Корица и ваниль (Cinnamon and Vanilla)

      Пытаясь собраться в своей комнате, Маринетт пребывала в полном оцепенении. Мало того, что через несколько недель она будет официальной парой Адриана на светском рауте, так ещё и платье, которое она придумала, вполне может оказаться частью рекламной кампании Габриэля! Или, конечно же, весь этот ужин мог обернуться грандиозным провалом, если мистер Агрест возненавидит и её, и её платье, и решит, что она недостойна стажировки или быть рядом с его сыном, и вышвырнет её, и тогда она никогда не будет работать в сфере моды, и не выйдет замуж за Адриана, или… — Маринетт, успокойся, — послышался обнадёживающий голос Тикки, когда она подлетела и успокаивающе положила лапку на нос Маринетт. — Всё будет хорошо. — Откуда ты это знаешь, Тикки? Я могу все испортить сегодня, — пробормотала Маринетт, учащенно вздыхая. Тикки покачала головой. — Ты очень талантливый дизайнер и друг Адриана. Просто думай об этом как о собеседовании. Маринетт уставилась на Тикки, и её сердце внезапно забилось быстрее. — Собеседовании для какой именно работы, Тикки? — сказала она, глядя на одну из фотографий Адриана на доске. — Я сильно сомневаюсь, что мистер Агрест устраивает частный ужин со своим сыном для всех кандидатов на стажировку. Почему именно я? — Тикки улыбнулась ей. — Потому что ты другая, Маринетт, и мистер Агрест это видит. Маринетт села на кушетку, а Тикки устроилась рядом с ней на подушке. — Ты слышала, о чём Алия говорила со мной в школе, не так ли? — Тикки кивнула. Было трудновато не слышать всего, когда ты целый день находишься в чьей-то сумке. — Я думаю, она права, Маринетт. Я считаю, что Адриан думает о тебе гораздо больше, чем просто о друге, и я уверена, что его отец знает об этом. Ты же видела фотографии из того журнала, где вы с Адрианом были на ярмарке, — Маринетт порозовела. С тех пор как они спасли Манон, в таблоидах ходило много слухов о характере их с Адрианом отношений. Он совсем не скрывал, что всю субботу держал её за руку, и она должна была признать, что взгляды, которыми он одаривал её на многих фотографиях, заставили бы большинство людей поверить, что они пара на свидании. Она должна была признать, что это очень похоже на свидание, но поскольку Адриан отсутствовал в течение недели, никто не видел их вместе с тех пор. — Знаешь, мне кажется, он пытался мне что-то сказать в субботу, перед тем как мы побежали спасать Манон. Как думаешь, может быть он пытался сказать мне, что я нравлюсь ему? Тикки точно знала, что так оно и было, потому что в ту ночь Плагг пришел к ней расстроенный случившимся. Очевидно, Адриан провёл больше часа, сетуя на упущенную возможность. Но она, естественно, не могла рассказать об этом Маринетт. — Я уверена, что да, Маринетт, — она изо всех сил старалась звучать обнадеживающе. — О, Тикки, я хочу в это верить. Это было чудесно — в последние несколько недель чувствовать себя намного ближе к нему. Но что, если я потеряю его из-за этого? Что, если его отец решит, что я недостаточно хороша для Адриана? Что если это всего лишь один большой тест, и я его провалю? — в этот момент она почти пожалела, что не отправилась на патрулирование с Котом. Её милый глупый котёнок всегда знал, как заставить её чувствовать себя лучше. Но потом она вспомнила, что он сказал, что влюбился в другую девушку, девушку, которая напоминала ему её — Ледибаг. Кроме того, он прислал сообщение, что все равно не может патрулировать сегодня вечером. Забавно, подумала она, оглядываясь на фотографию Адриана на стене. — Маринетт… Адриан здесь, — она услышала, как мать зовёт её снизу. Положив платье и блокнот для набросков в сумку, она посмотрела на себя в зеркало. Сегодня она собрала волосы в пучок с красивым