𝔰𝔥𝔬𝔬𝔱𝔦𝔫𝔤 𝔰𝔱𝔞𝔯

❱❱ 10 ЯНВАРЯ, 2119 ГОД ❰❰

      Эфир утреннего автомобильного радио прервался треском, после которого последовало сообщение: «Мы вынуждены приостановить трансляцию из-за очередной вооружённой осады северной границы Сен-Вентии. За последние двое суток вражеские машины продвинулись на 57 километров к востоку и направляются в сторону реки Силенсиум. Повторяем: враг движется к реке Силенсиум. Ни в коем случае не приближайтесь к водоёму. Просим всех оставаться в защищённых границах города».       Раздался щелчок выключения радио и тяжёлый вздох Евы.       — Ты слышала, милая? — прошептала она, покрепче сжав руль в своих руках. — Прошёл уже почти месяц. Похоже, останавливаться они не собираются. Честно говоря, меня это беспокоит…       В воздухе повисло неловкое молчание. Лёгкое волнение отразилось на лице учёной. Ответа даже спустя пол минуты не последовало, и Ева ощутила необходимость разбавить разговор чем-то оптимистичным:       — Ладно, не будем о грустном, — с энтузиазмом продолжила она. — Как-никак сегодня твой первый день в академии Клапейрон! Результаты вступительного экзамена поразили декана и весь руководящий комитет. Они позволили тебе начать обучение с середины курса, как мы и хотели. Ты даже не представляешь, как я горжусь тобой!       Ева взглянула в зеркало заднего вида, после чего заметила слабый кивок в свой адрес. Похоже, её собеседница не настроена на диалог. Если бы не гудение автомобильного мотора, то воцарилась бы ненавистная Еве тишина, давящая на сознание своей неизмеримой тяжестью.       — Я понимаю, что ты очень волнуешься. Но не переживай, если не сразу вольёшься в коллектив. Ты со всем справишься! — учёная ласково улыбнулась своей молчаливой собеседнице в зеркало заднего вида.       «Всё будет хорошо», — волнение сошло с лица Евы вместе с этой мыслью.       Молчание, повисшее до конца пути, не давило на сознание. Оно было закономерным.

***

      В поточной аудитории стоял шум. Студенты, одетые в тёмно-синюю форму, бурно переговаривались между собой: одни оживлённо обсуждали задания по дисциплине, вторые предпочитали болтать о бесполезной ерунде и распускать слухи, а третьи просто молчали, предпочитая оставаться в тени. Одним словом, здесь кипела настоящая жизнь.       За полукруглым столом в центральном ряду, но в стороне от основной массы говорящих, сидел студент, не участвовавший в повседневности группы. Он заметно отличался от остальных учащихся растрёпанным внешним видом, неопрятной причёской и некоторыми деталями одежды, которые не относились к дресс-коду академии. Высокая лиловая шляпа и галстук-бант того же цвета создавали образ чудака, сошедшего с картинок из детских книжек.       Юноша с интересом читал статью в научном журнале. Лицо его часто менялось в выражениях, отражая то искреннее удивление, то едва сдерживаемое восхищение. Порой его захватывало возмущение, и тогда глаза парня сужались, а губы превращались в тонкую бледную полоску. Ничто не могло оторвать его от чтения, даже самые абсурдные слухи о чьей-то персоне. Отвлечься от журнала его не заставил и вошедший в класс пожилой преподаватель, который прервал беседы его однокурсников и вынудил их занять свои места.       Поразительно быстро студенты оказались за столами, соблюдая тишину и готовые начать занятие. Преподаватель довольно усмехнулся и встал за свой стол перед доской. Естественно, педагог тоже соблюдал дресс-код, как и его студенты, посему носил классический тёмно-синий костюм поверх белой рубашки. К нагрудному карману его пиджака был пристёгнут бейдж: «Профессор Бе́рнхард Витц».       Галантным движением руки профессор призвал всех обратить на него особое внимание.       — Группа номер 424, доброе утро! У меня для вас важное объявление, — начал учитель. Он окинул взглядом собравшихся студентов и, поправив крохотные очки на носу, продолжил говорить: — С этого дня к нам присоединится новая ученица. Эта одарённая юная особа безупречно написала один из сложнейших вступительных экзаменов Клапейрона на самый высокий балл. Хочу отметить, что практическое задание она выполнила идеально. Члены руководящего комитета не могли проигнорировать её желание поступить именно к нам. Я лично согласился принять её в нашу группу с этого семестра и обязался помочь ей наверстать программу прошлого полугодия.       Преподаватель вышел из-за стола и торопливо зашагал к двери. Все ученики проводили его внимательными взглядами, за исключением одного. Его глаза даже не оторвались от журнала, а выражение лица менялось, показывая то удивление, то интерес и азарт.       — Прошу, теперь ты можешь войти, — преподаватель услужливо открыл дверь, приглашая ученицу, стоящую за ней.       