Бойся своих желаний

      Эйлин волновалась. Нет, не так. Эйлин жутко тревожилась. Она боялась, что не получится вкусно приготовить суп, который был обещан сыну. Последний раз она даже не сама готовила, а просто помогала готовить крапивный суп, когда ей было семнадцать. С тех пор (по её времяисчислению) прошло девять лет. Ничего удивительного, что она сомневается, сможет ли вспомнить точный рецепт. Женщина сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Решила, что если не попробует приготовить, то не узнает, получится или нет. Оставшимся из-под чая кипятком ошпарила крапиву, чтобы не кололась, оставила на дуршлаге обсохнуть. Поставила закипать воду. Сама в это время почистила и порезала картошку и морковь, освободила от шелухи луковицу.       Тем временем Северус начал скучать. Он нетерпеливо болтал ножками и стучал ладошкой по столу. Эйлин решила пристроить его к делу и, вспомнив, что у него проявится талант к зельеварению, предложила ему порвать крапиву на мелкие кусочки.       — А она не будет колоться?       — Нет, Северус, я полила крапиву кипятком, и сейчас она безвредная.       — Тогда ладно, — и мальчик с увлечением приступил к измельчению зелени.       Эйлин же отправила овощи в кипящую воду и посолила. Луковица пошла в суп целиком, не нарезанная — Эйлин очень не любила вкус лука, так что добавляла его в суп только для аромата.       Пока варились овощи, женщина разбила в мисочку яйцо и выверенными движениями стала его взбивать вилочкой. Через десять минут Северус закончил рвать крапиву, и они добавили её в кипящий суп. Недолго подождав, за минуту до готовности Эйлин добавила пару горошин душистого перца и лавровый лист, достала ложкой луковицу и, тщательно перемешивая, влила яйцо.       — Мамочка, обед уже готов?       — Не совсем, супчик сейчас настаивается, а салат я ещё не порезала, — сказала Эйлин, доставая овощи для упомянутого салата.       — А чем мы займемся, пока обед не готов?       — Дай-ка подумать… Ты знаешь игру прошлое-будущее? — Эйлин решила, что простая игра на воображение лишней не будет.       — Нет, мамочка, не знаю.       — Правила довольно простые. Один игрок выбирает какую-то вещь в комнате, а другой говорит, чем эта вещь была в прошлом и чем может стать в будущем. А потом они меняются. Давай, для примера, сначала вещь выберешь ты.       — Хорошо. Тогда я выбираю стул.       — Я думаю, что раньше стул был деревом и рос в лесу, а в будущем, когда он сломается, он станет дровами для камина. Тебе рассказывать про огурец, — Эйлин махнула овощем, который как раз взяла в руку.       — Ну, раньше он был семечком, а сейчас станет салатом. А тебе, — Северус хитро прищурился, — достается тарелка.       — Сложную задачку задал. Раньше она, наверно, была глиной на речном берегу. А потом она станет осколками. Или так и останется тарелкой, если все будут бережно с ней обращаться. Хотя в таком случае, если она продержится лет двести, то, наверно, станет музейным экспонатом.       — А что такое музейный экспонат?       — Ты знаешь, что такое музей?       — Нет, не знаю.       — Это такое здание, где собраны какие-то красивые или интересные вещи: картины известных художников, статуи, предметы древности. Есть даже музеи со скелетами динозавров. Вот как раз все эти вещи и называются музейными экспонатами. Всё понятно?       — Да, а кто такие динозавры?       — Это такие огромные ящеры, которые жили миллионы лет назад, задолго до того, как появились люди, а потом они вымерли.       — Если они вымерли, то откуда в музее их скелеты?       — Есть специальные ученые — палеонтологи, они занимаются раскопками сохранившихся в земле костей и восстановлением полных скелетов.       — А мы поедем в музей, где их кости?       — Возможно, позже. Мы спросим об этом у папы, ладно?       — Хорошо. А динозавры были очень-очень огромные?       — Очень-очень.       — Я тогда хочу стать па-ен-то-ог-ом, — попытался выговорить сложное слово малыш.       — Па-ле-он-то-ло-гом, — медленнее повторила правильную версию Эйлин.       — Ну, я и говорю: па-ен-то-ло-гом, — попытался исправиться Северус. Эйлин рассмеялась и немного растрепала его волосы.       — Обед готов, давай есть. Приятного аппетита, Северус.       — Приятного аппетита, мам.       Во время обеда Северус активно расспрашивал маму о динозаврах — видно, что эта тема его заинтересовала. После еды они, как обычно, помыли посуду, и Северус пошел спать.       Эйлин же вспомнила о том, что на чердаке лежат неглаженные вещи мужа и пошла туда, удивляясь, как это он ещё не заметил, что половина гардероба отсутствует. В том, что он не заметил, женщина была уверена: Тобиас все свои претензии высказывает достаточно громко и временами нецензурно.       