Mahou no shippai II

      Тучки были сегодня на удивление редкими, что было несвойственно для здешнего климата. Солнце светило с удвоенной силой и ослепляло щурящегося сквозь очки улыбчивого гриффиндорца. Друг, сидящий совсем рядом, безуспешно пытался отговорить его от прилипания к окну. Остальные соседи по купе тоже периодически дёргали паренька за рукав мантии, но с меньшей настойчивостью и так же безуспешно.       Альфред, казалось, всегда находил что-то новое и интересное за окном. Седьмой год проезжая мимо одних и тех же мест, он старательно выискивал это что-то. Как говорится: «кто ищет, тот всегда найдёт» — поэтому Альфред редко оставался разочарованным. Отчего бы и не насладиться картинкой, которую видишь дважды за весь учебный год? Пускай и не впервые, но энтузиазма Джонса это ни на йоту не убавляло. Вот поезд пронёсся мимо знакомой речки. На её глади весело играло солнце. Жаль, что только плавал всякий мусор… Вдруг Альфред резко откинулся назад, побледнев, и произнёс:       — Я клянусь, ребят, я только что видел мертвеца в реке…       — Тьфу, Ал, ты дурак что ли? — возмутилась сидящая напротив пятикурсница, откинув назад один из хвостов, в которые были заплетены её волосы. — Мы тебе сколько раз говорили с солнца уходить?       — Ал, ты в порядке? — поинтересовался друг, всё время дёргавший его, чтобы предложить недавно купленные леденцы.       — Я надеюсь, что мне показалось, Я НАДЕЮСЬ! — Альфред вжал голову в плечи. — Но мне и вправду показалось, что там плавало чьё-то тело…       — Расслабься, — друг несильно пихнул его в бок. — Ты мракоборец или что?       — Оливер, — Джонс сложил руки в умоляющем жесте. — Ты ничего не видел. Алиса, — он повернулся к пятикурснице, — ты тоже ничего не видела. А ещё… — он вдруг заметил ещё двоих парней в купе —…и ВЫ тоже ничего не видели! Пожалуйста, ни слова профессору!       — О боже, Ал, — Оливер тяжело вздохнул, хоть и легко улыбался. — Никакого резону нет.       Смущённый своим ребячеством, Альфред вновь отвернулся к окну, раздосадованный тем, что снова не смог сдержать себя в руках. Небесно-голубой взгляд на мгновение потускнел, лицо парня стало ровным. Как будто он на весь свет обиделся за секунду! Но, к счастью, такое состояние длилось недолго. Потому что поезд, противно скрипнув колёсами, остановился. Снова вернув себе радостное настроение, Альфред вместе со своей компанией вышел из купе на улицу и занял одну из пустовавших повозок. К ним присоединилась четверокурсница-когтевранка — младшая сестра одного из товарищей Джонса. Её, миниатюрную и похожую на брата причёской и глазами, было сложно не заметить в толпе долговязых однокурсниц. В повозку пытался запрыгнуть какой-то малец из Гриффиндора, но не успел: его оттащили к другой. Во время поездки до Хогвартса разговаривать было не о чем и Альфред, оглядываясь по сторонам, стал дышать лесным воздухом. Вчера прошёлся дождь, а запах, оставляемый после него, ужасно нравился Джонсу. В последний раз он чувствовал его и дышал полной грудью.       Путь до Большого зала был знаком Альфреду, он шёл по нему с колотящимся от нетерпения сердцем. В памяти ещё теплились силуэты маленьких чудиков, ходившими по залу с раскрытыми от удивления и восхищения ртами, разглядывая зачарованный потолок, свисавшие с него свечи и четыре длинных стола. Сейчас эти «чудики» возмужали: впечатлительные мальчишки и девчонки, повзрослев, с грустью смотрели на всё окружение. Когда-нибудь они покинут это место навсегда и больше никогда сюда не вернуться… ну, только если кто-нибудь не собирался стать преподавателем.       