До конца

И этот день наконец настал. Гарри проснулся сразу после рассвета и так и не смог больше сомкнуть глаз. Нервы. Он поменял решение о том, ехать или не ехать в эту школу, с десяток раз только за прошлую неделю. Волшебный мир наверняка прекрасно проживёт и без него. У них есть всемогущий Дамблдор, в конце концов. И да, вероятнее всего Гарри придётся уйти от Дурслей и залечь на дно на годы, но в таком случае он хотя бы будет оставлен в покое. С помощью магии реализовать это будет не так уж сложно, а он был весьма неплохо натренирован. Так что, несколькими часами позже, пока он стоял на крыльце, наблюдая, как Вернон запихивал его чемодан в машину (по какой-то причине… Гарри никогда бы не подумал, что тюлень станет хоть что-то для него делать), всё, о чём Гарри мог думать, было: «Зачем? Какого чёрта я делаю?» Было ещё не поздно бросить их всех и пойди спокойно жить для себя. Особенно, если сделать это в Лондоне, где никто и никогда его не найдёт. С другой стороны, все те знания, которые хранил магический мир были слишком большим соблазном. Все те книги, которые Гарри видел во Флориш и Блоттс… Вздохнув, Гарри направился к машине. Всему этому лучше бы стоить того. Тихо зашипев себе под нос, он открыл дверь машины и замер на долю секунды. Кто-то магический был рядом. Притворяясь, будто прощальным взглядом окидывает местность, Гарри осторожно осмотрел улицу, задерживая взгляд на том углу, где стоял шпион. Но он или она были невидимы. «Следим за тем, чтобы драгоценный Гарри Поттер не сбежал, а?» Если они будут его так пасти постоянно, Гарри сойдёт с ума или убьёт кого-нибудь. Придётся с этим что-то делать и скоро, потому что хладнокровное убийство скорее всего вызовет вопросы, подозревал он. Загрузившись, Дурсли и Гарри отправились в долгую дорогу, которая прошла в абсолютном молчании. Забавно, насколько сильно семейка боялась его теперь, когда он официально считался волшебником. Поросядличек сидел настолько неподвижно, его можно было принять за статую. Петунья то и дело оборачивалась назад, чтобы удостовериться, что с её сынулей всё в порядке. К концу поездки её глаза были красными от слёз. Гарри ненавидел слёзы. В половине одиннадцатого он уже стоял перед входом на Кингс-Кросс, его чемодан и клетка с совой лежали рядом на земле. Машина Дурслей улетела в ту же секунду, как за Верноном захлопнулась дверца. Отлично. Неожиданно Гарри осознал, что ему не придётся смотреть на эти страшные рожи почти десять месяцев, и широко улыбнулся. И в первый раз за многие годы его накрыло волной искреннего счастья. Да, чуть потерпеть маленьких безмозглых кретинов определённо будет того стоить. Игнорируя ноющую боль в свежевывихнутом плече, Гарри выпустил птицу из клетки и велел ей лететь в Хогвартс, затем поднял теперь уже лёгкий, как пёрышко, чемодан вместе с пустой клеткой и вошёл на станцию, мгновенно ощущая магию вокруг. Добрая треть толпы были волшебниками и ведьмами, и все они, казалось, направлялись в одну сторону, так что Гарри без труда последовал за ними. Не то, чтобы у него были бы какие-то проблемы с этим, после стольких часов, проведённых за просмотром воспоминаний Хагрида. Как и диктовала логика, вход на платформу 9¾ оказался между платформами 9 и 10. Гарри понаблюдал, как несколько человек прошли сквозь барьер. Интересное решение. Задрот внутри него не мог устоять перед искушением, и он обнаружил себя сидящим на лавочке неподалёку и с изумлением изучающим барьер: слои магии, наложенные на него, их взаимодействие между собой и с магией каждого мужчины, женщины и ребёнка, прошедшего сквозь. Это было настолько увлекательно, что Гарри почти потерял счёт времени. — …толпа маглов, разумеется… — Прозвучало где-то рядом. Услышав знакомое слово, Гарри нехотя вынырнул из своих размышлений. Он напомнил себе, что у него будут месяцы, чтобы изучить всё более подробно, и поднялся на ноги. Огромное рыжее семейство пробежало мимо него. Мать хмурилась и беспрестанно тараторила, отчитывая своих сыновей, но Гарри не слушал. Это не важно. Один за одним, все они прошли сквозь барьер, и Гарри последовал за ними спустя несколько секунд. Платформы в магическом мире не так уж сильно отличались от магловских, не считая того факта, что здесь магия бурлила буквально повсюду. Гарри почувствовал лёгкое головокружение просто от одного её количества. Рядом с платформой стоял ярко-красный старомодный поезд, практически из каждого его окна высовывались дети. Все они были счастливы, и Гарри вдруг понял, что на этот раз не чувствует по этому поводу никакого раздражения. Удивительное дело. До сих пор никто его не узнал, и не желая испытывать судьбу, он быстро взобрался в вагон, нашёл ближайшее пустое купе и расположился внутри. Гарри редко приходилось ездить на поездах, но он их очень любил. Любил эту атмосферу, особый запах, лёгкое покачивание вагонов в пути. Но этот поезд казался ещё более особенным, и даже не из-за магии, пропитавшей каждый его дюйм. Казалось, будто он вдруг оказался в другом столетии, и он тут же задался вопросом о возможности путешествий во времени. Стоило изучить эту тему поподробнее, а, может быть, даже и попробовать. Купе выглядело довольно неплохо. Было немного пыльно, и красный плюш, которым были обиты сиденья слегка потёрся на углах, да и выцветший столик между сиденьями определённо видел лучшие времена. Имя «Том» было написано в дальнем его углу, потом зачёркнуто, и буквы «СБ» и «ДП» нацарапаны снизу. Вандалы. Если бы они только знали, как сложно вывести подобные вещи. Очевидно, они не работали ни дня в своей жизни. Неожиданно дверь купе распахнулась, отчего Гарри резко дёрнулся на сидении, и на пороге показались близнецы из той рыжеволосой семьи, которая прошла через барьер перед ним. На их практически идентичных лицах читалось замешательство. — Извини, мы думали тут пусто, — сказал один из них. Сквозь усиливающуюся боль, Гарри пожал плечами и вежливо улыбнулся. — Нет, здесь сижу я, — ответил он, снова чувствуя себя идиотом, констатирующим очевидное. Глаза второго близнеца вдруг расширились, и тот ткнул локтем своего брата, чтобы привлечь его внимание, а потом бросил многозначительный взгляд на Гарри. — Что это? — спросил Второй, указывая на лоб Гарри. «Началось…» — вздохнул он за секунду до того, как Первый понял, в чём дело. — Охренеть… — выдохнул тот. — Это ты…? — Это он, — подхватил Второй. — Правда? — добавил он, посмотрев на Гарри. — Кто? — Гарри Поттер! — воскликнули оба близнеца одновременно, выглядя при этом до отвращения полными надежды. — Оу, он, — ответил Гарри, чувствуя отвращение теперь уже к себе. — Я имею ввиду, да, это я. Пока эта рыжая парочка пялилась на него в абсолютном восхищении, Гарри подумал о том, что, может быть, ещё не было поздно сойти с чёртового поезда, в задницу все знания. И вдруг, к его облегчению, сквозь открытую дверь вагона донёсся голос: — Фред? Джордж? Вы здесь? — Идём, мам! — прокричали они в ответ, и, бросив последний взгляд, полный сожаления, они исчезли из вида, позволяя Гарри расслабиться. Это было ужасно. Он чувствовал себя животным в зоопарке, и ситуация просто обязана была только ухудшиться. И если хоть кто-то узнает правду о нём или его способностях, конца и края взглядам и сплетням не будет. Может быть, если б они все думали, что в Гарри не было ничего особенного, они оставят его в покое. Да, так будет лучше. Нужно смешаться