В аудиторию неуверенно зашла студентка среднего роста. Её новая форма была идентична форме других учащихся: белоснежная рубашка, тёмно-синий галстук и того же цвета пиджак с белой окантовкой на воротнике и манжетах. На груди, как и положено, красовалась вышитая круглая эмблема академии с изображением колбы, наполненной бирюзовой жидкостью. Завершали форму синяя юбка в складку ещё более тёмного оттенка, чем пиджак, тёмные колготки и чёрные туфли. Единственное, что не вписывалось в дресс-код новенькой — это чёрные перчатки.       Вошедшая девушка бегло осмотрела кабинет и опустила взгляд, постеснявшись взглянуть на будущих однокурсников. Взгляд её сосредоточился на кожаном портфеле, который она держала за ручку обеими руками. Щёки новенькой зарделись, а узкие плечи едва заметно подрагивали.       — Д-доброе утро в-всем! М-меня... зовут Хитч Рэйсенд, — тихо представилась она, спрятав глаза за пышной чёлкой серо-голубоватого цвета. — Я рада, что б-буду учиться вмес-сте с вами! Надеюсь, на факультете х-химии...       — Постой-ка! — изумлённо прервал её юноша, всё это время читавший журнал. Он вскочил со своего места, да с такой силой, что лиловая шляпа подлетела на его голове, делая образ парня ещё комичнее. Остальные студенты обернулись на него. — Как ты сказала? Рэйсенд?! Это очень известная фамилия в Сен-Вентии! Доктор Ева Рэйсенд, случайно, тебе не родственница?! Посмотри!       Он показал раскрытый журнал и ткнул указательным пальцем на фотографию, на которой красовалась женщина в белом халате. Заголовок на развороте гласил: «Селекция vs. Генная инженерия. Автор статьи: доктор Ева Рэйсенд. Учёная, генный инженер, доктор наук».       Внезапный поток эмоций парня вогнал Хитч в ступор. Этот популярный научный журнал, само собой, был хорошо знаком дочери известной учёной. Он назывался «Нексус», и Ева публиковала в нём свои статьи. Чуть ли не каждый научный деятель читал его и видел в нём доктора Еву Рэйсенд. Посему вопросы про её статьи не были неожиданностью.       На случай подобных ситуаций Ева дала своей дочери чёткие указания: ничего не рассказывать про ИнГИБ. Журнал к исследовательскому центру не имел никакого отношения, так что ответить на вопрос однокурсника Хитч вполне могла. Однако она не знала, что сказать. Всё, что Хитч хотела в тот миг — оказаться дома. Мысли о безопасном и уютном месте успокаивали переволновавшуюся студентку.       Любопытный однокурсник вперился в неё и ждал ответа. Хитч запаниковала ещё больше. От неконтролируемого волнения она будто проглотила язык. И самое ужасное, что никто не мог разделить её смятение и поддержать в этот нелёгкий момент. Евы рядом не было. И даже профессор Витц предпочёл присоединиться к своим студентам и уставиться на бедную девушку поверх своих крохотных очков.       Студенты, сидящие в первых рядах, заметили, как у Хитч дрожат колени. Совсем скоро аудитория загудела, словно улей: все перешёптывались друг с другом. Хитч ощутила себя настоящим животным на выставке. От этого ей стало не по себе: вспомнились месяцы, проведённые в Нижнем ИнГИБе, и её судьба объекта исследований. И всё же Хитч смогла выдавить из себя слова:       — Да... так и есть... Ева Рэйсенд... м-моя мама...       В аудитории снова наступила тишина: гнетущая и вязкая. Напряжение прервал одобрительный смех профессора Витца, который взял на себя ответственность разбавить атмосферу:       — Ха-ха! Вот те раз! Ева Рэйсенд никогда не упоминала, что у неё есть дети! — он задумчиво погладил свою бороду. — Что ж, я очень рад узнать, что у неё есть такая талантливая наследница знаний! — после этих слов мягкий тон его голоса переменился, став твёрже и настойчивее: — Ке́йси Ле́гарт, сейчас же сядь! Я не потерплю ещё одной такой выходки!       Когда Кейси сел, преподаватель пригласил Хитч занять свободное место. Оно, как по велению судьбы, оказалось рядом с юношей. Девушка поднялась по ступенькам и случайно переглянулась с сидящим впереди неё парнем. На нём был длинный белый шарф, намотанный вокруг шеи несколько раз. Парень откашлялся и отвернулся.       Хитч села за стол и мысленно сетовала на своё место, ведь оно почти в самом центре. В центре внимания! Хитч повертела головой: на неё больше никто не смотрел. Все студенты приготовились к началу лекции, кроме верхних рядов: оттуда по-прежнему доносился шёпот. Хитч старательно игнорировала его.       Пара началась и протекала спокойно. Разве что сама Хитч до конца занятия ловила на себе заинтересованные взгляды того странного паренька, который думал, что удачно прячет глаза под полями своей шляпы. Очевидно, что у него это совсем не получалось.

