***
Кухню Кристина нашла тем же способом, что и ванную — с помощью ребенка. Состояние этого помещение было не лучше, чем состояние ванной. Но делать нечего, придется готовить и есть в таких условиях. С трудом разобравшись с газом и спичками (она привыкла к электрической плите), Кристина поставила на плиту закипать медный чайник. Сама тем временем стала искать еду на полках и в холодильнике. С едой было не густо. Бутылка молока. Возможно, просроченного. Немного чайной заварки и кофе в жестяной баночке. Сахар и крупа, в которой, кажется, завелись жучки. Немного овощей не первой свежести. Брусочек масла. Полдесятка куриных яиц. Кастрюля с какой-то жуткой похлебкой, которая, по мнению Кристины, годилась только на корм свиньям. Значит, чтобы накормить малыша, придется готовить. Выбор пал на оладьи: не пропадать же молоку, судя по всему, эта семья жила небогато. Кристина нашла щербатую миску и вилочку. Разбила туда яйцо, взбила его с двумя ложками сахара. Туда же отправились молоко и стакан муки. Она все перемешала тщательнейшим образом. Потом сообразила, что в получившейся смеси не хватает пищевой соды — чтобы оладушки были пышными и вкусными. Тщательный осмотр шкафов и ящиков соду найти не помог, зато она обнаружила какой-то «пекарский порошок»*. Подцепив его пальцем и попробовав на вкус, Кристина поняла, что это английский аналог соды. Тесто было готово. — Мамочка, а что ты делаешь? Ты готовишь зелье? — поинтересовался ребенок, которого Кристина ненадолго выпустила из поля зрения. — Нет, Северус, я готовлю нам с тобой покушать, — ответила, снимая с огня чайник. Кристина поняла, что ему скучно, поэтому, продолжая готовку, она стала рассказывать одну из тех сказок, которые еще в своем теле и времени она писала для будущих детей. Эта сказка была про коварного дракона, который держал в страхе все королевство, и про храброго рыцаря, который пошел с ним сражаться, а в итоге они подружились — потому что дракон не хотел никого пугать, ему просто было скучно. В то время, пока она рассказывала сказку, удалось найти заплывшую жиром сковородку и ковш без ручки. В ковше Кристина поставила вариться яйца, а на сковородку выложила первую партию оладушек. Следом обнаружились еще одна миска, нож, два немного надколотых блюдца, тарелка и две чашки. В миску она положила кусок маслица и поставила на третью конфорку — девушка готовила не только оладушки, но и теплую начинку к ним, так, как привыкла кушать в гостях у своей прабабушки в детстве. Кристине ненадолго стало грустно, но она решительно отогнала невеселые размышления — сейчас не время отчаиваться: рядом сидит ребенок, которого надо накормить, оладушки вот уже готовы к тому, чтобы их перевернуть. Спустя три сказки, два десятка минут и один ожог, Кристина смогла поставить на стол две чашки с крепким черным чаем, тарелку с оладьями, миску с начинкой и блюдечки, чтобы над ними кушать. — Мамочка, а что это такое? — поинтересовался Северус. — Это оладьи, смотри, накладываешь ложкой начинку и отправляешь сразу в ротик. Вот так — а-а-ам, — Кристина отправила первую оладушку в рот мальчику. — Вкусно. А можно еще? — Конечно, Северус, — Кристина улыбнулась тому, что у него, оказывается, здоровый аппетит. После завтрака Кристина сгрузила посуду в мойку. Сковородка была посыпана «пекарским порошком», залита водой и снова поставлена на огонь — чтобы жир отошел. Для остальной посуды Кристина поставила греться воду в котелке в закоптившемся камине. Пока вода грелась, Кристина нашла клочок бумаги и ручку, чтобы составить список необходимых продуктов — в холодильнике не было никакого мяса, а молоко все ушло на оладьи. Список составлен, от котелка начал подниматься пар. Кристина заткнула слив мойки пробкой, залила посуду горячей водой из котелка, добавила холодной воды из крана — до комфортной для рук температуры. Да уж, это вам не посудомоечная машинка из двадцать первого века. Пока она налаживала воду для мытья посуды, смесь в сковородке начала бурлить, поэтому сковородка была снята с огня. Чтобы Северус не скучал, Кристина решила предложить помочь ей вытирать посуду. Для этого она поставила наиболее крепкую на вид табуретку ближе к мойке и нашла тряпочку, которая была похожа на кухонное полотенце. — Северус, ты хочешь помочь мне с посудой? — Да, конечно, мамочка, — глазенки Северуса так и загорелись энтузиазмом. — Тогда иди сюда. Я буду мыть посуду и передавать тебе, а ты будешь вытирать и складывать на эту табуретку. Договорились? Северус подошел ближе. Кристина намывала жесткой щеткой с найденным рядом моющим порошком посуду, споласкивала и передавала Северусу, который старательно работал полотенчиком и, как мог, аккуратно складывал в ровную стопочку. Вот почти закончено — осталась сковородка. Вылив смесь воды и «пекарского порошка», Кристина очень долго терла её дно щеткой, пока, наконец, не стала довольна результатом. После этого они с Северусом быстро разложили всю посуду на места и смахнули со стола крошки.***
