***
После тихого, но очень приятного ужина в маленьком тайском ресторанчике Маринетт заметила, что Адриан ёрзает за рулём. Он не так давно получил права, и ему действительно пришлось умолять Натали, чтобы она убедила его отца позволить ему все время ездить без телохранителя. Это заставило его чувствовать себя более нормальным. Он хотел просто быть самим собой, а не Адрианом Агрестом — сердцеедом-подростком, а просто Адрианом, (всегда любящим) парнем Маринетт. Не говоря уже о том, что это давало их квами в машине немного больше свободы. Пока Адриан вёл машину, на его телефоне появилось сообщение. Попросив Маринетт посмотреть, кто это, она ответила, что это Хлоя. — Открой его и посмотри, что она хочет, — он решил не спрашивать, откуда Маринетт знает его пароль. Зачитывая текст вслух, Маринетт изобразила интонацию Хлои. — «Адрикинс, мы всё ещё обедаем вместе в пятницу? К тому времени Феликс уже будет здесь. Я думаю, тебе лучше взять с собой свою маленькую подружку, чтобы мы могли обсудить стратегию, ну ты знаешь, на вечер пятницы», — Маринетт сморщила нос. — В конце куча поцелуйчиков. Адриан усмехнулся в ответ. — Типичная Хлоя, — сказал он, одарив Маринетт извиняющейся улыбкой. — Она действительно старается, но не может не быть, ну, Хлоей. Маринетт рассмеялась и покачала головой. — Я думаю, тот факт, что она меня упомянула, можно считать прогрессом, тебе так не кажется? — усмехнулась Маринетт. — Мне ответить? Адриан взял её руку и поднёс к губам, чтобы поцеловать, не отрывая глаз от дороги. — Просто скажи «Тогда увидимся». Она поймёт, что это означает нас обоих, — затем он бросил на неё косой взгляд. — Никаких поцелуйчиков, — невозмутимо добавил он, и они оба захихикали. Прибыв в особняк, Адриан нервничал, и он почти мёртвой хваткой вцепился в руку Маринетт, когда они вошли в гостиную. Габриэль и Натали уже ждали их там, и Адриан не мог не заметить, каким густым воздух казался в комнате. — А, Адриан, Маринетт, присаживайтесь, — сказала Натали, предлагая им выпить. Они оба отказались от алкоголя, но приняли кофе. Некоторое время все сидели молча, потом Габриэль откашлялся. — Ты уже показал Маринетт свою новую квартиру, Адриан? — спросил Габриэль. — Ещё нет, отец, — ответил Адриан, одарив свою девушку улыбкой. — Я хотел подождать, пока маляры не закончат работу и не почистят ковры. Хотя квартира была в хорошем состоянии, она остро нуждалась в обновлении, и Адриан не хотел, чтобы это место выглядело менее чем идеально, прежде чем он отвезёт туда Маринетт. Габриэль кивнул, допивая остаток своего напитка. Дрожь в его руке не осталась незамеченной. — Нет нужды спешить. Не думай, что я вышвырну тебя из твоего дома, Адриан, — блондин неловко заёрзал. Он никогда не чувствовал себя в особняке как дома. Пекарня была домом, Маринетт была домом, а этот особняк был всего лишь местом для жизни, но никак не домом. — Я бы хотел перенести туда фортепьяно, если можно? — спросил Адриан. Отец кивнул. — Да, конечно. Оно твоё и делай с ним что хочешь. Воцарилось молчание. Ощущение слона в комнате становилось все сильнее по мере того, как шёл вечер. И Адриан, и Маринетт не раз замечали, что Натали выжидающе смотрит на Габриэля. Она, казалось, была на грани, как будто ждала, что земля вот-вот уйдёт у неё из-под ног. — Отец, для чего мы на самом деле собрались? — спросил Адриан, подаваясь вперёд на своём месте. Габриэль перевёл взгляд на Натали, которая протянула руку, положила на его и переплела их пальцы. Габриэль кивнул ей и тяжело сглотнул. — Вы, наверное, догадались, что за последние месяцы мы с Натали очень сблизились, — он слегка улыбнулся, легонько похлопав её по руке. Адриан широко улыбнулся им обоим. — Я так рад это слышать, отец, — выпалил он. — Я уже говорил тебе, что всегда относился к Натали как к члену семьи. Габриэль кивнул, но лицо его оставалось серьёзным. — Я знал, что ты