с толпой. Только он не имел представления, как. Так что у Гарри был только один вариант: следовать примеру кого-то, кто представлял собой типичного ребёнка из магической семьи. Гарри Поттеру был нужен друг. Как бы невероятно это ни звучало. Но для начала Гарри решил разобраться со своим плечом. Вернон неплохо постарался вчера, практически оторвав племяннику руку, но Гарри был слишком занят, пытаясь принять окончательное решение, чтобы уделить этому много внимания. Хотя Гарри был кем угодно, но только не мазохистом… Сквозь открытое окно он услышал, как близнецы рассказывали о нём своей семье, радостно перебивая друг друга. Может быть, один из многочисленных рыжеголовых отпрысков сойдёт за друга? Неплохая идея. Прозвучал гудок, и поезд медленно пришёл в движение, а завернув за угол, начал набирать скорость. За окном мелькали дома и деревья. Гарри чувствовал нарастающий в груди страх. Он не знал, куда направлялся, но, судя по информации, которую он сумел собрать на данный момент, будущее сулило вещи гораздо хуже, чем те, что он оставил позади. Но времени поразмышлять об этом у Гарри не оказалось. Дверь купе снова открылась, и внутрь вошёл один из рыжих. Предположительно, самый младший из сыновей. Лечение пришлось приостановить. — Тут кто-нибудь сидит? — спросил мальчик, указывая на сиденье напротив Гарри. — В остальных купе всё занято. «Чёрта с два, всё занято, — подумал Гарри — Вы ужасный лжец, юный сэр». Но решив не раздражать потенциального друга, который так легко, а главное — охотно пришел, Гарри покачал головой. Рыжий тут же плюхнулся на сидение, сканируя глазами его лоб. «Да, давай, пялься на меня…» Будто бы почувствовав мысль Гарри, рыжий отвёл взгляд и даже слегка покраснел. Ха. Ускоряя заживление плеча, Гарри старался выглядеть настолько невинно, насколько это вообще было возможно. Процесс требовал предельной концентрации, а он не хотел выглядеть странным или пропустить какие-то слова Рыжего. В этот раз Гарри почувствовал приближение близнецов до того, как те ворвались. — Рон, — сказал один из них, — слушай, мы пойдём в середину поезда — Ли Джордан везёт гигантского тарантула. — Ладно, — пробубнил Рон в ответ, глядя на свои ботинки. — Гарри, — вклинился второй, гордо задирая подбородок. — Кажется, мы не представились? Фред и Джордж Уизли. А это Рон, наш брат. Увидимся позже, — произнёс Джордж, указывая сначала на своего близнеца, потом на себя, а потом на их младшего брата, чтобы показать, кто есть кто, улыбнулся, и закрыл дверь. Гарри в ожидании уставился на своего одноклассника, будто бы приглашая его уже разделаться со всем этим. — Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил Рон. Гарри кивнул. — Ох, ну, я подумал, что это может быть одна из шуток Фреда и Джорджа, — пояснил Рон. — А у тебя действительно есть… Ты знаешь… — И он указал на его лоб. «О, ради всего святого…» Только что вылеченной рукой Гарри приподнял чёлку, показывая чёртов шрам, а затем, всё больше раздражаясь, наблюдал, как Рон пялился на него совершенно глупым и бесстыдным образом. «Болван…» — Так вот куда Ты-Знаешь-Кто… — Да, — ответил Гарри слегка резковато, но Рон, кажется, не заметил. — Но я этого не помню. Это была ложь. С того момента, как Джимбо навестил его в прошлом месяце, Гарри несколько раз пытался откопать полное воспоминание о том дне в глубинах своей памяти. Это была загадка, которую он мог решить, и по большей части даже был успешен. Но, зная насколько мал он тогда был, даже надеяться было особо не на что. Но Уизли это знать было совсем не обязательно. — Ничего? — переспросил рыжий, неумело пятаясь выудить детали. Его глаза сияли, как новогодняя ёлка. — Ну-у… — Чуть подумав, Гарри решил хоть немного удовлетворить любопытство Рона, чтобы продемонстрировать свою готовность подружиться. Он помнил из книжек и из наблюдений за другими детьми в его старой школе, что друзьям принято делиться друг с другом информацией. — Я помню только очень много зелёного света, и всё. — Уау, — выдохнул Рон, на несколько секунд выпучив глаза, а затем быстро отвернулся обратно к окну. Гарри в буквальном смысле мог видеть как в голове Уизли медленно вращаются шестерёнки, как кусочки информации падают на свои места с мягким кликом. Это могло бы быть забавным, если б не было настолько грустным, конечно. Гарри подавил желание закатить глаза и завершить эту нелепую игру. Если все его будущие одноклассники настолько тупые, впереди его ждали семь лет пыток. «Ой, возьми себя в руки!» — отчитал он сам себя. — В твоей семье все волшебники? — спросил Гарри, чтобы перевести разговор на что-нибудь другое. — Э-э… Думаю, да, — ответил Рон. — У мамы вроде есть троюродный брат, бухгалтер, но мы о нём никогда не говорим. — Ты, должно быть, уже много знаешь о магии. Судя по тому, как рыжий покраснел, знал он мало, но Гарри просто не мог устоять перед искушением немного над ним пошутить. — Я слышал, ты жил с маглами, — неожиданно сказал Рон, резко меняя тему. Гарри еле сдержал ухмылку. — Какие они? — Ужасные, — отрезал он. — Не все, конечно. Но мои тётя, дядя и кузен ужасные. Лучше бы у меня было три брата-волшебника. — Пять, — поправил Рон, тут же грустнея. Ему определённо не нравилось быть самым младшим из них. Гарри слушал его нытьё об остальных детях Уизли с изумлением. Если б он только знал, какого это — не иметь абсолютно никого и ничего, если б Рон провёл хотя бы день так, как Гарри провёл всю жизнь, он бы понял насколько никчёмными были все его жалобы. Глупый ребёнок. Злость и отвращение заполнили всё пространство в его груди, но он быстро подавил эти чувства. Они сейчас ничем не помогут. И вдруг Гарри стало нужно, чтобы Рон понял. Рыжий явно был славным малым, и не его это вина, что он не имел понятия, как много у него было. Так что Гарри рассказал ему немного о себе. О бедности, вещах Дадли, подарках на дни рождения (или отсутствии таковых). Ничего особо важного и шокирующего, но что-то, что одиннадцатилетний Рон посчитает значительным. Это несколько развеселило его. Ну конечно же, что может заставить кого-то чувствовать себя лучше, как не знание того, что кому-то другому гораздо хуже? — …и пока Хагрид не рассказал мне, я вообще не знал ни о волшебниках, ни о моих родителях, ни о Волдеморте… Глаза Рона расширились. — Что? — спросил Гарри, стараясь выглядеть удивлённым, хотя на самом деле прекрасно знал «что». — Ты назвал Сам-Знаешь-Кого по имени! — воскликнул Уизли, звуча одновременно шокированно и восхищённо. — Я думал, что уж кто-кто, а ты… — Я не пытаюсь казаться храбрым, произнося имя, ничего такого, — перебил Гарри. — Я просто не знал, что его нельзя произносить. Понимаешь теперь? Мне столько всего нужно узнать… Спорим, — добавил он, стараясь придумать что-то, чтобы уравнять позиции, — спорим, я буду худшим в классе. Смехотворное заявление, конечно. Гарри спокойно мог бы сдать все годовые экзамены прямо на Приветственном банкете. Он уже прочитал все учебники, а благодаря ментальной дисциплине, выработанной за годы, ему не нужно было ничего заучивать. Он мог просто найти нужное воспоминание. И это только теория...