***
На следующий день во время обеда Гермиона привычно сидела в небольшом удалении от своих сокурсников, полностью поглощённая очередным учебным талмудом. Она так увлеклась чтением, что практически не ела. За всё утро они с Гарри не перекинулись ни словом, лишь столкнувшись в Большом зале за завтраком обменялись приветствиями, на что не преминул обратить внимание Малфой. Он тогда нахмурился и скривил презрительно губы, но Поттер быстро перевёл тему, не давая ему возможности высказаться. Зная об отношении блондина к магглорожденным, мальчик переживал за возможную реакцию на новость о дружбе. Однако оставить Грейнджер одну ему не позволит совесть. Если раньше он не придавал девочке значения, то сейчас, периодически сталкиваясь с ней в библиотеке, невольно представлял на её месте себя, чудом избежавшего подобной участи. Гарри до последнего оттягивал неприятный разговор, и сейчас, во время обеда, это был последний шанс высказаться. В противном случае потом ему придётся пожинать плоды своей нерешительности, результаты которой будут ещё более плачевными. Горько вздохнув и сильно сжав в пальцах кубок с тыквенным соком, он заставил себя повернуть диалог в нужное русло. — Я собираюсь после обеда навестить Хагрида, — как бы между прочим бросил Гарри, нервно покусывая губы. — Только не говори, что ты всё-таки собрался расспросить его про свёрток, который охраняет та трёхголовая собака, — Малфой нахмурился. Он до сих пор считал это не лучшей идеей, загодя переживая о том, во что это всё может вылиться. — Ты прав, — подтвердил Поттер и, собравшись с духом, добавил. — Я пригласил с собой Гермиону. — Герми… — хотел было уточнить Драко какую, но тут его осенило, и он с непередаваемым ужасом уставился на своего друга. — Грейнджер?! — Да, — тусклым голосом ответил Гарри. Сердце его так гулко билось, что внезапно потяжелело в груди. — Ты в своем уме?! — зашипел блондин, и пальцы на его руках от ярости сжались. — Не смей с этой грязнокровкой общаться! — Драко, она постоянно одна! — горячо заспорил юный волшебник. — Уже приближаются зимние праздники, а она, пока все вокруг веселятся, безвылазно торчит в библиотеке! С ней даже никто не здоровается! — И в каком месте это может быть твоей проблемой? — отрывисто процедил Малфой, нашаривая глазами ту, что сейчас заставляла его душу рваться на части. Как только он нашёл эту несчастную, ему захотелось прожечь в её черепе дырку. Как так вышло, что она приковала к себе интерес Поттера? Почему, чёрт возьми, это случилось? Снейп ведь в первую очередь обратил внимание Гарри на то, чем чреваты такие знакомства! — На её месте мог бы оказаться я, — тихо произнёс мальчик. — Если бы я тогда не встретил тебя в магазине мадам Малкин, это не она, а я мог быть для всех изгоем. — Ты совсем с головой не дружишь? — яростно вскинулся блондин. — Если бы мы не встретились тогда, я бы всё равно предложил тебе свою дружбу. Потому что ты — Гарри Поттер! В этом зале любой мечтает оказаться подле тебя, неужели ты этого не понимаешь? — Я одиннадцать лет прожил в доме родственников, которым был не нужен. На меня постоянно кричали, иногда били. Даже запирали в чулан, пока окончательно туда не поселили. — Глаза Поттера раздосадовано-тревожно блестели. — У меня не было друзей. Даже Дадли, мой двоюродный брат, гонял меня с палкой. Так что, да, я считаю, что с прибытием в Хогвартс могло бы ничего не измениться. — Гарри… — Потому что я бы продолжал ходить в обносках, которые мне велики на два размера, и носить старомодные очки, — упрямо продолжил мальчик. — Если бы не наша встреча в Косом переулке, я бы даже не подумал озаботиться своим внешним видом. Если бы не твоя помощь и те знания, которыми ты со мной делишься, я бы продолжал оставаться безграмотным неучем. И наверняка поступил бы на какой-нибудь Хаффлпафф или, того хуже, Гриффиндор. Да кому бы я такой был нужен?! Пылкая речь закончилась. Гарри с грустью подумал о том, что ещё ни разу так не откровенничал с Драко. Не будет ли его друг теперь его презирать? Разглядывая своё отражение в бокале, он понуро молчал. Драко же переваривал услышанное и от осознания того, какой непримечательной была жизнь Поттера до поступления в Хогвартс, чувствовал, как его волосы на затылке шевелятся. К сожалению, теперь он понимал, чем его зацепила Грейнджер. Но смириться с их приятельскими отношениями он всё равно не мог. Это было выше его понимания. Мерлин, если бы Малфой составлял ему компанию во время выполнения дополнительных занятий, если бы он не позволял Гарри одному посещать библиотеку… Если бы! Тогда бы он не проедал ненавистью эту треклятую Грейнджер. И не задавался бы вопросом, что ему теперь делать и как быть. — Гарри, это всё равно неправильно, — выдавил блондин, понимая, что не сможет переубедить Поттера. Если тот вобьёт себе что-либо в голову, это из него уже не выудить никакой удочкой. — Я понимаю, — хмуро откликнулся мальчик. Он действительно чувствовал себя очень несчастным. Ему казалось, что он предал доверие Драко. И профессора Снейпа… Но его сердце продолжало болеть по девочке, и это чувство ему никак не удавалось выковырять. — И при этом не могу всё оставить, как есть. — Поступай, как знаешь. Малфой резко поднялся, вышел из-за стола и направился прочь из Большого зала. Гарри проводил его затравленным взглядом. Кажется, до него только сейчас начало доходить, что он совершил. Неужели ради этой магглорожденной с Гриффиндора он готов был поступиться дружбой с Малфоем? Конечно же нет! Мальчик вскочил и поспешно побежал за Драко. Его сердце потерянно трепетало в груди. Он никогда не пожертвует тем, чем больше всего дорожит! — Я лишь иногда буду составлять ей компанию, — поспешно сообщил Поттер, тяжело дыша от забега. — К Хагриду ты со мной отказываешься ходить, так почему бы мне не приглашать её для компании? Пусть она с ним подружится, хоть на чай будет к кому ходить. — Поттер, магглорожденные — ошибка природы, портящая чистоту крови. Если тебе с твоей... — он поморщился, — семьей этого не понять, то мой отец хорошо донёс это до меня. — Он взмахом руки остановил очередной поток слов у Гарри и продолжил. — Я не могу так сразу принять факт твоих приятельских отношений с кем не надо. Мне нужно всё взвесить. — Но ты же останешься моим другом? — с затаённым испугом спросил напрямую Поттер. — Нет, оставлю тебя на попечение этой… — Малфой запнулся, стоило ему увидеть выражение лица своего непутёвого товарища, и, привычно закатив глаза, с ленцой в голосе полушутливо исправился. — Не будь дураком, Поттер. Нас и смерть не разлучит вовсе. Гарри заметно расслабился. — Спасибо. — Но это не значит, что я позволю тебе на себе ездить, — Драко недовольно повёл рукой, показывая Гарри, что тема ещё не исчерпана. — Вам с… этой лучше не попадаться мне на глаза, чтобы моё настроение не портилось. — О-о, это действительно будет опасно, — невесело рассмеялся Гарри. Малфой ничего на это отвечать не стал, просто зашёл в кабинет трансфигурации и занял за партой место.***