не станешь возражать. Мне было трудно отпустить твою мать, но Натали была достаточно терпелива, и я обязан дать ей ту жизнь, которую она заслуживает, — он взял руку Натали и поцеловал её тыльную сторону. Адриан никогда не видел, чтобы его отец проявлял такую привязанность к кому-либо, и ему было приятно видеть эту чувствительную сторону Габриэля. — Я скоро выйду на пенсию, и мы с Натали переедем загород. Я планирую продать этот дом и снять комнаты в шато у леди Шарлотты. Это была одна из причин, по которой я передал старую квартиру твоей матери тебе сейчас, а не позже. Я намерен передать компанию вам двоим. Когда вам обоим исполнится 21 год, у вас будет полный контроль, — Адриан заметил, как отец крепче сжал руку Натали, когда говорил. Присмотревшись, он теперь также мог видеть пустоту в серых глазах отца и то, что его волосы, казалось, стали тоньше. Узел снова завязался у него в желудке. То, как выглядел его отец, напомнило ему его мать раньше… — Отец, — мягко произнес Адриан напряженным голосом. — Пожалуйста, скажи мне, что случилось. В его голосе звучала почти болезненная мольба, и Габриэлю стало еще труднее говорить. — Это лейкемия, — наконец произнес он. В комнате стало очень тихо. Маринетт почувствовала, как пальцы Адриана сжались вокруг ее пальцев, прежде чем Габриэль продолжил: — Я знаю, что должен был сказать тебе раньше, но… ну… такие вот дела. Адриан не сводил глаз со своей руки, соединенной с рукой Маринетт. Она водила большим пальцем вверх и вниз по тыльной стороне его ладони. — Давно ты знаешь? — он не мог смотреть в глаза отцу. — Я лечился в Лондоне у доктора Эспера. Он уверен в своем плане лечения, но у меня может быть только 5 лет или около того, и мне нужно начать делать шаги в отношении вас и компании, прежде чем я чересчур ослабну, чтобы это сделать, — Адриан почувствовал себя несколько обескураженным тем, как Габриэль об этом говорил, хотя, вероятно, он не должен был удивляться. Как будто это была просто какая-то неудобная кочка на дороге. Он чувствовал, как Плагг гладит его под рубашкой, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение Адриана. — Ох, — это все, что Адриан мог ответить. В комнате снова воцарилась тишина, прежде чем Адриан смог снова заговорить. — Он ведь хороший врач? Я имею в виду, до Лондона далеко, не так ли? — Да, очень хороший, — ответил Габриэль. — Он… также лечил и твою маму. Адриан поднял туманные глаза на отца. Он услышал, как Натали выдохнула имя Габриэля. — Мою… мою маму? — растерянно спросил он. Натали бросила на Габриэля свирепый взгляд, но он предпочел проигнорировать его. Теперь, когда он открыл ящик Пандоры, он не собирался отступать. Вглядываясь в его лицо, Габриэль начал рассказывать Адриану о раке его матери и о поисках лекарства. Он упомянул о поездке в Тибет, но не упомянул о талисманах. Он не был готов сам раскрыть все свои секреты, но в свете своей собственной смертности он решил, что с таким же успехом может подтвердить то, что подозревал Адриан, — что его мать мертва. Натали с беспокойством следила за разговором. Ей не нравился тот факт, что Габриэль решил рассказать Адриану об Эмили, чувствуя, что информационная перегрузка будет слишком большой для него, особенно с учетом диагноза самого Габриэля. Она посмотрела на блондина, который сидел неподвижно, широко раскрыв глаза, и знала, что она права. Ей было больно видеть, как он впитывает эту информацию. Маринетт взяла Адриана за руку. Она чувствовала, как дрожат его пальцы, когда Габриэль говорил. Одинокая слеза скатилась по его лицу, и он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на тепле её руки в своей и Плагге у себя под рубашкой. — А где она сейчас? — спросил он, и по его голосу было ясно, что он в шоке. Глядя на то, насколько разбитым выглядел его сын, Габриэль понял, что здесь совершил ошибку. Не говоря уже о том, что кремация