И вот все, кроме первокурсников уже расселись по местам. Кто-то гулял между столами, чтобы поговорить с учениками других факультетов. Именно это сейчас делал Баш, один из друзей Альфреда. Юноша-пятикурсник разговаривал со своей младшей сестрой — той самой когтевранкой, запрыгнувшей в последнюю секунду в повозку к компании Джонса. Вот Хенрик вновь предложил какой-то девушке выпить с ним сливочного пива в Хогсмиде, Алиса посмотрела на него с неподдельным раздражением и скепсисом. Снова какой-то мелкий второкурсник шнырял туда-сюда со старенькой камерой, пытаясь запечатлеть красоты замка. Альфред не считал, что такое можно прочувствовать через фотографии. Ничто, кроме непосредственного присутствия в каком-либо месте не давало ему полной информации. Хогвартс не являлся исключением.       Друзей с других факультетов у Альфреда почти что не было, несмотря на относительно лояльное отношение к нему этих учеников. Но поглядывать иногда на других это ему не мешало. Ведь среди них были извечные соперники Джонса по квиддичу, с которыми, впрочем, он иногда вёл себя вполне дружелюбно и открыто. Ён Су, ловец команды Когтеврана, Феликс, загонщик в команде Пуффендуя — вот эти ребята относились к числу последних. Естественно, за столом Слизерина не было никого из таких. Охотники, шумная троица с отвратительным характером — когда они в прошлом году спровоцировали своего же загонщика на то, чтобы тот послал бладжер Алисе в руку, тогда Джонс перестал проявлять хоть каплю уважения к своему извечному противнику. Особенно это касалось капитана команды, Стива, который сейчас вместе со своими дружками, Джеймсом и Лукасом, обсуждал что-то, судя по всему, весёлое для них троих. А оттого и злость медленно, но верно закипала внутри Альфреда.       — Ал? Ал, ты чего? — одёрнул его Оливер. — Боже правый, ты опять из-за этих…       — Нет-нет, вовсе нет, — Джонс спешно повернулся к столу. — Я вообще об этих пидорасах не думал, не говорил, я даже не смотрел на них!       Взгляд Оливера хотел, на самом деле, задать весьма нескромный вопрос, но в итоге он промолчал.       — Не обращай на них внимание. Правда, ну, — юноша приобнял Альфреда за плечо. — Только на матче ты должен выместить на них свой гнев, в пределах разумного, конечно же.       — Да понял я, понял, — закивал Джонс. — Я спокоен, я пушинка.       Оливер обладал неизвестной магией, которая действовала лучше любого чая с мелиссой. Альфреду даже не приходилось делать гимнастику для успокоения: действия друга делали своё дело. И даже язвительное замечание Алисы в его адрес никак не повлияло на душевное равновесие гриффиндорской горячей головы. В частности ещё и потому, что директор начал свою речь.       В этой школе, полной магической жизни, всегда должно было найтись место для становления героя. Героя, который впоследствии встанет на страже счастья.       В этот раз Альфред даже вполуха не слушал профессора Брагинского. Туда не ходить, там не колдовать, в туалетах не сорить, на досках и стенах ругательства не писать — Джонс уже давно это запомнил. Он попросту не хотел слушать эту утомительную речь ещё раз. Альфред даже чуть голову на стол не уронил. Единственное, что могло быть интересным, так это то, что в преподавательском составе могла быть замена. Но он остался всё тем же. Даже место, которое, по слухам когда-то было проклято, занимал всё тот же учитель — Александр Шухов. Вот уже второй год он занимал должность профессора по защите от Тёмных искусств и явно не собирался уходить. Уроки бывшего мракоборца были, наверное, чуть ли не единственными, на которые Альфред в этом году будет ходить с куда большим рвением, чем на всё остальное. Хотя и остальные предметы, необходимые для ЖАБА, забрасывать не стоило.       — Пс, эй, Ал!.. — Хенрик наконец-то вернулся к компании друга и теперь приглушил голос, чтобы одёрнуть его от размышлений. — Ты же не бросишь команду из-за подготовки к выпускным?       — Ну как я брошу вас? — Джонс легко улыбнулся. — Должен же кто-то прикрывать ваши спины в этот год. Да и кубок по квиддичу выиграть в этом году надо, как пить дать.       — Обязательно выиграем! — заверил его Оливер. — Для нас это последний год, но не можем же мы опозориться перед Алисой и Башем.       — И то верно.       — Вы уж постарайтесь, — фыркнула Алиса. Она привычным жестом отбросила назад один из хвостов, всё время оказывавшихся впереди, и одёрнула на мантии значок. — Не забывайте, что на вас будут смотреть двое самых лучших старост Гриффиндора.       — О, я и позабыл, что вы теперь отвечаете за порядок, — Хенрик приблизил своё лицо к Алисе за что и получил от неё хлопок свёртком пергамента по голове. — Как хорошо, что директор в своё время не ошибся и не сделал старостой меня.       — Что в этом плохого?       — Нельзя в Хогсмиде нормально пивком закинуться, нельзя то и сё.       — Что за вздор! — возмутилась Алиса. — Всё им можно. Мы с Башем даже в команде играем и ничего. А к тому же… ты слышал про старосту школы, выбранного с Пуффендуя? Низенький такой, вроде бы звали… Рауль, Райли…       — Райвис, — поправил её Оливер.       — Вот он, да. Мне одна знакомая рассказывала, что он всегда приходил в свободное время в «Три метлы» и пил как не в себя.       — Ну и ну!       В этот момент столы взорвались аплодисментами. И тут Альфред понял, что прослушал с друзьями всю речь директора. Ну и пусть, думал Джонс. Ничего нового бы всё равно не было.       Леденцы, шипучки и шоколадные лягушки уже давно выветрились из желудка, а потому Альфред практически накинулся на еду, еле успев услышать от директора пожелания приятного аппетита.       — Кстати, Оливер, — не отрываясь от трапезы, сказал Джонс. — Ты-то определился, кем станешь? Не помню, чтобы ты хотел стать мракоборцем или чемпионом по квиддичу.       — Ты так говоришь, будто других профессий не существует! — Кёркленд рассмеялся, выдохнув воздух через нос. — Серьёзно, Ал!       — Ну не знает он других профессий, что ты хочешь, — пробурчал Баш, продолжая уминать свой ужин так, что аж за ушами трещало. — А что, для мага это самые высокооплачиваемые работы. В Министерстве магии ещё, но там надо по карьерной лестнице хорошо подняться.       — Туда пойдёшь, Баш? — с непонятной интонацией спросил Хенрик. Таковой она получилась из-за того, что парень жевал.       — Да, но не в этой стране, — отмахнулся пятикурсник. — Закончу школу, подожду, когда это сделает Лилит, и мы вместе уедем в Швейцарию.       — А почему здесь не хочешь?       — Лилит не любит жить в Англии. А раз не любит, то я не собираюсь задерживать её надолго.       — О, это мило.       — Заткнись, Хенрик!       С этими словами Баш отвернулся для того, чтобы сказать Лилит что-то важное (а другое он своей младшей сестре обычно никогда не говорил). Возможно, девушка уже слышала наставления брата не в первый раз за сегодня — Башу было просто необходимо скрыть прилившую красноту к щекам. Хенрик довольно заулыбался, но тут же его лицо приняло озадаченное выражение, потому что Алиса ехидно ухмыльнулась и в ту же секунду стрельнула глазами вниз, продолжив жевать пирог. Альфред, не успев отреагировать на милейшую перепалку двух лучших друзей, внезапно увидел, что мясо и гарнир давно исчезли, уступив место десерту. Глаза, казалось, засверкали так ярко, что наверняка прожгли бы линзы очков.       На десерт, как ни странно, ученики накидывались с большим рвением. Альфред твёрдо был уверен, что не бывает детей и подростков, не любящих сладкое. Хенрик мог сколько угодно говорить о том, что вкуснее пива ничего знать не хочет, Баш — то же самое про мясо и фондю, а Алиса — про ведение здорового образа жизни, всё равно, все они сейчас с упоением и лёгким, почти неслышным причмокиванием поглощали пироги, мороженое, шоколад, леденцы и многое другое.       Оливер, глядя на стол, внезапно заявил:       — Ал, теперь я точно знаю, я стану кондитером!       