на практике, чтобы колдовать, ему вообще вся эта писанина была не нужна. — Не будешь. Очень многие студенты приезжают из магловских семей и довольно быстро всему учатся. К счастью, после этого беседа прекратилась. Гарри смотрел в окно, думая о Роне. Мальчик оказался не самым удачным выбором на роль друга. Да, он был неплох, но это не имело значения, потому что они не имели ровным счётом ничего общего, включая темы для разговоров. Гарри уже начал сожалеть об обещании, данном самому себе, что он не станет рисковать и вторгаться в разум каждого встречного, потому что это позволило бы ему прийти к данному заключению гораздо быстрее. Но чтение разумов налево и направо было просто-напросто слишком опасно, так как Гарри не мог заранее знать, защищён ли тот или иной разум и обладает ли его хозяин какими-либо средствами для обнаружения вторжения. Секретность превыше всего. Рон был абсолютно безвреден в этом отношении, так что Гарри пришлось бороться с собой, чтобы подавить желание заглянуть. С другой стороны, он полагал, что у него не будет особо много общих тем для разговоров ни с кем из его сверстников, так что какая разница, кого из них выбрать? Приблизительно в половине первого их снова потревожили. Средних лет женщина с усталыми глазами и в основном фальшивой улыбкой открыла дверь купе и поинтересовалась, не желают ли они приобрести что-нибудь из её тележки. Гарри взглянул на тоскливое выражение лица Уизли, и, вспомнив, что делиться подобными вещами также было не редкостью среди друзей, решил использовать ситуацию в свою пользу. Он вышел в коридор, где ожидала буфетчица, и стал разглядывать странный ассортимент в тележке. Честно говоря, ему ничего не хотелось, и ни одна сладость не зацепила его глаз, так что Гарри взял понемножку всего, не заботясь о цене. Если трюк сработает, оно того стоило. К счастью, всё прошло именно так, как планировалось, и два мальчика провели следующий час или около того, поедая и обсуждая сладости. Тупая и унизительная трата времени, по мнению Гарри, он предпочел бы почитать или поработать над своей магией, но выбора не было. Так что он приклеил наивную улыбку к своему лицу, закопал эти мысли поглубже, и активно поддерживал беседу. Гарри нужно было привыкать к этому, если он планировал притворяться нормальным. «У Дурслей по крайней мере меня никто не замечал…» — вздохнул он, пока Уизли был занят запихиванием очередной сладости в рот и не обращал на него никакого внимания. Никогда бы он не подумал, что будет скучать по своей жизни с семейством. По крайней мере, не так скоро. Оставшаяся часть пути прошла приблизительно также. Несколько раз к ним заглядывали другие первокурсники, но кроме этого — ничего особенного. Круглолицый мальчик — какой-то потерянный, как показалось Гарри, — дважды заходил в поисках пропавшей жабы (вот она — ирония) — второй раз вместе с девочкой с огромной копной пушистых волос — Гермионой Грейнджер. Маленькая любительница покомандовать, к тому же довольно-таки высокомерная, но она хотя бы разделяла его любовь к знаниям, благодаря чему, на данный момент, понравилась Гарри больше остальных. Самым нелюбимым визитёром стал тот блондин, которого он встретил в Косом переулке. Этот маленький засранец был настолько самовлюблёным, что Гарри еле удержался, чтобы не продемонстрировать ему и его тупым «охранникам», почему не стоит связываться с Поттером, и к чёрту всю секретность. Гарри очень надеялся, что не окажется с ними на одном факультете...его выдержка и так находилась под слишком большим давлением. Снаружи быстро темнело, и Гарри предположил, что они были довольно близко. — Через пять минут мы прибудем в Хогвартс. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде, он будет доставлен в школу отдельно, — пронеслось по поезду, подтверждая его догадку. Два мальчика быстро надели мантии и прошли к выходу из вагона. Гарри не нравилась мысль о том, что придётся оставить тут свои вещи, но, как и обычно, выбора никто не предоставил. Поэтому на всякий случай он усилил защиту чемодана: любой, кто попробует его открыть, проведёт всю оставшуюся жизнь, скучая по своим рукам. И это был не просто легко исправимый розыгрыш. Растолкав всех, Рон пробился на крошечную тёмную платформу. Здесь находилось больше сотни безмозглых детей, неужели так сложно повесить хотя бы фонарь?.. И вдруг, будто по команде, над головами студентов, приближаясь, закачалась лампа, и Гарри услышал знакомый голос: — Первокусники! Первокурсники, все сюда! Всё в порядке, Гарри? Гарри автоматически улыбнулся большому волосатому сияющему лицу Хагрида и кивнул. Он быстро становился довольно неплох в этом деле. Эта мысль заставила его гордо усмехнуться. Да, всё получится. Это было как игра или театральная постановка с Мальчиком-Который-Выжил в главной роли. Не совсем персонаж из его обычного репертуара, но тем интереснее. Кто захочет застрять в одной роли до конца жизни, правильно? — Давайте, следуйте за мной. Есть ещё первокурсники? Смотрите под ноги. Первокурсники, следуйте за мной! — прогремел Джимбо, заглушая шум толпы, и тут же развернулся, шагая в темноту. Сорок студентов, спотыкаясь, пошли за ним вниз по узкой отвесной тропе. К счастью, все затихли, слишком напуганные, чтобы говорить. Это позволило Гарри лучше изучить его окружение. Насколько он помнил, Хогсмид был единственным полностью магическим поселением в Британии, и доказательства тому были очевидны. Здешняя магия ощущалась старее, чем в любом месте, где Гарри пока приходилось бывать. Она заполнила даже воздух и землю вокруг. Каждое дерево, каждый куст, каждая травинка, каждый камень излучали магию. Это было головокружительно. Гарри одновременно боялся представить и не мог дождаться момента, когда почувствует магию самого Хогвартса. — Сейчас вы увидите Хогвартс, прям за тем поворотом, — бросил Хагрид через плечо и указал на что-то впереди. Один за одним, все студенты остановились на берегу Чёрного озера, издавая шокированные и восхищённые звуки. Гарри стоял между Роном и другим мальчиком и молча смотрел на противоположный берег, где на высокой скале расположился огромный замок с его многочисленными башнями и сверкающими в ночи окнами. Он видел этот момент в голове Хагрида в прошлом месяце, помнил радость и волнение, сковавшие тогда грудь юного полувеликана. Оглянувшись вокруг, Гарри увидел отражение тех же эмоций на лицах его однокурсников. Вид действительно был шикарный и всё такое, но он не мог разделить предвкушение остальных. Для всех них Хогвартс олицетворял будущее и возможности, для Гарри… Он нутром чувствовал, что совершает огромную ошибку. Что если сделает хотя бы шаг внутрь этого замка, он обречёт себя на жизнь в очередном круге ада, гораздо хуже обычного. И с каждой убегающей секундой это ощущение становилось только сильнее. Тишина, окутавшая их в холодной кромешной тьме, казалась зловещей, и магия, кружившая вокруг, не приносила больше никакой радости. — Ну что же. Не больше четверых в каждую лодку! — объяснил Хагрид, указывая на небольшую флотилию маленьких лодочек, ждущих в воде у самого берега. Гарри сделал последний глубокий вдох, отвернулся и последовал за Роном навстречу своему року. — Все на месте? — через минуту прокричал Джимбо из самой первой лодки, которую он занимал один. — Хорошо. ВПЕРЁД! И они поплыли. Гарри почувствовал точный момент, когда флот пересёк границу школьной территории. Последствия от прохождения сквозь, как предположил он, какую-то защитную линию, были тяжёлыми. Он дёрнулся и чуть было не упал в воду из-за внезапной волны шока, прокатившейся сквозь всё его тело. Гарри глубоко вдохнул и на секунду закрыл глаза, тщетно пытаясь очистить