декоративным гребнем, который дополнял простое коктейльное платье лавандово-черного цвета, которое предложила ей надеть Алия. Скромно, но стильно, по крайней мере, она надеялась, что так это выглядит. — Тогда пошли, Тикки, на бойню, — сказала она, открывая клатч, чтобы Тикки могла в него влететь. Спускаясь по лестнице, она увидела, что Адриан разговаривает с её родителями. Какое-то время она наблюдала за тем, как он обменивается ужасными каламбурами с её отцом и откидывает голову назад, беззаботно смеясь. Она всегда считала, что его смех и улыбка — одна из самых красивых черт в нём. Это и чистое сердце, которое она открыла для себя после того несчастного первого дня, когда встретила его. На нем была простая чёрная рубашка с воротничком, без галстука и чёрные брюки. Его волосы были уложены, но она заметила, что за последний год он немного отрастил их. К тому же Маринетт начала замечать, что он ей нравится в очках. — Вот ты где, дорогая, я как раз собиралась тебя искать, — позвала Сабина. При виде неё лицо Адриана просияло. Маринетт заметила, что вместо того, чтобы вспыхнуть румянцем, она почувствовала себя спокойнее при виде его, даже комфортно и тепло от взгляда его изумрудных глаз. — Ты чудесно выглядишь, Маринетт, — сказал Адриан, взяв её за руку и нежно целуя в щеку. Он почувствовал лёгкую дрожь. — Не нервничай, Маринетт. В конце концов, он просто мой отец, — он слегка сжал её руку. — Всё будет в порядке.       До особняка Агрестов было всего несколько минут езды на машине. Адриан говорил о разных вещах, которые он изучал в офисе в последние несколько дней. Маринетт знала, что он пытается отвлечь её от мыслей о том, что она едет на встречу с его отцом, главой бренда «Gabriel» и работы её мечты. Она была благодарна ему за его попытки отвлечь её. Слишком скоро они подъехали к большому, внушающему страх дому, и Маринетт почувствовала, что снова начинает нервничать, глядя на огромные двери. Адриан помог ей выйти из машины, поддерживая одной рукой сумку с платьем, а другой держа её за руку. Маринетт заметила, как естественно было теперь держать его за руку, словно они делали это целую вечность. Даже когда он ранее поцеловал её в щеку, она не покраснела и не начала судорожно хватать ртом воздух, вместо этого она просто чувствовала тепло внутри, как это было, когда Кот держал её за руку и улыбался ей. Нет, Маринетт, ругала она себя, сейчас не время думать о моем напарнике, как бы похожи они не были. Когда они вошли в огромное фойе, их встретила Натали. — Мистер Агрест заканчивает телефонный разговор, он будет здесь через минуту, можно? — спросила она, указывая на сумку с платьем. Маринетт передала ей платье и смотрела, как Натали уходит с ним в другую комнату, откуда доносился мужской голос. Она не могла разобрать, о чем идёт речь, но, когда дверь закрылась, это явно был мистер Агрест. Адриан усадил её на маленький диванчик и стал ждать. Он всё ещё крепко держал её руку в своей, положив их себе на колено. Шли минуты, и Маринетт почувствовала, что её снова начинает трясти, и Адриан сжал её руку. Она подняла на него глаза, и он ободряюще улыбнулся ей. — Знаешь, я собирался рассказать тебе пару шуток о пошиве одежды, чтобы успокоить твои нервы, — прошептал Адриан ей на ухо. — Но у меня закончились материалы. Маринетт прищурилась на мгновение, прежде чем начала смеяться, и положила голову ему на плечо, когда он присоединился к её смеху. Большая часть её нервного напряжения высвободилась от его глупой шутки. Она ничего не могла с собой поделать, но чем больше времени она проводила с Адрианом, будь то физически или по телефону, тем больше он напоминал ей Кота. Даже то, как он мог мгновенно успокоить её своими каламбурами и шутками, было похоже на её