Эмили еще не была проведена, и меньше всего Габриэль хотел, чтобы Адриан увидел свою мать в ее нынешнем пепельно-сером состоянии с синими губами и пальцами. Это зрелище могло сломить его, и Габриэль хотел, чтобы сын помнил свою мать такой, какой она была, а не такой, какой она стала. — Я храню ее прах в надежном месте, — сказал он поспешно, надеясь, что Натали будет единственной, кто почувствует ложь. — Когда придет время, ты сможешь поместить ее в колумбарий. К облегчению Габриэля, Адриан принял это и больше не спрашивал о матери. Габриэль поправил очки на носу и налил себе еще виски. Адриан пытался осмыслить все, что ему было сказано. Его отец болен раком и может умереть в ближайшие пять лет. Он не был уверен, что вообще чувствовал по этому поводу. Они с отцом не были особенно близки, но он всё ещё оставался его отцом, у которого было будущее с Натали. Его мать мертва, и он не знал как долго. На самом деле это не имело значения, она не вернется. Он уже давно смирился с этой мыслью, но, услышав ее, сердце его сжалось сильнее, чем он думал. Она не видела, как он рос, он никогда не познакомит ее с Маринетт, она не увидит, как они поженятся, не возьмет на руки внуков, или… — Прошу меня извинить, отец, — тихо сказал Адриан, так похожий на маленького ребенка, что у Маринетт защемило сердце. Он выглядел бледным, и его дыхание стало поверхностным. Он встретился с ней взглядом, и она смогла прочитать невысказанные слова в его глазах — останься со мной. — Да, конечно, — ответил Габриэль, одним глотком осушая свой бокал. Адриан, всегда оставаясь джентльменом, помог Маринетт встать, и, взявшись за руки, они вышли из комнаты. Когда они уходили, Мариентта услышала, как строгий голос Натали прорвался сквозь тишину. — Черт возьми, Габриэль. Ты мог бы справиться с этим намного лучше. Но они не стали дожидаться его ответа. Как только они вошли в комнату Адриана, он рухнул в объятия Маринетт, и они вместе упали на пол. Слезы, которые он сдерживал, теперь текли свободно. Он даже не был уверен, что расстроило его больше: тот факт, что его до недавнего времени холодный и отстраненный отец умрет через несколько лет, или знание того, что его пропавшая мать уже мертва. В глубине души он знал это, но, услышав подтверждение, ощутил прилив эмоций, которые так долго пытался подавить. Но было другое, неожиданное чувство — вины. Вину за то, что его больше волновала его мать, вину за то, что он не задавал больше вопросов раньше, вину за то, что он не понимал, что он должен чувствовать по поводу болезни своего отца и его отношений с Натали. Маринетт ничего не сказала, крепко прижимая его к себе и поглаживая по спине, пока слезы не начали утихать. Как долго они сидели на полу вот так, Маринетт не знала, но у нее не было ни малейшего желания двигаться, и она продолжала гладить его по спине и укачивать. Плагг сидел у него на плече и мурлыкал, чтобы успокоить его. Тикки протянула ему салфетку, и он с благодарностью взял ее. — Ты должна вернуться домой, Принцесса, — наконец сказал Адриан, вытирая глаза и нос. — Уже поздно, я позову своего телохранителя.… — Я не оставлю тебя сегодня одного, — сказала она твердо, отпуская его ровно настолько, чтобы держать его лицо в своих руках. — Даже бешеный акума не сможет увести меня отсюда, — она откинула его челку и нежно поцеловала в лоб. — А теперь иди в ванную, прими теплый душ и приведи себя в порядок, а потом мы можем свернуться калачиком на твоей кровати и посмотреть фильм. Адриан посмотрел ей в глаза. На её лице было выражение Ледибаг, когда она брала на себя руководство и говорила ему, что делать. — Но твои родители? И у тебя ничего нет с собой? Она приложила палец к его губам. — Мои родители согласились бы со мной, и не волнуйтесь, я уверена, что смогу разобраться сама. Я не раз неожиданно оставалась ночевать в доме Алии, — она обхватила его лицо