голову. Магия Хогвартса была настолько сильной, что даже сконцентрироваться толком было невозможно. Мысли путались и увязали в голове, каждый нерв накалился до предела, магия бешено кружила и металась внутри, покалывая, щекоча его до такой степени, что это становилось болезненным. И чем ближе они были к замку, тем невыносимее были ощущения. В момент отчаяния, Гарри пробился сквозь туман в голове, спустился на самые глубокие слои своего сознания и только тогда смог, наконец, свободно вздохнуть. Дав себе несколько секунд на то, чтобы собрать все силы для возвращения на поверхность, он медленно начал подниматься, на ходу запирая все нежелательные ощущения и снижая свой уровень чувствительности к магии до самого минимума. В результате он ощущал себя будто бы онемевшим, но по крайнем мере был способен функционировать. В следующую секунду Гарри заметил, что они были внутри узкого тоннеля и уже почти достигли своего рода подземного залива, где им было велено выбираться из лодок. Пока студенты послушно выполняли указания, Хагрид пошёл проверить флотилию. — Эй, ты! Это твоя жаба? — прокричал он, наклоняясь к последней лодке. — Тревор! — радостно воскликнул Невилл, протягивая руки. «Идиот…» — вздохнул Гарри. Несколько человек засмеялись, и мальчик с жабой густо покраснел под светом фонаря Хагрида. Бедолага. Тяжело ему будет. «Может быть, стоит подружиться и с ним тоже». Откуда это взялось? И когда, наконец, пройдя через каменный тоннель и поднявшись по ступеням, все они столпились около огромных дубовых входных дверей, великан снова к ним обратился: — Все тут? Ты там, жаба на месте? Все закивали. Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в двери замка, которые моментально распахнулись. На пороге стояла высокая темноволосая ведьма в изумрудно-зелёной мантии. Минерва МакГонагалл, насколько Гарри помнил. Заместитель директора, глава факультета Гриффиндор и профессор трансфигурации. Строгая, но справедливая. «Это она обычно рассылает письма летом». Гнев начал закипать внутри, но его было достаточно легко игнорировать из-за онемения. — Первокурсники, профессор МакГонагалл, — гордо доложил полувеликан. — Спасибо, Хагрид. Дальше я сама, — ответила ведьма и открыла дверь пошире, впуская студентов. Вестибюль был просто огромным. Но Гарри это особо не волновало, потому что, как только он переступил порог замка, его ударила новая волна магии, чуть не разрушив тот шаткий контроль над собой, за который он так старательно боролся всего несколько минут назад. Но в этот раз Гарри был готов к такой возможности, и второй бой не потребовал столько усилий. Он следовал за МакГонагалл и остальными первокурсниками в небольшую пустую комнату на автопилоте и остановился только тогда, когда случайно врезался в кого-то впереди. — Добро пожаловать в Хогвартс, — произнесла профессор. — Банкет по случаю начала учебного года начнётся в скором времени, но прежде, чем вы займёте свои места в Большом зале, вы будете распределены по факультетам. Распределение — очень важная церемония, потому что пока… — Гарриперестал слушать её протяжный голос и просто смотрел на женщину. Она казалась уверенной и спокойной, собранной, обводя взглядом всех студентов. Определённо в своей стихии. Гарри мог поспорить, что она произносила эту же самую речь каждый год на протяжении уже долгого времени. Он попытался поймать взгляд профессора, чтобы быстренько проверить, как много ей известно о нём, но МакГонагалл ни разу не посмотрела ему в глаза. — Я вернусь, как только всё будет готово. Пожалуйста, ожидайте тихо, — сказала она наконец и выскользнула в дверь. Гарри начинал нервничать. — Как именно они распределят нас по факультетам? — спросил он Рона, чтобы отвлечься. — Какой-нибудь тест, я думаю. Фред сказал, что это больно, но мне кажется, он шутил. Не помогло. Но когда несколько человек сзади неожиданно завизжали, заставляя его сердце оборваться, все мысли о МакГонагалл и её потенциальных знаниях исчезли из головы Гарри. — Какого… — «хрена» чуть было не ляпнул он, но вовремя остановился и обернулся, чтобы посмотреть, что же случилось. «Чёртовы грёбаные призраки!» Гарри ахнул (в соответствии со своей ролью), как и многие вокруг. Все они таращились на прозрачные фигуры с раскрытыми ртами и слушали их разговор. Спустя примерно минут пять вернулась МакГонагалл, велела им построиться в линию и повела их в Большой зал. Входя внутрь, Гарри изо всех старался глазеть по сторонам, как и все остальные, изображая благоговение (как он надеялся). Слегка перестарались в оформлении, на его вкус, но он решил, что Мальчику-Который-Выжил определённо бы понравилось. Большой зал был приблизительно того же размера, что и вестибюль, и был освещён бесчисленными свечами, парящими в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели остальные студенты. И пялились. На противоположной стороне зала на невысоком подиуме находился ещё один длинный стол, где сидели учителя, которые тоже пялились, но не настолько очевидно. Некоторые из них снисходительно улыбались, что было ещё хуже, если вы спросите Гарри. Он хотел получше рассмотреть профессоров, особенно того, что сидел в нелепой мантии в центре, и ещё одного полностью в чёрном, который, казалось, следил за каждым его движением пустым взглядом. Гарри знал этот взгляд, видел его множество раз в зеркале. Но МакГонагалл выстроила их рядом с подиумом, лицом к студентам, так что все учителя сидели за его спиной, что заставило его отложить задуманное на некоторое время. Сотни лиц смотрели на них в явном нетерпении, и Гарри снова почувствовал себя зверьком в зоопарке. Чтобы избежать любопытные взгляды, он поднял глаза к зачарованному потолку. — Он зачарован, чтобы выглядеть, как небо снаружи. Я прочитатала всё об этом в «Истории Хогвартса», — Гермиона прошептала кому-то справа. Когда МакГонагалл молча поставила перед первокурсниками табурет и положила на него Распределяющую шляпу, Гарри оторвал взгляд от спокойно сияющих над головой звёзд и посмотрел на начавшую петь шляпу. Какой-то бред про факультеты или что-то в этом роде. Не важно. Сама шляпа была куда увлекательнее, чем глупая поэзия. Она была старой, очень старой. Может быть, даже одного возраста с замком, плюс-минус, и содержала в себе куда больше магии, чем любой из присутствующих в зале. Она явно обладала разумом, и Гарри заинтересовался, как это произошло. Было ли это результатом какого-то сложного заклинания или чего-то другого? Он предположил, что выяснит достаточно скоро. Когда песня завершилась, весь зал — включая Гарри — взорвался апплодисментами (хотя он и не мог понять, за что, хоть ты убей). Шляпа поклонилась всем четырём столам, а затем снова замерла, будто кто-то нажал на невидимый выключатель. Уизли прошептал что-то о троллях, и Гарри просто улыбнулся в ответ, потому что не услышал остальную часть фразы. — Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет для распределения, — важно произнесла МакГонагалл, театрально поднимая свиток пергамента. И церемония началась. — Аббот, Ханна! Пока названная девочка тащила себя к стулу, ни с того ни с сего Гарри осознал важность момента. Он не мог позволить какой-то шляпе решать его судьбу. — ХАФФЛПАФФ! — прокричала шляпа. «Так, Хаффлпафф, очевидно, отметается». За столом справа закричали и зааплодировали, когда Ханна направилась в их сторону. — Боунс, Сьюзан! «Так что остаётся