Ангел Тьмы

      Полутёмный коридор школы, почти полная тишина… Десятилетняя Кэтрин шла к выходу на улицу. Её долгий учебный день подошёл к концу, и теперь её ждал дом. Но вдруг она услышала рядом с собой чей-то ехидный говор и мольбы о пощаде. — Если ты не принесёшь мне деньги, то завтра же вся школа узнает о ваших с ней проделках, — сказал кто-то басистым голосом. — Прошу, не говори о ней, она ни в чём не виновата, — молил другой голос.       Кэтти не особо хорошо понимала, в чём дело, однако жажда справедливости и сочувствие так и тянули её к этой разборке. Хотя там были старшеклассники… Но Кэт не могла, просто не могла остаться в стороне! Она решительно подошла к компании. — А ты чё тут забыла? Пошла отсюда, малолетка! — Обижать других нехорошо, — сказала Кэтти уверенно. — Вали, пока я тебя по полу не размазал! — старшеклассник толкнул её в сторону. Кэт еле удержалась на ногах. — Я расскажу всё директору! — Ой-ой-ой, боюсь, — иронизировал хулиган и тем временем начал разминать кулаки. — Мне плевать, что ты скажешь ему. Он всё равно ничего мне не сделает.       Понимая, что дело пахнет керосином, Кэт сняла с плеча портфель и отбросила его к стене. Такая уверенность рассмешила хулигана и напугала его двух жертв — ещё одного старшеклассника и девочку из средней школы. — Даже так? — он криво ухмыльнулся и подошёл к Кэт поближе. — Такой наивности и глупости я ещё не встречал… — Оставь девочку в покое! — другой старшеклассник подбежал к хулигану, чтобы удержать его от избиения Кэт, но тут же получил удар в челюсть. Кэтрин нанесла мстительный удар по ногам, а затем в туловище. Не зря ж, всё-таки, отец обучал её самообороне.       Хулиган схватился за стену и прорычал: — Ах ты… — он замахнулся на Кэт и ударил её по щеке. Кэтрин пошатнулась, но отступила одной ногой назад и удержала равновесие. Старшеклассник собирался ударить её ещё раз, однако Кэт схватила его за руку прямо возле своей головы и взглянула на него очень грозно. Он оторопел и будто бы испугался. — Обижать младших ещё хуже, — сказала Кэт, вывернула руку хулигана, пнула хорошенько и отпустила его. Старшеклассник бросился бежать, почему-то… — И чтобы больше я твоих проказов не видела! — крикнула ему вслед она.       Кэт обернулась к «обиженным». Они смотрели на неё с неким восхищением и благодарностью, а вскоре и поближе подошли. — Это… было круто! — воскликнула в восторге девочка. — Никто до этого дня не мог поставить этого придурка на место, а ты… научишь меня приёмчику? — Ну… — Кэт немного смутилась. — Спасибо тебе, — сказал старшеклассник и пожал Кэт руку. — Всё-таки, существуют ещё девчонки с храбрым сердцем.       Её назвали храброй… Даже несмотря на те внутренние страхи, которые присутствовали в ней всё это время. Храброй девчонкой… А где эта храбрость теперь? Она ведь теперь совсем другая…       Ещё неразгаданным оставался вопрос о предназначении Кэт, хотя с каждым днём она всё больше чувствовала приближение новой опасности. И таким же нераскрытым оставался «чужой среди своих». Ведь, с одной стороны, ты вглядываешься и можешь подозревать любого из своих близких, даже иногда собственных родителей. А с другой… не видно проявлений возможного предательства, намёков на него. И от этого становилось только труднее. — Что с тобой, Кэт? — спросила Сэм у дочери, когда та зашла в комнату. — Ам… ну, — Кэт не сильно хотела делиться проблемами и переживаниями с мамой. Но в то же время, душу хотелось излить. Поэтому Кэтрин стояла на пороге и переминалась с ноги на ногу. — Подойди ко мне.       Приняв приглашение, Кэт подошла к Сэм и присела рядом. Долгое время она не могла собраться силами и начать говорить. — Тебя что-то беспокоит? Расскажи.       Кэт положила голову на плечо мамы. Она поняла, насколько сильно она устала держать в себе переживания по поводу проблем. И ей нужна была поддержка матери. — Что мне делать? — спросила она. — Я запуталась ещё больше… Кто может быть среди нас предателем? Все, кого я знаю… так добры ко мне, что я не могу даже подумать о этих людях ничего плохого. Но боги сказали, я должна им верить.       Сэм приобняла Кэтрин. — Эх, знала бы я, как помочь тебе… Я ведь тоже была слепа от чувств и не могла разглядеть скрытого умысла человека, которого любила. Но который, на самом деле, не любил меня, а лишь хотел в нужный момент выставить на посмешище. Почему я не послушала Лику, которая чувствовала неладное и предупреждала меня? Наверное, это была обычная подростковая самоуверенность. — А ведь… взгляд со стороны и вправду помогает, — Кэт осенила догадка. — Я ведь могу спросить у другого человека, что он думает о каждом… Мам, как ты считаешь сама, кто из всех нас тут может быть обманщиком?       