Перси Джексон. Только наш выбор.

Все тело болело, когда я очнулся. У меня не сразу получилось сообразить, что со мной произошло. Я знал только то, что дела мои идут не лучшим образом. Я не мог разглядеть, что было вокруг меня, картинка перед глазами плыла, будто мне на голову надели полиэтиленовый пакет. Мне оставалось только прислушиваться. Я слышал детский плач так отчетливо, будто ребенок плакал у меня на руках. Мой страх продолжал нарастать с каждой секундой. Также я слышал знакомый голос, который заставлял мои волосы вставать дыбом. От ненависти, которая пронзила меня в этот момент, перехватило дыхание. Постепенно мое зрение начало приходить в норму. Я мог разглядеть источники света – зажженные факелы на стенах по всему залу. Я увидел, откуда идет звук воды – вода текла прямо из стены пещеры в огромный каменный котлован – жуткое подобие водопада или фонтана. Следующим, что я почувствовал, были кандалы у меня на руках. Они лязгали с таким отвратительным звуком, от которого у меня свело челюсть. Наконец, зрение мое полностью прояснилось. Меня приковали к большой статуе быка. Эта статуя вызывала непонятный страх, словно эта массивная конструкция могла в любой момент упасть на тебя и раздавить под собой. Я пытался найти взглядом Клариссу. Несколько секунд я думал, что не смогу больше спасти ее и вокруг меня все сжалось. Но спустя минуту, когда я уже совсем отчаялся, я увидел ее у стены слева от меня. Она сидела около большой колонны, ее руки и ноги были закованы в кандалы. Из носа и рта Клариссы тонкими струйками текла кровь, губа была рассечена, а на лбу появился темный синяк. Она представляла собой плачевный вид, я видел, как ей больно, но не мог помочь. Я дергал изо всех сил, но только ранил себе руки железом. Я снова посмотрел туда, откуда исходил плач. Я знал, что там Ева, я не мог себя успокоить и сходил с ума от нарастающего страха. Положение наше было безнадежным, и только чудо могло нас спасти. - Перси… - услышал я тихий голос Клариссы. Я слышал ее еле-еле, но этот тихий стон я слышал так отчетливо, будто это единственный звук, который я мог расслышать. Она начинала приходить в себя. Она не могла сдержать кашель, который изматывал ее. Я видел, как на пол рядом с Клариссой капала кровь. Весь этот калейдоскоп ужаса подстегивал мой мозг работать, но я не мог придумать, как спасти Еву и освободить Клариссу. Я безумно жалел, что позволил ей идти со мной, ведь это было одной большой ловушкой. Я не мог повернуть назад, но она могла уйти и помогать выжившим полукровкам отбивать атаки. Она могла помочь вернуть им потерянный дом. Но она пошла со мной и теперь умирает у меня на глазах, а я ничего не могу сделать. Я на несколько секунд прикрыл глаза, обдумывая, что я мог сделать. Мечом в таком положении я не смогу ударить по кандалам. Я просто привлеку внимание Дасая или кого-то из свиты, чем, скорее всего, поплатится Ева или Кларисса. Разорвать такие путы я тоже не способен – я же не Геракл. Сейчас я жалел, что обладаю властью над водой, а не способен гнуть железки. Сейчас это пригодилось бы больше. Я видел воду повсюду, но мне нужно было немного больше свободы рукам. От отчаяния я ударил кандалами по каменному полу, но без толку. Вдруг я услышал шаги, приближающие ко мне кого-то, но я знал, кто ко мне пришел. Дасай был в богатейшем черном наряде с золотыми вставками. Это был длинный плащ и капюшоном, который закрывал его ноги и волочился сзади. Он без слов подошел ко мне, на лице застыла жуткая улыбка, обнажающая его заостренные зубы. - Не противься тому, что здесь произойдет, Перси Джексон, - тихо прошипел он. – Твоя дочь послужит такой великой цели. Ты должен гордиться своей малюткой. Такая маленькая, а столько пользы. - Почему именно моя дочь? – сквозь зубы спросил я. - Видишь ли, я знал, что она поможет мне возродить наших богов из пепла очень давно, - Дасай развел руки в сторону, словно хотел принять кого-то в объятия. – Я знал это, когда родился ты и твоя подружка Аннабет. Да, я ждал этого, словно чуда. В старых храмах моих богов я нашел