Роана и Архшаас

Лето заканчивалось. Зачастили дожди, пока еще теплые и приятные телу и душе. Арх помнил свой первый дождь здесь. Не горячий, не ледяной, а именно теплый, ласковый, нежно стучащий по чешуе. Он тогда выполз на улицу, раскинул руки и закружился на хвосте, как ребенок. Роана посмеялась и велела вернуться в дом, когда ему надоест. Хороший приказ, и ошейник не сразу заставил его выполнять, пнув волнами боли, а дал возможность покрутиться всласть под теплыми каплями, напиться прямо с неба, раскрыв рот, почувствовать себя хоть немного свободным. Арх не жалел, что оказался у Роаны. Приказывала она вполне по делу, заставляя его делать все то же, что и она сама. Ни разу хозяйка не дала ему таких поручений, которых он не мог бы выполнить. За это лето наг научился готовить еду, выращивать овощи на огороде, ухаживать за животными, шить и стирать одежду, убирать дом и возле дома, распределять мусор, ремонтировать мелкие поломки… Он стал почти таким же, как люди. Уже не стеснялся носить рубашки и повязывать платки на голову, защищая тонкую кожу от солнца, запомнил большинство знакомых Роаны и здоровался с ними при встрече, иногда баловался с детишками на улице, пока хозяйка ходила по делам в такие места, куда с нагом не пускали. Ошейник хоть и придушивал его слегка, но, похоже, увеличил дальность, и теперь Арх не опасался быть задушенным только потому, что хозяйка зашла в лавку поболтать со знакомой. Да и к нему поселяне привыкли довольно быстро. Да, он все еще был диковинкой, эдаким «зверем Роаны», ее собственностью, но все же с ним здоровались, рассказывали местные сплетни, сообщали, где что можно купить дешевле и что продать дороже. Даже пригласили на ярмарку, которая должна была состояться через две недели в разгар осеннего сбора урожая. Роана обещала подумать, ведь если идти, то обоим, и тогда снова нужно кого-то просить посидеть дома с хозяйством. Сама ферма тоже потихоньку ожила. Арх где надо подкрасил, а где надо побелил стены, покрасил забор, выправил его, чтобы стоял ровно, утеплил хлев, залатал крышу на сарае с инструментами и вообще стал чувствовать себя практически как дома. Такая жизнь не была легкой жизнью собирателя ракушек и охотника за мелкой живностью, но она его устраивала. Еще бы вернуть сюда супругу… и можно было бы вообще жить идеальной жизнью. Увы, Роана не собиралась покупать второго нага, да и зачем бы ей такое счастье? Вдвоем они неплохо справлялись с работой, хоть сад так и не восстановили. Вечно до него не доходили руки, вечно хозяйка забывала о том, что хотела бы купить саженцы. Но Арху на это было плевать, фрукты они за медяшки покупали в тех же поселках у соседей. Однажды после сильного дождя Роана простудилась. Сначала просто чихала и кашляла, как это обычно бывает у людей. Арх особого внимания этому не придавал, поскольку и сам бывало чихал после слишком холодных дождей. Постепенно наступала осень, погода становилась все отвратнее, так что он ничему не удивлялся. Но когда через пару дней хозяйка не смогла встать поутру из-за сильного жара, он обеспокоился. Заваренные травяные чаи с сушеными ягодами никакой пользы не приносили, равно как и прогревания хозяйского тела на печи и отпаривание в бане. В баню, кстати, ему пришлось ее тащить на руках, поскольку Роана так ослабла, что не могла самостоятельно ходить. Все немаленькое хозяйство упало на плечи нага. Теперь он отлично понял, почему же его хозяйка так нуждалась в помощнике. Ему приходилось собирать урожай, готовить еду, ухаживать за животными и в том числе за родившимся теленком, которого Роана планировала продать, когда тот подрастет. Бычок ей оказался не нужен — для коров она просила привести быка одного из своих знакомых. Роана, поняв, что дело плохо, в минуту просветления сняла с шеи амулет. Когда Арх принес ей питье и миску с холодной водой для компрессов, она дрожащей рукой вручила ему ключ от свободы. — Возьми… теперь ты вправе сам решать свою судьбу. Арх удивленно взглянул на нее и покачал головой. — Ты поправишься и все наладится, — несколько неуверенно произнес он. Наги не разбирались в болезнях людей, а сами болели редко, да и особо не лечились, поэтому выживали лишь крепкие и сильные, слабые гибли еще будучи детьми. — Я не уверена, но… — Роана закашлялась и выплюнула на ладонь комок зеленой слизи. — Мне кажется, я уже не поправлюсь. Поэтому возьми амулет и сними ошейник. Теперь ты свободен. — Тогда я схожу за лекарем, — решил наг. Он сжал горячую ладонь женщины, принимая важный подарок. Роана уже не видела его, глядя мутными глазами куда-то сквозь нага, словно бы больше ничего для нее не существовало. Решение