По завершении урока Драко быстро покинул аудиторию в компании их общих друзей. Гарри же собирался неспешно. Когда он выбрался в коридор, Гермиона уже ждала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Улыбнувшись девочке, он поинтересовался, как у неё прошел день, и, пока она ему рассказывала, вначале сдержанно, а потом и вовсе нетерпеливо, они направились вон из замка в сторону Запретного леса. Она так долго ни с кем не делилась своими переживаниями и радостями, что теперь вовсю навёрстывала упущенное. Гарри с интересом слушал, где-то поддакивал, в чём-то соглашался, а иногда и начинал спорить, если речь заходила о чарах, что они сейчас изучали на уроках. Поэтому к моменту завершения пути, мальчик сумел избавиться от осадка, что горечью осел где-то в груди после неприятного диалога с Драко. — Хагрид, это Гарри! — он постучал в дверь, и та практически сразу распахнулась. — Гарри! Я уж думал, ты про меня совсем забыл, — попенял было великан мальчику, но, как только он заметил, что тот пришёл не один, расцвёл счастливой улыбкой. — Проходите, проходите. Хагрид отступил от порога, позволяя ребятне проскочить внутрь под радостный скулёж Клыка, и, как только они сели за стол, принялся гостеприимно суетиться с подачей чая. — Как я рад, что у тебя появилась подруга, — великан подмигнул обоим и продолжил греметь чашками. — Меня зовут Гермиона Грейнджер. Мне очень приятно познакомиться с вами, — ответила, зардевшись, девочка. — Слышал, слышал, да, — улыбчиво произнёс Хагрид и водрузил на стол блюдо с кексами. — Умная, значит. Профессор Макгонагалл тебя особенно хвалит, да. Щёки довольной Гермионы заалели пуще прежнего. Счастливо улыбаясь, она переглянулась с Гарри и потянулась к угощению. Но, как только её пальцы коснулись предложенного кекса, улыбка с лица сползла. Озабоченно прошептав «Они чёрствые», она убрала руку. Гарри тихонько засмеялся. — Зато у него потрясающий чай, — так же тихо ответил мальчик. И чай не заставил их ждать. Великан сгрузил три кружки на стол и разлил по ним ароматный напиток. — Угощайтесь. Припав к своей таре носом, Гарри втянул удивительный аромат и блаженно зажмурился. Гермиона последовала его примеру и тоже впитала пар, отмечая, что пахнет действительно вкусно. — Ну-с, рассказывайте, — удобно устроившись, предложил великан. — Чай, за время, что ты у меня не был, Гарри, у вас произошло много всякого, да. И Поттер начал рассказывать. О том, как он старательно учится, но успехами, в отличие от той же Гермионы, может похвастаться не везде. Ему с трудом даётся зельеварение, потому что каждый раз он умудряется потерять концентрацию и что-нибудь напутать, но что поделать: он от природы неусидчивый. Ещё ему сложно с астрономией, потому что, несмотря на любовь к звёздному небу, запечатлеть эту красоту на пергаменте ему не хватает таланта художника. Более того, он никогда не интересовался гороскопами и ему сложно понять природу звёзд. А на травологии они вечно изучают такие деликатные растения, что даже опыт работы в саду тёти Петуньи ему не особо помогает справляться надлежащим образом. Зато профессор Макгонагалл хвалит его чуть ли не каждый урок! И профессор Флитвик от его успехов в восторге: он каждую пару присуждает за его старания баллы. А полёты на мётлах! О, он мог рассказывать об этом своём таланте часами. Ведь это действительно получалось у него лучше всех на их курсе. Даже Гермиона уступала, о чём он с гордостью и озвучил. — Какой ты молодец, Гарри! — похвалил мальчика великан. — И Гермиона тоже умница, да. Прям вот смотрю на вас и… э-э, радуюсь, да. — Хагрид, я же тебе не рассказал про Самайн! — очнулся Поттер. Перехватив неодобрительный взгляд великана, он тут же исправился. — Про Хэллоуин. В этот день я со своими друзьями наткнулся в замке на трёхголового пса! — На Пушка-то? — озабоченно произнёс лесничий, и лицо его озарилось улыбкой. — Правда, он милый? — Кто, Пушок? — переспросил Гарри в недоумении. — Подожди, этого монстра зовут Пушком?! — И никакой он не монстр вовсе, — обиделся великан. — Пушок очень умный пёс, да. И ежели к нему подход найти, так и ласковый, вот! — Хагрид, этот твой ласковый пёс меня чуть не съел, когда я его обнаружил. — Так это ж надо было, э-э… — Хагрид замолчал, внимательно разглядывая Гарри, и подозрительно спросил, додумавшись до чего-то. — Пушок охраняет очень важную вещь, да! Как это ты смог к нему, э-э, подобраться? — Случайно, — ответил мальчик. — Неужели я бы стал добровольно искать с этим монстром встречи? Но что такого важного может он охранять? — Не вашего ума это дело, да! — сердито заявил великан. — Забудьте о том, что вы видели. А то негоже как-то… Хагрид замялся, явно пытаясь подобрать нужные для такого момента слова, но Поттер, понимающе вздохнув, закончил за великана: — Негоже вмешиваться в дела директора Дамблдора. — Вот именно! — подхватил лесничий. — Это касается только его да Николаса Фламеля! Гарри, не ожидавший получить даже такую кроху информации, победно улыбнулся. А Хагрид, поняв, что сболтнул лишнего, рассердился, спешно начав собирать со стола кружки, и выпроводил гостей. — О чём вы с ним говорили? — заинтересованно спросила Грейнджер. — Кто такой этот Пушок? — Это трёхголовая собака размером с небольшой домик, которую директор Дамблдор держит в запретном коридоре, — пояснил мальчик. — Какой кошмар! — ахнула девочка и подозрительно сощурилась. — Но как вы об этом узнали? — Это длинная история… — уклончиво ответил Поттер. — Но кто такой Николас Фламель? Это имя мне кажется знакомым. — Мне тоже кажется, что я уже слышала это имя, — согласилась девочка и задумчиво протянула. — Вот только где? Так и не вспомнив, откуда им был знаком этот загадочный Фламель, они дошли до замка и в вестибюле разошлись каждый в свою сторону. Оказавшись в гостиной факультета и не обнаружив в ней Малфоя, Гарри быстро поднялся в крыло мальчиков и заглянул в спальню. Полог