***

      Пара закончилась и профессор Витц вышел. В аудитории стало легче дышать — студенты разбредались по своим делам.       Хитч ощутила небывалое облегчение, когда одногруппники равнодушно прошли мимо неё. Всё занятие она накручивала себя тем, что могло произойти лишь в теории: во время перерыва сокурсники начнут подходить один за другим и расспрашивать её о матери, о ней самой, о её личной жизни...       Методичное прокручивание выдуманной ситуации и её исходов доводило Хитч до дрожи. В один момент она даже стала задыхаться, а всю пару просидела с холодными руками. Стоило ей представить толпу вокруг неё, и в горле возникал жгучий комок, заставляющий её глаза слезиться. Хитч постоянно вытирала мокрые глаза тыльной стороной ладони. К счастью, перчатка быстро впитывала влагу и это не помешало её писать лекцию.              «Я обещала маме хорошо учиться», — вспомнив Еву и её уроки химии, Хитч прогнала все удручающие фантазии.       Ева занималась с ней несколько месяцев, чтобы подготовить дочь к поступлению в Клапейрон. У Хитч были первоклассные способности к химии, но для элитной академии одного таланта мало. И учёная делала всё ради осуществления желания Хитч. Она трепетно и терпеливо подходила к занятиям. Порой они засиживались до поздней ночи: читали параграфы, ставили вместе опыты. Хитч отсыпалась днём, а невыспавшаяся Ева уезжала утром на работу. Благодаря занятиям, Хитч прекрасно выучила химию и поступила в академию Клапейрон. И отныне младшая Рэйсенд не смела подводить свою мать.       Успокоившись, Хитч оглядела аудиторию со своего места в центре. Она смотрела на остальных студентов и у подножия полукруглых столов приметила двух девушек. Они о чём-то мило общались и смеялись. Хитч даже захотела присоединиться к ним и познакомиться, но заметив её, пара девушек прервали свою беседу. Они с интересом рассматривали Хитч, будто бы ища в ней изъян. Однако они развернулись и ушли из аудитории, явно недовольные чем-то. Что именно спугнуло их, Хитч узнала секундой позже, когда её сзади неё кто-то фамильярно звякнул:       — Познакомь меня с ней!       Хитч едва не подпрыгнула от столь внезапного звука. Её спасла усталость: тело настолько было измотано, что на любой раздражитель отвечало вялостью.       Она оглянулась: гаркнул у неё за спиной тот самый чудак в лиловой шляпе. Хитч была уверена, что пыл парня остудил профессор, и он, как и остальные, безразлично пройдёт мимо неё. Но от изнеможения Хитч позабыла тот факт, что целое занятие однокурсник рассматривал её, почти не отрываясь.       — Прошу-прошу! Умоляю! — он продолжил скулить, увиваясь рядом с ней, подобно голодному псу. — Для этого я и приехал в Арсиас! Пойми меня! Я хочу увидеть доктора Рэйсенд!       — Т-ты... п-приехал сюда, чтобы в-встретиться с доктором Рэйсенд? — приглушённо спросила та, вжав голову в плечи.       — Д-да... можно сказать и так. Я давно изучаю её исследования. Они вдохновили меня заняться наукой и поступить сюда. Мне хотелось бы сходить на её конференцию, но я ещё ни разу не попадал даже в фойе! Очень много людей приходят послушать её. Расскажешь мне, когда и где Ева Рэйсенд планирует следующую лекцию? — он одарил её улыбкой, полной надежд. Тяга к науке сочилась из парня и заметно отражалась на его лице: оно было красным от бурной речи. Лоб покрылся маленькими капельками, а глаза… Они горели ярче звёзд!       — Ну… честно г-говоря, мама занята в последнее в-время… не думаю, что она планирует… — девушка совсем затихла. Её искренне поразила страсть паренька к наукам. Она даже немного… зауважала его?       Смотря на Хитч взглядом, полным воодушевления, что так не подходило образу неопрятного парня, он наклонился к ней ближе, чтобы расслышать её тихий голос. Она нерешительно продолжила:       — …Мама з-занята важным пациентом… и-извини…       — Ох… очень жаль, — парень переменился в лице, и весь его весёлый настрой смыло волной реальности. — Но ты скажешь мне, если она всё-таки соберётся?       Хитч кивнула.       — Кстати! Ты, наверно, уже услышала, но лучше представлюсь ещё раз: меня зовут Кейси Легарт. Будем знакомы! — он протянул ей руку.       Девушка медленно и боязливо протянула ему свою маленькую ладошку, облачённую в чёрную перчатку. Несмотря на явное нарушение этикета, Кейси это нисколько не смутило, и он лишь мягко улыбнулся ей.       Их знакомство нарушила компания из трёх девушек, неожиданно появившихся поблизости. Одна из них, по всей видимости, возглавлявшая эту троицу, обратилась к Кейси:       — Что, питаешь надежды приударить хоть за кем-то из Рэйсенд? А, Кейси? Боюсь, кроме картинок с Евой из научного журнала тебе ничего не светит. К тому же, не думаю, что её дочь посмотрит на нас как на равных. Небось, считает, что мы все плебеи, раз доктор Рэйсенд — её мать.       