пророчество, которое говорило об их возрождении. - Что? – я не верил своим ушам. Значит, они готовили это еще до нашего с Аннабет рождения? Я не мог поверить в этом – слишком жуткой это было правдой. Это значило, что Ева с самого начала была обречена… Дасай увидел мою растерянность и злорадно усмехнулся. "Наступит час расплаты в день, Когда Олимп накроет тень. В тот час святой для мертвых лишь Своих богов освободишь. Ребенок будет в тот день дан, Которого так долго ждал Отец ребенка – сын морей Храбрее всех до нас царей, А матерю ребенка станет Та, чей ум за век и не иссякнет. Дочь власти, воин и ума Отца ребенку выберет сама. И тот ребенок будет силой, Вернувшей мертвых из могилы». Дасай отчеканил святое для него пророчество, будто оно было у него перед глазами. Я от злобы рванул к нему, но меня вновь остановили кандалы, еще сильнее врезавшись в мои руки. - Какое прекрасное пророчество, - восторженно проговорил Дасай. – Наши боги будут рады крови этого священного ребенка. Ты никогда ее больше не увидишь. - Если ты хоть пальцем ее тронешь… даже если ты убьешь меня… Я найду способ вернуться и отомстить тебе, - сказал я тихо. – Я найду способ. - Мне не хочется тебя расстраивать, Джексон, но путь из царства мертвых ты не найдешь, - ответил Дасай. – Я об этом позабочусь. В быка его! Он отдал приказ своим слугам, и я понял, какого быка он имеет в виду. Я был к нему прикован с самого начала, не зная, что он станет местом моей смерти. Меня схватили за руки, на несколько секунд я был свободен, но меня в то же мгновение затолкали в быка, закрыв за мной створку. Я слышал, как снаружи начала выкрикивать ругательства Кларисса, я слышал, как ее ударили вновь. Я не понимал, сколько прошло времени. Может быть, несколько минут, а моет и несколько часов. Время от времени плач Евы прекращался, что ужасно пугало меня. Когда она начинала плакать, я и сам чуть не плакал от счастья. Я так хочу тебя спасти, моя радость, но я не знаю, что мне сейчас делать. Бедная Кларисса… Бедная моя Аннабет… Я никогда тебя не увижу, моя дорогая Ева… Я умру, прежде чем спасу тебя. Я никогда не увижу тебя, моя девочка, мой милый дружок… Смерть будет утешением, Аннабет. Прошло еще какое-то время, и Ева перестала плакать. Я сам уже почти сдался от безнадежности. Я редко плакал в своей жизни, но сейчас несколько соленых камель упало на медь. Спустя еще какое-то время я начал ломиться в стены своей тюрьмы. Меня оглушали мои удары, внутри это походило на раскат грома, и я падал без сил. Это продолжалось еще какое-то время, а затем я снова пытался выйти из быка. Еще несколько подходов спустя я понял, что это бесполезно. В маленькой решетке я видел только Клариссу, которая смотрела куда-то вдаль. Ее глаза были пустыми, как у призрака. Она слишком многое выдержала из-за меня. Время от времени она шевелилась и смотрела в определенную точку, а иногда на меня. - Перси! – вдруг закричала она. – Нет, не делайте этого! Не троньте, мерзкие твари! Я не понимал, почему она так кричит, но спустя некоторое время понял – под быком развели огонь. Мне стало очень жарко, мне нечем было дышать. Дым застилал собой решетку, и теперь я совсем ничего не мог увидеть. Я так хотел увидеть Аннабет в последний раз, я так хотел взять Еву на руки, но, видимо, мне не суждено. Я так старался, моя малышка, я так пытался спасти ее. Аннабет, Аннабет… От злобы и бессилия я закричал. Мое горло ужасно болело, спустя какое-то время я уже не мог кричать. Я задыхался от дыма и жара. Огонь истязал мое тело, но мой дух с моими любимыми. Мое тело умирало так отвратительно. Никогда бы не подумал, что меня зажарят как ягненка на вертеле. Именно так я себя чувствовал сейчас. С меня градом стекал пот, я сходил с ума от жары. Отец, ты оставил меня, так спаси Еву и Клариссу! Я не знал, просил ли я об этом мысленно или уже вслух. Мир вокруг меня рухнул, и ничего не было в нем – только тьма, которая почти уже поглотила меня. «Перси, ты должен бороться». Что это за голос? Я не понимал, откуда он тут мог взяться, ведь я сгорал в медной тюрьме