глупого котёнка. Может быть, это было слишком много, чтобы осмелиться надеяться. — Это тот звук, которого так не хватало в этих залах, — голос Габриэля разнёсся по фойе под звуки смеха Маринетт и Адриана. Оба подростка встали, и Маринетт протянула руку, чтобы пожать предложенную ей руку. — Приятно наконец-то познакомиться с вами как следует, мисс Дюпен-Чэн. Адриан очень хорошо отзывается о вас, и часто, — Маринетт почувствовала, что краснеет. — С…спасибо, сэр, — пискнула она. Ей действительно было все равно, как Адриан хотел всё это преуменьшить. Этот человек внушал страх. Габриэль жестом пригласил их следовать за ним в кабинет. Войдя в комнату, Маринетт увидела, что её платье уже надето на манекен. Бусины блестели в свете лампы, и она почувствовала истинную гордость за свою работу. — Мисс Дюпен-Чэн, вы не возражаете, если я буду называть вас Маринетт? — Как вам будет угодно, сэр, — ответила она, чувствуя себя увереннее. — Маринетт, я уверен, что Адриан сообщил вам о неприятном инциденте, который произошёл сегодня, и о порче нарядов, которые должны были быть частью фотосессии в выходные. Мы стоим перед дилеммой, поскольку съемки зависят от времени, а время, к сожалению, работает против нас, — Маринетт кивнула, наблюдая, как Габриэль профессиональным взглядом окидывает её работу. — Я уверен, вы поймёте, что бренд Gabriel имеет репутацию производителя одежды высокого качества и исключительного стиля. Мы никого не нанимаем просто так, независимо есть ли у них связи с семьей или нет, — Габриэль посмотрел поверх очков на Адриана, который придвинулся ближе к Маринетт. — Мистер Агрест, уверяю вас, я не ожидаю какого-то особого отношения только потому, что мы с Адрианом друзья, — сказала она, поворачиваясь к Адриану и улыбаясь ему. — Мне нравится Адриан за то, какой он человек, а не за то, из какой он семьи. Он один из самых добрых, милых и искренних людей, которых я знаю, — Адриан почувствовал, как от этих слов в его груди разлилось тепло, и одними губами поблагодарил её. — Разумеется, — сказал Габриэль, глядя на Натали, которая с любопытством смотрела на него. — Ну, должен сказать, что я впечатлён вашим мастерством. Ваш шов почти безупречен, а стиль платья классический, но не устаревший. Однако есть одна проблема касательно использования этого платья на съемках. Адриан и Маринетт обменялись обеспокоенными взглядами, прежде чем снова посмотреть на Габриэля, который лишь безучастно посмотрел на них. — Что-то не так с платьем, отец? — спросил Адриан. Габриэль покачал головой. — Дело не в платье, а в том, что Маринетт придумала его для себя, чтобы носить, и поэтому оно сшито по её меркам, правильно ли я говорю? — он обратился с вопросом к Маринетт. На её лице промелькнуло понимание. — О боже, да. Мистер Агрест, я должна была учесть это. Мне так жаль, что я отняла у вас время.… — Вовсе нет, Маринетт, — перебил её Габриэль. — Если вы помните, я пригласил вас на ужин ещё до утреннего инцидента. Мне очень хотелось встретиться с вами после вашего с Адрианом героического подвига и потому, что я много о вас слышал. Я не часто встречаюсь с людьми из жизни Адриана. Уверяю вас, вы не тратите моё время впустую, — Адриан увидел в глазах отца мягкость, которой не замечал уже очень давно. — Я, однако, не хочу вносить изменения в наряд, так как Адриан сообщил мне, что вы планируете надеть его на мероприятие у Буржуа, — Маринетт кивнула, не найдя слов, когда почувствовала, что рука Адриана лежит на спине. — Поэтому у меня есть два предложения. Во-первых, вы можете позволить моим швеям изготовить копию платья для одной из наших моделей. Не точь-в-точь, но достаточно идентично, насколько мы можем сделать в отведённое нам время или… — Габриэль поднял глаза на