ладонями и нежно поцеловала в губы. Она чувствовала соленый привкус его слез, но сейчас он был намного спокойнее. — Хорошо, Миледи, — сказал он со слабой улыбкой. Он все равно действительно не хотел, чтобы она уходила. Он нежно провел пальцами по ее лицу. — На протяжении многих лет ты поддерживала меня, и как Кота, и как меня самого, больше, чем кто-либо. Ты мой путеводный свет, Маринетт, моя Полярная звезда — яркая и постоянная, никогда не меняющаяся, никогда не колеблющаяся, освещающая мне путь домой. Маринетт растворилась в нем, когда он приблизил свои губы к её губам. Он знал, что все будет хорошо, пока она здесь. Маринетт игриво щелкнула его по носу. — А теперь иди в ванную и приведи себя в порядок. Он слегка покачал головой. — Я хочу, чтобы сначала ты приняла душ, я могу подождать, — Маринетт не удержалась от улыбки. Несмотря на то, что ему было больно, он все еще чувствовал необходимость сначала позаботиться о ней, поэтому она позволила ему это. Когда она вышла из душа, на ней была одна из футболок Адриана, которая висела на ней как ночная рубашка. Адриан сидел на краю кровати, разговаривая с Плаггом и Тикки, и не сразу понял, что она вышла из ванной. Она увидела, что он держит в руке её счастливый браслет. Она подошла к нему, и он обнял ее, положив голову ей на живот. Маринетт провела пальцами по его волосам, и он ещё теснее прижался к ней, а оба квами ускользнули в свой тихий уголок. — Я звонила домой, — сказала Маринетт, продолжая перебирать пальцами его густые светлые локоны. — Мама сказала, что если тебе что-нибудь понадобится, они всегда к твоим услугам, и папа передал, что может показать, как приготовить твои любимые капкейки с корицей и ванилью, если захочешь. — Ты просто чудо, — пробормотал он в её (свою) футолку. — И семья у тебя замечательная, — он посмотрел на неё, и в его глазах снова появилась жизнь. — Я не заслуживаю тебя, — Маринетт села на кровать рядом с ним, держа его руки в своих. — Не говори так, Котёнок, — твердо сказала она, глядя ему в глаза. — Никогда не думай, что ты чего-то недостоин. Ты вставал между мной и опасностью больше раз, чем мне хотелось бы думать. Позволь мне сделать то же самое для тебя. Она наклонилась, чтобы поцеловать его, когда раздался стук в дверь и она осторожно открылась. — Все в порядке, Натали, заходи, — окликнул Адриан, целуя Маринетт в щеку и вставая, чтобы увидеть Натали. И Адриан, и Маринетт увидели страдание на лице Натали, когда она вошла в комнату, заламывая руки и избегая зрительного контакта. — Я просто хотела извиниться, Адриан, — начала она, отводя взгляд от него. Она выглядела так, будто тоже плакала. — Сегодня всё должно было пройти совсем иначе, и я не хочу причинять тебе ещё больше боли… — её прервал Адриан, который подошел и обнял её. — Тебе не нужно извиняться. Я не сержусь на тебя, Натали, и я на самом деле не сержусь на своего отца. Просто прямо сейчас я подавлен и расстроен, — сказал он. Отступив назад, он положил обе руки ей на плечи. Теперь он был немного выше Натали, и ей пришлось посмотреть на него снизу вверх. — Адриан, пожалуйста, поверь мне, когда я скажу тебе, что не пытаюсь заменить твою мать. Никто больше, чем я, не хотел бы, чтобы она выздровела, — она проглотила собственные слезы. — Я бы все отдала, чтобы спасти её, я бы это сделала… — Эй, все в порядке, — вмешался Адриан. — Я никогда не думал, что ты пытаешься заменить мою мать, и я бы этого не хотел, — Натали отвернулась, и Адриан слегка присел, чтобы поймать её взгляд. — Я бы не хотел, потому что ты — это ты, Натали, и я люблю тебя такой, какая ты есть. Ты так много сделала для меня, и если ты счастлива, то и я счастлив. Натали наконец позволила себе улыбнуться. — Спасибо, Адриан, — сказала она с искренней нежностью. — И не беспокойся о своём отце, я хорошо о нем позабочусь. Адриан наклонился и поцеловал её в щеку. — Я