Каменные дома соединялись в узкие, похожие друг на друга, как сестры-близняшки, улочки, которые мелькали одна за другой. Эйлин и Северус шли уже почти сорок минут и успели пару раз заблудиться. Ну, как заблудиться? Эйлин запоминала дорогу, чтобы можно было вернуться, но возможность говорить, куда идти, предоставила Северусу. По пути они нашли много объектов городской инфраструктуры, но Эйлин постаралась запомнить расположение только хозяйственного магазина, лавочки с тканями, детского магазина, ярмарки на ратушной площади и игровой площадки. Остальное можно найти и позднее.
Она начала замечать, что сын немного устает: он уже не бежал вприпрыжку, а шёл, перестал задавать бесчисленное количество вопросов и вертеть головой. Это значило, что, если они в ближайшее время не выйдут к реке, придётся идти в парк у фабрики. Вторым вариантом была детская площадка, но, как известно, многие, особенно дети и взволнованные мамочки, «встречают по одежке», поэтому на площадку лучше пойти не раньше полного обновления гардероба Северуса и проведения с ним беседы по поведению со сверстниками — мало ли, что ему прежняя Эйлин наговорила про магглов.
К счастью, менять планы не пришлось — Северус предложил свернуть на улочку, ведущую вниз, как подозревала Эйлин, к воде. В самом деле, в конце улица упиралась в мелкую речушку. Чтобы больше не плутать, Эйлин сняла туфли, сложила их в рюкзак, подняла подуставшего сына на руки и пошла по мелководью, ориентируясь на трубу фабрики, которая была изображена на рисунке Северуса.
Вскоре они дошли до искомого места — маленькой полянки с огромным дубом с раскидистыми ветвями. Солнце заливало золотистым светом и зелёную траву, и кусты малины в уголке поляны, и ажурную крону дуба, отражалось в водной глади и перепрыгивало с камешка на камешек у самого берега. Это место как будто сошло с летней открытки. Было достаточно жарко, так что Эйлин сразу отправилась в тень огромного дерева.
— Ты рисовал эту полянку, Северус?
— Да, мамочка. А что мы теперь будем делать?
— Предлагаю немного перекусить — я взяла с собой яблоки, а потом можно и поиграть, — Эйлин расстелила на земле свою куртку, на которую тотчас же посадила Северуса. Затем достала из рюкзака пару яблок, небольшой ножичек и лист бумаги, из которого свернула маленький кулёчек для мусора. Порезала и почистила от косточек и кожуры одно из яблок. Отдала его Северусу и съела второе. За время еды Северус немножко отдохнул и побежал ближе к кромке реки. Эйлин только и успела крикнуть:
— Не заходи далеко, солнышко.
А Северус и не собирался далеко заходить: он остановился на берегу и стал бросать в воду камешки, задумчиво наблюдая за расходящимися кругами.
— Мамочка, а почему я кидаю один камешек, а кругов получается много?
— Все просто: круги появляются не от камешка, а от достаточно сильного удара об воду, — Эйлин подошла ближе. — Когда камень ударяется об воду, он создает первую волну, та, в свою очередь, чуть слабее ударяется о гладь и создает следующую. И так происходит, пока сила удара не угаснет. Более того, если запустить камень так, чтобы он ударился несколько раз, то и центров, из которые расходятся волны, будет больше одного. Смотри! — Эйлин нашла плоский камешек, немножко его подержала в воде и прицельным движением запустила три «блинчика».
— Ух ты! Я тоже так хочу! Научи меня, мамочка.
— Для начала надо найти плоский камешек, — Эйлин тепло улыбнулась сыну.
— Вот такой?
— Нет, он слишком большой и тяжёлый, такой просто плюхнется на дно.
Спустя еще пару минут поиска Северус сумел найти подходящий камень.
— Теперь его надо сполоснуть в воде.
Когда мальчик немного поболтал в воде ладошкой с зажатым в ней камнем, Эйлин взяла его руку в свою и показала, как надо запускать. В этот раз камень отскочил два раза.
— А теперь сам!
Получилось у Северуса только с пятой попытки, и то камешек отскочил только один раз.
— Молодец, Северус. Ты хочешь ещё позапускать камешки?
— Да, мамочка.
— Мне нужно отойти на несколько минут, я буду здесь же, на полянке, и скоро-скоро вернусь. Ладно?
— Хорошо, я как раз научусь запускать так, чтобы он больше раз отскакивал, и, когда ты вернешься, покажу, как получается.
Северус продолжил запускать камни, а Эйлин, свернув еще один кулёчек, отправилась к запримеченным ранее зарослям малины. Ягоды были спелыми и почти падали с веток. Эйлин уже предвкушала, как накормит Северуса этой вкуснотой. Ведь какое лето без спелой малины? Когда они с сестрами в детстве собирали ягоды, бабушка им всегда говорила: «Самые вкусные отправляйте в рот, а остальное — в ведёрко». Но сейчас Эйлин была уже взрослая, так что она поступила в точности до наоборот — самую спелую, самую красную и крупную малинку складывала в кулек — для Северуса, а ягоды поменьше кушала сама. Маленький бумажный пакетик наполнился достаточно быстро, и Эйлин пошла обратно к сыну. Как раз в тот момент, когда она подошла, у Северуса получилось запустить три блинчика.