Адриана. — Или вы можете сами стать моделью на съемках с Адрианом. Маринетт была уверена, что если бы Адриан не поддерживал её за спину, она бы, скорее всего, упала. — Но, мистер Агрест, я не модель. Я неуклюжая и низкорослая, и у меня нет опыта, и я … — Маринетт, — прервал её Габриэль успокаивающим голосом, забавляясь её самокритичностью. — Вы именно то, что нужно этой кампании. Совет директоров хочет, чтобы съёмка была эксцентрична, полна летней романтики и юной любви. В вас есть невинность — качество, которого сильно не хватает в этой индустрии, где секс продаётся за счёт романтики. Однако я должен сказать, что редкая женщина отклонила бы приглашение позировать с моим сыном и не попыталась бы получить от него какую-то выгоду, что говорит мне о том, что вы искренни в своём отношении к нему, — Маринетт посмотрела на Адриана, которого был буквально переполняло волнение. — У Адриана были… проблемы с такими съемками в прошлом. Я думаю, что, возможно, то, что вы будете там, может иметь большое значение для него и для кампании. — Пожалуйста, Маринетт, я бы хотел сделать с тобой фотосессию. Уверен, ты будешь удивительной, как всегда, — молодая девушка закусила нижнюю губу. — Я не знаю, Адриан, я не создана для таких вещей, и мои родители могут не согласиться на это. Габриэль подошёл ближе к тому месту, где они стояли. — Простите мне мою самонадеянность, но я позвонил вашим родителям как раз перед вашим приездом. Они согласились, чтобы вы присоединились к Адриану на съемках. Вам придется пропустить школу в пятницу и вернуться в воскресенье. Шато Розарий принадлежит нашим друзьям. Они обычно управляют им как гостиницей, но были достаточно любезны, чтобы сдать нам его исключительно на выходные. Натали, конечно, будет сопровождать вас, так как у меня дела в Лондоне. Маринетт была совершенно ошеломлена. Мало того, что она будет работать моделью на фотосессии, посвященной романтике, с Адрианом, так ещё и проведёт с ним целый уик-энд. Да поможет ей Бог, это был и сон, ставший явью, и полный кошмар! Но как бы ни пугала её эта мысль, ей на самом деле не нравилось то, что её платье будет повторено. Она вложила много любви и заботы в это платье, и, кроме того, как она могла противиться умоляющему взгляду на лице Адриана? — Хорошо, мистер Агрест. Я буду участвовать в фотосессии, — Адриан практически подпрыгнул. — Завтра мы можем сдать задание по истории. В любом случае, оно почти закончено. Сможет ли Адриан завтра вернуться в школу? — Адриан выжидающе посмотрел на своего отца, который выглядел озадаченным. — Доктор сказал, чтобы ты не надевал контактные линзы до пятничной съемки.… — Габриэль остановился, увидев разочарованные лица обоих подростков. Сдвинув очки на переносицу, он раздражённо фыркнул. — Ну, я полагаю, это не будет иметь значения, если ты будешь в школе в них, — Габриэль почти рассмеялся, когда выражение их лиц сменилось на искреннюю радость. — А теперь, Маринетт, если вы позволите, то Натали вкратце изложит вам расписание, а мы с Адрианом подождём в столовой. Когда Адриан и его отец пересекали фойе, Габриэль заметил, что Маринетт оставила свой альбом для эскизов на диване. Он поднял его и принёс к обеденному столу. Адриан был удивлён, увидев, что накрыт был только один край стола. Обычно Адриан сидел на одном конце стола, а его отец — на другом. Габриэль занял своё обычное место во главе стола, указав Адриану сесть справа от него. Адриан предположил, что место рядом с ним предназначалось для Маринетт, а напротив — для Натали. — Адриан, я предполагаю, что у Маринетт нет бойфренда, и нет никакого риска скандала, связанного с этой фотосессией. Адриан встревоженно посмотрел на отца. — Нет, ничего подобного, — заверил он его, пока отец листал