на кровати Драко был опущен. Кивнув тихо беседующим между собой Нотту и Забини, Поттер прошёл в угол и, присев на свою кровать, негромко окрикнул Малфоя, но ответом мальчику была тишина. Сам Драко, ожидавший возвращения Поттера, находился в отвратительнейшем настроении. Он прекрасно понимал, что Гарри может общаться не только с ним, и его это вполне устраивало при их нынешних особо близких отношениях. Однако принять в обществе Поттера грязнокровку было просто немыслимо. Если отец узнает, будет целый скандал. В первую очередь он, конечно, обвинит в этом упущении Драко. Блондин накрыл ладонями закрытые веки. Он мог не сообщать столь опасную новость отцу, но не будет ли с его стороны это ошибкой? Малфой целый вечер обдумывал этот вопрос и так и не пришел ни к какому решению. Это было трудно. Принять одну из сторон, когда были дороги обе. Он вспомнил разговор с Блейзом, когда тот предостерегал его, что с Поттером нужно быть осторожным, иначе Драко может утонуть в дерьме. И, освежив в памяти тот эпизод, он невесело усмехнулся. Может, это Забини и имел в виду? Вляпаться в Поттера по самое не хочу. Малфой даже не заметил, как это произошло. Просто однажды понял, что Гарри стал ему другом. Настоящим. Близким. Самым-самым ценным. И на фоне этого осознания строгий отец со своими интригами отступал в сторону. Сейчас борьба с самим собой достигла своего пика. Драко чувствовал себя потерянным. Ему, столь юному волшебнику, не хотелось принимать решения, что смогут повлиять на чью бы то ни было судьбу. Он хотел, как Гарри, беззаботно проводить детство, особенно сейчас, когда учился этому у него самого. Однако это было невозможно, и круг замыкался, заставляя мальчика выбирать. Поэтому, когда Поттер вернулся, Малфой проигнорировал его. Именно из-за него ему приходилось столь часто ломать голову. Именно он являлся его головной болью. И именно на него он сейчас злился больше всего. Ибо какого хрена? И этого самого хрена было очень много. Через какое-то время ему очень захотелось откинуть полог и вылить на Поттера всё, чем он был озабочен весь вечер. Но компрометировать отца, а заодно и себя было крайне глупо. Отвернувшись в другую сторону, Драко спрятал в руках лицо. Ему хотелось, чтобы этот кошмарный день уже наконец-то закончился.***
Проснувшись наутро, Гарри первым делом откинул полог, нашарил на тумбочке очки и посмотрел на соседнюю кровать, которая к этому времени уже оказалась пустой. Все последующие действия мальчик выполнил механически: умылся, оделся, собрал сумку и спустился вниз. Мыслями он всё это время был далеко. Так далеко, что отозвался на своё имя лишь раза с третьего или четвёртого. — Что? — апатично спросил он и заозирался в поиске обладателя голоса. — Я тебя уже минут пятнадцать жду. Ну ты и копуша, Поттер. Резко повернувшись на знакомый голос, в данный момент лениво-насмешливый, и увидев Малфоя, одетого с иголочки, он с облегчением выдохнул: — Я думал, ты ушёл без меня. — Я уже собирался это сделать, но тут ты всё-таки спустился, — Драко сдержанно улыбнулся и зашагал из гостиной. — Опаздываем уже. Пойдём, а то нам останутся только пустые тарелки. — Тогда ты сможешь до обеда на меня злиться, — радостно заявил Поттер, чуть ли не вприпрыжку следуя за своим другом. — Что, осознаешь, что безбожно виноват? — И даже готов понести за это наказание! — Пф, — фыркнул блондин, и уголки его губ дрогнули в мягкой улыбке. Когда они доползли до Большого зала и уже набили желудки, Гарри зашептал Драко о том, что ему удалось узнать у Хагрида. Что удивительно, имя Николаса Фламеля было знакомо и Малфою. — Это что же получается, мы все его знаем, но не помним? — разочарованно подытожил Поттер. — Это значит, что ответ лежит где-то на поверхности, но мы его не видим, — Драко облизал губы, стирая с них остаток тёплого сока. — Но я не буду этим тревожить отца. Если мы сами не вспомним, кто такой этот Фламель, то забудем о нём. — Хорошо, — не стал спорить Гарри. — Попробую поискать в библиотеке, когда там буду. — Тогда я составлю тебе компанию, — блондин более был не намерен отпускать в это адово место Поттера одного. Мало ли, в нём снова проснётся сострадание к очередной грязнокровке. Нового такого потрясения он просто уже не переживёт. — Но это будет уже после праздников, — с сожалением заметил мальчик, поправляя на носу очки. — Когда мы послезавтра прибудем в Малфой-манор, ты и думать об этом Фламеле забудешь, — пообещал блондин. — А на каникулах он мне вовсе и не нужен! — рассмеялся Поттер. — Пока я буду у тебя гостить, не открою ни один учебник. И даже профессор Снейп меня не сможет заставить зубрить в праздники. — Уверен в этом? — Драко тоже рассмеялся. — Уверен! Или он завтра мне ничего не задаст, или я всё равно не успею выучить. Малфой посмотрел на Гарри, как на смертника, и притворно восхитился его безрассудной смелостью. Таким образом утро у мальчиков прошло спокойно, а за ним и весь остальной день. Вечером ребята собрались в гостиной. Домашних заданий у них на сегодня не было, ведь завтра ожидался короткий день и преподаватели смягчились, позволяя детям окончательно окунуться в предпраздничную, рождественскую (а для Гарри и большинства слизеринцев йольскую) атмосферу, чем те и не преминули воспользоваться. Они разбились на две команды и при помощи левитационных чар жонглировали апельсинами, стараясь отвлечь друг друга, чтобы вырвать себе победу. Пэнси раскладывала пасьянсы и шутливо озвучивала предположительные результаты: в кого следующим прилетит фрукт или кто первым потеряет концентрацию. Так они засиделись до самой ночи и нехотя расползлись по спальням только тогда, когда в гостиную заглянул декан Снейп и, недовольно обозрев детей, строгим голосом велел им расходиться. На следующий день во время занятий они закрепляли пройденный материал, никто из преподавателей не стал браться за новый, прекрасно зная, что первокурсникам, у которых завтра начинаются каникулы, уже не до новых тем. Даже профессор Снейп во время факультатива гонял мальчика по уже освоенным предметам дисциплины, устроив Гарри устный экзамен. А так как за всё это время они успели пройти не так и много, для мальчика это оказалось несложно. Всё! Первый семестр остался за плечами. Радостно выскочив из кабинета декана, Поттер понёсся к своим друзьям, и его сердце учащённо забилось: да здравствуют каникулы и Малфой-манор!***