Гриффиндор, Рейвенкло или Слизерин». — ХАФФЛПАФФ! — снова прокричала шляпа где-то на заднем плане. — Бут, Терри! Обдумав всё, что Гарри знал о факультетах, он пришёл к выводу, что Рейвенкло был бы хорошим вариантом для него (даже если и маловероятным — он не имел никаких сомнений в собственном интеллекте, но подозревал, что по какой-то причине его инстинкт выживания был намного более преобладающим), но не для Мальчика-Который-Выжил. Слизерин также не приходилось рассматривать из-за нежелательных вопросов и подозрений, которые обязательно возникнут (хотя Гарри знал, что этот факультет был бы идеальным вариантом), что оставляло его с Гриффиндором… — ГРИФФИНДОР! — прокричала шляпа, и Грейнджер спрыгнула с табурета, торопясь к своему столу. К удивлению Гарри, Лонгботтом был также распределён на Гриффиндор. Он думал, что тот отправится к хаффлпаффцам. Мораг МакДугал стала частью Рейвенкло. Малфой отправился на Слизерин вместе со своими тупыми друзьями Крэббом и Гойлом. Как же Гарри завидовал маленькому говнюку… Лили Мун присоединилась к Хаффлпаффу, Теодор Нотт и Пенси Паркинсон — к Слизерину, Падма Патил стала Рейвенкло, а её сестра-близнец Парвати — Гриффиндор, Салли-Энн Перкс также отправилась к львам, и тут, наконец… — Поттер, Гарри! — выкрикнула МакГонагалл чуть громче, чем остальные имена. Гарри шагнул вперёд, делая всё возможное, чтобы игнорировать раздражающие перешёптывания, заполнившие зал после мгновения оглушающей тишины. Он ощущал сотни взглядов, прожигающие в нём дыры, и хотел только одного — стереть их всех с лица земли. Он присел на табурет и в следующую секунду на него была надета шляпа, закрывая ему обзор. Что было весьма кстати, потому что Гарри не имел ни малейшего желания наблюдать, как все эти глупые рожи на него пялятся. Как только шляпа была на нём, её магия стала казаться ещё более сильной, что заставило голову Гарри закружиться, и он схватился за стул, чтобы не упасть. Быстро оправившись, он почувствовал, как шляпа пытается проникнуть в его разум, и инстинктивно оттолкнул её. — Хмм, — через мгновение прошелестел сухой шёпот прямо рядом с его ухом. — Довольно силён, не так ли? Гарри попытался дотянуться своей магией до магии шляпы, но та тоже сопротивлялась. Приложив достаточно усилий, он мог бы с этим справиться, но для начала он решил действовать менее агрессивно. Он позволил шляпе проникнуть в верхний слой своего сознания. «Мне нужно, чтобы вы распределили меня на Гриффиндор», — попросил он мысленно. «Я не могу распределить вас, не зная ни вашего разума, ни способностей», — ответил дурацкий предмет одежды. Гарри вздохнул, чувствуя зарождающееся разочарование. «Я не позволю вам разгуливать по моему разуму. Распределите меня на Гриффиндор, пока я прошу по-хорошему, и разойдёмся на этом». Ответа не последовало, зато шляпа снова упорно попыталась проникнуть в его голову, и тот предпринял ещё одну безрезультатную попытку дотянуться до её магии в ответ. «Насколько я вижу, ты бы прекрасно подошёл для Слизерина, мальчик». Гарри не нравилось, когда его называли «мальчиком», и шляпа ухмыльнулась. «Оу, ты так думаешь? — ответил он с сарказмом. — Мне нужно, чтобы ты распределила меня на Гриффиндор». Толкая, что есть силы, Гарри, наконец-то, смог коснуться древней магии, даже если всего на секунду. Шляпа дёрнулась и тут же прошипела: «Хорошо! Хорошо, пусть будет, как ты хочешь! Но знай, что Слизерин был бы идеален для тебя, мальчик: всё здесь, в твоей голове, и Слизерин помог бы тебе на пути к величию, в этом нет сомнений. Нет? Что ж, если ты уверен… Пусть будет ГРИФФИНДОР!» — последнее слово было произнесено вслух, чтобы все услышали. Вздыхая с облегчением, Гарри снял шляпу и направился к гриффиндорскому столу. Его приветствовали громче всех, но ему до этого не было дела. Он изучал лица других студентов, пытаясь понять их реакции. Гриффиндорцы были безмерно счастливы, идиоты. И никто из других факультетов не выглядел удивлённым, так что Гарри вздохнул с облегчением во второй раз, довольный, что сделал правильный выбор. — С нами Поттер! С нами Поттер! — орали близнецы Уизли на весь зал. Но зная себя, Гарри никак не мог понять, чему все они так радовались. Даже гриффиндорский призрак выглядел довольным тем, что знаменитый Гарри Поттер присоединился к его факультету. А вот Гарри определённо не был доволен тем, как призрак выражал своё удовольствие. Его руку будто проткнули сотнями ледяных игл. Зато теперь, когда он наконец сел за стол, он мог хорошенько разглядеть учителей. Он улыбнулся полувеликану, который сидел на левом его крае, но в остальном полностью его проигнорировал. Взгляд его плавно переместился в середину стола, где на гигантском золотом кресле, больше похожим на трон, восседал Альбус Дамблдор в его нелепой ярко-фиолетовой мантии и с его до нелепого длинной белой сияющей бородой. Старик вежливо улыбался и дружелюбно смотрел на всех студентов, слегка похлопывая в ладоши каждый раз, когда кто-то был распределён. Весь его внешний вид кричал «верь мне», что заставило желудок Гарри перевернуться. В то же мгновение он знал, что рядом с этим конкретным волшебником с его напускным добродушием стоит быть начеку. По правую руку Дамблдора сидела другая фигура, зацепившая внимание Гарри ранее. Северус Снейп, глава Слизерина, Мастер зельеварения. Он не смотрел на Гарри, что дало ему возможность немного за ним понаблюдать. Мужчина был довольно молод, один из самых молодых членов учительского состава, насколько Гарри мог судить, но, должно быть, он занимал достаточно высокое положение в иерархии школы, чтобы занимать за столом место, на котором, по логиге вещей, должна сидеть МакГонагалл. Снейп был единственным, кто сидел неподвижно, словно мраморная статуя. Гарри подозревал, что профессор был весьма неплох в ментальной магии. Он сам бы выглядел также, если бы постоянно не делал сознательное усилие над собой и не заставлял себя шевелиться. Снова взглянув на Дамблдора, Гарри поймал его взгляд на секунду. О том, что произошло потом, он будет жалеть долгие годы. Внезапное тянущее чувство на самом краю верхнего слоя его разума напугало его, и он мгновенно и резко опустил все щиты, которые старательно выстраивал весь прошлый месяц именно для подобных ситуаций. Удивление скользнуло по лицу Дамблдора на одно короткое мгновение, пока они пристально смотрели друг на друга. Сердце Гарри ухнуло вниз. Он был обнаружен в первые же полчаса пребывания здесь. Шляпа снова прокричала: «ГРИФФИНДОР!» — и несколькими секундами позже Рон буквально упал на сидение рядом с Гарри, счастливо улыбаясь. Гарри улыбнулся в ответ, хотя, вероятнее всего в этом не было уже никакого смысла. Наверняка Дамблдор уже сложил два и два. — Молодец, Рон, отлично! — очередной Уизли, тот, что со значком старосты, похвалил младшего брата. Церемония распределения завершилась, МакГонагалл скатала свой свиток и убрала табурет со шляпой. Дамблдор поднялся на ноги и широко улыбнулся, раскинув руки в стороны в приветственном жесте, и Гарри заставил себя посмотреть на профессора, притворяясь, будто был заинтересован в том, что тот собирался сказать. Он не был. Всё, что его заботило в данный момент, — это что же, мать их, делать теперь? Но думать об этом сейчас было явно плохой идеей, так что он отодвинул все волнения по поводу директора на задний план, не позволяя себе размышлять об этом на виду у всей школы. — Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде, чем мы начнём наш банкет, я бы хотел сказать несколько слов. Вот они: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Спасибо! — поблагодарил Дамблдор, садясь обратно. «Что, чёрт возьми, это было?» — Он что...