альбом. — Тогда могу я спросить, почему ты не спросил её? — Адриан почувствовал, что его лицо покраснело, когда отец поднял на него глаза. — Ты явно влюблён в эту девушку, и то, как она смотрит на тебя, я могу с уверенностью сказать, что она чувствует то же самое, — Габриэль продолжал листать страницы, но остановился, когда сын не ответил и посмотрел на него поверх очков. Адриан судорожно сглотнул, пытаясь подобрать слова. — Маринетт очень много для меня значит, — сказал он, пытаясь подобрать нужные слова. — Мы были друзьями в течение долгого времени, и я не хотел разрушать это, вываливая свои чувства на неё. Я пытался сказать ей об этом, но так и не нашёл подходящего момента. Продолжая просматривать альбом, Габриэль что-то напевал себе под нос. — Скажу тебе по секрету, Адриан, как мужчина мужчине, никогда не бывает подходящего момента, чтобы сказать хорошенькой девушке, что ты в неё влюблен, — Габриэль знающе посмотрел на Адриана, а молодой человек застенчиво улыбнулся, уткнувшись взглядом в колени. Он не хотел признаваться в этом, но одобрение отца много значило для него, и он чувствовал, что его отец начинает симпатизировать Маринетт. Впрочем, его это не должно было удивлять — Маринетт всегда оказывала на людей такое влияние. Натали и Маринетт вошли в комнату, на лице последней отразилось облегчение, когда она увидела, куда подевался её альбом. Заняв своё место рядом с Адрианом, Маринетт с тревогой посмотрела на Габриэля, пока он листал скетчбук. Было ясно, что он был впечатлён её вечерними нарядами и костюмами, а также некоторыми эскизами верхней одежды. Затем он остановился с удивлённым видом. — Эти платья на тему Ледибаг и Кота Нуара… Они предназначены для взрослых или… — О, это были идеи для Манон, дочери миссис Шамак. Она большая поклонница героев Парижа и попросила что-нибудь на свой день рождения. Это первый раз, когда я немного поэкспериментировала с детской одеждой, — на лице Габриэля снова появилось непроницаемое выражение, и это снова заставило Маринетт нервничать. Возможно, позволить Габриэлю увидеть её наброски было не такой уж хорошей идеей. — Я никогда раньше не задумывался о детской линейке. Являются ли дети чем-то важным для вас в будущем, Маринетт? — девушку вопрос удивил. — Да, я надеюсь, что когда-нибудь у меня будет семья, — выражение лица Габриэля не изменилось. — А что, если больше не будет героев Парижа? В последнее время акум было не так уж много, — задумчиво произнёс Габриэль, не обращая внимания на взгляд Натали. — Может быть, Парижу больше не нужна пятнистая девчонка и её закадычный питомец. — Кот Нуар — не питомец, — возмущенно возразила Маринетт, чуть громче, чем намеревалась. Она почувствовала, как Адриан взял её за руку под столом. — Нет? — спросил Габриэль, нисколько не тронутый её вспышкой. — Похоже, он мало что делает, кроме того, что постоянно попадает под атаки. — Это… это неправда, — Маринетт запнулась, внезапно почувствовав себя защитницей своего напарника. — Он жертвует собой ради Ледибаг, потому что именно она может очистить акуму. Он думает, что это его работа — защищать её, хотя знает, что она ненавидит, когда он это делает. Без него мы бы потеряли Ледибаг, и часть её умирает вместе с ним каждый раз, когда он ставит свою жизнь на карту ради неё. Маринетт почувствовала, что в комнате воцарилась полная тишина. Адриан выводил большим пальцем круги на тыльной стороне её ладони. Она посмотрела на него и не увидела ничего, кроме безграничного обожания на его лице, отчего её сердце ёкнуло. Они были так поглощены друг другом, что даже не заметили, как на столе появились тарелки с супом. — Вы, кажется, хорошо знакомы с героями, Маринетт, — сказал Габриэль. Маринетт оторвала взгляд от Адриана и снова посмотрела на старшего Агреста. — Простите, мистер Агрест, я не хотела показаться такой… такой… — Страстной? — подсказал он. Маринетт смущённо улыбнулась и с трудом сглотнула, сосредоточившись на кругах, которые продолжал вырисовать Адриан. — Моя лучшая подруга Алия ведёт Ледиблог. Наверное, часть её… страсти…передалась и мне, — на лице Габриэля проскользнул намёк на улыбку.  — Не извиняйтесь за то, что вы такая экспрессивная, Маринетт. Именно наши страсти побуждают нас стремиться к лучшему в этом мире, — Габриэль взял свою суповую ложку, и остальные за столом последовали его примеру.       Во время ужина разговор шёл о модных тенденциях и источниках вдохновения. Адриан восхищался почти домашней атмосферой, которую, казалось, создавала Маринетт за столом. Она расслабилась после своей вспышки и разговаривала с Габриэлем гораздо спокойнее. Адриан, к своему удивлению, увидел, что его отец даже весело улыбнулся, когда Маринетт пересказывала истории о своих неудачах в дизайне, когда она только начинала создавать свои творения, а его отец рассказывал несколько собственных историй. Позже он спросил о её заказах, и она рассказала ему о том, как начала делать обложки для альбомов для Джаггеда Стоуна и костюмы для него и Клары Найтингейл. Маринетт продолжала искать руку Адриана под столом для поддержки, проводя пальцами по кольцу на его пальце. Странным образом это успокаивало её. Когда подали десерты, Габриэль наблюдал за нежностью на лицах подростков, когда они разговаривали между собой. Габриэль не был уверен, что когда-нибудь видел Адриана таким счастливым и довольным, как он сам когда-то давно был. — Адриан, я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как мы с твоей матерью познакомились? — Адриан удивлённо посмотрел на отца и покачал головой. Отец почти никогда не говорил о матери. — Ну, я был ненамного старше, чем ты сейчас. Я как раз заканчивал свой первый год обучения в университете, когда принял предложение провести три недели в своего рода учебном лагере моды в Лондоне. Пока я был там, Одри Буржуа позвонила мне и пригласила встретиться с художником по костюмам фильма, в котором она участвовала. В то время я интересовался дизайном костюмов и пошёл на это ради опыта и в надежде завязать деловые связи. Когда я приехал на съёмочную площадку, Одри представила меня молодому режиссёру и его тогдашней подружке, — он многозначительно посмотрел на Натали, которая выглядела слегка смущённой. — Это было очень давно, — добавила она, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. Габриэль любовался ею с нежной улыбкой. — Я помню, что тогда у тебя были короткие волосы, — заметил он, глядя на её волосы. — И у тебя было ещё несколько красных прядок, подходящих к той куртке-бомберу, которую ты всегда носила. — Натали — бунтарка, — Адриан рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что такое возможно. Натали усмехнулась и покачала головой. — Ну, как я уже сказала, это было очень давно, — повторила Натали, и с каждой минутой её лицо становилось все краснее. — Так или иначе, — Габриэль продолжил, избавив Натали от дальнейших объяснений, — я познакомился с художником по костюмам, пока он ждал, когда его ведущая актриса вернётся, чтобы поправить макияж. Вскоре после этого, это видение вышло на съёмочную площадку, луч солнца в скучный серый день. Художник по костюмам подозвал Эмили, она улыбнулась, протянула мне руку для рукопожатия, и я оцепенел. Буквально оцепенел. Вот я, ничтожество, мечтающее стать дизайнером, встречаю ведущую актрису из известной семьи с хорошими связями.