Контраст

      — Вот скажи, ты сама-то хоть что-нибудь поняла?       Бань Юэ подняла голову и посмотрела на Хуа Чэна так, что он уже и не нуждался в ответе — по взгляду всё ясно.       — Нет, — но девушка все же решила ответить, тяжело вздохнув и вновь опустив взгляд на лежавшие перед ней тетради, на которых, как сказал им преподаватель, подробнейше расписаны правила, необходимые для заучивания. И проблем-то, казалось, нет — ну заучи и всё. Вот только применять их тоже нужно, а делать это максимально тяжело, когда ты мало что из всей этой информации усвоил.       Они сидели в самом отдаленном углу столовой во время перерыва, но если все остальные ученики обедали, то пара страдальцев старалась разобрать материал для следующих контрольных работ, которые должны были их подготовить к экзаменам. Хуа Чэн не понимал, как это поможет им подготовиться ко всему пиздецу — ему помогало только подтвердить, что он тупой. И всё.       Хуа Чэн откинулся на спинку стула, потягиваясь и зевая — их отпустили с последнего урока, поэтому они решили провести время, так сказать, с пользой, даже выбрали вполне себе удачное место для этого, вот только прошло сорок минут, дали звонок на обеденный перерыв, а прогресса не было никакого. И это утомляло.       — Ну, смотри, — после потягивания, Хуа Чэн решил вернуться к листам с заданиями. — Если я здесь это, — он обвел карандашом часть предложения, — поменяю местами с этим, — теперь — другую часть предложения, — смысл останется тот же или нет?       Бань Юэ посмотрела на него, хлопая глазами: — Ты меня спрашиваешь?       — Если переводить обратно, то, в принципе…       Хуа Чэн замолчал, услышав возмущенный возглас позади себя:       — Ну черт, — голос казался ему крайне знакомым, — мы опять опоздали. А я говорил тебе, что нужно послать эту вредную тетку с её…       — Да ладно тебе, — Хуа Чэн едва не поперхнулся воздухом, — давай просто займем место рядом. Все равно скоро уходить, — это абсолютно точно говорил Се Лянь — даже не оборачиваясь, Хуа Чэн был уверен в этом не на сто, а на двести процентов.       Се Лянь в компании Ши Цинсюаня (Хуа Чэн сделал такой вывод, потому что кроме него с Се Лянем вряд ли кто-либо будет ошиваться в столовой), положив вещи на стулья, видимо, отошли за едой.       Тогда Хуа Чэн вспомнил, что не так давно хотел… Не-е-ет. Он помотал головой. Нет, нет, нет, это будет слишком глупо, тем более, он с Се Лянем общался всего ничего — после того случая в медпункте прошло меньше недели. За это время они успели разве что обменяться контактами и поздороваться пару раз, пересекаясь в коридорах. Хуа Чэн не знал, нормально ли это, но его пока что все устраивало.       И всё же…       — Слушай, — он обратился к Бань Юэ, — может попробуем…       Хуа Чэн снова не договорил: он сидел полубоком, поэтому краем глаза смог заметить, как Се Лянь, о чем-то разговаривая с Ши Цинсюанем, уже вернулся за стол. Ему пришлось понизить голос:       — Смотри и учись, — Хуа Чэн взял в руки тетрадь, поднялся из-за стола и, не раздумывая больше ни секунды, чтобы не усомниться лишний раз в правильности своих действий и не отступить, сделал несколько уверенных шагов к столику, за которым сидел Се Лянь.       Он часто проделывал подобное, когда был в средней школе и учился так плохо, как только можно было. Если нужна срочная работа по какому-либо предмету, а времени и знаний для ее написаний нет, Хуа Чэн обычно привлекал внимание девушек из параллели (в своем классе не видел смысла — ему все равно откажут) или из более старших классов. И чаще всего списать у него получалось.       Но сейчас Хуа Чэну необходимо не списывание, а объяснение — со списыванием он бы и не подумал обратиться к Се Ляню, это слишком низко даже для него, Хуа Чэна.       — Привет, — становясь позади Се Ляня и опираясь рукой о стол, Хуа Чэн натянул ослепительную улыбку, — прости, не сильно занят?       