Две девочки, стоявшие за спиной своего надменного лидера, гадко захихикали. Всё во внешнем виде выдавало в них подчинённость более авторитетной персоне: подруге, которой они подражали даже в мимике.       — Э-это н-не так! — возмутилась Хитч, обескураженная агрессивным поведением этой особы. Всё же не всех новенькая оставила равнодушными к себе.       — Ох, да перестань. Ты даже поздоровалась с ним пренебрежительно, не сняв перчатку. Брезгуешь? Легарт, конечно, не пахнет алыми розами, но даже я здороваюсь с ним за руку, — голос бесцеремонной однокурсницы звучал не так резко и звонко, как у Кейси. Он отличался своей нарочито издевательской тягучестью и местами даже приторностью.       Девушка стояла в выжидательной позе, скрестив руки на груди. С её появлением в воздухе повис насыщенный запах дорогого парфюма, сильно отдававший ягодной сладостью. Ярко выкрашенные в вишнёвый цвет волосы были собраны в пушистый хвостик сбоку. Она была обаятельна и хороша собой. Одета так же опрятно, как и сама Хитч. Они обе сильно выделялись на фоне неряшливого Кейси.       На первый взгляд она казалась обычной студенткой, вот только её взгляд выдавал в ней особенную таинственность. Эти глубокие золотисто-карие глаза были словно бездонным болотом, поглощавшим весь свет вокруг. И, несмотря на не такой уж и высокий рост, от неё так и веяло высокомерием.       — Послушай, Эстель, тебе не кажется, что это перебор? — вступился Кейси за Хитч. — Почему бы тебе не заняться своими делами?       — Никто не давал тебе права голоса, смердящий жук! — рявкнула она на парня. — Заткнись и не мешай! — её губы исказились в презрительном оскале, и девушка снова обратилась к Хитч, хлестнув властным тоном: — А ты, «Задержка-в-развитии», не зазнавайся. Может, тебя и зачислили в нашу элитную академию, но это только благодаря тому, что ты Рэйсенд. Не думай, что тебе все здесь рады! Ах, сама дочь Евы Рэйсенд будет учиться с нами! — Эстель наклонилась к собеседнице, нахально расположив свои руки на её конспекте. Хитч вжалась в спинку стула, даже не подумав о нарушении её личного пространства. Страх завладел её сознанием и полностью управлял ею. — Чего бы ни говорил профессор Сит, но это не твоя заслуга. Я вижу тебя насквозь и надеюсь, что ты будешь тише воды, ниже травы и не станешь меша…       — Что за шум, а драки нет?       Эстель и дальше бы продолжила свою тираду, но её перебила другая студентка, подоспевшая к самому интересному. Она проворно пододвинула глупо хихикающих подруг Эстель и устроилась рядом с Кейси. От этой девушки веяло сильной и уверенной энергией, гарантирующей заступничество. Хитч, хотела она того или нет, стала расслабляться.       — Не можете решить какой-то вопрос? Так я помогу! — твёрдо заявила девушка и с вызовом посмотрела на Эстель.       Разглядев студентку, Хитч узнала её: сокурсница сидела впереди. Более того, им даже довелось встретиться взглядами.       «Так, стоп, она — девушка?» — пронеслось у неё в голове, и тут же ей стало неловко. Внешность зачастую обманчива, и Хитч поняла это выражение как никогда раньше. Голос появившейся златовласой девушки определённо был женским, но очень хриплым. К ошибочным суждениям привела и одежда: она носила мужскую форму Клапейрона. Хитч прониклась сочувствием к однокурснице, ведь и её саму нередко принимали за мальчика.       — Эстель Инграм, — насмешливо обратилась к ней студентка. — Ты снова задираешь свой искусственный носик? — она была выше на голову и глядела на неё свысока.       — Он настоящий! Мне делали коррекцию, а не пластику! — разозлилась Эстель, перейдя из выжидательной позы в угрожающую. Она вытянулась, пытаясь заглянуть собеседнице в глаза, а её щёки горели от ярости. Похоже, что замечание про нос неслабо задели её самолюбие.       — Ты сама себе хоть веришь? — та залилась смехом.       — Больше, чем тебе. Единственное, чему мне не верится, так это тому, что я учусь с такой, как ты. С каких пор в Клапейрон стали брать отбросов?       — Следи за словами, Инграм. Ты знаешь, что тебя может ждать, — от её холодного тона даже Кейси стало не по себе.       Слова девушки осадили Эстель. Лицо последней тут же приняло обиженно-высокомерную гримасу, которая больше походила на кривляние капризного ребёнка. Побеждённая, но не признавшая своего поражения, она поспешила удалиться из аудитории вместе с подругами.       Легарт выдохнул и радостно улыбнулся Хитч, которая, по всей видимости, успокоилась не меньше. Парень повернулся к их защитнице, поправлявшей свой длинный белый шарф. Он свисал до пола и придавал своей обладательнице некую сказочность.       — Ты как всегда вовремя, Фран. Я уже боялся, что снова ввяжусь в разборки после занятий, — вздохнул Кейси и виновато почесал затылок.       — Я могла бы появиться ещё раньше. Видишь ли, я стояла за дверью и слушала ваш разговор, чтобы найти подходящий момент и эффектно появиться! — с нескрываемой гордостью сказала Фран. Она положила ладонь правой руки на грудь и высоко задрала голову. Эти патетичные действия не несли в себе негативного подтекста. Скорее, напротив, — они пародировали поведение Эстель.       Кейси весело улыбнулся. Его позабавили действия подруги. На самом деле он и сам был не прочь покривляться, но его порывы высмеять надменное поведение Инграм сдерживала Хитч. Юноша не хотел показаться ей грубияном или, что хуже, дурачком. Он обратился к ней, пока она украдкой рассматривала его и Фран:       — Хитч, позволь представить тебе нашу бесстрашную защитницу! Это — Франческа Инис. Моя лучшая подруга. И немного мумия. Она родилась и выросла здесь, в Арсиасе. Помогает мне ориентироваться в городе и не даёт быть растерзанным злобными гарпиями Клапейрона, — та никак не отреагировала, и Кейси наклонился к ней, добавив шёпотом: — Но лучше называй её «Фран», если не хочешь оказаться в мусорном баке. Как-то именно это она со мной и сделала… Так мы и стали друзьями. От этого полупарня можно ожидать что угодно!       Услышав колкость в свой адрес, Фран хрипло откашлялась и шлёпнула Кейси по затылку. Они вступили в дружеский обмен желчью. Хитч не обращала на них внимания, задумавшись над словами Эстель.       — …Н-неправда… — внезапно выдала она, подняв печальный взгляд на сокурсников.       — А? — в унисон переспросили они, прервав шуточную ссору.       — Я-я… я о словах Эстель. Э-это неправда… Моя мама не п-помогала мне… поступить сюда. И… и… я не считаю себя лучше других… — с каждым словом Хитч краснела всё сильнее и сильнее. Фран с беспокойством поглядывала то на неё, то на Кейси. Повисла тишина: на этот раз тревожная.       — Да, нехорошо получилось… — оборвав молчание, заговорил юноша. — Она распространит эти слухи очень быстро и… — Франческа ахнула и со всей яростью, накопившейся в те секунды, треснула парня по затылку. Да так больно, что он заскулил.       — Думай, что говоришь, дурила! Не слушай его, Хитч. Адекватные люди не станут слушать её. Поверь мне, адекватных тут немало. И знаешь, про Кейси она трепала, что он ходит в душ раз в месяц. Но это тоже неправда. Хотя очень на него похоже…       — М-м-м! — обиженно промычал Легарт, поправляя шляпу, которая сошла набекрень после смачного подзатыльника Фран.       — Знаешь, откуда этот помешанный на Еве Рэйсенд дурень? Хотя, наверное, ты уже заметила эти его странные вещи. В общем, Кейси из Вапор-Гайна. Инграм использовала против него этот факт в своё время. Мол, Вапор-Гайн самая отсталая, задымлённая и грязная страна. Наверное, она не знает, что они используют паровые и угольные технологии. Конечно, это её мало волнует…       Хитч оживилась после слов о Вапор-Гайне. Впервые за разговор в её глазах засветился интерес. Она склонила голову набок и робко спросила:       — Кейси, т-ты п-приехал с Западного к-континента?       — Да, верно, — кивнул юноша, зрачки которого округлились от удивления. До сей поры Рэйсенд не проявляла никакого внимания к нему. Побоявшись, что девушка перестанет говорить, он задал два вопроса, которые появились в его голове совершенно случайно: — А что? Ты там была?       Хитч замолчала. Кейси заволновался и даже успел расстроиться. Быть может, он спугнул её своей настойчивостью? Легарт посмотрел на Фран глазами, полными мольбами о помощи. Видимо, Инис что-то понимала в этой ситуации и жестом приказала парню успокоиться. И правда, не прошло и минуты, как Хитч заговорила:       — Я-я… так поражена! Вапор-Гайн… Я м-много сл-лышала о н-нём! — её голос стал возбуждённым. Диалект речи Кейси несильно отличался от местного. Хитч не сразу это приметила, но, узнав о его родине, стала замечать, как её сокурсник по-другому произносит некоторые окончания и немного шипит. — Я-я… никогда ещё не видела людей из Вапор-Гайна! У вас ж-же есть… эти п-поразительные бродячие г-города!       — Похоже, только этим наша страна и славится. Я как раз из такого города.       — Они… п-потрясающие! М-мне… к сожалению, не посчастливилось увидеть их с-своими глазами, но очень хотелось бы…       — О, у меня есть для тебя предложение! Давай заключим договор! Ты познакомишь меня с Евой Рэйсенд, а я обязательно отвезу тебя в Вапор-Гайн на каникулах и покажу свой родной город! — он самодовольно рассмеялся шипящим смехом, искренне радуясь придуманной идее.       — Б-боюсь… моя м-мама… не отпустит меня на Западный континент. Особенно пока и-идёт… эта война с Хасфилдом…       И снова сердце юного Кейси было разбито о суровую реальность. Он разочарованно вздохнул, прикрыв опечаленные глаза руками.       — Видать, не судьба мне встретиться с моим кумиром! — Кейси сделал вид, что плачет.       Франческа участливо похлопала его по плечу. Хитч улыбнулась. Впервые за день.

