***
— Вот же… Альфред зажмурился от того, что наколдованные Юльхен птички пролетели в опасной близости от его лица. Бросив в сторону слизеринки недовольный взгляд, он фыркнул в последний раз и успокоился, потому как красно-жёлтые комки с перьями лёгким взмахом волшебной палочки профессора Хонды снова превратились в шкатулку и приземлились рядом с Юльхен, которая, едва преподаватель повернулся к ней спиной, тут же принялась за чтение лежавшей рядом книжки. Масако тем временем плавной походкой направилась к парте гриффиндорцев. Оливер старался не смотреть профессору в глаза, а от того ещё сильнее побледнел и его веснушчатое лицо стало почти болезненным. Альфред, вовремя заметив это, легко ткнул друга под рёбра, словно пытаясь сказать: «Да расслабься ты!». Не знал Джонс, повлияли ли его слова на Оливера, но когда Масако оказалась совсем рядом, тот дышал чуть ровнее. — Мистер Кёркленд, начало сентября, а вам уже холодно? — съязвила женщина всё так же без улыбки. Хотя Альфреду показалось, что при виде напуганного Оливера у Масако дрогнули уголки губ. — Будьте так добры, — она пододвинула к юноше книгу, — продемонстрируйте. Оливер судорожно вздохнул, и во время этого вздоха с его уст сорвалось заклинание, изменившее материал, из которого была сделана обложка. Теперь это был совершенно другой учебник. Правда, только с виду. Масако быстро поняла это, поэтому, полистав страницы, убедилась в том, что перед ней всё ещё лежал учебник по трансфигурации для седьмого курса. — Поставлю вам «У» за сегодня, мистер Кёркленд, — наконец сказала Хонда. — Вы, судя по оценкам, полученным на СОВ и экзаменах шестого курса, способны на большее. Поработайте ещё усерднее. — Да, профессор Хонда, — Оливер поджал губы и уткнулся взглядом в свои колени. — Мистер Джонс, — тёмный взгляд Масако перешёл на Альфреда. — Вы, кажется, квиддич любите? Прошу. Перед Альфредом на столе оказалась пёстрая ваза, которая смотрелась на фоне тусклого и невзрачного кабинета чересчур чужеродной. Парень взялся за палочку и на мгновение задумался. Вот, что ему не нравилось на занятиях по трансфигурации: преврати во что-нибудь. Без конкретики. Дело было не в воображении Альфреда — с ним, как раз, всё было в порядке. Просто он как-то раз умудрился из чаши сделать стаю летучих мышей, которая накинулась на однокурсников. С тех пор Альфред не спешил на трансфигурации, чтобы больше не получать низких баллов и наказаний от преподавателя. Голубые глаза парня из-под очков плутовато стрельнули пару раз по кабинету. Затем Альфред взмахнул палочкой и то, что когда-то было вазой, со свистом взлетело и через несколько секунд исчезло из поля зрения как гриффинордев, так и профессора Хонды.***
Всё больше и больше Кику убеждался в том, что невербальные заклинания — лучшее, что придумало сообщество магов. Ну, по крайней мере, одно из них. Ведь как иначе обеспечить себя сосредоточенностью и тишиной? — АЙ!!! Никак, пока на уроке присутствуют гриффиндорцы… Кику развернулся и увидел огромный иссиня-чёрный мяч. Хоть он сталкивался с ним в жизни раз или два, но прекрасно знал, что это бладжер. Что это опасная штука. И что она прямо сейчас прилетела Юльхен в голову и возвращалась назад. Всего мгновение понадобилось Кику, чтобы превратить мяч в воздушный шарик и спустить к себе. — Джонс! — в повышенном голосе Масако слышалась сталь. — Что вы творите? — Простите, я не знал, что так выйдет, — послышалась неловкая речь гриффиндорца. Кику нахмурился. — Ах, не знали? Будь моя воля, я бы изъявила желание исключить вас из команды по квиддичу за незнание того, что бладжеры летают с высокой скоростью. Да хватит стонать, мисс Байльшмидт! — Он это нарочно сделал, профессор Хонда-а-а! — держась за макушку, проскулила Юльхен. — Точно вам говорю, специально! — Удар был несильным, я прекрасно всё видела, — с