Она, вспоминая деревенский быт, прихватила ручку утюга тряпочкой, отнесла к камину, откуда насыпала углей. Гладильной доски женщина тоже не нашла, поэтому поняла, что гладить придется на полу. Так что она подмела пол в гостиной и устроилась там.       После глажки вещей Эйлин и сама планировала прилечь немного подремать, но её планам не суждено было сбыться — где-то на второй рубашке раздался звонкий голос сына:       — Мама! Мама! Я не хочу спать!       — Северус, надо поспать, всем детишкам надо спать, чтобы стать большими и сильными.       — Ну, м-а-а-м, я уже не ребенок, я не хочу спать.       Эйлин тяжело вздохнула и вспомнила хитрость, к которой иногда прибегала её бабушка.       — Хорошо, тогда, если не хочешь спать, пойди полежи пятнадцать минут с закрытыми глазами.       — А пятнадцать минут — это много или мало?       — Пятнадцать минут — это мало.       — Ладно, тогда я пойду.       — И помни: обязательно с закрытыми глазами, я узнаю, если это будет не так.       Северус убежал, а Эйлин продолжила гладить. Через три минуты сын снова вернулся.       — Пятнадцать минут уже прошло?       — Нет, Северус, пятнадцать минут пройдет, когда длинная стрелочка будет на двух единичках, а короткая — на двоечке.       Северус убежал, а потом снова вернулся:       — А теперь? Теперь прошло? — он посмотрел на часы и сник.       — Я приду к тебе и скажу, когда можно вставать.       — Ну, ладно, — сынишка поплелся в детскую.       Эйлин, глядя на часы, спокойно догладила вещи, вывалила угли обратно в камин и оставила утюг остывать. Потом пошла проведать сына — прошло уже сильно больше обещанных пятнадцати минут, так что он скорее всего уже спит. Северус не спал.       — Уже прошло пятнадцать минут? Да, прошло?       — Да, Северус, прошло. Ты лежал с закрытыми глазками?       — Да, мамочка, — но у мальчика покраснели уши и забегал взгляд.       — Северус, я же говорила, что я узнаю, если ты будешь лежать с незакрытыми глазами.       — Я только один разик их открыл, мне причудился страшный монстр, и я хотел проверить, что его нет, — в этот раз ребёнок, кажется, говорил честно.       Эйлин поняла, что он уже не уснет, так что предложила заняться делами вместе.       Жили Снейпы в промышленном районе, так что пыль накапливалась слишком уж быстро, на взгляд Эйлин. Так что она выдала Северусу маленькую тряпочку для протирания пыли, он, гордый, что ему доверили помощь по дому, отправился протирать полочки и другие горизонтальные поверхности. А сама Эйлин, вооружившись половой тряпкой, пошла мыть полы.       За работой и продолжением разговора о динозаврах время пролетело незаметно. Эйлин поняла, что настала пора идти полдничать и готовить ужин. На полдник у них был чай с остатками яблочного пирога.       — А динозавры ели пироги? — задумчиво протянул Северус.       — Нет, не ели.       — А почему? Пироги же вкусные.       — Во-первых, тогда никто из живых существ не умел разводить огонь, так что испечь что-то было невозможно. А, во-вторых, у динозавров огромные когтистые лапы, которыми очень неудобно готовить что-либо.       — Жаль, а сейчас точно ни одного динозавра не осталось?       — Точно, они все вымерли.       — Эх, а я бы угостил динозавра пирогом.       Вышеупомянутый пирог подошел к концу, и Эйлин поняла, что надо чем-то занять сына, пока она готовит ужин.       — Но ты можешь нарисовать динозавра и пририсовать рядом с ним пирог, мы же тебе купили новые карандаши.       Северус воспринял идею с энтузиазмом. Во время уборки Эйлин успела ему рассказать, как выглядели некоторые виды динозавров, так что, уточнив, каких динозавры бывали цветов и услышав, что динозавры могли быть почти любого цвета, Северус приступил к художествам, а Эйлин смогла заняться ужином.       Она решила приготовить пюре с томлёной свининой. Для этого прежде всего поставила вариться в солёной воде очищенную картошку. Затем нарезала свинину на мелкие кусочки. Мясо она отправила в глубокую сковородку, где на некоторое время оставила тушиться. Когда мясо пустило жидкость, добавила лавровый листик, посолила и поперчила. Спустя пятнадцать минут, когда жидкость выкипела, добавила полстакана воды и измельчённую дольку чеснока. Оставила тушиться на медленном огне до испарения жидкости.       В освободившееся время решила приготовить ещё что-нибудь вкусное вместо закончившегося пирога. Взгляд упал на овсяные хлопья. Что ж, овсяное печенье — неплохое дополнение к чаю.       В одной мисочке Эйлин смешала два желтка с маслом, корицей и сахаром, а в другой — взбила белки до устойчивой пены. Затем в миску с желтками сначала добавила овсяные хлопья, а потом аккуратно вмешала белковую пену. Когда она включила духовку, чтобы та прогревалась, и стала выкладывать на противень будущие печенюшки, Северус заинтересовался её действиями.       — Мамочка, а что это ты такое делаешь?       — Овсяное печенье.       — А это вкусно?       — Мне нравится, а ты узнаешь, когда попробуешь.       — А можно тебе помочь?       — Конечно, смотри: берешь большой ложкой тесто и, помогая себе маленькой, складываешь его на противень и приминаешь сверху.       — Ой, как весело.       Помощь Северуса оказалась очень кстати. Картошка уже сварилась, и можно было разминать её в пюре. Эйлин поставила молоко греться в сотейнике, а сама размякала картофель толкушкой. Потом ещё немного поразминала картофель, уже вливая молоко. Наконец, пюре стало таким, каким и должно быть — однородной золотистой массой почти без комочков. Тогда Эйлин посолила его и накрыла крышкой. Прошло меньше минуты, когда окончательно выпарилась вся жидкость со сковороды, которую женщина тут же сняла с огня и так же, как и пюре, закрыла.       Когда ужин был готов, Эйлин подошла к Северусу и помогла выложить оставшееся тесто. Противень с печеньем был отправлен в духовку, а она поинтересовалась у сына:       — Ужин уже готов. Будем сейчас кушать или подождём папу?       — Я не голодный, давай подождём.       — Хорошо, тогда расскажи о своих рисунках. Я вижу, ты нарисовал много красивых динозавров.       — Да, смотри, это мистер Рекс, помнишь, ты про него рассказывала*? — Северус показал на ярко-зеленого динозавра с мощным хвостом и слабенькими передними лапками.       — Да, похож. А это кто? — Эйлин ткнула пальцем в что-то синее и с треугольными пиками по всему контуру.       — Это стегозавр. Правда, классный?       — Да, очень. А это, я так понимаю, птеродактиль? — уточнила Эйлин про треугольничек в верхней части рисунка.       — Да, он летает. А это диплодок, он ест листья, и я нарисовал яблочнопироговое дерево, чтобы ему было удобно есть пироги.       — Как ты это хорошо придумал!       Вскоре и динозавры, и деревья на рисунке подошли к концу. Эйлин достала из духовки печенье. Тобиаса дома ещё не было, а Северус не изменил своего решения по поводу ужина, так что Эйлин предложила сыну то, о чём уже давно думала, — починить велосипед.       — А зачем чинить велосипед?       — Чтобы ты мог на нём ездить. Это весело, вот увидишь.       — А ты научишь меня ездить на велосипеде?       — Конечно, научу.       — Тогда пойдем!       Велосипед, который стоял на чердаке, был совершенно обычным: руль, рама, сидение, два больших колеса и два маленьких по краям в задней части. Первым делом Эйлин решила приладить слетевшую цепь. Это было совсем просто, они с сёстрами умели починить цепь на их общем на всех четверых велосипеде, когда сама Эйлин была совсем немного старше Северуса, а сестры — и того младше. Нужно было просто надеть цепь на заднюю звездочку, накинуть на переднюю и, прокручивая руками педали, окончательно надеть на переднюю. Эйлин объяснила это Северусу, цепью при починке занялась она сама, а Северус помогал в нужный момент крутить педаль.       Затем, раз уж занялись цепью, Эйлин решила её смазать. В ящике с инструментами мужа, который она принесла из чулана, была масленка, так что она объяснила сыну, как правильно смазывать цепь: нужно выдавить по одной маленькой капельке на каждое звено, а потом снова провернуть педали. Северус сказал, что раз велосипед его, то и смазывать цепь он будет сам. Эйлин ничего не оставалось, кроме как беспомощно наблюдать за тем, как сын, пытаясь смазать велосипед, пачкает и себя, и все вокруг брызгами машинного масла. Радовало одно — на Северусе была старая одежда, а не новый костюмчик. Когда сын закончил с цепью, Эйлин постаралась как можно скорее убрать масленку, после чего сухой тряпочкой протерла цепь, спицы заднего колеса и звездочки от остатков масла — чтобы велосипед не заржавел.       После цепи пришел черед разболтавшегося руля.       — Смотри, Северус, это шестигранный ключ, — Эйлин решила познакомить сына с инструментами, — с помощью него мы сейчас немного расслабим болты у руля, потом выровняем его и обратно крепко затянем болты. Это нужно для того, чтобы ты мог удобно и безопасно управлять велосипедом.       Вскоре велосипед уже был окончательно отремонтирован, но проверить, насколько хорошо, возможности не было — не по по дому же ездить, а на улице всё ещё лил бесконечный английский дождь.       Эйлин и Северус сходили умыться — взаимодействие с машинным маслом даром не проходит. А Северусу даже пришлось переодеваться — он был измазан с ног и до ушей.       Когда мама с сыном спустились на кухню, и Эйлин решила ненадолго присесть, чтобы отдохнуть от этого безумного дня, открылась входная дверь — пришёл муж. Что ж, покой ей только снится.