верил в то, что он видел. Вот она, расплата за все его прегрешения. Любить двух женщин и обеих потерять. Он любил Падме за то, что та сделала для него и то, чему тот от неё научился. Но, Асока, она дала ему несоизмеримо больше, научила его самому главному - любить. Просто любить, не в благодарность за что-то, а потому, что чувство есть.
- Не уходи, я прошу тебя, останься со мной, - призывал Энакин, поддерживая Асоку за плечи, молясь о том, чтобы услышать её дыхание, и уловив слабое биение сердца, чуть было не разрыдался от благодарности к Силе. Тут ему в плечо упёрся ещё один бластер. Энакин посмотрел в ту сторону и увидел того, кто по-прежнему видел в нём врага. Скайуокер ещё раз посмотрел на ту, которой каждый вздох давался с огромным трудом. Веки Асоки казались бледно-розовыми в свете рассветного солнца и понял, что настал этот день. Тот, которого все боялись, но которого в тайне ждал он, Энакин Скайуокер.
- Я отправлюсь к Императору, добровольно последую за тобой, если только ты поможешь Асоке, если только не дашь ей умереть.
***
Все долгие часы до того, как они долетели до дворца Императора, Энакин находился в тюремном отсеке. Асоку, несмотря на все его опасения, странный штурмовик честно отправил в медицинский отсек, позволив ему прежде убедиться, что меддроид работает исправно, а все нужные приборы и лекарства имелись в наличие. Саму же тогруту увидеть ему не позволили, очевидно это и было началом того ужаса, который ждал его у Императора. Энакин сидел на полу отсека и предавался размышлениям, разговаривать ему было не с кем, а значит оставалось лишь посмотреть в лицо своим мыслям и подумать, что сказать некогда близкому другу, когда он увидит его второе лицо. Скайуокер и хотел этого и в то же время не знал, сможет ли противостоять ему должным образом. Чего не смог сделать на Мустафаре. Не смог убить того, кого любил всем сердцем и эта любовь до сих пор жила там. Любовь к другу, брату, отцу, если угодно. Тому, кто оступился, став на неверную тропу и поднять уже не смог. Получится ли у него сейчас сделать то, что должен был совершить уже давно? Но, что именно? Убить или вернуть к Свету? А что друг скажет ему и какое его лицо окажется главным? И ещё, почему этот штурмовик не такой, как другие? Сотни вопросов, ответов ни одного. Радость только одна была - ребра, похоже, не сломались, а просто треснули, а значит совсем скоро боль окончательно пройдёт.
***
Подготовка к битве шла полным ходом. Повстанцы отправились на Эндор за будущими бойцами и с большим удивлением не увидели там Скайуокера и Тано, Мастер Толм, видевший то, что случилось, поведал обо всем и главное о том, что Энакин велел напоследок не прерывать битву, а уничтожить Звезду смерти пока он будет отвлекать на себя внимание Императора. Все сочли это здравым и лишь только надеялись на то, что Энакин сможет сделать всё, как надо. Но знали об этом не только повстанцы, а ещё та, кого хорошо знала сенатор Мотма и кому до сих пор запрещала появляться вблизи дворца императора.
- Пойми, это уже не он, не тот человек, - убежала она подругу - Того мужчины, которого любила ты, более нет, поглотил его Дарт Кийн.
Та пребывала в шоке и первое время слушала и исполняла то, что от неё требовалось, по с недавних пор начала прилетать на планету, где был дворец императора. Но никогда не показывалась ему, считая, что будет лучше, если он продолжит считать её умершей. Но только не в этот такой ответственный день.
- Пойдём, малыш, - произнесла молодая женщина, глядя на своего сына, мальчика лет трех, очень похожего на отца. Те же рыже-каштановые волосы, серые глаза и тихая, кроткая улыбка. Такая же, какая когда-то была и у него - Сейчас ты увидишь папу. Оуэн, - обратилась она к высокому крепкому мужчине - Можешь выводить корабль, летим прямо сейчас.
- Ты точно в этом уверена? - только и смог произнести мужчина, хотя в душе понимал, что возлюбленную его брата не переубедить, по её глазам он понял, что это бесполезно. Оставалось только надеяться на то, что она знает, как поступить и понимает, на что идёт.
***
Дворец императора стоял огромной чёрной громадиной, не замечая солнца, поднявшегося высоко над горизонтом. Сам Император уже стоял возле центрального окна и задумчиво смотрел в небо, ожидая, когда на нём появится едва заметная точка.
- Ну вот, время пришло, - сказал он, потерев руки - Как долго я ждал этого момента, мой маленький Избранный друг.
Долгие годы он скрывал ненависть к тому, кто любил его больше всех и был привязан к нему всей душой. Ненавидел за то, что тот всегда был лучше. За то, что тот любил. А ещё мстил, всем и сразу за то, что они живы и счастливы, а он остался один. И сейчас лично поставит точку в этой ненависти. Точку, выведенную кровью.