сумасшедший? — спросил Гарри у старосты поверх гомона ликующих студентов, облокотившись на стол. Его омыла очередная небольшая волна магии. — Сумасшедший? — воскликнул староста. — Он гений! Лучший волшебник в мире! И да, немного сумасшедший. Картошки, Гарри? Гарри взглянул вниз. Стол ломился от еды, и он мгновенно потерялся. Он и прежде видел банкеты (не настолько большие, как этот, но всё же), он готовил банкеты, но ни разу ему не было позволено принять участие в поедании ни одного из них. Гарри ел то, что давала ему Петунья, не особо заботясь о том, что это было (скорее всего он сам это и приготовил, так что есть было безопасно), поэтому теперь, когда ему вдруг предоставили выбор, он не знал, что делать. Он положил себе немного картофельного пюре и стейк и не спеша стал есть. Довольно вкусно, Гарри признал, но блюда его собственного приготовления всё равно нравились ему больше. — Это выглядит очень даже неплохо, — с грустью произнёс Почти Безголовый Ник, наблюдая за Гарри. — Вы не можете…? «Идиотский вопрос, конечно, он не может». Но это было единственной глупостью, пришедшей в тот момент ему в голову, а судя по наблюдениям, его сверстники задавали глупые вопросы без конца. Наверное, потому, что никогда не думали прежде, чем открывать рот. — Я не ел почти пять сотен лет, — ответил призрак. — Мне это не нужно, разумеется, но всё равно хочется. Думаю, я не представился. Сэр Николас де Мимзи-Порпингтон к вашим услугам. Призрак Гриффиндорской башни. — Я вас знаю! — неожиданно воскликнул Рон, осыпая всех, кому не посчастливилось сидеть рядом, картошкой изо рта. Отвратительно. — Мои братья рассказывали о вас. Вы — Почти Безголовый Ник! — Я бы предпочёл, если б вы называли меня сэр Николас де Мимзи… — начал было призрак, но светловолосый мальчик — Симус Финнеган — его перебил: — Почти безголовый? Как вы можете быть почти безголовым? Разговор с призраком продолжался довольно долгое время: до тех пор, пока не исчезли остатки ужина и их не заменил десерт. Пока Гарри накладывал себе кусок пирога с патокой (он был ближе всего), разговор перешёл на семьи, и он внутренне усмехнулся, представив себе, как бы выглядели все эти лица вокруг, если б он поведал им о семействе. «Эх. Дурацкая мысль…» Заставив свой предательский мозг замолчать, Гарри попытался поймать кусочки разговоров вокруг, чтобы иметь лучшее представление о том, с кем ему предстоит жить следующие семь лет. Симус Финнеган не произвёл на него хорошего впечатления. Он показался Гарри слишком упёртым. Он говорил и смеялся слишком резко, слишком натянуто, напоказ. Дин Томас был тих и почти даже скромен, но мальчика словно магнитом тянуло к Финнегану, он в буквальном смысле заглядывал ему в рот, ловя каждое слово. Гарри это не понравилось. Лонгботтом был чересчур застенчивым, но после прослушивания его детских историй, Гарри понял, почему шляпа распределила его на Гриффиндор. У парня был внутренний стержень. Он просто слишком боялся действовать соответствующе. Может быть, с небольшой помощью Невилл тоже сможет разглядеть это в себе. Гарри не знал, почему, но ему нравился этот мальчик. Уизли был… Уизли. Гарри не мог даже смотреть на него, опасаясь собственной реакции на его ужасные манеры поведения за столом. Не то, чтобы Гарри был поклонником этикета и всё такое, но он хотя бы знал, что есть нужно с закрытым ртом. Остальные Уизли вроде бы не имели такой проблемы, и за это Гарри был благодарен. Близнецы были самыми легко переносимыми из них всех, хотя их любовь ко всяческим шуткам ему не слишком нравилась. Староста был слишком напыщенным и самодовольным, поэтому ему лучше надеяться, что Гарри сможет его просто игнорировать. Грейнджер была выскочкой и всезнайкой. Со вторым у него проблем не было, а вот первое… Девчонке сложно будет найти друзей, это точно. Жалко. Он бы подружился с ней тоже (если б она перестала быть настолько невыносимой), но вот Мальчик-Который-Выжил вряд ли стал бы, так что… Остальные девочки с его курса уже успели разбиться на пары и сидели, болтая. Но если Перкс и Ропер, очевидно, вели нормальную человеческую беседу, то Браун и Патил явно сплетничали. Они оживленно крутили головами во все стороны и хихикали, как сумасшедшие. Если это не было признаком повреждения мозга, Гарри не знал, что было. Устав от наблюдений за студентами, он снова взглянул на главный стол, стараясь не поймать ничей прямой взгляд. Дамблдор разговаривал с МакГонагалл и не обращал на Гарри никакого внимания. Снейп изо всех сил старался игнорировать заикания Квиррелла, но глупец никак не мог этого понять. Все остальные тоже негромко общались между собой и тихо смеялись. Если подумать, Квиринус Квиррелл был тёмной лошадкой. Гарри никак не мог определить что, но что-то в нём точно было не так. Это чувство не отпускало его с той самой встречи в Косом переулке. Несколько вещей произошли сразу и очень неожиданно: Квиррелл бросил попытки завязать разговор со Снейпом и повернулся к Спраут, сидящей по другую сторону, Снейп посмотрел Гарри прямо в глаза, и знаменитый шрам пронзила острая боль. Он ожидал новую попытку вторжения в его разум, но профессор просто смотрел на него, его взгляд жёсче, чем секунду назад. Северус Снейп однозначно не боготворил Мальчика-Который-Выжил, как это делали все остальные, и странно, но Гарри почувствовал укол благодарности ему за это. Но откуда, чёрт возьми, взялась эта вспышка боли? Насколько он себя помнил, ни разу этот шрам его не беспокоил. Подозрительно. Очень подозрительно. — Кто этот учитель, который разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил он старосту, которого, как выяснилось, звали Перси. — Оу, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивительно, что он выглядит таким нервным. Это профессор Снейп. Он учит зельеварению, но делать этого не хочет. Все знают, что он метит на место Квиррелла. Большой знаток тёмных искусств, Снейп. Хмм, новая информация. Гарри аккуратно отложил её на потом, понаблюдал за Снейпом ещё какое-то время, а потом вернулся к своему десерту. — Кхм… Теперь, когда мы все сыты, добавлю ещё несколько слов: у меня есть несколько замечаний перед началом учебного года, — произнёс Дамблдор, вставая. — Первокурсники должны знать, что лес на территории школы запрещён для всех учеников. И нескольким более старшим студентам тоже неплохо бы об этом помнить. Наш смотритель, Мистер Филч, также попросил меня напомнить, что колдовать в коридорах между уроками запрещено. Отборочные по квиддичу начнутся на второй неделе семестра. Все желающие играть за команду своего факультета должны обратиться к Мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом году правое крыло коридора на третьем этаже закрыто для всех, кто не желает умереть мучительной смертью. «Чертовски весело. Прекрасная школа». Остальной вечер прошёл достаточно спокойно. После окончания пира и дурацких песнопений Перси проводил всех первокурсников в башню Гриффиндора и направил их по своим спальням. Гарри лежал в своей новой мягкой постели и не мог заснуть. Он совсем не устал, даже онемение, которое он всё ещё чувствовал, не