лёгким раздражением произнесла Масако. — Будьте так добры не отвлекать учеников от занятия. Если вам так неймётся, то потерпите до конца занятия. Кику едва не потянул спину от резкого разворота на сто восемьдесят градусов, рёбра жалобно скрипнули, но юноша был хотя бы рад, что всё более-менее обошлось. Впрочем, вспоминая вчерашнюю ситуацию, Хонда думал, что для Юльхен ни черта не более-менее, ни черта не обошлось — её реакция была лишним тому подтверждением. — Минус двадцать очков Гриффиндору. Медленно переведя взгляд на виновника, Кику слегка нахмурился. Тот самый очкастый парень. Хонда вдруг понял, что до него давно, ещё с первых курсов долетали слухи про этого гиперактивного гриффиндорца. Слизеринцы могли очень долго обсуждать этого очкарика, особенно после матчей по квиддичу. Поэтому волей-неволей, но Кику запомнил Джонса. И сейчас в тёмных глазах впервые мелькнула заманчивая идея сделать ответную подлянку. Впрочем, Кику тут же себя осадил: вдруг этот парень и в самом деле не виноват? Поэтому у Кику в голове продолжил вертеться тёмный клубочек, но рука с волшебной палочкой всё равно продолжала изменять перо. Лицо юноши осталось непроницаемым, когда он всё-таки решил аккуратно сдуть шарик и оставить у себя. «Чёрт, от моего резкого движения перо сломалось», — недовольно цыкнул Кику. Он поставил сумку перед собой и порылся в ней. Благо, что Хонда, будучи предусмотрительным в учебном плане, имел при себе запасные принадлежности. Вдруг он почувствовал, как пальцы зацепили какой-то флакон… — Гриффиндорцы всё своё благородие потеряли, скажи? Кику немного дёрнулся, когда обнаружил рядом с собой невесть откуда взявшуюся Юльхен, из-за чего немного запорол очередную трансформацию. Впрочем, он быстро взял себя в руки и шепнул в ответ: — Истинного благородия нет ни у кого. Просто сложилось у людей мнение, что все гриффиндорцы есть благородие, а все слизеринцы есть гордыня. Но в данном случае, да, этот молодой человек неправ. Даже если у него не было злого умысла. Что куда важнее, — Кику подправил свой огрех и перевёл взгляд на Юльхен. — Ты не сильно пострадала? Прости, что не успел предотвратить удар… Юльхен сперва округлила глаза, будто ожидала услышать не это, хотя довольная улыбка на её лице всё-таки расцвела — видимо, ей было приятно, что о ней беспокоился кто-то. Так, по крайней мере, подумал Кику. — Ладно уж, — ухмыльнулась Юльхен, отбросив волосы назад волосы. — Болит, правда, ужасно, головушка-то моя… Ух!.. — Я могу помочь, — Кику, не думая, решил снять с себя шарф и одним мановением палочки превратил его в пакет со льдом. — Вот, приложи его к голове. Не могу сказать, насколько сильный был удар, но вероятность ушиба довольно высока. — А… хорошо, — удивление всё ещё сверкало в алых глазах, но Юльхен всё равно взяла пакет и приложила его к голове. — Чёртов Джонс, ненавижу его… — Погоди-ка. Можешь не поворачиваться назад? — Кику выудил сдутый воздушный шарик, и наполнил его водой. — У меня есть одна идея. Юльхен не была дурочкой, которую она из себя обычно строила, а потому затихла, ведя себя как можно более естественнее. Кику же мысленно произнёс: «Локомотор» — и направил шарик с водой к Джонсу. «Его факультет потерял баллы, но пусть хотя бы сейчас делом займётся. А я заодно проверю кое-что», — думал Кику. Шарик достиг цели — это слизеринцы поняли по короткому возгласу, вырвавшемуся из груди Альфреда. Байльшмидт едва сдержалась от хихиканья в первые минуты после этого, а вот Хонда сидел тихо-тихо в надежде, что взгляд гриффиндорца не остановится на его спине. Юльхен тем временем легонько прильнула к плечу Кику. — А ты, оказывается не такой тихоня, как я думала! — шепнула Юльхен. — Н-не… Ю-Юльхен, отодвинься, п-пожалуйста, я… — Кику нервно заелозил, покраснев. — В самом деле, — Масако подкралась так незаметно, что