знаю, — сказал он, сжимая ее руки в своих. — Пожалуйста, передай отцу, что я не сержусь на него, мне просто нужно немного времени. — Хорошо, — подтвердила Натали. — Возьми завтра выходной. Я тебя прикрою. Вы все ещё хотите посетить мероприятие Буржуа в пятницу вечером? Я могу отменить, если хочешь. — Нет-нет, я пойду, — успокоил он её, хотя и он не мог сказать Натали, что они на самом деле планировали на эту ночь. — Кроме того, это первое большое событие для Мари. Я бы не хотел, чтобы она пропустила это, — он повернулся к своей девушке и улыбнулся гораздо более яркой улыбкой, чем раньше, и Маринетт увидела, что он уже чувствует себя лучше. До этого момента Натали даже не замечала, что Маринетт все еще там. Теперь она обратила внимание на то, что волосы Маринетт были мокрыми, а сама она была в одной из старых рубашек Адриана. — Я так понимаю, ты остаешься на ночь, Маринетт? — спросила она. В её голосе не было осуждения. Маринетт только кивнула, немного не зная, как она может отреагировать, но была удивлена, увидев легкую улыбку на лице Натали. — Очень хорошо. Я скажу шеф-повару, чтобы он приготовил завтрак утром и отправил его в твою комнату. Адриан поблагодарил ее, когда она уходила. Следуя совету своей леди, Адриан смыл в душе весь прошедший день. Он все еще чувствовал, что отец не все ему рассказал, и у него, конечно, были вопросы по поводу его матери, но он не мог с этим справиться. Он не хотел сейчас об этом думать, поэтому отодвинул это на задворки своего сознания, как он часто это делал с вещами, которые он не мог контролировать. Чувствуя себя посвежевшим, он вышел и увидел Маринетт, сидящую на его кровати с обоими квами на коленях. Она нежно почесывала Плагга за ушами, а он довольно мурлыкал. Адриан скользнул на кровать рядом с ней, пододвинул ноутбук, на котором она смотрела фильм, и прижался к ней. Плагг приоткрыл один глаз и усмехнулся Адриану. — Предатель, — пробормотал Адриан чёрному коту, обнимая Маринетт за талию. Плагг усмехнулся, закрыв глаза и прижавшись к Тикки. — Ревнуешь, Котёнок? — задумчиво спросила Маринетт. — Может быть, — проворчал Адриан, крепче прижимая её к себе. Маринетт рассмеялась и переложила свою руку с головы Плагга на голову Адриана. — Чувствуешь себя лучше? — спросила она мягким и успокаивающим голосом. — Принести тебе чего-нибудь? Она почувствовала, как он покачал головой. — Со мной все в порядке, пока ты здесь, — ответил он, закрыв глаза и положив голову ей на грудь. Она была теплой и мягкой, её ровное сердцебиение и дыхание успокаивали его. Вскоре он заснул крепким сном.Глава 18
4 ноября 2020 г. в 00:00
— А от шерсти тело не будет зудеть? — спросил Спенсер, рассматривая эскизы, которые Маринетт показывала ему в своём альбоме. — Идея мне нравится, но…
— Это мериносовая шерсть, — бодро ответила Маринетт, взяв со стола образец. Временного стола, напомнила она себе, в офисе Адриана. — Не вызывает зуд, хорошо пропускает воздух и отталкивает влагу. Достаточно тёплая для прохладного утра, но в ней не станет жарко, когда солнце начнёт пригревать днём, что делает её идеальной для осени, особенно в сочетании с правильными кроссовками, — она посмотрела на Адриана, который улыбнулся ей и ободряюще подмигнул.
Спенсер почесал свою лысину и передвинул эскизы по столу вместе с образцами, которые собрала Маринетт. Это был дородный мужчина с едва заметным йоркширским акцентом.
— Это повысит цену на линию городской одежды, — Маринетт согласно кивнула, взяла у Адриана таблицу с цифрами и протянула ему.
— Да, но не в такой степени, как линия от кутюр. Это скорее нечто среднее между этим и стритстайлом. Подумайте, может быть, стоит сделать упор на молодых выпускников университетов, а не на подростков. Это их первая работа по профессии, что означает, что они могут позволить себе приобрести что-то чуть более дорогое.
Губы Спенсер изогнулись в усмешке.