помогало. Так что он решил не тратить время, бесцельно ворочаясь в кровати, а вместо этого начать потихоньку привыкать к количеству магии вокруг. Он знал, что не сможет продержаться все семь лет так, как сегодня. Не говоря уже о том, что это противоречило самой цели прибытия в эту чёртову школу. Гарри лёг прямо на заправленную кровать и закрыл глаза, ныряя всё глубже и глубже внутрь собственного сознания до тех пор, пока он не достиг магического ядра. И облегчённо вздохнул, как только магия окружила его. Как же сильно ему её не хватало! Он и не представлял, насколько сильно привык к её тёплому мягкому копошению и жужжанию внутри, пока не лишился этого. Сразу поднимать уровень своей к ней чувствительности на полную мощность, правда, было плохой идеей, так что Гарри решил делать это постепенно, надеясь вернуться к своему обычному состоянию самое большое за неделю. Он не знал, сколько прошло времени, но в конце концов он провалился в спокойный сон до утра. Следующий день был ещё хуже, чем банкет, потому что все те люди, которые вчера могли только пялиться на него и перешёптываться, сегодня (не считая благоговейных взглядов со всех сторон) подходили к нему и даже пытались разговаривать, задавая дурацкие вопросы. Ориентироваться в грёбаном замке было довольно сложно и без десятков идиотов, останавливающих его на каждом шагу. Это дико раздражало. Уроки были скучными. Гарри уже знал всё, чему их пытались научить, и провёл всё это время наблюдая за однокурсниками и приспосабливаясь к магии замка ещё немного. На трансфигурации у него наконец-то появилась возможность изучить разум МакГонагалл. Выяснилось, что всё, что она знала о Дурслях — это то, что они не относились к тому типу людей, с которыми женщина была бы рада иметь знакомство. Также выяснилось, что она не проводила огромного количества времени, проверяя адреса на рассылаемых конвертах. Не совсем профессионально, но Гарри предположил, что с таким количеством работы, которую выполняла МакГонагалл каждый день, было совсем неудивительно, что она могла что-то упустить. Или, что более вероятно, упускала. Сознательно. На пути на ужин (вместе с семенящим рядом Уизли, что теперь являлось для Гарри новым «нормально») мальчики внезапно были остановлены. — Кхм, мистер Поттер. При звуке голоса директора, Гарри обернулся и посмотрел на старика. — Я бы хотел поговорить с вами после ужина, — улыбнулся он мягко, глядя ему в глаза. Гарри почувствовал новую попытку вторжения в его разум, но на этот раз он был готов. Его щиты были сильны, но в то же время незримы. Никто ничего не увидит. Ничего реального, по крайней мере. Судя по удивлению на лице Дамблдора, трюк с сокрытием воспоминаний за воспоминаниями сработал отлично, и Гарри позволил себе небольшую усмешку. — Разумеется, сэр, — ответил он вежливо. Глаза директора блеснули, он кивнул и удалился, оставляя двоих студентов в коридоре. — Уау, — разинул рот Уизли. — Как ты думаешь, чего он хочет? — Не имею представления, Рон. Но думаю, что скоро узнаю. Они постояли на месте ещё несколько секунд, а затем продолжили свой путь в Большой зал. В этот раз это заняло не настолько много времени, как утром или в обед. Хотя, если бы Гарри был один, он бы пропустил всю эту часть с блужданиями, так как отлично запомнил местонахождение всех лестниц, коридоров, классов и залов, в которых он сегодня был, и где-то поблизости всегда был портрет на стене, или призрак, или другой студент, у которого можно спросить, куда идти, если нужно было найти новую локацию. Но все остальные без конца терялись, поэтому Гарри притворился, что тоже страдает от этой проблемы. Его целью было слиться с толпой, в конце концов. Всю дорогу до Большого зала, и пока они ели тоже, Рон нёс какую-то чушь. Отборочные по квиддичу, домашнее задание, отборочные по квиддичу, чёртовы лестницы, квиддич, Пивз, квиддич, квиддич, квиддич… Гарри начинал ненавидеть чёртову игру. Особенно теперь, когда все его мысли были заняты приглашением Дамблдора. К тому времени, когда Гарри доел десерт, все его внутренности сковало от волнения, чего не случалось уже очень давно. Будто в тумане, он встал, попрощался с Уизли и вышел из зала, направляясь туда, куда вели его ноги, пока внезапно не осознал, что даже не знает, где находится грёбанный офис директора. Он посмотрел вокруг. И понял, что не знает даже, где он сам сейчас. «Просто великолепно…» А вот портрет на стене в дальнем конце коридора определённо знал, где находится, так что Гарри направился к нему. — Прошу прощения за беспокойство, мэм, — он вежливо поздоровался с молодой женщиной, изображённой на портрете, и она подняла на него взгляд, отрываясь от книжки. — Вы понимаете, сегодня мой первый день в школе, и, боюсь, что я немного заблудился. Не могли бы вы помочь мне найти кабинет директора? Женщина слегка наклонила голову вправо, разглядывая его, и на мгновение Гарри показалось, что она не ответит. Однако спустя почти полминуты, она улыбнулась и мягко проговорила: — Это совсем не проблема. Следуйте дальше до конца коридора, отыщите лестницу, спрятанную за гобеленом с большим водопадом, затем вверх два пролёта, а потом направо. Кабинет директора охраняет сладкая горгулья. Гарри поблагодарил её и направился в указанном направлении. Пять минут спустя он оказался перед названной горгульей. Это точно было правильное место, потому что Гарри ощущал магию Дамблдора на статуе. Не обращая внимания на отсутствие пароля, он просто велел ей его пропустить. Не было смысла притворяться, что он не мог этого сделать. Горгулья в то же мгновение отъехала в сторону, открывая арочный проход. Гарри сделал один глубокий вдох и шагнул внутрь. Старик был внутри, он чувствовал это даже в нынешнем состоянии, что означало, что Альбус Дамблдор действительно был чертовски сильным волшебником. Шутки с ним были плохи. Движущаяся лестница доставила Гарри прямо к простой деревянной двери, и не желая показаться нервничающим или неуверенным, он сразу же постучал. — Войдите, — прозвучало с той стороны. — Вы хотели видеть меня, профессор? Старик просто посмотрел Гарри, а затем кивнул, указывая на стул. — Почему бы вам не присесть, мисетр Поттер? Он выглядел очень серьёзным. Ни блестящих глаз, ни мягких улыбок, ни напускного добродушия… Просто очень старый и очень могущественный человек с огромной историей за ярко-голубыми глазами. Перед Гарри сидел человек, у которого есть цель. Человек, который хотел от него чего-то и который вряд ли остановится, пока это не получит. Гарри сел, но не произнёс ни слова, ожидая, пока его собеседник сделает первый шаг. Много времени это не заняло. — Должен признать, мой мальчик, вы удивили меня. — Пожалуйста, сэр, если позволите. Я был бы благодарен, если б вы не называли меня так. Директор смерил Гарри ещё одним долгим взглядом, а затем слегка наклонил голову, соглашаясь. — Как я уже сказал, вы удивили меня. Дважды, на самом деле. Теперь кивнул Гарри. — Не думаю, что есть смысл делать вид, что кто-то из нас не понимает смысла этой встречи, — тихо продолжил Дамблдор. — Вы довольно уникальный волшебник, мистер Поттер. Я никогда не видел настолько сильных одиннадцатилетних окклюментов. Честно говоря, я не видел одиннадцатилетних окклюментов вообще. Это заставляет задуматься о том, на что ещё вы можете быть способны. «Окклюменция, значит. Приятно знать название». — Без обид, сэр, но с чего вы решили, что