***

      После занятий все студенты устремились по своим делам: кто-то сразу пошёл домой или в общежитие, чтобы отдохнуть от непростого дня, другие слонялись по академии, видимо, в поисках кого-то или чего-то. Были и те, кто затеял снежные баталии на заднем дворе. Хитч предпочла их обойти, дабы не стать мишенью. Она попрощалась с Фран и Кейси, которые отправились в библиотеку, и осталась сидеть на скамейке недалеко от ворот Клапейрона.       Она ждала, когда мама закончит с работой и приедет забрать её домой. На улице, несмотря на идущий хлопьями снег, было не слишком холодно. Хитч несколько раз успела обойти вокруг громадного здания академии и внимательно рассмотреть его.       В отличие от гладких стен нижнего этажа, верхняя часть фасада была нарядно обработана узорчатыми карнизами. Внизу мраморный свод прорезали арки, находящиеся на расстоянии друг от друга и создававшие ощущение незыблемости и устойчивости. Стрельчатые окна и флагманские башни, заканчивающиеся остроконечной крышей, делали здание похожим на замок. Вершину главной башни украшал флюгер в виде феникса. Хитч засмотрелась на посеребрённый герб академии, идентичный её нашивке на груди, но чей-то голос отвлёк девушку. Однако это была не Ева.       — Эй, Рэйсенд!       Хитч обернулась. Сердце забилось чаще, и она шумно выдохнула. В распахнутых двустворчатых дверях Клапейрона показалась Эстель Инграм. На этот раз она была одна и источала гнетущую атмосферу, медленно спускаясь по гранитной лестнице крыльца. Глаза её пожирали пространство вокруг Хитч, словно в безжалостном стремлении перекрыть пути побега своей жертвы.       — Что, дожидаешься достопочтенную мамочку? — с издёвкой спросила Эстель, разглядывая цель с таким лицом, будто по меньшей мере перед ней стояло грязное животное.       Это была маска отвращения и чистой ненависти. Глядя на Инграм, Хитч совсем не понимала, какое зло причинила ей и за что та прожигает её таким взглядом. Они виделись один раз, толком и не говоря друг с другом. Откуда же столько агрессии?       Хитч ничего не ответила и только медленно, еле заметно кивнула, отводя взгляд вниз. Всем своим существом она понимала, что ей не стоит связываться с Эстель. У неё было плохое предчувствие по этому поводу. Очень плохое предчувствие. Интуиция подсказывала держаться подальше от этой девушки.       — А что так скромно? — продолжила дразнить её Инграм, стремительно сокращая расстояние между ними. Она надула щёки, словно маленькая девочка, пытаясь показать неудовлетворённость ответом. — Открой уже свою настоящую надменную натуру.       — Н-надменно… п-пока т-только т-ты себ-бя ведёшь… — заикаясь, парировала Рэйсенд. Она удивилась своей смелости, но тут же пожалела об этом.       «Это звучало так грубо!» — подумала она и покраснела. Раздался гнусный смех Эстель, застывший в ушах Хитч зацикленным эхом.       — Ты умеешь говорить?! Ну надо же! Это что? Обвинение в мой адрес! Вау! Говори громче, я тебя еле слышу. Знаешь, такие тихие люди всех бесят! — Эстель подошла к собеседнице почти впритык. Из-за разницы в росте она как раз оказалась на линии опущенного взгляда Хитч и когда та увидела горящие ненавистью золотистые глаза, сигналы опасности заполонили её мысли. — Может, так я смогу тебя расслышать? — намеренно писклявым голосом сказала Эстель.       Хитч отпрянула от неё, как от огня. Лицо исказилось в ужасе. Сердце билось так быстро, что казалось, ещё немного и пробьёт грудную клетку. Она была уверена, что Инграм слышит её страх и совсем скоро начнёт издеваться над ней за это. Каждая клеточка тела кричала ей убежать, но в то же время ноги не слушались. Хитч смогла только резко попятиться назад и замереть на месте через пару шагов, не в состоянии больше двигаться. Эстель позабавили попытки собеседницы сбежать. Она громко усмехнулась.       — Ого, ты боишься меня? — радостно спросила она, заулыбавшись так надменно, что Хитч едва не вывернуло. — Ой, да ладно тебе! Только не говори, что собираешься опять стать немой! Всё так хорошо начиналось! Разговор по душам — это ведь отличное средство поддерживать общение!       — Э-это не общение. Т-ты оскорбляешь м-меня… и…       — Ты должна обращаться ко мне по имени и на «вы». Разве ты не знаешь моего имени? Ты не знаешь, кто я? Смотри сюда! — она указала пальцем на металлическую брошку-герб в форме восьмиконечной звезды у себя на груди. — Читай! Инграм! Знаешь эту фамилию? Мне казалось, что Рэйсенд самые умные в Сен-Вентии. Но, похоже, ты разочаруешь свою мамочку.       