— У меня получилось! Ты видела? Видела, да? — сын почти подпрыгивал от радости.
— Конечно, я видела. Классно вышло! — похвалила ребенка Эйлин. — Запустишь ещё?
Когда Северусу надоело запускать камешки, мама с сыном вернулись в тень дуба. Там Эйлин передала ребёнку пакетик с малиной, предварительно объяснив, что это вкусная и сладкая ягода, которую обязательно надо скушать, пока не размякла.
А потом предложила игру: она будет писать на бумаге буквы английского алфавита, а Северус будет поверх бумажки выкладывать различные веточки и цветочки так, чтобы они повторяли очертания буквы. Северус, конечно, согласился. Тогда, пока сын уплетал малину, Эйлин достала два листа и поделила их на восемь частей. На них она написала буквы: A, B, D, E, L, N, S и Y. Первым делом выдала Северусу бумажку с буквой S и пояснила:
— Смотри, это «твоя» буковка. Твое имя начинается с неё — Северус. Постарайся её украсить как можно лучше.
Пока сын занимался творчеством, Эйлин сама впала в детство и сделала себе венок из ромашек и колокольчиков. Когда ребенок обернулся, в его глазках зажглось удивление:
— Ой, мамочка, ты такая красивая. Ты похожа на фею!
— Спасибо, мой хороший, — Эйлин рассмеялась.
Неожиданно Северусу на нос села стрекоза. Он забавно скосил глаза и, кажется, пытался понять, стоит ему испугаться или нет.
— Не бойся, это просто стрекоза, они не кусают людей, — Эйлин аккуратно схватила стрекозу за хвост и отпустила в свободный полет.
—А я могу так же поймать стрекозу? — поинтересовался Северус.
— Попробуй ее догнать, — с улыбкой ответила Эйлин.
Ближайшие двадцать минут она с улыбкой наблюдала, как Северус с воинственными воплями носится сначала за стрекозами, а потом за бабочками. Закончилась эта беготня тем, что мальчик запнулся за корень дуба, но, не успев испугаться, прилетел в распахнутые материнские объятия.
Остаток прогулки был посвящён спокойным занятиям — они закончили игру с буквами, творчество Северуса осталось на земле, а бумажки Эйлин постаралась аккуратно вытянуть из-под трав и цветов, составлявших узор, чтобы не мусорить. Потом они снова поели малину, но уже вместе с куста. Когда начало казаться, что уже не влезет ни одной ягодки, Эйлин заметила, что небо затягивается облаками. Тогда они решили вернуться домой, но немного не успели — всего в одном квартале от дома их настиг дождь и промочил до нитки.
***
Дома они переоделись в сухое, Эйлин разожгла оба камина: в кухне и в детской. По окнам стучали капли дождя, и во все щели начал задувать ветер. Без каминов было бы промозгло. Разогрела немного вчерашнего супа и порезала овощи. Покушать в тишине, конечно же, не получилось:
— Мамочка, а мы пойдём вечером после сна на улицу?
— Если дождя не будет, то, наверно пойдём. Можно, например, попробовать в нашем саду поискать полезные растения.
— А какие есть полезные растения?
— Во-первых, всякие овощи, фрукты, ягоды — то, что можно кушать. Во-вторых, ещё бывают полезные травы: мята, например, зверобой, календула.
— А почему они полезные?
— Мята успокаивает и помогает, когда болит животик, зверобой помогает крови лучше бежать по сосудам и разносить полезные вещества, календула обеззараживает ранку, душицу и ромашку можно использовать при простудах.
— Надо же, как интересно! А я думал, что все это просто трава.
Какое-то время ели молча.
— Если есть полезные растения, то есть и вредные? — снова подал голос Северус.
— Да, например, ядовитые цветки лютика, волчьи ягоды и бузина.
— А ты мне их покажешь, если они будут в нашем саду?
— Конечно, мой хороший.
Вскоре Северус начал клевать носом, и Эйлин отвела его спать — утро было достаточно насыщенным. Ей бы самой тоже поспать, но она хотела потратить время, когда Северусу не требуется внимание, а Тобиаса нет дома, с пользой. Немного почитать дневник предшественницы, прибраться. Она подумала, что как раз успеет закончить уборку всюду, кроме чердака — остались только две спальни и помыть везде пол.
***
«25.11.1958
По давней традиции в день свадьбы завожу новый дневник, а девичий сожгла в камине. Этот дневник, как и прежний, зачарован так, чтобы страницы не кончались — я надеюсь прожить долгую и счастливую жизнь с Тобиасом. На самом деле, свадьбу сыграть мы решили внезапно — отец вышел на мой след, и я испугалась, что меня всё же выдадут замуж за старика Селвина. Но поспешность решения никак не влияет на то, что я люблю Тобиаса, а он любит меня.
Торжества мы не планируем, просто распишемся в ратуше и выпьем кофе. Но я все равно жутко волнуюсь. Даже не могу объяснить, почему.