Се Лянь замер на несколько секунд, прежде чем, видимо, прийти в себя, оборачиваясь и поднимая взгляд на Хуа Чэна. Ши Цинсюань, который до этого о чем-то оживленно говорил, замолчал, заинтересованно наблюдая за ними и явно не желая встревать.       Дожевывая булку, Се Лянь помахал рукой в знак приветствия, и через несколько секунд, проглотив, смог внятно ответить:       — Сейчас нет, но мне через десять минут в совет, — Лин Вэнь попросила их разобрать макулатуру вместе с еще несколькими людьми, чтобы освободить ящики для новых папок и работ, — а что?       — О, я не знаю, надолго ли это, — Хуа Чэн аккуратно положил на край стола раскрытую тетрадь, моментально привлекшую внимание Се Ляня: он скользил по тому, что там написано, взглядом, параллельно слушая собеседника. — Хотел попросить тебя помочь… с этим.       — Это ведь… — после минутного изучения, Се Лянь вновь посмотрел на Хуа Чэна, — к сочинениям готовят, да? — Хуа Чэн кивнул в ответ, хотя сам не был уверен в этом — он не уверен вообще ни в чем, что касалось английского языка. — Тут совсем непонятно или можно поверхностно пройтись?       Ши Цинсюань сидел, подперев рукой подбородок, и все еще не сводил пристального взгляда с этих двоих, иногда отвлекаясь на то, чтобы сделать глоток чая. Се Ляню становилось немного неловко из-за этого.       Отказывать в помощи он не хотел: во-первых, ему не составляло труда объяснить достаточно простую для него самого тему другому человеку, а во-вторых… Они ведь с Хуа Чэном, вроде как, теперь друзья. А друзьям в таких просьбах тем более не отказывают.       — Совсем, — честно признался Хуа Чэн, боясь, что если он не понял «подробнейше описанных правил» учителем, то с «поверхностным объяснением» Се Ляня будет всё ещё хуже, и в итоге он ничего этим не добьется.       — Тогда, может, после уроков? Во сколько ты заканчиваешь сегодня?       Хуа Чэн задумался — идея была хорошей и вполне себе логичной, учитывая, что сейчас Се Лянь занят, и после обеда, скорее всего, тоже, как и сам Хуа Чэн, поэтому мысль встретиться позже замечательная.       — У меня три урока.       — Хм, — теперь уже задумался Се Лянь. — Сможешь подождать меня минут… двадцать? Ну, после того, как сам закончишь.       — Да, конечно, — Хуа Чэн готов ждать хоть еще три урока, потому как домой ему торопиться не надо. — Спасибо.       — Еще не за что, — Се Лянь улыбнулся, а потом, спохватившись, повернулся к Ши Цинсюаню: — Сколько у нас времени?       Ши Цинсюань достал телефон:       — Минуты три, так что собирайся, иначе Лин Вэнь сделает из нас коврик в кабинете.       — Ну или сдаст вместе с макулатурой…       Хуа Чэн, решив, что ему больше нечего здесь делать, забрал тетрадь и незаметно отошел в сторону стола, за которым все это время продолжала его ждать Бань Юэ, следившая за происходящим так же внимательно, как это делал Ши Цинсюань.       — Вау, у тебя получилось, — она усмехнулась, хотя, в общем-то, в результате не сомневалась еще с самого начала: зная характер Се Ляня, странно было бы, если бы у Хуа Чэна, наоборот, не получилось.       Хуа Чэн молчал, смотря на то, как Се Лянь и Ши Цинсюань поднялись из-за стола, взяв свои вещи, и быстрым шагом направились в сторону выхода из столовой. Провожая их взглядом, Хуа Чэн заметил, как Се Лянь у самой двери остановился на несколько секунд, оборачиваясь, и, сумев отыскать друга среди толпы остальных учеников, помахал ему рукой, а потом за эту же руку его схватил Ши Цинсюань, утаскивая за собой. Хуа Чэн усмехнулся, а после обратился к Бань Юэ:       — Знаешь, вовсе не обязательно быть умным. Иногда можно быть просто красивым. ***       Дом Се Ляня напоминал Хуа Чэну самый настоящий дворец: двухэтажное здание с большими окнами, закрытой террасой, где стоял стол и большой диван, видимо, для летнего времяпровождения, небольшой дубовой беседкой посреди цветочных клумб — это только первое, что зацепило внимание Хуа Чэна, стоило ему подойти к дому.       