Небо уже было тёмным, когда Хогвартс-экспресс затормозил; в свете фонарей тонкая насыпь снега на платформе сверкала, как рассыпанные бриллианты. На станции пребывали многочисленные родители, желающие встретить своих детей, и, когда поезд открыл двери, те высыпались из вагонов. Поднялся весёлый гвалт. Чета Малфоев ожидала сына в стороне от основного столпотворения, поэтому ребята их увидели практически сразу. — Отец! Мама, — приблизившись, Драко почтительно склонил голову, приветствуя родных, и улыбнулся, с нежностью глядя на мать. — За время, что я вас не видел, я очень соскучился. — Здравствуйте, мистер и миссис Малфой, — Гарри тоже слегка склонил голову в знак приветствия. Ему хотелось сказать, что он с нетерпением ожидал с ними встречу, но постеснялся. — Сын мой, — Люциус с лёгкой улыбкой на устах накрыл плечо Драко ладонью, — я рад, что ты вернулся домой. Нам с матерью тебя не хватало. Нарцисса действовала свободнее: она склонилась и, притянув сына к груди, тепло обняла того за плечи. — Сынок, я тоже по тебе очень скучала, — она лучезарно улыбнулась и ласково тронула щёку ребёнка пальцами. Люциус взирал на эту сцену с явным неодобрением, но было заметно — принимал. Видимо, с годами смог понять материнское сердце и смириться с тем, что жена была от природы мягкой. А, может быть, он настолько их обоих любил, что позволял им совершать подобные уютные мелочи, поскольку сам подобного не допускал. — Гарри Поттер, — обратился мужчина к мальчику, — благодарю за принятое приглашение встретить Йоль в нашем родовом поместье. — Ну что вы, сэр, — смущённо ответил Гарри, — если бы не ваше приглашение, я бы остался в школе. — В школе? Но это же семейный праздник, — удивился Люциус. — Его стоит праздновать дома. Поттер слегка покраснел. Он не знал, как объяснить мистеру Малфою, что тот дом, в котором он прожил одиннадцать лет, так и не стал ему домом, что тётя с дядей не придут в восторг от его появления на пороге, когда тот мог спокойно остаться в Хогвартсе. Однако из столь щепетильной ситуации ему помог выбраться Драко. — Отец, у Гарри с родственниками прохладные отношения, — выбравшись из объятий матери, он подступил поближе к другу. Так как доносить про случай с Грейнджер он в итоге не стал, то и сообщить об условиях проживания Поттера у тёти с дядей ещё не успел. Люциус, хоть и был в курсе, что Гарри жил на территории магглов, но не имел понятия, что эти самые магглы воротили нос от признанного ими Героя, обращаясь с тем самым неподобающим образом. — Вот как, — мужчина кинул на своего сына быстрый взгляд, с неудовлетворением отмечая, что почему-то до сих пор не знает о Поттере того, что известно Драко. — В любом случае, давайте поспешим в объятия дома. Нарцисса подхватила руку сына, а Люциус предложил взяться за себя Гарри, и, когда тот нерешительно накрыл его ладонь своей, они все дружно аппарировали. Гарри, который об аппарации даже не слышал, не был готов к такому виду перемещения. Когда он почувствовал, что его будто со всех сторон сжимают, а глаза вваливаются внутрь, он страшно испугался. Однако испуг его не был долгим, потому что уже через несколько секунд это неприятное ощущение прервалось, а его глазам предстал высокий кованый забор, за железными узорами которого виднелся старинный трехэтажный особняк с островерхой крышей; над ним высоко вверх тянулось несколько узких кирпичных дымоходов. К самому дому вела широкая дорога, обсаженная живой изгородью, голые кусты которой были спрятаны под толстым слоем снега. Густые тисы, ветви которых были покрыты снежными шапками, высаженные с двух сторон, хорошо скрывали основную территорию поместья. Поттер в восхищении замер. Он даже не заметил, когда Люциус отпустил его руку, очнулся лишь тогда, когда ворота распахнулись, приглашая вступить группу волшебников на подъездную дорогу. — Добро пожаловать в Малфой-манор, Гарри Поттер, — торжественно произнёс мужчина, и они все вместе направились к дому. Чем ближе они подходили, тем лучше становился обзор. Сам особняк оказался достаточно длинным. Стены его прорезали многочисленные стрельчатые окна, а по центру на втором этаже окно было выполнено в стиле трапециевидного эркера с панорамными верандными рамами. Перед зданием, несколько левее от центральной дороги, располагался фонтан в виде просторного декоративного пруда, центром которого была большая, искусно выполненная фигура морского змея, туловище которого в двух местах пряталось под водой. Вестибюль, порог которого они переступили, оказался просторным, с высоким потолком. Стены его были украшены неброской гипсовой лепниной и несколькими портретами; подвесная люстра на своём широком каркасе держала множество свечей, чей яркий свет мягко окутывал помещение. Из мебели здесь был небольшой столик, над которым высилось зеркало, и пара классических стульев. Большую часть вестибюля занимала парадная лестница, чьи крылья расходились по обе стороны от входа. Гарри казалось, что он попал во дворец Елизаветы II, потому что подобную роскошь он мог представить только во владениях королевы. С учётом этого Драко ему теперь представлялся чуть ли не принцем, и особое отношение к нему других студентов стало приобретать смысл. — На первом этаже у нас расположены малая гостиная, кабинет для встреч, малый зал для гостей и большой зал для приёмов, а также столовые, кухня и помещения прислуги, — представил Люциус собственные владения. — На втором этаже находятся библиотека, большая гостиная, спальни хозяев и пара комнат для особых гостей. Прочие гостевые комнаты располагаются выше. Помимо этого, есть ряд других помещений. Завтра Драко устроит тебе ознакомительную экскурсию, и ты, Гарри Поттер, сможешь изучить поместье. Призвав пару домашних эльфов, мужчина сбросил меховой плащ. Замершие эльфы подобострастно склонились и, дождавшись, когда от верхней одежды избавятся все, с тихими хлопками исчезли. — Драко проводит тебя в свою комнату. Отдохните немного и спускайтесь к ужину. — Спасибо, сэр, — собственный голос Поттеру показался неестественным, как будто он очень долго молчал и теперь вдруг решил заговорить. — Обращайтесь ко мне просто Гарри, сэр. Пожалуйста. — Хорошо, Гарри, — Люциус окинул мальчика благодушным взглядом, и уголки его губ тронула улыбка. — Ступайте. — Чувствуй себя как дома, Гарри, — добавила Нарцисса. Ребята поднялись по широкой лестнице. Здесь, на площадке, было окно очень похожее на то, которое он видел до этого на втором этаже с улицы; рядом с ним стояло два небольших, с овальной спинкой стула, они