Фамилия Эстель мало что могла рассказать Хитч. Она мельком слышала её в новостях. Иногда и Ева касалась этой темы, но поверхностно. Она знала только то, что Инграмы — влиятельный род дворян в их стране.       — Для твоего туго думающего ума, пожалуй, представлюсь: меня зовут Эстель Винсент Лукас Деро Инграм. Перед тобой наследница частной химическо-оборонительной компании «ИнгХимикс», которая принадлежит моему отцу, Винсенту Лукасу Деро Инграму, — она заявляла это с такой гордостью и торжеством, словно до таких подробностей есть кому-то дело.       — Эстель… Винсент Лукас… Дер-ро Инграм, всё, что… вы сказали до этого… это лишь оскорб…       Инграм снова истерично рассмеялась.       — Ты действительно обратилась ко мне на «вы», безвольная дура! Да шучу я! Это шутка, понимаешь? Знаешь, что такое шутка?       «Разве сейчас подходящий момент для шуток?» — озадачилась Хитч и промолчала.       — Мои шутки задели твоё самолюбие, а, Рэйсенд? Ты наверняка думаешь: «сейчас не тот момент для шуток»?       Хитч вздрогнула, услышав эти слова. Она смутилась, покосившись на собеседницу взглядом, переполненным недоверием. «Неужели эта девушка настолько проницательна?»       — А сейчас ты никак не ожидала, что я угадаю твои мысли! — Инграм ликовала, видя реакцию Хитч. Девушка осталась в смятении и не знала, как отнестись к словам Эстель. Та напыщенно продолжила: — А я вот что скажу тебе! Я умею читать мысли! И даже знаю твою самую сокровенную тайну! Ты — самая настоящая подделка человека! Химера, только и всего! Причём даже не первая в своём роде! А тридцать седьмая! Тридцать седьмое подобие человека!       Шокированная таким заявлением Хитч едва могла стоять.       «Как?! Как Эстель может читать мысли?!» — сердце заколотилось, а в глазах помутнело. Ей стало трудно дышать. Не таким она представляла свой первый день в академии. С этой мыслью девушка опустилась на колени, мелко задрожав.       Эстель явно не ожидала столь эмоциональной реакции от своей собеседницы, посему сначала опешила. Если бы у происходившего были свидетели, то ни от кого бы не ускользнуло её выражение лица. Оно отражало страх и даже лёгкое сожаление. Тем не менее Инграм убедила себя, что поступает правильно.       — Ха! Ты снова поверила! — едко излила она. — Никто и никогда из людей не умел читать мысли! Твои знания, Рэйсенд, опять меня разочаровывают. Это ещё больше доказывает, что ты здесь только благодаря своей мамочке!       Она чванливо смотрела сверху вниз на сидящую в снегу Хитч.       — А знаешь, как я угадала твои мысли? Я скажу! Эмоции, тембр голоса и мимика человека могут многое о нём рассказать. Аналитический склад ума помогает мне считывать их. Именно поэтому я и мой отец, Винсент Инграм, являемся лучшими в своём деле! Никто и никогда не сможет обмануть или утаить что-либо от Инграм. Иначе получит дозу отравляющего вещества себе в тарелку!       Эстель продолжала заливаться смехом, широко улыбаясь и упиваясь своей безнаказанностью.       — Э-это… с-совсем… не смешно…       — А? Не смешно? Отнюдь, это душераздирающе смешно! — она развернулась на своих каблуках и отошла на некоторое расстояние от Хитч, а затем снова обернулась в её сторону. Та не поднималась и даже не смотрела на сокурсницу.       Впечатлительность не давала понять, как её тайна так легко просочилась в мир. Ей оставалось пытаться успокоиться и перевести дыхание, уставившись в заснеженную землю расфокусированным взглядом.       — Кстати говоря, знаешь, откуда я узнала, что ты химера из пробирки? — продолжала Эстель, безжалостно унижая Хитч. — Мой отец — член руководящего комитета в Ингибе. Это название тебе о чём-то говорит? Или твой мозг на уровне тупого животного, с которым тебя скрестили?       Хитч не могла поверить своим ушам. Ингиб — это институт, где когда-то училась Ева. В котором Хитч появилась на свет.       — Ты правильно подумала! С чем я тебя и поздравляю. Ингиб — это твой инкубатор! Там твоя горячо любимая мамочка создала тебя себе на потеху. А мой отец — это её вечный соперник! И знаешь, что обидно? Мой отец упорно учился и зарабатывал свой статус годами. Он был кандидатом наук, когда Ева Рэйсенд получила докторскую степень без каких-либо затруднений и раньше, чем мой отец! Это ударило по его чести! Малолетка, которая лишь хотела завести себе детей, занимается искусственной жизнью и получает докторскую степень! Это нонсенс!       