оставить хозяйку одну далось ему нелегко. Архшаас лишь приблизительно знал, где живет лекарь, поскольку еще ни разу Роана к нему не обращалась. Да и толку с него, пока доедешь, часто говорила она. Пожалуй, ему стоило поторопиться. Наг обтер лоб Роаны холодной мокрой тряпкой, отметил, что та даже не пошевелилась и горько вздохнул. Вот и закончилась его счастливая и сытая жизнь. Теперь он должен спешно решать, что делать в сложившейся ситуации. Быстро набросав курам зерна и проведав пасущихся коров, он с тяжестью в душе запер калитку, оставив дверь в доме открытой. Возможно, Роана очнется и захочет выйти на воздух. А может быть, и нет, но в любом случае он не вправе запирать ее. Воров Арх не опасался, зная, что те побаиваются грозного нага, едва не убившего мельника. Сказ о его поступке разнесся далеко благодаря сплетням и оброс такими душераздирающими подробностями, что Арх сам себя боялся. Впрочем, от этой болтовни все-таки была польза — Тоден больше не беспокоил Роану своими глупостями, а муку им продавали его помощники по довольно низкой цене. Лекаря он смог найти только ближе к вечеру, обползав три деревни в его поисках. Архшаас устал, был голоден и зол, но ругаться с тем, кто мог бы вылечить его хозяйку, не стал. Лекарь как раз осматривал ребенка одной из крестьянок, когда наг ворвался в указанный дом, перепугав хозяев. Искомый им человек оказался высоким и худым, одетым неброско и небогато, с кислым желчным лицом того, кто видел на своем веку много мерзостей. — Чего тебе? — не оборачиваясь спросил он, отдавая ребенка матери. — Моя хозяйка больна, — тоже без приветствия начал Арх, — сильно кашляет, не встает, горячая, как печь. Я решил, что вы можете ей помочь. — Сейчас здесь закончу и пойдем. Деньги у вас есть? — холодно осведомился лекарь, выставляя на стол небольшие пузырьки с чем-то мутным и непонятным. Арх принюхался и сморщился — пахло чем-то тошнотворным и отталкивающим. — Есть, — наг кивнул и посторонился, пропуская все еще испуганного хозяина дома. Отец малыша расплатился с лекарем, а тот еще раз напомнил о том, что какую-то настойку следует давать ребенку трижды в день. Лекарь ехал на лошади, из-за чего Архшаасу пришлось очень быстро ползти, указывая дорогу. Он устал, но все равно продолжал торопиться, рассказывая тому о случившемся. — Вот когда у нее начался жар, тогда я и подумал, что нужна помощь… Но отпустила она меня только сегодня, — наг коснулся висящего на груди амулета. Он уже давно мог бы снять проклятый ошейник и забыть о нем, как о страшном сне, но почему-то было не до него. Он решил, что сначала пусть лекарь поможет Роане, а потом уж как-нибудь они с нею решат, что делать дальше. Снимать ошейник, или не снимать. Как-то уж он привык к своему положению, к отсутствию ответственности за поступки, к тому, что хозяйка все решала за него. — И как давно у нее начался жар? — равнодушно спросил лекарь, даже не взглянув на нага. Архшаас устало вздохнул. — Наверное, позавчера ночью, поскольку вчера она не смогла встать. Говорить еще могла, отправила меня работать. Ну, а я что? Как приказала, так и сделал, — он ткнул пальцем в ошейник. — Сегодня она уже бредила и бредила сильно… Вот очнулась только раз за то время, что я с нею был. — Боюсь, все очень плохо, но нужно посмотреть, — лекарь наконец соизволил взглянуть на нага. — А ты сам как себя чувствуешь? — Отлично, только устал, пока вас искал, и есть хочу, как собака! — честно выпалил тот. — Крайне любопытно. Нагов я еще не лечил. — Так меня и не надо лечить, — Арх поражался равнодушию лекаря. Его не интересовала Роана, его больше интересовал он сам и только потому, что он наг. Будь он кем-то другим, на него даже не взглянули бы. Это казалось весьма обидным. — Ну, если захвораешь, дай знать, — на суровом лице лекаря появилась нехорошая усмешка. — А то в этой семье вечно какие-то пошести. То братья перемерли, то старики за день сошли в могилу, то ребенок утопился на ровном месте. Теперь вот и дочь болеет. Не верю я во всякое дурацкое колдовство, но ты все же подумай, прислушивайся к самочувствию… — Хотите сказать, что во всем виновата магия? — заинтересованно спросил Арх, указывая лекарю на нужную тропинку, по которой они добрались бы быстрее. Лошадь заартачилась, но все же с трудом терпела его присутствие. На удивление вышколенное животное досталось этому лекарю. — Я ничего не хочу сказать, кроме того, что в этой семье что-то неладно. Редко когда умирают абсолютно все в семье, где люди живут в чистом поле рядом с чистым лесом, пьют чистейшую воду из колодца и едят то, что вырастили своими руками. Я видел, как умерли они