— Габриэль сказал, что ты быстро научишься, Маринетт, и теперь я понимаю почему, — он посмотрел на Адриана, на лице которого читалась любовь и восхищение. — Я бы держался за неё, будь я на твоём месте, Адриан.
Блондин обнял свою девушку.
— И не собирался отпускать, — просиял он, наклонив голову, чтобы поцеловать её в макушку, не замечая шагов позади них.
— Я рад слышать это, Адриан, — Габриэль протянул руку, чтобы пожать руку Спенсера. — Как у вас дела в последние несколько дней, пока я был в Лондоне?
— Как в горящем доме, — сказал Спенсер, хлопнув Адриана по спине и глядя на него снизу вверх. — Я все ещё не могу понять, когда ты стал таким большим. Знаешь, я сшил твой первый костюм, когда ты был совсем маленьким мальчиком, — сказал Спенсер, держа раскрытую ладонь примерно на уровне талии. — Ты ездил с родителями в Милан на свою первую неделю моды, помнишь, Габриэль? — Адриан слегка покраснел, когда его девушка хихикнула над ним. Габриэль кивнул, его сердце немного сжалось при воспоминании.
— А как дела у вас, Маринетт? Надеюсь, Адриан не слишком отвлекал вас здесь, в офисе, — на этот раз настала очередь Маринетт краснеть.
— Конечно нет, мистер Агрест, — сказала она, пытаясь прочесть выражение его лица. Если Маринетт и узнала что-то со временем, так это то, что Габриэль Агрест был человеком немногословным. — Дни прошли очень продуктивно, и у меня столько идей для этой осенней кампании, — она окинула взглядом стол, который выглядел так, будто она просидела за ним три года, а не три дня. — Я обязательно наведу порядок в конце недели.
Габриэль махнул рукой.
— В этом нет необходимости, Маринетт, — сказал он своим обычным монотонным голосом. — Я уверен, что вы и дальше будете эффективно использовать своё рабочее пространство.
Адриан взволнованно шагнул к отцу.
— Значит ли это, что Маринетт получит стажировку? — к его удивлению, отец покачал головой.
— Нет, она не будет стажером, — категорически ответил Габриэль. Маринетт почувствовала, как сердце ухнуло вниз, и Адриан успокаивающе обнял её за плечи. — Вы должны понять, Маринетт, в свете ваших отношений с моим сыном, вам было бы неуместно работать здесь стажером, — Маринетт медленно кивнула. Она ожидала этого, но цеплялась за надежду, что все будет иначе.
— Да, мистер Агрест… Я понимаю, — тихо сказала она, обхватывая себя рукой, но Адриан покачал головой, чувствуя себя оскорбленным за неё.
— Нет. Мари, ты не можешь просто так… Но отец…
— Минуточку, Адриан, я ещё не закончил, — сказал Габриэль, предупреждающе глядя на сына, чтобы тот успокоился. Адриан прикусил язык и опустил руку, чтобы обнять свою девушку за талию. — Она не будет здесь в качестве стажера, потому что у меня гораздо более большие надежды на Маринетт, если ты считаешь, что она справится с задачей, Спенсер?
Дородный мужчина кивнул.
— У меня нет никаких сомнений, Габриэль, — сказал он, скрестив руки на груди и оскалив зубы. — За последние несколько дней я увидел достаточно, чтобы полностью доверять Маринетт и её способностям.
Адриан и Маринетт смущённо переглянулись.
— Я не понимаю, мистер Агрест, — сказала Маринетт с дрожью в голосе. Габриэль подошёл к Маринетт и положил руку ей на плечо.
— Я хочу, чтобы вы, Маринетт, тесно сотрудничали со Спенсером. Он один из моих самых надёжных дизайнеров с богатым опытом. Учитесь у него, бросайте ему вызов и развивайте свои навыки дизайнера. Я связался с директрисой одной из наших лучших дизайнерских школ здесь, в Париже. Она согласилась разработать внешнюю программу получения диплома, чтобы вы могли получить квалификацию дизайнера во время работы, так же, как Адриан будет поступать со своей бизнес-степенью. То есть, если вам, конечно, нравится эта должность, — Маринетт потеряла дар речи. О большем она и мечтать не могла. Она посмотрела на Адриана, лицо которого было полно гордости и любви.