Хуа Чэн стоял перед дверью и думал о том, что видит подобное впервые. Это место слишком отличалось от всех домов в районе, где он жил, и даже от тех, что были поблизости — настолько богато оно выглядело. Эффект усиливался еще из-за того, что приехали они сюда на дорогой машине (проблема только одна: Хуа Чэн понятия не имел, как отсюда уехать на общественном транспорте).       — Ты уверен, что я могу..? — он неловко топтался у порога, пока Се Лянь открывал.       После уроков Се Лянь сказал, что у него нет свободных кабинетов, а столовая уже закрыта, поэтому самое лучшее, что они могут сделать, — это поехать к нему домой, где, по словам Се Ляня, будет намного легче, благодаря дополнительным справочникам, объяснить всё Хуа Чэну. Хуа Чэн долго мялся и не был уверен, хорошая ли это идея, ему было стремно заниматься и в школе, а тут… дома… у Се Ляня…       И сейчас этот дискомфорт только усилился, когда Хуа Чэн увидел, в каком доме тот жил.       — Конечно, я же сказал, — Се Лянь открыл дверь, жестом пригласил Хуа Чэна войти, и он, выдохнув, всё-таки зашел внутрь. Се Лянь прошёл следом, запираясь, — я предупредил родителей, все хорошо. Вещи сюда, — он кивнул в сторону вешалки, где уже находилось несколько курток, а под ней — шкаф для обуви.       Когда они начали раздеваться, из кухни, находившейся справа от небольшого коридора, плавно вытекавшего в гостиную, вышла невысокого росточка женщина — явно в возрасте. Она поправила очки, остановив на мгновение свой оценивающий взгляд на Хуа Чэне, который кивнул ей в знак приветствия, а после обратилась к Се Ляню:       — Ох, почему же меня не предупредили, что ты будешь не один?       — А? — Се Лянь, вешая две куртки сразу — и свою, и Хуа Чэна, — наверх, удивленно посмотрел на женщину. — Я думал, мать вам сообщит. Я сказал ей.       Хуа Чэн топтался на месте, осматривая помещение. Внутри, надо сказать, было довольно уютно, несмотря на то, какое впечатление дом производил снаружи. Весь интерьер был исполнен в коричневых тонах: бежевые обои, дубовый шкаф, стоявший по левую стену в гостиной, а напротив него же — диван с темной кожаной отделкой. Сама по себе гостиная казалась просто огромной: Хуа Чэн подумал, что, наверное, в одной их гостиной (ну, может, еще кухня в придачу) можно было поместить всю их квартиру.       — Твой друг будет ужинать вместе с тобой?       Се Лянь перевел взгляд на Хуа Чэна. Тот отрицательно покачал головой.       — Тогда я тоже, пожалуй, откажусь, — Се Лянь улыбнулся, взял Хуа Чэна за руку и повел в сторону лестницы на второй этаж. — Мы будем заниматься, не мешайте, пожалуйста, — напоследок крикнул он женщине.       Когда они проходили мимо стены, Хуа Чэн краем глаза заметил висевшие на ней сначала фотографии, а после — многочисленные грамоты и медали, принадлежавшие, конечно, Се Ляню. Их было столько, что, если начать читать на каждой, за что они выдавались, можно зависнуть здесь надолго, а Се Лянь шагал быстро, поэтому, к сожалению, Хуа Чэн не смог подробно изучить их. Может, как-нибудь позже.       Второй этаж представлял собой длинный коридор, из которого можно было выйти, очевидно, в несколько других комнат. Они прошли в самую последнюю.       Комната оказалась не очень большой (в ней умещались только кровать, шкаф у кровати и рабочий стол, стоявший напротив), но благодаря светлым стенам и высокому потолку ощущения тесноты не было. Хуа Чэн почему-то ожидал королевских покоев, поэтому был слегка удивлен, что комната весьма… скромная.       — Ой, доставай пока тетради, я сейчас, — с этими словами Се Лянь вышел из комнаты, а Хуа Чэн послушно выложил на стол тетрадь сразу вместе с листами с заданиями.       Се Лянь вернулся меньше чем через минуту, затащив еще один стул и поставив его за стол.       — Всё, — он плюхнулся на стул, хлопая ладонью по соседнему в качестве «приглашения». Хуа Чэн тоже сел рядом. — Теперь рассказывай. ***       Через полчаса Хуа Чэн уже пожалел о том, что решил разбираться во всем этом, и хотел просто выйти в окно — плевать, что это всего лишь второй этаж. Се Лянь долго говорил, потом закончил свою мысль вопросом «Понял?», и вот именно с этого вопроса начался самый пиздец.       И закончился лишь в тот момент, когда в дверь постучали. В комнату зашла та же женщина, что встречала их:       — Извините, я тут вам фруктов принесла, — она аккуратно поставила на край стола тарелку и удалилась так же тихо, как и пришла сюда.       — Хорошо, что она зашла, — Се Лянь рассмеялся, откидываясь на спинку стула. — Нам, и правда, пора немного передохнуть.       — А кто это, кстати?       — Да экономка наша.       — Экономка? — переспросил Хуа Чэн. Он думал, это какая-нибудь родственница, ну, бабушка там, которая живет с ними в одном доме, все дела. Но экономка… Хотя, чего удивляться? В таком-то доме…       — Ну да-а. Домом больше некому заниматься, кроме нее, — поэтому практически все домашние обязанности (в них входили стирка, уборка, готовка, закуп продуктов, до определенного возраста экономка даже сидела с Се Лянем, пока тот был маленьким — Се Лянь вообще знал ее чуть ли не с младенчества, поэтому не мог представить жизни без этой женщины в их доме). — Будешь? — он кивнул на тарелку с фруктами.       — Это виноград?       Се Лянь готов был поклясться, что увидел отчетливое удивление в глазах Хуа Чэна, и оно его даже немного ввело в ступор.       — Он самый, — Се Лянь кивнул. — А почему спрашиваешь? Думаешь, я тебя отравить хочу?       — Нет, просто… — Хуа Чэн немного замялся. — Не пробовал ни разу. Поэтому отравить тебе будет довольно легко, если ты хотел.       — Правда? Вообще ни разу?       — Это так странно? На самом деле, для Се Ляня — да, так как тот сам любил виноград и с удовольствием ел его с самого детства, поэтому услышать от человека, что тот никогда в жизни не пробовал виноград… Да, для него это было максимально странно. Но учитывая, насколько по-разному они живут… Се Лянь задумался.       — Наверное, нет. Ну, раз так, обязательно попробуй сейчас, — он усмехнулся, — яда там нет, обещаю.       — Хорошо, поверю тебе на слово, — Хуа Чэн, сорвав виноградинку с ветки, закинул ее в рот, а во время пережевывания не заметил наличия косточки, удивляясь — вау, даже так.       — Ну как? Нравится?       Хуа Чэн кивнул.       Се Лянь перевел взгляд на время:       — Ты во сколько домой пойдешь? Ну, это я к тому, чтобы определить, сколько мы еще сможем прорешать.       Хуа Чэн хотел ответить, что ему нужно бежать прямо сейчас, чтобы не видеть больше английского языка в сегодняшний вечер, но передумал, и, сдерживая тяжелый вздох, сказал следующее:       — Я могу здесь быть столько, сколько потребуется, — честно признаться, домой он и не хотел идти: вся неловкость от нахождения здесь прошла, и Хуа Чэн с радостью задержался бы здесь еще на несколько часов, вот так просто разговаривая с Се Лянем и параллельно занимаясь английским — подобное времяпровождение ему пришлось по душе, хоть и было в новинку.       — Мои родители сегодня будут поздно, так что времени у нас куча, — Се Лянь зевнул. — Главное, чтобы сил хватило.       — Может быть, — Хуа Чэн улыбнулся, — раз времени куча, вовсе и не нужно заниматься английским?       — А? — Се Лянь буквально почувствовал, как у него загорелись щеки, но он решил сделать вид, что совсем ничего не понял. — С твоей подготовкой только английским и надо заниматься. Причем много. Может, на следующей неделе еще раз так встретимся?       — Ты решил серьезно взяться за мою подготовку?       — Конечно. А ты не хочешь?       — Ох, ну раз уж сам Се Лянь решил учить меня…       Се Лянь рассмеялся. А потом взял листы с заданиями, которые принес Хуа Чэн, и положил их перед ним:       — Сделай сейчас это, а я пока возьмусь за свою домашку. ***       Когда Хуа Чэн поднял взгляд на часы в следующий раз, время уже почти перевалило за девять. Он успел сделать всю домашнюю работу на завтра вместе с Се Лянем, написать доклад и еще немного поделать английский. Се Лянь занимался всем тем же, и можно было спокойно отправлять Хуа Чэна домой еще часа полтора назад, но никто не предложил этого — обоим было вполне комфортно выполнять задания в компании друг друга.       Но сейчас уже по-настоящему поздно.       — Мне, наверное, стоит идти, — сказав это, Хуа Чэн начал складывать свои тетради в рюкзак. Это был первый раз за всю его жизнь, когда он сделал всю домашнюю работу. А дальше что? Отличником станет? На олимпиады пойдет? Может, вести себя прилежно будет? — Тебе много еще?       В отличие от Хуа Чэна, Се Лянь еще не закончил — он сидел, подперев голову левой рукой, а правой в это время писал, видимо, конспект по какому-то предмету. Се Лянь поднял взгляд с тетради на Хуа Чэна, останавливаясь:       — Нет, я сначала тебя тогда провожу, передохну как раз, — он, зевая, поднялся из-за стола и достал телефон. — Говори адрес.       — Зачем?       — Водителю скажу, он отвезет тебя. Темно ведь, — Се Лянь, видя, как Хуа Чэн уже открывает рот, чтобы что-то сказать, добавляет: — Не спорь со мной.       — Но я сам могу доехать, — всё же возразил Хуа Чэн.       — А ты знаешь, как отсюда уехать?       — Нет, но…       — Вот и всё.       — А если я не скажу? — с вызовом бросил Хуа Чэн.       Се Лянь же посмотрел на него, как на идиота:       — Нет, ты скажешь, — отрезал он.       — Но я могу не говорить.       — Ты что, — Се Лянь наигранно обиженно надул щеки, — вот так вот со мной поступишь после всего, что я для тебя сегодня сделал? И тебе совсем не стыдно? — и скрестил руки на груди.       Хуа Чэн замер на несколько секунд, наблюдая за всей этой картиной, и все же сдался:       — Ладно, я скажу… ***       Они вышли на улицу и стояли у калитки, ожидая, пока водитель заведет машину. На улице темнело, на небе появлялись первые звезды, и здесь даже не слышно было шума машин — дом стоял на самом краю улицы, поэтому до главной дороги достаточно далеко. В общем — тишина и покой.       — Красиво у вас здесь, — прокомментировал Хуа Чэн, думая о том, что здесь намного лучше, чем в шумном центре города, куда он обычно ходил по вечерам — там же, в центре, Хуа Чэн и подрабатывал, поэтому спокойствие ему сейчас нравилось намного больше осточертелой оживленности.       — Да, тут хорошо, — согласился Се Лянь. — Хоть и до школы далеко, но… Мне нравится, — он на мгновение замолчал, раздумывая над чем-то, а после спросил: — А тебе нравится место, где живешь ты?       — Нет, — моментально ответил Хуа Чэн. Он не хотел даже возвращаться туда. — Мечтаю о дне, когда съеду оттуда.       — Всё настолько плохо?       — У меня нет места, которое я мог бы назвать «домом». Просто квартира, где я ночую, — он пожал плечами.       — Но ведь… По сути, это и есть твой дом, — Се Лянь немного не понимал, о чем говорил Хуа Чэн — точнее, сомневался в том, что понял так, как нужно.       — «Дом» — это место, где тебя ждет семья. Меня никто не ждет.       — Звучит грустно, — Се Лянь вздохнул. — Но когда-нибудь у тебя обязательно появится такой «дом».       — Надеюсь на это, — Хуа Чэн улыбнулся.       Свет включившихся фар заставил Се Ляня поморщиться, жмуря один глаз. Машина, наконец, выехала. Водитель остановил её прямо перед ними, вышел на улицу и открыл дверь, приглашая Хуа Чэна сесть.       — Ну… До встречи, что ли, — негромко попрощался Хуа Чэн, плюхаясь на заднее сиденье.       — До завтра, — услышал он перед тем, как закрыл дверь.       Все время, пока в окно можно было видеть стоявшего у калитки Се Ляня, Хуа Чэн смотрел на него — этого не было видно из-за тонированных окон, но зато сам Хуа Чэн заметил, что Се Лянь тоже не отводил своего взгляда от машины и зашел в дом только тогда, когда она завернула за угол.