слизеринцы подпрыгнули на месте. — Мисс Байльшмидт, если у вас есть есть время на беседы с однокурсниками во время моих занятий, то найдётся и время для вечерней встречи со мной. — Но профессор… — начала было Юльхен. Хонда приблизилась к парте вплотную и посмотрела остужающим взглядом на Байльшмидт. Даже у сидевшего рядом Кику невольно дрогнуло колено. — После занятий жду тебя здесь. Юльхен возмущённо вспыхнула, но, скорее, для виду; свела брови к переносице, губы поджала, да и отвернулась. Почувствовав дрожь, пробежавшую по спине от тона в голосе Масако, Кику не сразу заметил, как с лёгкой руки преподавателя соскользнул искусственный цветок и оказался прямо перед ним. — Чашка, сумка, шарф. Возвращаешь в обратную форму в конце, — отчеканила Масако. Она подошла к парню, сидевшему по правую руку от Кику и также дала ему задание, положив перед ним небольшой веер: — Что-нибудь, что у вас перед глазами в этом классе, мистер Лауринайтис. Продублируйте веер на чём-нибудь из своих вещей. Кику краем глаза глянул в сторону парня с каштановыми до плеч волосами, но, поймав на себе требовательный взгляд профессора Хонды, он приступил к выполнению своего задания. Кику не любил цветы, особенно искусственные. Поэтому все метаморфозы с данным ему предметом проделал с особым удовольствием. Первый взмах — на столе фарфоровая чашка с узорами, которые Кику часто видел на домашнем сервизе; второй взмах — на столе оказалась походная сумка настолько большая, насколько позволял навык и возможности трансфигурации предмета. Третий взмах — на столе копия его шарфа. Между превращениями Кику делал небольшие промежутки в несколько секунд, чтобы профессор успевала оценить качество проделанных трансформаций. Шарф снова стал искусственным цветком. Хонда положил палочку, показывая, что выполнение задания завершено, и стал ждать оценки учителя. Масако лишь удовлетворительно кивнула. — Хорошо. Это то, что нужно было, — она вдруг вытащила из мантии стопку пергамента, узнав которую, Кику похолодел. — Сухо и точно. Стопка легко опустилась на парту, а Кику, убедившись в том, что это была действительно его рукопись, вспыхнул до корней волос, а когда увидел заинтересованный взгляд Юльхен и её длинный палец, коснувшийся уголка пергамента, тут же запихнул все листы в сумку и крепко прижал её к себе, стрельнув горевшим от злости взглядом на Масако. Но та уже повернулась к пуффендуйцу. — Мистер Лауринайтис? Парень взял волшебную палочку и, почти не делая лишних движений, коснулся веера, превращая его в жёлтый галстук. — Годится. Кстати говоря, мистер Лауринайтис, — как бы невзначай спросила Хонда. — Не знаете ли вы причину отсутствия мисс фон Бок? Пуффендуец опустил взгляд. Кику в этот момент невзначай заметил смятение на его лице. — Нет, профессор Хонда, — выдавил Лауринайтис из себя. — Скажите ей, что я не ставлю хорошие оценки прогульщикам, — голос Масако был всё так же холоден и беспристрастен. Кику проводил преподавательницу, направлявшуюся к своему столу, невидящим взглядом. Посмотрев на голову Юльхен, он решил, что больше не следует охлаждать голову девушки, а потому забрал пакет со льдом и превратил его обратно в шарф. Закутавшись, Кику поёжился. Слишком уж долго он пробыл с открытым горлом.***