Я думал, что она сейчас отвернётся и забудет обо мне, — Габриэль рассмеялся. — Но она не была такой. Она была приземлённой и искренней. Мне потребовалась почти неделя, чтобы собраться с духом и пригласить её на ужин, но я всё-таки сделал это, к большому неудовольствию её отца. Одри и Натали подбадривали меня. — И что было дальше? — спросил Адриан. Габриэль покачал головой, вспоминая. — Её отец угрожал выгнать её, если она будет продолжать встречаться со мной, но Эмили никогда не сдавалась. Она верила в меня, в мои проекты и талант. Когда я попросил её выйти за меня замуж, она покинула Лондон, чтобы переехать в Париж. Мы построили эту компанию с нуля для тебя и для будущих поколений, — Адриан и Маринетт стали смотреть в разные стороны, одинаково краснея. — Она заставила меня стать лучше, стать больше, чем я был. Именно её страсть сделала меня лучше, — сказал он с грустью на лице. — Я вижу ту же страсть в вас, Маринетт, — добавил он, возвращая ей альбом. — Никогда не отпускайте это. — Я не буду, — ответила она, забирая свой скетчбук и чувствуя, что в словах Габриэля было больше, чем он хотел показать. После десерта Маринетт отказалась остаться на кофе, отметив, что уже поздно и ей нужно будет сделать окончательную корректуру задания по истории, так как они должны будут сдать его завтра, а не в пятницу. На этот раз она гораздо увереннее пожала руку Габриэлю, поблагодарив его за гостеприимство и предоставленную возможность. Она направилась в кабинет Габриэля, чтобы забрать платье, когда он окликнул её. — Если вы не возражаете, я бы хотел кое-что добавить к платью. Финальный штрих, если угодно. Маринетт выглядела озадаченной, когда Габриэль подошёл к ней и положил руку на плечо. — Даю вам слово, как один дизайнер другому, я не буду ничего менять, а всего лишь усовершенствую. Маринетт уступила, кивнув, решив довериться ему. Стоя в дверях, Габриэль наблюдал, как Адриан осторожно помог Маринетт сесть в машину, а потом сел сам, чтобы отвезти её домой. Маринетт знала, что по дороге домой она вела себя очень тихо, но весь вечер она чувствовала себя подавленной. Адриан, казалось, понял это и не настаивал на разговоре. Глядя на него, она чувствовала, что он, возможно, и сам немного в шоке. Когда они подъехали к пекарне, Адриан помог ей выйти из машины и проводил до двери. — Эй, у тебя есть какие-нибудь планы на завтрашний обед? — спросил он с надеждой в глазах. — Вроде бы нет. А что? Ты что-то задумал? — Адриан был рад видеть, что она все ещё игриво дразнила его взглядом. — Ну, недалеко от школы недавно открылось новое маленькое кафе. Я бы хотел, чтобы мы сходили проверить его, если ты не занята. Маринетт улыбнулась ему. — Я не занята, — сказала она тихо, но он казался чуть более нервным, чем обычно. — Что-то ещё? — спросила она. Адриан взял её за руку, глядя вниз. — Ты как всегда очень проницательна, — сказал он, глядя в её васильковые глаза, тёплые, нежные и манящие. — Есть кое-что, о чем я хочу тебе рассказать, кое-что, что случилось несколько лет назад. Я говорил об этом только Нино, но сейчас уже немного поздно, так что я расскажу тебе завтра за ланчем, хорошо? Маринетт хотела запротестовать и заставить его рассказать это прямо сейчас, но на самом деле она слишком устала для новых откровений. — Ладно, тогда до завтра, — она посмотрела в его изумрудные глаза. Он был так близко к ней, что она чувствовала тепло его тела. Он наклонился вперёд, крепче сжимая её руку, и на мгновение ей показалось, что он попытается поцеловать её. Вместо этого она почувствовала, как его губы мягко прижались к её лбу. Она закрыла глаза и прижалась к нему, наслаждаясь теплом его губ на своей коже. Почему-то этот поцелуй казался гораздо более интимным, чем те, что он подарил ей в щеку, и значил гораздо больше. Ей не хватало его тепла, когда он отступил, но в её сердце было тепло его улыбки, когда он махал ей рукой на прощание на ночь.