В то же мгновение в его веснушчатую физиономию со шлепком прилетело что-то бежевое, в чём Альфред безошибочно распознал крем с верхушки одного из пирогов. Рядом кто-то задиристо рассмеялся, а мальчишка-второкурсник с камерой, которому, видимо, принадлежало угощение, сначала взвизгнул, а потом разочарованно и шумно вздохнул. Альфред знал, что произошло: впервые за всё его время обучения в Хогвартсе в Большой зал прилетел Пивз, чтобы творить хаос и издеваться над учениками. Этот источник проблем с гулом пролетел над столом Гриффиндора. Альфред уже хотел было достать палочку из кармана и сделать что-нибудь, пока всё здесь не превратилось в пряничный домик, но внезапно промелькнула здравая идея подождать действий старост. Но Алиса и Баш сразу перевели стрелки на преподавателей и директора. Станут ли они хоть что-то делать?       Сделали бы. Наверное. Однако Пивз улетел раньше, чем кто-то успел что-либо предпринять.       — Я его, блять, ненавижу, — просипел Хенрик, увидев кусок пирога в своём кубке. — Я его… ой, прости, Алиса, не над-!..       — Олли, ты в порядке? — наколдовав Хансену заклинание немоты, Алиса направила палочку на лицо кузена. — Давай, я всё уберу сейчас.       — Спасибо, — тихо произнёс Кёркленд.       — Всё ещё хочешь быть кондитером? — Альфред беззлобно рассмеялся и ткнул Оливера в щёку. Тот ничего не ответил, потому как понимал, что открой он рот — тут же подавится кремом. — О, это кто там визжит?       — Ах, это… — Алиса, прибравшись за Пивзом, прищурилась. Её взгляд был устремлён на стол Слизерина. — Опять эта беловолосая дура разоралась.       — А кто это?       — Юльхен Байльшмидт, семикурсница, — отчеканил Баш. — Слава Богу, нигде кроме своего факультета не крутится. Не староста, не игрок в квиддич, даже ни в одном кружке не состоит.       — Ты подозрительно много про неё знаешь, — во взгляде Алисы кипело презрение к обсуждаемой персоне.       — Должен же я знать о людях, к которым моя сестра не должна подходить даже на расстояние пушечного выстрела, — Баш нахмурился и одним движением челюсти раздробил леденец у себя во рту. — Даже если мы чистокровные.       Альфреду приходилось слышать имя Юльхен, но он никогда не интересовался самой девушкой. Слизеринцев он и знать не хотел, но приходилось. Во всяком случае, реакция товарищей на конкретную личность уже о многом говорила Джонсу.       — Настолько отвратительная леди эта Юльхен? — спросил Оливер.       — Алиса её терпеть не может, — пояснил Баш. Взглянув на девушку, он добавил: — Но ты лучше не говори с ней об этом.       — Ну, совсем не пересекаться у нас вряд ли получится, — Альфред изогнул бровь дугой. — Всё же мы на одном курсе, нас мало, поэтому будут кучковать. По-любому ведь столкнёмся.       — И пошли её к чёрту, — Алиса слегка ударила по столу маленькими ладонями, совершенно не обращая внимания на попытки Хенрика попросить расколдовать его. — А вообще, мне жалко сейчас парнишу, который возле неё сидел. Бедняга, наверняка оглох ведь.       — Как будто тебе слизеринца стало жалко.       — Ты не понимаешь, Баш. Мой орлиный глаз видит, что эта гарпия присосалась к невинной душе. Боже! — Альфреду на мгновение показалось, что в глазах Алисы блеснули слезинки. — Теперь мне его действительно стало жалко!       Девушка сжала кулачки и, продолжая издавать непонятные звуки, надула щёки. Её взгляд продолжил сверлить Юльхен.       Время праздника уже подходило к концу, но Альфред всё никак не мог утихомирить своё любопытство, а потому оглядывался по сторонам. Его глаза метались туда-сюда, голова вертелась да так, что сидевший рядом Оливер с опаской посматривал на друга, словно боялся услышать хруст в шее. Но Джонс при этом ещё продолжал держать вазочку с мороженым и вкушать холодное лакомство. Смотрел он по сторонам только потому что тот волей-неволей умел останавливаться на чём-то потенциально интересном. Так уж повелось, что Альфреду были любопытны люди.       