все… похоже на чистую случайность, но ведь умерли только те, кто принадлежал семье. Насколько я знаю, муж Роаны, Эрих, вполне так жив. — Думаю, да, но я его ни разу не видел и не могу ничего сказать, — Архшаас с радостью бросился к воротам и открыл замок. Принюхался — во дворе не было никого чужого, никто не входил и не выходил. Дверь дома была так же плотно прикрыта, как он ее и оставил. Лекарь спешился и привязал лошадь к столбу у хлева. Он вошел в дом с видом человека, уже не раз здесь бывшего. Не оглядываясь на комнату Арха, прошел сразу в главную и взглянул на печь. — Так я и думал, — в его голосе прорезались нотки грусти. Сердце у Арха на мгновение остановилось. — Что?.. — он не договорил, глядя, как лекарь проверяет пульс на запястье. — Все, — так же коротко отрезал тот. — Помоги снять ее с печи, хотя мне кажется, уже поздно волноваться. Арх подтянулся и попытался приподнять Роану. Она была неимоверно тяжелой, будто бы за прошедший день в нее кто-то набил песка или глины. А еще она была не такой горячей, как с утра. И не дышала… Наг пораженно уставился на мертвую женщину на своих руках. Ее тело еще не окоченело, но вокруг губ и глаз уже появились темные синие круги. — Положи на лавку. Думаю, делать искусственное дыхание уже нет смысла. Только заражаться… — лекарь приподнял веко Роаны — реакции на сумрачный вечерний свет не было. Он провел рукой над ее носом и ртом — дыхания тоже не ощущалось. Пощупал пульс на шее и для очистки совести достал из чемоданчика зеркало и поднес к губам женщины. На зеркале не было пара. — Ну вот и все. Теперь ты официально без хозяйки. Я поеду в город, сообщу властям о ее смерти. — От чего она умерла? — голос нага срывался на болезненное шипение. Ему было больно. В душе словно что-то оборвалось. Роана, та самая еще несколько дней назад сильная и волевая женщина, теперь лежала безжизненным мешком на лавке. Бесполезным куском мертвой плоти. Самой Роаны в нем уже не было, и от этого становилось по настоящему плохо. Наг подавил болезненный хрип. Он не хотел показывать этому странному человеку свои чувства. — По всей видимости, болотная лихорадка, или, как еще ее называют, легочная болезнь, — лекарь достал платок, куда Роана сплевывала слизь и показал зеленые сгустки. — Это ее типичный симптом, если тебе эти слова о чем-то говорят. Ума не приложу, где она могла подхватить болезнь, обычно распространенную у жителей болот и низин… Ты точно ничего не чувствуешь? — Я чувствую только душевную боль… — тихо прохрипел наг. — Я мутант и порождение вражеской магии, я жил в таком месте, где эта лихорадка показалась бы сущей ерундой. — Ну как знаешь. Лучше бы сразу тебе что-то дать… хотя… какой смысл, если нет симптомов? — лекарь будто говорил сам с собой, не обращая внимания на нага. — В общем, жди. Скоро прибудут представители городских властей, чтобы забрать тело и подготовить к похоронам. Думаю, завтра и похоронят, чего тянуть… — А как же? Что ж теперь?.. — Арх понял, что его проблемы уже не волнуют лекаря. Тот собрал чемоданчик и направился к выходу. — А деньги? — Ну я же ничего не делал, — лекарь развернулся у порога. — Если хочешь, можешь заплатить символический медяк. Так обычно делают суеверные селяне, боящиеся пошести. Хотя мне лично плевать… Архшаас достал из кармана рубашки медные монеты и пополз к лекарю расплатиться. Он не хотел быть должным этому странному человеку. Хотя… чего он вообще ожидал? Что лекарь будет убиваться над телом очередной селянки? Рыдать и рвать на себе волосы? Да ему плевать, он каждый день такое видит… Один толковый лекарь на несколько поселков… — Тоже веришь в эти суеверия? Напрасно… — лекарь взял монету у него из рук и вышел, не прощаясь. Арх вернулся к хозяйке, позабыв и о привязанных на лугу коровах, пасущихся на остатках еще пока зеленой травы, и о том, что их нужно доить, и нужно забрать яйца у кур и докинуть корма да долить воды на ночь. Он забыл запереть калитку, да и вообще больше ни о чем не мог думать, сидя возле тела Роаны и глядя на то, во что превратилась некогда молодая и цветущая женщина. Изнуренная бесконечной работой, ссорами с мужем, потерей единственного ребенка, Роана казалась старше, чем есть на самом деле. Он смотрел на ее чуть потемневшие волосы, на осунувшееся лицо и впалые щеки, на темно-синие круги… особенно его поражало выражение лица Роаны — она как будто была чему-то безмерно удивлена. Кто знает, что видела она перед смертью. Быть может, своих родителей и дочь, может, и богов, а может что-то такое, чему не могла дать пояснения. Увы, наг не знал ответа. Погибшие от его рук наги и люди ничему не удивлялись перед смертью.