Кристина решила совершить поход в магазин — не зря же список составляла. Но сначала надо найти деньги. Или обычно в магазин ходит муж? В любом случае, снова надо уточнить у ребенка. — Северус, а мы с тобой ходим в магазин за продуктами? — Да, мамочка, — он снова смотрел на нее как-то уж очень печально. Кристина поняла, что прежде, чем предпринимать какие-то шаги, надо успокоить ребенка. — Северус, посмотри на меня, — она присела на корточки, чтобы смотреть мальчику в глаза. — Я знаю, тебя пугает то, что я ничего не помню, но я тебе обещаю — я обязательно все вспомню. — Честно-честно? — темные глазки смотрели на нее с нескрываемой надеждой. — Честно-честно, — улыбнулась Кристина. — Хорошо, я тебе верю, мамочка. — Тогда скажи мне, Северус, где мы с тобой обычно берем деньги? — В гостиной на столике. — Хорошо. Пойдем с тобой переоденемся и тогда сходим в магазин. Где твоя комната? И снова ребенок был ее провожатым. Они оказались в небольшой комнатке, почти каморке: детский столик, пружинная металлическая кровать и небольшой деревянный шкаф — ничего лишнего. Зато в комнате был камин, и это в сочетании с малыми размерами, наверно, делало комнатушку самым теплым помещением в доме в промозглую английскую осень. Посмотрев содержимое шкафа, она отобрала наименее рваные штанишки и тельняшку. Одев Северуса, Кристина отвела его в гостиную, предварительно уточнив, где находится ее комната. В супружеской спальне, так же, как и в детской, были кровать и шкаф, но вместо камина и детского столика были тумба, закрытая на тяжелый замок (очевидно, с вещами Тобиаса) и трюмо с треснувшим зеркалом в углу. Кристина понадеялась, что в этом трюмо найдутся дневники, фотографии или хоть что-то, что может пролить свет на прошлую жизнь владелицы этого тела. Но личные вещи она изучит позднее. Пока надо переодеться. Наиболее приличными у нее были серое хлопковое платье с некогда белым воротником и серая же шляпка, их Кристина и надела. Спустившись в гостиную, она обнаружила Северуса, сидящего на кресле и, как он и говорил, деньги на столике: одна банкнота и несколько монет. Внимательно их осмотрев, Кристина поняла, что перед ней 13 шиллингов и 5 пенни.***
Пока они шли до магазина, Северус рассказывал ей про то, как видит их городок. — Смотри мамочка, видишь, дым из трубы идет? Это фабрика, там папа работает. — А вот это мое любимое дерево, у него самые красивые листочки, — показывая на высокий дуб. — Мама, мама, там кошка миссис Грейс, та, которая серая. Смотри же, смотри! Вот в таком веселом ключе они и дошли до продуктовой лавочки с хмурой тучной продавщицей. Расставшись со всеми деньгами, кроме монетки в один шиллинг, Кристина приобрела куриную тушку, немного свежих овощей, бутылку молока, буханку хлеба, дюжину яиц и три килограмма картофеля, а Северус получил пять конфеток-леденцов, по пенни за штучку, чему был чертовски доволен. Домой они возвращались так же бодро, весело и отвлекаясь на все подряд. Дома Кристина переодела Северуса в домашнюю одежду, уточнила, есть ли у него игрушки, получив утвердительный ответ, потребовала выложить конфетки на стол — чтобы не портить аппетит перед обедом, — и отправила его в детскую играть с, как она выяснила, набивным мишкой и коробкой пуговиц. Сама же в это время занялась супом. Отделила у курицы ножки, остальную тушку отправила в холодильник. Поставила бульон, сняла пену. Пока курица варилась, нарезала салат и подготовила картофель с найденной утром в холодильнике морковью. После вынула из бульона мясо, посолила, поперчила и отправила вариться овощи. В это время избавила курицу от кожицы и костей, мелко порезала и спустила в уже полностью готовый суп. Когда обед был готов, Кристина позвала Северуса за стол, но прежде они сходили вымыть руки. Северус удивился, что сегодня они делают это удивительно часто, а Кристина опять расстроилась из-за отсутствия горячей воды. Обед в виде овощного салата и супа Северус уплетал с не меньшим аппетитом, чем завтрак. Кристина даже удивилась — они с сестрами в детстве суп просто терпеть не могли. После обеда выпили чай, а Северус съел первую из пяти конфет, выглядя при этом поразительно довольным. Вымыв посуду по уже отработанной схеме, Кристина отвела Северуса спать. Когда он попросил рассказать еще одну сказку, она, конечно, не стала отказывать и рассказала про дождевую тучку, которая настолько подружилась с солнышком, что на небе появилась радуга. К концу сказки Северус уже спал. Кристина, как и планировала, отправилась изучить трюмо. Сев перед зеркалом, она еще раз осмотрела свою новую внешность и, чтобы лучше уложить все произошедшее в голове, решила проанализировать ситуацию вслух. — Итак, что мы имеем? Во-первых, я где-то в середине прошлого века в Англии. Во-вторых, я попала в мир Гарри Поттера. В-третьих, теперь я чертовски бедна и у меня пьющий муж. В-четвертых, я не знаю, как вернуться в свою жизнь, поэтому придется обустраиваться здесь. Значит, надо сделать все, чтобы мне и тем, кто находится рядом, — например, Северусу, — жилось максимально комфортно. Решено. С этого момента я Эйлин Снейп. И даже мысленно буду называть себя именно так. И мы с дорогими читателями, уважая мнение нашей героини, отныне будем звать её Эйлин.