были обиты бордовым бархатом, под цвет покрытия лестницы. Выглянув за стекло, Гарри увидел обширный водоём, раскинувший свои неровные границы далеко в стороны; он, как и фонтан перед зданием, был покрыт толстым слоем льда; в отблесках масляного фонаря виднелся маленький островок, на нём приютилась низенькая маленькая лавочка: два пенька и дощечка сверху. Как, наверное, летом здесь невообразимо красиво, подумалось мальчику. Он оторвался от созерцания и поспешил за Малфоем, преодолевая пролёт, ведущий на второй этаж, и попал в большую гостиную. Комната оказалась огромной. Она вмещала в себя элегантную мебель цвета дуба, с мягкой светлой обивкой, стол и небольшие круглые столики на изогнутых дугой железных ножках, поверхность которых украшали миниатюрные вазы с цветами, чёрный рояль, примостившийся у примеченного ранее окна, задрапированного плотными шторами, цвета грязного золота и, конечно, камин. Драко нырнул в проём правого крыла, Гарри тоже. — Там расположены покои родителей, — блондин махнул в сторону дальних дверей. — Они у них смежные. — Они занимают почти всё крыло? — с благоговением спросил мальчик, прикидывая расстояние до конца коридора, тупик которого был украшен зеркалом в ажурной раме и декоративным столиком под стать. — Ты же не думаешь, что столько места отводится лишь под одну кровать? — Малфой весело фыркнул, наблюдая за реакцией Поттера. — За дверью прячется холл, из которого можно попасть не только в спальню, но и в кабинет и другие личные комнаты. — Прямо как дом в доме, — пробормотал Гарри, вспоминая домик Дурслей на Тисовой улице, все помещения которого явно уступали одним только покоям четы Малфоев. — А это наши комнаты, — Драко обратил внимание друга на двери, возле которых они всё это время стояли. — Моя здесь. — Мы будем жить не вместе? — панически воскликнул Гарри. — Конечно, нет. Это же не школьная общага, — блондин открыл проём и прежде чем в него юркнуть сообщил. — Я зайду за тобой через полчаса. Гарри судорожно выдохнул и переступил порог своей комнаты. Как оказалось, в его распоряжении были собственная гостиная, спальня, кабинет и просторная ванная комната. Это было слишком. Он обескураженно присел на краешек кровати, в которой смело могли поместиться пять таких мальчиков, как он. И им не было бы тесно. Поттеру, привыкшему ютиться в тесном чулане под лестницей, а в школе делить комнату на шестерых, такие роскошные апартаменты казались фантастическими. Он чувствовал себя в подобной обстановке инородным предметом, и ему было слегка не по себе. Поэтому, когда через полчаса за ним зашёл Драко и повёл в малую столовую на семейный ужин, вздохнул с облегчением: в компании друга ему было не столь неловко. Столовая оказалась небольшой, но очень уютной. Стол, покрытый светлой скатертью в пол, собрал вокруг себя семь деревянных стульев, один из которых находился во главе и выглядел более массивно. Рядом примостился камин, над которым висел портрет какого-то мужчины, что с интересом рассматривал гостя. На стенах были канделябры, а с потолка свисала скромная люстра, рассчитанная всего на шесть свечей, блики которых красиво скакали по белоснежной посуде. В целом, интерьер столовой напоминал большую гостиную, только портьеры на окне больше отливали бронзой, нежели золотом. Мистер Малфой уже сидел во главе стола, а Нарцисса — по правую руку от него. Драко сел напротив матери, а Гарри — на соседний от него стул. Как только все разместились, домовики чинно подали блюда и напитки и снова скрылись, огласив пространство хлопками. Ели они в основном молча, лишь когда подали десерты и Люциус позволил себе откинуться на спинку, потекли разговоры. Мужчина расспрашивал детей об их пребывании в Хогвартсе, учёбе, успехах и благосклонно улыбался. Потом он полностью переключил своё внимание на Гарри, расспрашивая, как тот жил до поступления в школу, чем увлекался. Нарцисса редко вступала в беседу, с интересом слушая ответы мальчика и поглядывая то и дело на Драко: ей действительно его не хватало. Счастливое сердце матери в этот вечер полностью принадлежало сыну. Поттер не стал жаловаться на родственников, что были к нему излишне жестоки. Отвечая на любопытство старшего Малфоя, он лишь сдержанно сообщил о том, что его тётя с дядей с удовольствием бы от него избавились, но почему-то вместо этого продолжали терпеть его под крышей своего дома. Драко, фыркнув на столь скудное заявление друга, в подробностях поведал отцу о жизни Поттера у магглов, и его даже не остановил негодующий толчок под рёбра. — Как такое возможно? — гневно воскликнул Люциус и перевёл острый взгляд на Гарри. — Это правда? — Мистер Малфой, всё не так плохо, как описал Драко… — Но ты действительно живешь у них в чулане? — Да… — И они заставляют тебя донашивать одежду за кузеном? — Да… — Это неслыханно! — глаза мужчины так и метали молнии. Он разразился яростной тирадой о том, что от таких животных следует избавлять мир, желательно заставляя их мучиться перед смертью, чтобы они осознали грехи, на что Гарри испуганно проблеял, что не надо с ними ничего такого делать. — Я более не допущу подобного. Если они снова попытаются ущемлять твои права, сразу сообщай мне, Гарри. Уж я поставлю их на место. В этом мальчик не сомневался. Он подумал, что, если такое случиться, ни за что не расскажет мистеру Малфою. Впечатлённый услышанным, он теперь всерьёз переживал за сохранность своих родственников. — Завтра мы отправимся в Косой переулок, — сообщил между тем Люциус. — Сразу после завтрака. На этом семейный ужин был закончен, и мальчишки, покинув столовую, унеслись наверх, запираясь в комнате Драко. Они с воодушевлением обсудили завтрашний поход по магазинам и закупку подарков к празднику. Потом поиграли в плюй-камни и, безмятежные и довольные собой, разошлись по кроватям.***