«Пока в обществе маглов процветает культ мракобесия, маги устроят новый погром, топя друг друга в океане крови. Крепчает уверенность, что первыми пострадают грязнокровки и сквибы. Но вопреки, под удар пойдут не они, и даже не помешанные на чистоте крови. Пойдут такие, как ты, пойдёт большинство. Их много, их права беззащитны, они идеальные игрушки, гибриды в руках блюстителей старых законов. Так что либо восстанете вы, либо познаете рабскую участь. Цепей ваших никто не узрит, ран от побоев не будет — волшба скроет их от очей чужих. Не сейчас, но очень скоро». В гостиной Когтеврана всегда было тихо — лишь победы в квиддиче заставляли студентов устраивать шумные празднования. Но начало года вынуждало всех сидеть исключительно в учебниках, научных трактатах, дополнительной литературе, скорее всего вытащенной из Запретной секции библиотеки. Те, у кого не было занятий сейчас, горбились над листами пергамента и скрипели перьями. Но даже эти звуки, как и всплеск голосов редко переговаривающихся студентов, были тише шелеста травы. Поэтому было прекрасно слышно, как в женской спальне седьмого курса с лёгким возгласом с кровати вскочила девушка. Стук её сердца раздавался на всю комнату, а частое дыхание, наоборот, повисало в воздухе. — Приснится же такое… — вздохнула девушка, сползая с кровати. Лениво расчёсывая спутавшиеся волосы, Софи фон Бок, староста Когтеврана, поняла, что уже на первый урок не успеет. Поэтому она не спешила одеваться, словно нарочно растягивала удовольствие, застёгивая рубашку и накидывая мантию на плечи. Подойдя к своей прикроватной тумбе, Софи нацепила очки на нос и, отодвинув огарки свеч, начала собирать все свои записи в одном месте, чтобы их не потерять. Кинув учебники и листы пергамента в сумку, она подошла к зеркалу, недовольно заворчавшему, и принялась долго и методично завязывать галстук. Можно сказать, что спросонья движения Софи были такими медленными, но на самом деле этот маленький утренний ритуал являлся привычкой. Длинные пальцы мучали синий кусок ткани, пока, наконец, с этим делом не было покончено. Осмотревшись, Софи глянула на часы и пораскинула мозгами. Кажется, в спешке больше не было смысла, а потому девушка завалилась обратно на кровать и задремала, чтобы переждать первый урок.***
Когда все студенты-семикурсники закончили показывать профессору Хонде свои способности в трансфигурации, преподаватель перенесла предметы, которые раздавала, с парт обратно на свой стол. — На этом урок можно закончить. Если у вас есть вопросы, то задайте их прямо сейчас или ждите до следующего занятия. Надеюсь, в следующий раз никто не будет стараться колдовать в сторону других учеников. После этих слов Масако лениво взмахнула палочкой и открыла дверь. Альфред сгрёб свои вещи в охапку, едва не захватив при этом перо Оливера, кинул их в сумку и закинул её на плечо. Почти сразу он поспешил покинуть кабинет — мало ли профессор Хонда захотела бы сказать: «А вас, Джонс, я попрошу остаться». Но Альфред не услышал этих слов, а потому, подхватив Оливера, беспрепятственно покинул кабинет трансфигурации. — Ну ты даёшь! — Джонс беззлобно ткнул друга под рёбра. — Ты чего струхнул перед профессором Лисой? — Не называй профессора Хонду так! — возмутился Оливер и старательно начал прятать взгляд от Альфреда. — И не испугался я вовсе. Просто… она так внезапно подошла, что я растерялся. Д-да и ты тоже хорош! О чём ты думал, когда в закрытом помещении выпустил бладжер? — Ахах, ну, прости, сглупил чуть-чуть, — Альфред почесал в затылке. — Никто ж не пострадал всё равно. — …я, конечно, всё понимаю, но баллы факультета для тебя какая-то шутка? — скептически спросил Оливер, прищурившись. — Да ерунда это! — Альфред сморщился. — Баллы легко получить. — А-ано… Альфред почувствовал, как кто-то со спины вдруг тронул его за мантию. Развернувшись, он и не сразу заметил того, кто это сделал. А надо было всего лишь посмотреть чуть ниже. «Снова этот пятикурсник?» — Альфред округлил глаза. Любопытство съедало парня, поэтому, глядя прямо в глаза черноволосого слизеринца, он, наконец, спросил: — Да? Ты что-то хотел? Взгляд тёмных глаз стал мрачнее, а оттого лишь пронзительнее. Он словно гипнотизировал Альфреда, из-за чего гриффиндорец чувствовал замешательство. Из транса, длившегося несколько секунд, его вывел тихий голос: — Могу я с вами поговорить? Я бы хотел задать вам пару вопросов.