26.11.1958
Вчера всё прошло хорошо. Мы расписались. Мой отец не появился и не попытался нам помешать. Немного расстроило то, что на свадьбе была моя свекровь. У нас с Хейзел взаимопонимание так и не случилось.
Сегодня утром муж отвел меня в обувной магазин. Теперь у меня есть новые туфли из натуральной кожи. Вообще, раньше, в родительском доме, у меня и туфлями, и украшениями, и дорогой одеждой были забиты три небольших комнаты, но с Тобиасом мы живём небогато. Платят на фабрике ему преступно мало, а я так и не смогла придумать, кем может работать женщина в маггловском мире. Так что теперь хорошие новые туфли — для меня настоящая роскошь.
27.11.1958
Отец увидел на гобелене, что я вышла за Тобиаса. Поняла я это очень просто — я простыла. Впервые за всю свою жизнь. Это может значить только одно — меня выгнали из рода и мой иммунитет ослаб. Ингредиентов у меня нет, лаборатории тоже, до Косого переулка не добраться в силу отсутствия магических денег. Можно, конечно, попытаться аппарировать, но в таком состоянии есть риск расщепа. И, даже если попаду туда, куда надо, денег на составляющие для Бодроперцового у меня всё равно нет. Придётся лечиться по-маггловски: горячим чаем, теплым одеялом и горчичниками. Одно радует: Тобиас очень активно заботится обо мне. Даже умудрился откуда-то притащить банку варенья, чтобы чай был вкуснее».
В таком ключе были исписаны первые десять страниц дневника: её предшественница жаловалась на бедность, на маггловский быт, опасалась гнева отца и наслаждалась заботой супруга. Читать это было как минимум тоскливо, как максимум — бесполезной тратой времени. Потому что, ну, сколько можно было мусолить одно и то же в разных вариациях?!
Так что Эйлин захлопнула книжку и принялась за уборку. Отмыла с внутренней стороны стёкла. С внешней не было смысла, так как дождь еще не закончился. Сняла пыльные шторы, постельное белье и собрала валяющиеся по полу вещи мужа. Отнесла это всё в ванную. К счастью, в доме была стиральная машинка фирмы Miele. Конечно, это не то же самое, что современная техника с микропроцессорами, кучей режимов и навороченными функциями, но запустить вещи мужа в стирку Эйлин смогла. Очищая карманы, нашла пять шиллингов и три пенса, которые, разумеется, отправились в секретный ящичек. Постельное бельё и шторы оставила до следующего подхода. В спальне достала свежую простынь, наволочки и пододеяльник. Заправила кровать. Вытерла пыль с подоконника, тумбы и трюмо. Можно сказать, что беспорядок в спальне сдался почти без боя.
Чтобы не будить Северуса, Эйлин оставила его комнату напоследок. Так что она отправилась мыть полы: начала с самого верха — с лестницы на чердак, потом отдраила пол на втором этаже, затем последовали кухня и гостиная; так, потихоньку, Эйлин дошла до прихожей. Оставалась детская комната, и Эйлин решила рискнуть, надеясь, что после длительной прогулки Северус спит достаточно крепко. Фронт работ там был приблизительно такой же, как и в спальне — помыть окно, протереть стол и полочку над камином, вымыть пол. С этим Эйлин справилась достаточно быстро.
До пробуждения Северуса ещё осталось немного времени, так что Эйлин решила немного привести в порядок уже себя, чтобы уж точно быть готовой к серьезному разговору с мужем. Поставила на огонь котелок для горячей воды, сама в это время занялась выщипыванием бровей — они ей достались роскошного темного цвета, но больно уж неухоженные. Эйлин почти сразу поняла, почему. У этого тела болевой порог был намного ниже, чем у Кристины. Но всё же это не повод быть страхолюдиной.
Кое-как придав бровям подобие формы, перелила воду из котелка в тазик. Разбавила холодной водой для комфорта. Мысленно выругалась — коммунальные блага остались в городской квартире в другой реальности и в другом времени. Потом успокоила себя мыслью, что, живя в деревне, так и мылась, используя тазик и губку, и ничего — до двадцати шести лет спокойно дожила. Так что по прошествии двадцати минут не только дом был чистеньким и аккуратным, но и сама Эйлин. Она заплела волосы в косу, чтобы они высохли волнами, улыбнулась своему отражению и решила, что нужно найти свежую одежду.
Когда пошла переодеваться в чистое платье, увидела, что дождь закончился. Значит, можно домыть окна, чем Эйлин и занялась. Когда она почти закончила с окном в детской, Северус проснулся.
— Мамочка, что ты делаешь?
— Мою окна. Я уже почти закончила. Подожди пару минут, — оставалось только протереть стекло сухой тряпочкой и вынести грязную воду, что Эйлин и сделала.
— Ну что, идём умываться и полдничать?
— Да, мамочка. А что с тобой? Ты какая-то другая.
— Я всё та же, мой хороший. Просто немного привела себя в порядок.
Так, за разговорами, дошли до ванной. Там Эйлин умыла сына, и они направились на кухню.