Утро Гарри встретил в легкой полудрёме. Вчерашний день ему казался сказочным сном, и он упорно не хотел подниматься и открывать глаза. Но, как только раздался хлопок, возвещающий о прибытии домашнего эльфа, тут же сел на кровати. — Гарри Поттер, мистер Малфой приставил меня к Вам в услужение, — поклонился домовик, чуть ли не царапая носом пол — таким низким оказался поклон. — Меня зовут Добби, я счастлив оказаться для Вас полезным! — Ну что вы… — мальчик смутился от столь подобострастного представления. Он уже знал, кто такие эти эльфы, вчера поинтересовался у Драко. Однако, рассматривая это нелепое существо, по привычке обратился к нему в чрезмерно вежливой форме, напрочь забыв, что к прислуге следует относиться проще. Но сразу же пожалел об этом, потому что восторженный поток подобострастной речи только усилился, домовику только и осталось, что упасть перед ним на колени. Кое-как успокоив Добби, мальчик привёл себя в порядок. Завтрак незаметно начался и стремительно закончился. Не успел Гарри опомниться, как уже оказался на просторах извилистой улочки, чьи магазины и лавочки в этот день были красиво украшены ветвями вечнозелёных растений и костянками остролиста. Люциус первым делом сопроводил детей к мадам Малкин, обновил гардероб сына и значительно пополнил гардероб Гарри. В «Твилфитт и Таттинг» он накупил мальчикам такой ворох дорогой одежды, что у Поттера волосы на затылке встали дыбом. Мистер Малфой потратил на него целое состояние! У него начинала кружиться голова каждый раз, когда он пытался подсчитать уплывающие из кошелька мужчины галеоны. А когда по просьбе Драко Люциус приобрёл им две метлы «Нимбус-2001», которые только-только поступили на рынок, и так ватные ноги мальчика окончательно подкосились. — Мистер Малфой, у меня есть деньги! — попытался вразумить его Гарри. Но мужчина не желал выслушивать его протесты. — Вот пусть они у тебя и остаются, — заявил он. — Мне хочется тебя побаловать. От столь малых трат в моём портмоне не убудет. Поттеру оставалось смириться, и он с безмерной благодарностью принял столь щедрые подарки. Первые в его жизни. А потом ребятам предоставили свободное время, и они, радостно рассматривая окрестности, забегали то в одну лавчонку, то в другую, выбирая подарки для друзей. Когда они вернулись обратно к чете Малфоев, оживленные и довольные, уже начинало вечереть. Вернувшись в поместье, мальчики спрятались по кабинетам и принялись за письма с поздравлениями, чтобы позже отправить купленные подарки адресатам. Таких писем Поттер подготовил пять. Для Тео — к коробочке эксклюзивной колоды волшебных карт, для Блейза — к маленькому томику с названием «Энциклопедия фантастических тварей в картинках», где на обложке красовался цербер — точь-в-точь их невольный друг из запретной зоны, для Пэнси — к серебристой заколке в виде змеи, которая сама способна цепляться за волосы, обвивая густые прядки. Ещё Гарри приобрёл упаковку шоколадных лягушек для Гермионы и статуэтку гиппогрифа, что время от времени приподнимался, расправляя крылья, для Хагрида. — Зачем тебе вообще им что-то дарить, — недовольно бросил Драко, когда Поттер засовывал сувениры по мешочкам и передавал их совам. — Я думаю, Гермионе будет приятно получить даже такую мелочь. Сомневаюсь, что кто-то ещё из школы захочет её поздравить. Разве что Хагрид, — задумчиво протянул мальчик и тряхнул головой. — А Хагрида мне хочется поблагодарить: всё-таки он очень хорошо ко мне относится. — Ну да, ты же у нас любитель ущербных, — саркастично отметил блондин и фыркнул. — Как я мог об этом забыть. — Когда ты произносишь такие возмутительные вещи, мне хочется дать тебе по губам, — сурово нахмурился мальчик. — Где твои безукоризненные манеры? — Там же, где и твоё чувство самосохранения. — Но разве оно не на месте? — озабоченно спросил Гарри. — Как может быть на месте что-то, чего не существует? — насмешливо ответил Драко, и с губ его слетел смешок. — Если бы не моя врождённая осторожность, ты бы уже с головой нырнул в очередное приключение, пытаясь обойти Пушка и докопаться до тайны Дамблдора. — Как будто тебе самому не интересно, что этот старик прячет под сводами замка. Под самым нашим носом, между прочим, — обидчиво огрызнулся Поттер. — Даже если интересно, отец запретил совать в это дело нос. Гарри вспомнил, как Малфой, после ответа Люциуса на их происшествие в Самайн, запугал его, пригрозив, что его отец в гневе даже страшнее и опаснее Снейпа. Ему захотелось пошутить, что Драко тогда сильно преувеличил, но в памяти всплыла картина их вчерашнего ужина, когда мужчина с холодной яростью в серых глазах выразил вполне осознанное желание избавить его от омерзительных родственников. И промолчал. — Я пригласил Нотта и Забини к нам. Через несколько дней можно будет опробовать против них наши новые мётлы, — самодовольно улыбнулся блондин. — А сейчас пойдём полетаем? Интересно, как «Нимбус-2001» будет держаться в воздухе. — О, давай! — нетерпеливо отозвался Поттер. И мальчики стремительно покинули совятню.***
Йоль встретил Малфой-манор солнечными лучами. Они яркими бликами настойчиво проникали в открытые окна и сквозь щели в шторах, рисуя на полах и стенах солнечных зайчиков. Погода до самого вечера стояла неожиданно тёплая и ясная. Лишь когда поместье окутало вечерней мглой, с темнеющего неба посыпался пушистый снег, и к ночи поднялась такая вьюга, что за окном ничего нельзя было разглядеть. Дом был украшен ещё краше, чем подземелье Слизерина. Повсюду чувствовался терпкий, немного вяжущий запах гвоздики. В большой гостиной высилась под самый потолок пихта, чьи широкие ветви были украшены крупными красными шарами, между которыми то и дело вспыхивали маленькие, будто горошины, зачарованные огоньки, сильно напоминающие светлячков. Омела и падуба оплетали выступы на стенах и карнизы, составляя красно-белую композицию из ягод. Арки и двери были увиты плющом. То тут, то там можно было встретить на маленьких столиках засушенные цветы, мешочки с ароматными травами или корзинки фруктов. Запах Йоля — пряный и острый — Гарри запомнит на всю жизнь. Ещё никогда он не был настолько счастливым, ещё никогда он не чувствовал себя настолько удовлетворенным, как в этот изумительный день. Семья Малфоев его укрыла теплом и заботой; и под радостный треск поленьев в камине, под маленькие огоньки свечей, мальчик нежился в семейном уюте за праздничным ужином. Они весело переговаривались на незначительные темы, о чём-то смеялись. Даже Люциус в этот вечер сбросил с себя маску политика и расслабился в кругу дорогих его сердцу людей. Когда пробила полночь, волшебники накинули на себя плащи и вышли во внутренний дворик, где их весело встретила метель, тут же вплетая в волосы снежинки. Они спустились к замёрзшему водоёму, где суетливые домовики уже всё подготовили для церемонии. Возле лавочки на маленьком островке примостилась невысокая араукария, чьи ветви были украшены магическими свечами, что не затухали под порывами ветра. Под деревом лежали небольшие, красиво упакованные подарки: они предназначались богине Фригг, её двенадцати служанкам