Небольшое молчание, а затем ответ: — Я не вижу ни в ком обманщика. Но могу заверить тебя: нам с папой ты можешь доверять. Да и Мария и Тони вряд ли из тех, кто будет подставлять родных.       Конечно, до этих слов Кэтрин вряд ли много подозревала свою семью. Но этот ответ матери прибавил ей уверенности. Что же, поговорить ли с другими так же?       Милена стояла на крыльце и наблюдала за медленным становлением вечера. К слову, небо после освобождения Ели прояснилось, однако тёмно-бордовые облака всё так же тянулись грядами близко к горизонту. Да и солнце отблескивало розовым. А значит, предстояло ещё много работы по восстановлению мира. — Красиво, — проговорил Эд, который тоже вышел на крыльцо. — Специально сюда вышел или всё-таки нет? — спросила Милена с насмешкой в голосе. — Долго ты меня ещё будешь бойкотировать? — До самого конца твоей жизни. — Было бы за что, — Эд встал рядом. — За что ты так меня ненавидишь?       Милена повернулась к нему. — С чего ты взял? — Тебе с самого начала не нравилось моё присутствие в доме. Ты злилась, когда в очередной раз вместо посиделок с сестрой Кари выбирала прогулки со мной. — Я просто хочу проводить больше времени с сестрой, а ты… а ты встал на нашем пути! — На твоём пути, прошу заметить. — Да какая, к чёрту, разница?! — Так получается, все те, кто становится ближе к Кари, попадают в твой чёрный список? Отличный повод для ненависти… — Тебе легко говорить! Для тебя ребёнок не станет сильной переменой, а Кариссе придётся бросить школу и своё любимое дело. Как она будет без образования? — Это был наш выбор: я не заставлял её, она не заставляла меня. — Это… глупо! Самое дурацкое решение, сделанное по дурости! Вы ведь всё равно разлюбите друг друга. Ты бросишь Кари, а она останется одна! С ребёнком на руках, без образования, без работы! — Почему ты решила за меня? — Все парни одинаковы! — Этой самой фразой ты только что оскорбила своего отца, который любит тебя и никогда не бросит семью. — Он уже не молод, ему некуда уходить. — Но он же мог уйти раньше? — Как ты можешь так о нём говорить?       И только через пару секунд Милена осознала собственное лицемерие… — Ты не понимаешь, это другое, да? — спросил Эд, скрестив руки на груди и наблюдая за смущённым молчанием Милены. — А теперь повторю ещё раз, если не поняла в первый: не лезь в наше дело. Мы всё уже решили, — Эд был грознее самой смерти. — И Кариссу я не оставлю, что бы ты ни говорила.       Эд развернулся и прошёл до входа в дом, после чего зашёл и громко захлопнул за собой дверь. — Ну что, поставили тебя на место? — на крыльцо поднялся Тони. — Замолчи, — буркнула Милена. — Я говорю по справедливости, — он прошёл пару шагов к ней. — Ну серьёзно, зачем ты будешь дуться на человека, от которого уже не отделаешься? Не лучше ли уйти с тропы войны? Тем более, когда твоя сестра любит Эда и вряд ли согласится расстаться с ним. — Я просто… я просто желаю ей счастья! Чтобы она пошла по правильному пути. — Она ведь и так счастлива, разве нет? — всё же, Тони был в чём-то прав. — А счастлива она с кем? С Эдом. — Получается, я мешаю счастью сестры… — Получается, что так.       Долгое молчание между Миленой и Тони сопровождалось лёгким свистом ветра на море неподалёку. Эта относительная тишина вызывала неловкость у девочки. И, по всей видимости, её двоюродного братца это тоже смущало, ведь он топтался на месте. — Что ж, — протянула Милена и вздохнула, — а где ты был, кстати? — Прогуливался, — неохотно ответил Тони. — Ха, по миру война бродит, а он гуляет… — Сама не верила в приближение войны, а теперь меня упрекает. — Н-да, с тобой жить — только нервы изводить, — усмехнулась Милена. — Соглашусь. Не будь мы родственниками, из нас вышла бы плохая пара, — тут Тони покраснел слегка, но быстро вернул себе прежний вид. Он тоже понял, что они с ней по крови вообще не родственники. — Хреновая шутка, — буркнула Милена и слегка прорычала от некоторой досады. — Какой же ты… невыносимый!       Она развернулась к входной двери и направилась в дом, вся смущённая и раздосадованная от событий вечера. Но в то же время, будто бы изменившаяся. Слова Тони заставили её задуматься о своём поведении. Может всё-таки не стоит мешать сестре? Зачем она вообще это делает? Хочет удержать её возле себя? Но зачем поступать так, по-собственнически? Это ведь так подло, это не показывает любовь или привязанность. Осознав это, Милена будто бы прозрела. Она поняла, что должна извиниться перед Эдом и Кариссой.