заживо. «Не сдавайся, тебя ждут дома, мама не сможет пережить твою смерть, как и Аннабет». Отец? Я не мог этому поверить, я уже почти ничего не верил. - Я не знаю, как бороться дальше, - сказал я тихо. Я уже почти не мог дышать. – Мне не выжить, отец. «Ты сможешь, Перси. Ты на многое способен, я знаю. Ты должен понять одно – сила такова, какой ты ее делаешь. Ты можешь не только управлять водой. Ты способен быть сильным. Направь свою силу в другое русло, словно воду». - Как это сделать? Я не понимаю тебя, отец, - я и в самом деле не мог понять, чего он от меня хочет. «Загляни внутрь себя. Эта сила всегда в тебе. Чтобы пользоваться ею, нужно о ней узнать. Ты теперь знаешь и можешь вернуть свою дочь, спасти всех, кого так хочешь спасти». Я вновь остался один, но я чувствовал, что отец рядом. Это немного придало мне сил. Я уже не был наедине со смертью. Но что имел в виду отец? Разве я могу выбирать, какой будет моя сила? Если так сказал отец, то, скорее всего так оно и есть. Но почему я не чувствую этого? Мне просто нужно спасти Еву… если она еще не… Нет! Я не могу позволить себе о таком думать. Я спасу ее! Вдруг я услышал плач. Плач своей дочери. Моя одежда уже начала плавиться на мне, обжигая до мяса. Плач придал мне сил. Я знал, что моя малышка жива. Я схватился за решетку, зная, что все получится. Ту боль, которую я чувствовал в тот момент я не могу передать словами. Мои руки плавились, я чувствовал, как трещат мои ослабевшие кости. Я знаю, что все получится. Я должен… Решетка несколько секунд не поддавалась мне, как я ни старался. Я чувствовал воду рядом с собой, но я должен был почувствовать что-то другое. Я попытался почувствовать свою кровь, свои мышцы и кости. Я должен пустить кровь по венам так, чтобы она придала мне сил. Я могу это сделать. Я справлюсь! И решетка поддалась мне. Она жалобно скрипнула и треснула, упав на пол. Я выпал из быка, больно ударившись о камень. - Перси! – воскликнула Кларисса. Ее лицо выглядело измученным, но счастливым. Она не могла поверить, что я жив. Я поднялся на ноги и увидел, как над Евой заносит нож Дасай. - Нет! – крикнул я. Вода рядом с алтарем поднялась вверх и окатила Дасая и его приспешников с ног до головы. Их снесло водой прочь от моей дочери, и я понял, что это шанс спасти ее. Я побежал к ней, но меня вдруг что-то сбило с ног и отнесло к стене, у которой была прикована Кларисса. Мои ноги опутала тяжелая цепь. Я понял, что она ранила меня при ударе – на джинсах была кровь. Я бросил цепь прочь. Кларисса посмотрела на меня как-то странно, будто решаясь на что-то. - Спасай свою дочь, оставь меня! – проговорила она. - Я не оставлю тебя здесь умирать, – покачал я головой. Я схватился за кандалы и разорвал их на две части. Они развалились на груду металлолома, и теперь Кларисса была свободна. - Как ты это сделал? – ошеломленно спросила она. - Кое-кто дал мне полезный совет, - ответил я. Прислужники Дасая уже шли к нам. – Где твой меч? - У одного из них, - она указала она двух громил, которые направлялись к нам. – Я смогу отобрать и заняться остальными. На этот раз я не позволю себя так просто повязать. Спасай свою дочь и убей эту тварь. Я благодарно кивнул ей и направился к Дасаю, который снова склонился над Евой. Малышка рыдала так, словно наступал конец света. Я выхватил меч, больше всего на свете желая убить эту тварь, но он знал, что я нападу и уклонился от удара. Мне удалось лишь выбить из его руки кинжал. Я посмотрел на Клариссу. Ей и в самом деле удалось отобрать свой меч, и теперь она яростно сражалась с некромантами, выкрикивая при этом разные ругательства в их сторону. - Почему ты не сдох?! – яростно выкрикнул Дасай, поднимая с земли кинжал. - Твои боги слабы! – ответил я, желая его разозлить и тем самым сделать его слабее. – Я сильнее, чем все они вместе взятые! - Ах ты, мерзкий щенок! – Дасай бросился на меня с кинжалом. – Я убью тебя сам! Я отбежал в сторону и Дасай своим кинжалом рассек воздух. Я чувствовал себя сильнее и быстрее и это чувство я ни с чем не мог сравнить. Я снова бросился на Дасая с