и дис (предкам по женской линии). На самой лавочке под защитой чар стояло несколько блюд, приготовленных под чутким руководством Нарциссы. А чуть дальше были сложены высокие конструкции из брёвен и сухого хвороста для костров, которые взялись пламенем сразу, как к ним подошли волшебники. Между ними стоял алтарь, на котором разместились фотографии их предков. Началась церемония. Гарри наблюдал за семьей Малфоев, иногда до него долетали сквозь завывания вьюги слова магического обряда. Он не участвовал в ритуале, но его сердце бешено билось, когда он замечал, что высокое пламя костров вытягивалось чуть ли не в два раза, рассыпая вокруг себя яркие на фоне ночного неба искры, когда Малфои заканчивали очередной речитатив. А под конец церемонии, когда прозвучали последние слова священного ритуала, фотографии на алтаре поднялись вверх и закружились в быстром хороводе, прежде чем опуститься обратно. Гарри всей душой почувствовал могущество Йоля, он пропитался духом этого праздника насквозь. Его горящие глаза пытались запомнить всё: каждую искорку, сорвавшуюся с языков огня. То, что ему довелось увидеть, — незыблемую веру в древних богов, на которую отзывчиво отвечала дикая магия — было невообразимо прекрасно. Ему чудилось, что профессор Снейп никогда бы не смог донести до его сердца важность взаимодействия с древними силами, если бы он не столкнулся с ними в реальности. Он даже не участвовал в ритуале, но всё равно ощущал магический подъём. Казалось, будто силы, что наполнили всё его естество, могли позволить мальчику произнести любое сложное заклинание, и оно, непременно, у него получится. Вернувшись в дом, волшебники разместились в большой гостиной. Эльфы накрыли им стол с горячим чаем и сладостями. Драко сел за рояль и с мечтательной улыбкой принялся исполнять наполненную жизнью мелодию. А потом они обменялись подарками и по-домашнему обнялись, все вместе. Это были лучшие новогодние праздники в жизни Гарри. Это был Йоль.***
На следующий день после завтрака ребята, хорошо утеплившись, подхватили свои мётлы и выскочили на улицу. Наблюдающие за ними с третьего этажа взрослые были задумчивыми. — Тебе не кажется, что Драко стал более подвижным? Я не ощущаю в нём прежней сдержанной статности, — нарушил тишину Люциус. — Он всё ещё ребёнок, — мягко ответила Нарцисса; она улыбалась. — Я рада, что они поладили с Гарри. Отрадно видеть, как мой сын искренне веселится. В этот момент мальчики неудачно столкнулись и с метровой высоты рухнули вниз. Блондин, что-то недовольно бурча, быстро слепил снежок и запустил им в Поттера, а тот, не оставшись в долгу, тоже слепил снежок. Забыв о мётлах, юные волшебники устроили настоящую зимнюю битву и, уставшие и разгорячённые, повалились в снег, весело хохоча. — И всё-таки я считаю, что это Поттер должен брать пример с Драко, а не наоборот, — нахмурился мужчина, с холодным прищуром взирая на детей и то, что они вытворяли. — Люциус, они ещё совсем дети, — повторила Нарцисса. — Мне больше нравится видеть сына таким беззаботным и счастливым, нежели хладнокровной куклой, которую ты пытаешься из него слепить. — В будущем это станет его силой. — Возможно, его силой станет как раз то, что мы сейчас видим? — женщина повернулась к мужу, и на её красивом лице проступило выражение недовольства. — Поведение Драко в светском обществе безупречно. Не требуй от него большего. Не сейчас, пока он ещё совсем мальчик. Мужчина поморщился. Он полагал, что, если дать лишнюю волю ребёнку, впоследствии сложно будет вернуть его на путь истинный. Но спорить с женой не стал. Тем временем мальчишки уже встали на ноги и принялись стряхивать снег. — Я не знал, что ты умеешь играть на рояле, — сказал Гарри, заметив, что пальцы его друга покраснели — так сильно они замёрзли. — Так я же аристократ. — Но ты же волшебник. — Гарри, волшебники тоже слушают музыку. И многие предпочитают владеть инструментами сами, особенно в таких семьях, как моя. Если бы ты был на большом приёме, предпочёл бы слушать живое выступление или довольствовался тем, что инструменты бренчат под действием заклинаний? — С музыкантами было бы намного авторитетней. — То-то и оно. — Но я всё равно поражён твоим умением игры! — заулыбался Гарри. — Может, ты и колыбельные петь умеешь? А то я часто не могу подолгу заснуть. — Да ты снова нарываешься, Поттер! — весело воскликнул блондин и наклонился, снова собирая в пальцы материал для очередного снежка. Однако Гарри ему этого не позволил: быстро подскочив к Малфою, он стряхнул с его ладоней холодные хлопья. — Твои талантливые руки и без этого уже замёрзли, — посетовал мальчик, аккуратно обтирая мокрые пальцы мантией. — Пойдём в дом. В твоём распоряжении будут подушки, будешь кидаться ими. — Ты никак получаешь удовольствие, когда я негодую? — сердито вскинулся Драко, но, подобрав метлу, послушно направился к дому. Он начал ощущать, что мороз успел пробраться не только в руки. — Ты прав, — не стал увиливать Гарри. — В такие моменты ты очень милый. Малфой на ровном месте споткнулся. Иногда ему хотелось придушить этого избранного Героя. Но вместо этого он привычно закатывал глаза и покрывал Поттера нелестными эпитетами. А тот каждый раз заливисто смеялся, явно оставаясь довольным. Так полетели дни, и пришло время для визита их школьных друзей. Кроме них в это утро поместье посетил Северус Снейп. Он, будучи крёстным Драко, не мог не уделить внимание мальчику. Кроме того, тёплые отношения с четой Малфоев обязывали его навещать их в столь громкие праздники, даже такие семейные, как Йоль. Завидев детей, мужчина первым делом поинтересовался об их успехах в выполнении домашних заданий, и когда те сконфуженно переглянулись, удовлетворённо хмыкнул. Казалось, пристыженные и хмурые лица детей поднимали ему настроение. Когда прибыли друзья мальчишек, Северус вместе со всеми встречал их в малом зале манора. Они обменялись приветствиями, чопорно выпили чай, неспешно побеседовали о благополучии родителей и о жизни в Хогвартсе. Только после этого, взрослые вышли из-за стола и позволили детям остаться одним. Хотя Гарри был уверен, что их оставили одних только благодаря Снейпу. Тот был столь мрачен, когда обводил взглядом детей, что становилось ясно: ему за глаза хватило бы наблюдать двоих. В своих чёрных одеяниях и с кислой миной на лице он явно скучал от неинтересных разговоров и в светскую атмосферу не вписывался. И когда Северус начал осыпать своих подопечных хищными