я расскажу вам? Или кому-то другому. Гарри ничего никому не расскажет, по крайней мере до тех пор, пока не будет абсолютно уверен, что избежать этого невозможно. Все его инстинкты кричали, чтобы он был осторожен. Дамблдор облокотился на стол, переплетая пальцы. — Я на твоей стороне, Гарри, ты можешь мне верить, — сказал он, чуть смягчая выражение лица. — На моей стороне в чём именно? — ответил Гарри, словно вызывая старика попытаться ответить нечестно. Дамблдор замолчал на некоторое время. — Я не думаю… — Значит, мне нечего вам сказать. Мужчина вздохнул, и Гарри почувствовал очередную атаку на его сознание. — Это вам никак не поможет, — прорычал Гарри, легко выталкивая директора из своей головы. — Разве вы не поняли этого в первые два раза? — Прошу прощения, мистер Поттер. «Ага, как же». — Что-то ещё? У меня много домашней работы, сэр. Не хотелось бы отстать в первый же день. Взгляд Дамблдора снова посерьёзнел, когда он ощутил, как Гарри ускользает от него сквозь пальцы. — Уверен, это может подождать один час или около того. Как ты посмотришь на то, что мы бы задавали свои вопросы по очереди? Гарри поднялся. — Со всем уважением, сэр, я не стану играть с вами в игры. Хорошего вечера. Кивнув, он развернулся и направился к двери. — Мы на пороге войны, Гарри. Войны, в которой ты уже сыграл значительную роль. Это заставило Гарри остановиться. — Волдеморт? — спросил он, поворачиваясь обратно. — Боюсь, что так. Война не отпустит тебя только потому, что ты этого хочешь. Я бы тоже хотел, чтобы нашёлся другой выход, Гарри, но его нет. Гарри стоял неподвижно, проклиная себя. Ведь знал же, что не стоило приезжать сюда. Знал, чёрт его дери! Внутри закипал гнев, но на этот раз направлен он был на него самого. Грёбаное любопытство! — Почему? — резко спросил он, поднимая взгляд на Дамблдора. — Что такого могу сделать я, чего не можете вы? Мне одиннадцать, бога ради! — Поэтому я и попросил тебя прийти. Чтобы это выяснить, — спокойно ответил Дамблдор. — Я не буду принимать участие ни в каких войнах, — ровным голосом произнёс Гарри. — То, что кто-то исчез, пытаясь меня убить, ничего не значит. Я не сделал ровным счётом ничего тогда, и я отказываюсь что-либо делать сейчас. — Но погибнут люди, Гарри… Гарри холодно усмехнулся: — Разве похоже, что меня это волнует? Лицо Дамблдора вытянулось. Гарри предположил, что на это заявление сложно было найти аргумент. Святые пирожки, как же он ошибался. — Сядьте, мистер Поттер, — В голосе директора звучал неоспоримый авторитет, и Гарри поймал себя на том, что подчиняется, хотя и неохотно. — Как насчёт чая? Он покачал головой. — Лимонную дольку? — Нет, спасибо. — Как пожелаешь. Теперь, Гарри, я понимаю твоё нежелание принимать участие в войне, я понимаю, — сказал старик мягко. — Но боюсь, это ты не понимаешь, что у нас просто нет выбора. Как я сказал ранее, ты уже являешься большой её частью, и, если мои заключения верны, в будущем станешь частью ещё большей. Гарри упрямо молчал. — Позволь мне объяснить… «Как раз это я и ожидал от тебя с самого начала, старый ты дурак». — …прорицания? Гарри чуть наклонил голову и приподнял бровь. — Большинство людей, которые называют себя прорицателями — шарлатаны, конечно же, но есть и те, кто действительно ими являются. За всю свою жизнь, Гарри, я слышал только одно истинное пророчество, и оно о тебе. «Отлично…» — вздохнул Гарри и махнул Дамблдору, чтобы тот продолжил. — Ты единственный, кто может победить Тёмного Лорда. — Тем не менее, это не означает, что я должен это сделать. — Ох, но именно это оно и означает, Гарри. Именно это. Потому что Том — это настоящее имя Волдеморта — также знает об этом пророчестве. Он знает, что ты — угроза, может быть даже единственная реальная угроза, и он не остановится до тех пор, пока не останется только один из вас. Просто восхитительно. «Это слишком невероятно». — Докажите, — сказал Гарри, скрещивая руки на груди и облокачиваясь на спинку. — Как я могу быть уверен, что вы не придумали это только что? Дамблдор замолчал, обдумывая новое требование. Он не ожидал, что Гарри будет настолько хорошо владеть магией, хоть и надеялся, что мальчик окажется сильнее сверстников, спорить глупо. И когда он пригласил Поттера в свой офис, он не мог и предположить, что он настолько самодостаточен и хитёр даже. В первый раз в жизни Альбус Дамблдор имел столько проблем, вербуя кого-то в свой круг. И чем дольше он наблюдал за мальчиком, тем больше он был уверен, что без него не обойтись. Самым простым способом доказать свои слова была бы клятва на волшебной палочке, но Дамблдор оставил этот вариант на самый крайний случай, не имея никакого желания давать кому-либо даже толику контроля над собой. Он всегда был тем, кто контролировал вещи, и теперь Альбус отчаянно нуждался в способе контролировать и Гарри тоже. Но об этом он подумает позже. К сожалению, всё это не оставляло ему большого выбора. — Кто ещё об этом знает? — спросил Гарри, решая проблему. — Всего четыре человека знают о существовании пророчества, теперь пять. Том Риддл, я, профессор МакГонагалл, как моя правая рука в прошлой войне, мой шпион в рядах Риддла и ты, конечно же. — Шпион? — переспросил Гарри, изворачивая бровь. — Двойной шпион, если быть точным, потому как Том считает его своим человеком. Ты понимаешь, Гарри, что я не могу раскрыть тебе никакой информации об этом человеке. По крайней мере до тех пор, пока я не знаю больше о тебе и твоих возможностях. Это было бы слишком опасно, а я не имею никакого желания рисковать позицией и жизнью этого шпиона. Это было и не нужно. Гарри уже имел довольно неплохую догадку насчёт того, о ком речь. И оставил пока эту тему. Снова МакГонагалл, ха… Что же, это однозначно упрощало вещи. Дамблдор наблюдал за тем, как Гарри обдумывает его слова. По крайней мере, он надеялся, что он о них думает. Читать выражения лица мальчика было так же сложно, как и выражения Северуса. Альбус чувствовал себя немного виноватым из-за того, что бросил Минерву, его старого друга и коллегу, на растерзание, так сказать, львам, но Северус был куда более ценным игроком в грядущей войне, чем МакГонагалл, и Дамблдор не хотел раскрывать все карты сразу. Не раньше, чем он был уверен в том, что прочно имел Поттера на своей стороне. — Я хочу, чтобы всё это оставалось в секрете. Нет никакой нужды рассказывать кому-либо обо мне или моих способностях. «Так они всё-таки есть», — подумал Дамблдор, кивая. — Согласен. Пророчество говорит о том, что ты будешь «иметь силу, неизвестную Тёмному Лорду», и это в наших интересах, если всё так и останется. Гарри внимательно взглянул на профессора. — Если Риддл знает пророчество, он знает, что у меня есть эта сила, — сказал он. — Том не знает полного текста пророчества, Гарри, он знает только лишь что ты являешься для него угрозой, не более. В этом был смысл. — Думаю, мне пора, профессор, — произнёс Гарри, поднимаясь. В этом обмене зашифрованными фразами не было никакого смысла. Ему нужно было быть уверенным в том, что Дамблдор говорит правду, а директору нужно было знать вещи, которые Гарри не собирался ему рассказывать до тех пор, пока не сможет ему доверять хотя бы чуть-чуть. Дамблдор, казалось, это тоже понимал, потому что он только кивнул, пожелал ему спокойной ночи и поднялся на ноги. Гарри ответил на любезности и, не оборачиваясь, вышел из офиса. Это было гораздо хуже ада.