мечом, но и тот смог уклониться от удара. Я делал это снова и снова, но его было не пронять. Он уходит от моих атак, словно по волшебству. Я понимал, что тут что-то не чисто. Мои бесконечные нападения не приносили пользы. Кларисса уже почти расправилась с потоком нападающих, а я никак не мог пронзить своим мечом всего одного из них. Мой гнев нарастал, потому что Дасай не давал мне даже приблизиться к дочери. Меня словно относило потоком воздуха и я не мог этому противостоять. - Ты думаешь, я так легко упущу возможность подняться наверх? – рассмеялся Дасай. – Я ведь не человек, я некромант! У меня есть силы, как в прочем и у тебя. - Да, есть, - кивнул я. – И моя цель – убить тебя. Остальное неважно. - Ну, хорошо, - злорадно ухмыльнувшись, сказал Дасай. Он крепче сжал свой кинжал, и металл словно превратился в жидкость. Клинок вырос, и кинжал стал длинным мечом. – Чего же ты ждешь, Джексон? Мгновение – и мы схлестнулись так яростно, что наши мечи пускали в разные стороны яркие искры. Ничего я так страстно не желал в эти мгновения – только бы убить его. «Ты не убьешь его так просто, Перси. Он заговорил свою одежду, сорви с него плащ». Что за черт? Голос сбил меня с толку. - Афина? – подумал я, отбивая очередную атаку Дасая. – Ты что делаешь у меня в голове? «Я все-таки богиня, Джексон. Я пришла помочь. Сорви с него плащ, доверься мне». - Ладно, была не была, - вслух произнес я. Я снова бросился на Дасая, но без мысли пронзить его. Магия не сработала, и я уцепился за капюшон. Ткань треснула от моего усилия и кусок плаща упал рядом с его обладателем. «Теперь доверься мне, Перси. Я направлю твой меч, ты сможешь убить некроманта. Только верь мне». Дасай бежал ко мне с безумной скоростью. В глазах я видел угрожающую ярость. Я занес свой меч назад. Вдруг он словно потяжелел, но от этого у меня только прибавилось сил. В голове раздался звон, и я метнул свой меч, повинуясь порыву. Все это происходило так, будто мы застыли в чем-то вязком. Время замедлилось, я слышал биение своего сердца, я слышал лязг меча Клариссы и я услышал, как Анаклузмос пронзил Дасая. Некромант застыл на месте, так и продолжая держать свое оружие над головой. Через мгновение оно выпало у него из рук, а сам Дасай рухнул на землю. Я подошел к нему и склонился над некромантом, убедившись, что он уже ничего не сможет мне сделать. - Я же сказал, что убью тебя, - спокойно сказал я, провернув в Дасае меч. Кости хрустнули внутри некроманта и глаза его остекленели. Я вытащил меч из мертвого врага и вытер об его мантию. Ко мне подошла Кларисса. Все ее лицо и руки были в крови. - Ты убил его, - прошептала она. - Афина помогла мне, - ответил Перси. – Она направила мой удар и сделала так, чтобы он не мог пошевелиться. «Я не останавливала его. Я только направила твой меч ему в грудь. Остальное сделал кто-то другой. Мы оба знаем кто». Я до сих пор не мог привыкнуть к тому, что голос богини раздавался у меня в голове. - Значит, я ошибался, - прошептал я. Убрав свой меч в карман, я подошел к алтарю, на котором лежала моя Ева. Она уже не плакала. Я, наконец-то, смог взять ее на руки. Она была теплая и маленькая. Ей еще было нелегко открывать глаза. - Что ты имеешь в виду? – спросила Кларисса. – Это сделала не Афина? - Дасая остановила Ева, - ответил я, зная, что это так. - Как такое может быть? Она же еще совсем маленькая… - Поэтому она и была нужна Дасаю, - сказал я. – Она не обычная полукровка. Но пока я ничего не мог сказать, кроме этого. - Она прелесть, Перси, - сказала Кларисса, погладив Еву по пальчикам. - Спасибо, - поблагодарил я, испытывая гордость. Я давно не был так счастлив. Кларисса потрепала меня по плечу. Подняв с земли оборванную ткань, она вытерла кровь с лица и рук. - Нам нужно идти, - тихо проговорила она. – Я так устала, ты бы знал… - Я и знаю, Кларисса. Я прижал к себе Еву, свою крошку, свою радость. Я так люблю ее, я так хочу вернуться домой. И мы покинули эту злосчастную пещеру, надеясь никогда уже больше не вернуться сюда. Я хотел только вернуться домой с Евой, вернуться к Аннабет.