репликами про важность знаний, неуловимо тонко сетуя о их легкомысленности, Люциус поспешил подняться и вместе с ним и Нарциссой удалиться в отдельный кабинет. Как только ребята остались одни, они тут же оживились и принялись бойко переговариваться о том, как у них проходят каникулы и чего нового случилось за то короткое время, что они не виделись. А после все вместе побежали на улицу, играли в догонялки снежками и летали на мётлах. — Это нечестно, — заявил Теодор, плавно опускаясь вниз и твёрдо опираясь в землю ногами. — Если бы не ваши новые мётлы, мы бы не проиграли с таким разгромным счётом. Поттер с Малфоем переглянулись и заразительно засмеялись, явно довольные результатом своих бросков квоффла в кольцо. — Тео прав. Было бы более честно, разделись вы с Поттером на разные команды, — поддержал Нотта Забини. — А хотите сами попробовать? — предложил Гарри и протянул свой «Нимбус-2001» Теодору. Малфой слегка помедлил, но тоже протянул свою метлу Блейзу. — Так, может, разыграем ещё одну партию? — тут же сориентировался Тео. — Точно! Посмотрим, как вы теперь нас сделаете без своих навороченных мётел, — подхватил Забини. И мальчишки снова взмыли в небо. Они долго играли; к тому времени, как явился домовик, приглашая детей вернуться в дом, небо успело подёрнуться тёмными тучами. Драко даже не знал, что можно вот так весело проводить время. До появления в его жизни Поттера отец никогда не позволял ему подобные вольности. Он чувствовал себя самым счастливым мальчишкой на свете, резвясь вместе с друзьями так, как им хочется, кувыркаясь в сугробах и вползая в дом промокшим практически до трусов, когда бы он мог о таком мечтать? Подумать только, Гарри Поттер стал для него не обузой, за которой стоило пристально следить, а человеком, круто поменявшим всю его жизнь. Он ворвался в нее как ураган. Смело смёл всё, что в него с пелёнок с таким трудом вкладывал отец. Где тот чванливый мальчик, которым он был? Куда делось его напыщенное самолюбие? Почему рядом с Гарри он абсолютно другой? И почему ему нравится чувствовать себя таким?.. Ломая голову в поисках ответов на своё странное состояние, Драко не заметил, как протёк ужин и как они попрощались с друзьями. Он просто проснулся на следующее утро от громкого неспокойного голоса Поттера, который ворвался к нему в комнату и навис над кроватью. — Драко! Драко, смотри! — Поттер, ты понимаешь, что врываться в личные покои с утра пораньше — это не самый вежливый тон? — недовольно пробурчал мальчик, открывая глаза и приподнимаясь с подушек. — Что случилось? — Да смотри же! — Гарри высыпал ему на кровать три красиво упакованных свёртка. — Это лежало возле моей кровати. Малфой посмотрел на подарки и нахмурил брови. — Подарки? — резюмировал он и с подозрением поддел один из них пальцем. — От кого? — Не знаю, я ещё не смотрел, — Поттер обошёл кровать с двух сторон. — У тебя ни одного нет. — У меня и знакомых нет, которые празднуют вместо Йоля Рождество, — резче, чем следовало, ответил Драко. — Наверняка это от твоих убо… м-м… — не сумев подобрать менее оскорбительного выражения, он с нажимом произнёс. — От них. — От них? — переспросил мальчик. — Ты имеешь в виду Хагрида и Герми...ону? Запнувшись на имени девочки, Поттер смутился. Наверное, ему не следовало произносить её имя вслух. Быстро взглянув на друга, он потянулся за первым свёртком и развернул его. Там оказалась грубой работы деревянная флейта, сделанная, судя по всему, вручную. Из записки, приложенной к подарку, Гарри понял, что это от Хагрида. Он желал ему счастливого Рождества. — Это и правда от Хагрида, — подтвердил мальчик, повертев в руках полученный инструмент. — На кой она мне? — Кто знает, что творится в мозгах этого великана, — презрительно фыркнул Малфой. Распаковав следующий презент, ребята обнаружили короткое письмо от Гермионы с пожеланиями всего хорошего и небольшую книжицу, на обложке которой было выведено золотистыми буквами «Подсказки для начинающих: как стать мастером зельеварения с первых шагов». — Ты смотри, даже заучка с Гриффиндора заметила, что ты полный профан в зельях, — Драко расхохотался. Он почему-то пришёл в восторг от такого подарка и долго не мог успокоиться, подзуживая Гарри на великие свершения в этом нелёгком деле. Поттер, которому всё это быстро надоело, наградил блондина сильным тычком, а после взялся за третий свёрток. Он оказался поразительно невесомым. Избавившись от упаковки, в руках мальчика оказалось нечто серебристо-серого цвета, заструившееся лёгкими складками до самого пола. На ощупь оно было странным, как будто Поттер пытался удержать в своих руках воду. — Что это? — спросил Гарри, неуверенно ощупывая… ткань? — Это мантия-невидимка, — взволнованно прошептал Драко и потянул к ней руки. Ощупав вещь, он несказанно удивился. — У меня и у отца есть такие, но… они другие. Не такие лёгкие. И в руках они ощущаются по-другому. Поттер с интересом натянул на свои плечи ткань, и его тело исчезло. Он с любопытством оглядел себя в зеркале, а потом накинул и капюшон. Зеркало его не отображало. — Потрясающе! — выдохнул он с восторгом и принялся кружить по комнате, то снимая капюшон, то натягивая его обратно. Драко, с озабоченностью наблюдающий за Поттером, подобрал с кровати записку, выпавшую вместе с мантией. — Гарри, — негромко окрикнув друга, блондин протянул эту записку ему. — Она принадлежала твоему отцу. Поттер тут же стянул с себя мантию и подскочил к Малфою, выхватывая из его рук небольшой пергамент и вчитываясь в текст. Отправитель не подписался, а почерк был мальчику незнаком. Но то, что эта вещь ранее принадлежала отцу, заставило его сердце учащённо забиться. — Это очень ценная вещь, — заметил Драко. — Я бы не стал возвращать её, попади мне она в руки. — Иногда ты становишься таким мелочным, — вздохнул Гарри. — Иногда я рационально смотрю на вещи, — вскинулся Малфой. — В здравом уме от таких вещей не отказываются. Бережно свернув мантию, Гарри улыбнулся. — Надо будет опробовать её в Хогвартсе. Представляешь, сколько открывается перед нами возможностей! Мы теперь даже после отбоя сможем гулять по коридорам школы. — А тебе лишь бы нарушать правила, — вымученно протянул блондин, осознавая, что теперь у Поттера просто развяжутся руки. Влипать в неприятности ему станет в несколько раз проще, и при мысли об этом внутри разом похолодело. — Уверен, это будет невероятно весело! — беззаботно ответил мальчик и погладил струящуюся ткань ладонью.