— Ну что ж, Принцесса, похоже, ты застряла со мной в этом кабинете, — рассмеялся он, подхватывая её на руки и раскачивая, к большому удовольствию Спенсера. Когда он опустил её обратно, она ласково погладила его по лицу, прежде чем подойти ближе к Габриэлю.
— Мистер Агрест, для меня большая честь, что вы верите в меня, но я не совсем подходящая кандидатура для такой должности.
Габриэль покачал головой.
— Это был и всегда будет семейный бизнес. Вы делаете моего сына счастливым, Маринетт. Вот и вся квалификация, которая вам нужна, — Маринетт была поражена. Это было не просто одобрение её дизайнерских навыков, но и её отношений с Адрианом.
— Мистер Агрест, я… — она не могла найти подходящих слов, её горло сжалось, а глаза наполнились слезами радости. Вместо этого она внезапно подалась вперёд и обняла Габриэля. Старшего Агреста застало врасплох это проявление любви, но вскоре он ответил ей взаимностью, ласково погладив её по волосам.
— Я думаю, что это я должен благодарить вас, Маринетт, — сказал он, удерживая её, положив руки ей на плечи. — И я полностью верю в то, что вы, Адриан и Спенсер, будете руководить этой компанией, когда я выйду на пенсию.
Лицо Адриана вытянулось, и между бровями образовалась складка.
— Но ты ещё не скоро выйдешь на пенсию, отец. Ты же ещё совсем молод.
Габриэль убрал руки с плеч Маринетт, и Адриан увидел, как по глазам отца пробежала тень.
— Есть несколько важных вещей, которые мы с Натали хотели бы обсудить с тобой и Маринетт. Может быть, мы могли бы поговорить сегодня вечером? — Габриэль не выказал никаких эмоций, но Адриан почувствовал, как в животе у него завязался узел. Он не мог этого объяснить, но почему-то чувствовал, что что-то не так. Если быть честным, он уже давно чувствовал, что что-то не так.
— У нас свидание за ужином в шесть, но мы можем прийти и после этого, — Габриэль кивнул и вышел из комнаты вместе со Спенсером. Маринетт заметила смущение на лице Адриана, когда он смотрел туда, куда ушёл его отец. Она взяла его за руку и слегка сжала.
— Ты в порядке, Котёнок? — спросила она. Адриан посмотрел на неё и нашёл утешение в её прекрасных глазах.
— Я не знаю, — сказал он со вздохом и пожав плечами. — Я так рад за тебя, Бугабу, и ты абсолютно этого заслуживаешь, но… — его брови снова нахмурились. — Не кажется ли тебе, что мой отец ведёт себя лучше, чем обычно? Я имею в виду, не пойми меня неправильно, для меня очень важно видеть, что он так сильно любит тебя и больше доверяет мне работу за пределами моделирования, но… — он оставил эту мысль на мгновение, покачивая головой. — Кажется, что-то не так.
Маринетт подошла ближе и встала перед ним с озорной улыбкой на лице.
— Может быть, он и Натали наконец признаются нам, что теперь они больше, чем «просто друзья», — сказала она, изобразив пальцами кавычки. Адриан закатил глаза, услышав эту фразу. — Не знаю, как ты, а я ни на минуту не поверю, что эти поездки в Лондон были исключительно деловыми.
Адриан смущённо хихикнул.
— Да, может быть, — сказал он, потирая затылок. Это было то, что он предпочёл бы не представлять. — Ну же, Миледи, давай закончим работу и пойдём ужинать, — сказал он более бодро, вложив в ее губы то, что он планировал сделать просто нежным поцелуем, но когда она ахнула и пригласила его язык танцевать со своим, кто он такой, чтобы отказать своей Леди? Их поцелуй быстро перерос во что-то более горячее. Адриан не боялся признать, что он был полностью зависим от поцелуев Маринетт, и он не получил достаточно своей дозы сегодня.
— О, вы двое, прекратите это, — паре пришлось вернуться в реальность, когда Спенсер вернулся в комнату, держа в руках кроссовки. — Давайте сейчас сосредоточимся на языке моды, а вы сможете изучить языки друг друга позже.
Оба подростка смущённо покраснели, прежде чем продолжить работу.