Особенно ему становилось интересно, когда он видел друживших учеников с разных факультетов. Раньше Альфред считал, что такое было невозможным и даже немыслимым — слишком много историй он слышал от отца и деда. Но сейчас это не вызывало никакого удивления у парня. Неподдельный и живой интерес — да, но не удивление. А потому, увидев за столом Когтеврана девушку, которую, если Альфреду не изменяла память, звали Софи, повернувшуюся к патлатому парню, сидевшему рядом с Феликсом, Джонс спросил у Лилит (вернее, спросил у неё через Баша):       — С кем это Софи разговаривает?       — Староста Пуффендуя, Торис… — на фамилии Баш несколько раз запнулся. Хотя Альфред прекрасно услышал, что Лилит произнесла её с первой попытки. — Лауринайтис. Тьфу, не заставляйте меня больше произносить фамилии прибалтов.       — Как будто немецкие легче! — парировала Алиса.       — Для меня, во всяком случае, да.       — Ну-ну, ты это про преподавателя древних рун скажи. Или про старосту Слизерина. Чёртовы скандинавы…       Заметив возмущение во взгляде Хенрика, Алиса наконец-то сжалилась над товарищем и сняла заклинание.       — Впрочем, тебя это не касается, Хенрик. У тебя очень ёмкое и даже красивое имечко, — девушка хмыкнула.       — Я польщён… наверное, — пробурчал Хансен.       — Как же иронично, что только с шестого курса вы начнёте изучать невербальные заклинания, — Оливер деликатно улыбнулся. — Так бы Хенрик не молчал столько времени.       — Но Алиса же наколдовала немоту невербально… — заметил Альфред, за что и получил тычок под рёбра от Кёркленда.       — О чём это ты, Ал? — Оливер всё с той же улыбкой проговорил сквозь зубы. — Алиса ведь произнесла заклинание вслух. Верно, Алиса? — парень с надеждой в глазах посмотрел на девушку.       — Нет, — вздёрнув нос, ответила она ему. — Я с третьего курса владею невербальными заклинаниями!       Хенрик, будучи раздолбаем, умудрявшемся, впрочем, получать хорошие оценки, впервые почувствовал стыд. Оливер, заметив это, похлопал товарища по плечу.       — Не расстраивайся, Хенрик, — мягко произнёс он. — Ребята подрастут, Ал научится атмосферу читать, с леди собьётся спесь… это пройдёт.       — Но фамилия преподавателя древних рун просто ужасна! — сказала Алиса, словно предыдущего разговора не было и в помине.       — Вот солидарен, — Баш хотел было откинуться назад после десерта, но вовремя вспомнил, что сидел на скамье. — Хотя, несмотря на близкое расположение к скандинавам, финский язык относится к финно-угорской группе. То есть, похож на эстонский.       — А ты много знаешь об этом, — заметил Альфред.       — Тётя — лингвист и переводчик. Да и руны она изучала.       — Ты всё-таки в Министерстве магии будешь работать? — уточнил Оливер. — А что Лилит?       — Пока не знаю, — Баш пожал плечами. — Родня её прессует по полной программе: стань целителем, стань творческой личностью, стань языковедом. А сама она хочет пойти на мракоборца.       — Да ну! Правда? — оживился Альфред. — Никогда бы не подумал!       — У неё на курсе самый высокий балл по защите от Тёмных искусств, — не без гордости за сестру проговорил Баш.       У Альфреда наступило состояние, которое учёные люди называют «когнитивным диссонансом». Только он хотел было подойти к Лилит и спросить её о том, правду ли ему говорил Баш. Но директор поразительно не вовремя, с присущим ему радушием, погнал всех учеников спать.       Все начали вставать со своих мест. Студентов было так много, что Альфред едва не потерял Оливера в этой толпе. Но кудрявый парень крепко держал Джонса за руку, только поэтому его не смёл поток второкурсников. Алиса и Баш уже начали активно собирать младших вокруг себя и строить в линейку.       Выпросив у старост пароль от гостиной, Альфред пошёл вперёд. Оливер не отставал ни на шаг.