Эстель уже всю трясло от злости. Она то и дело срывалась на крик. До такого состояния её довела не Хитч. Было бы глупо обвинять ни в чём не повинную девушку в провокации. Инграм сама довела себя, расковыряв старые раны. Сама надавила себе на больное и теперь всеми силами пытается ослабить эту боль, перекинув её на Хитч.       — А знаешь, что ещё больший нонсенс?! Это то, что эта безмозглая Ева Рэйсенд отказалась от высочайшей награды Кимбера! А всё ради чего?! Ради тупой химеры, которая даже говорить толком не может! А затем она просто свалила из Ингиба! Из лучшего института Сен-Вентии! Хотя этим поступком она принесла огромную пользу! В кои-то веки! Это сыграло на руку моему отцу. Знаешь, чем он занимается?! Знаешь, знаешь?! Он пытается воссоздать по исследованиям Евы… — Эстель вздрогнула, когда поняла, что ей не следовало открывать все карты. Она заговорилась, упиваясь возникшему в груди облегчению. — Ой, занавес приоткрылся! Я едва не проговорилась! Это станет большим сюрпризом для тебя и Евы!       Хитч почувствовала, как на глаза подступают слёзы. Она и Ева пытались начать спокойную жизнь с чистого листа, оставив позади всё, что связано с Ингибом. Девушка сдерживалась изо всех сил, чтобы не заплакать, так как понимала, что это только позабавит Инграм. Но она не справилась и с этим.       — Ах, да. Твой секрет пока останется между нами, — не унималась Эстель. — Но, надеюсь, ты понимаешь, что я очень легко могу использовать его против тебя? Этот факт твой мозг способен понять, животное? Таких чудовищ, как ты, в обществе никогда не примут. И лучше бы тебе молчать в тряпочку и не высовываться. Не мешай мне добиваться успеха в химии! И даже не пытайся пожаловаться мамочке! Я в курсе, что её причастность к созданию химер скрывается Ингибом. Ты же не хочешь, чтобы вся Сен-Вентия, да и вообще мир узнал об этом? Эй, ты меня слушаешь? Почему ты меня игнорируешь?!       Хитч нехотя подняла заплаканные глаза на Эстель. Странная мысль промелькнула в её воспалённом от переживаний мозге: «Как же она красива!» Длинное чёрное пальто придавало её крохотной фигуре особой стати, идеально сочетаясь с яркой причёской. Черты лица заключали в себе редкую аристократичность, как и идеальная осанка — признак высокого воспитания. Её янтарного цвета глаза пылали презрением. Инграм была в гневе, но, заметив слёзы Хитч, на её лице появилась улыбка. Злая улыбка.       — О да! Поплачь как следует, Рэйсенд! — заносчиво сказала она. — Это вы можете лучше всех! Ты знаешь об этом?! Конечно, знаешь. О том, что Ева убила тридцать шесть химер до тебя! О-о-о, она так расстроилась, когда умерла номер 036! Отец рассказывал мне, в каком отчаянии она была!       Эстель смотрела на Хитч, кривя своё аккуратненькое лицо. Даже это получалось у неё очень изящно. Вместе с нездоровыми мыслями в голову сидящей в снегу девушки закралось понимание, насколько жалко она сейчас выглядит. Внезапно ей стало стыдно, что она позволила себе упасть на колени. От беспомощности хотелось плакать, и Хитч бы разрыдалась, но в её голове загудело, а перед глазами что-то промелькнуло. Затем она услышала разъярённый голос:       — Ты здесь первый день, а уже выводишь меня из себя! Меня бесит, когда на мои слова отвечают молчанием! Меня бесит, что Рэйсенд всегда была первой, а мой отец — вторым! Он выкладывался по полной, а она ничего не сделала! Это несправедливо! Ты бесишь меня одним своим существованием, жалкая недоделка человека! — Эстель выпалила свою исповедь, грозно нависая над Хитч. Удивительно, как столько злости сконцентрировалось в одном человеке! Стоя здесь, во дворе академии, с искажённым в гневе лицом, она выглядела поистине устрашающе.       Лицо Хитч горело, и в этот момент она поняла, что произошло: Эстель Инграм ударила её по щеке.       — Я ненавижу тебя, Рэйсенд! Обеих Рэйсенд! — с этими словами она была готова нанести Хитч ещё один удар, но сзади послышалась пара знакомых голосов, на которые отвлеклась разгневанная Эстель. Один из них прокричал:       — Инграм, ты сейчас огребёшь дубиной по хребту!       — Инис! — недовольно цыкнула Эстель и, прежде чем ретироваться, шепнула напоследок: — Мы закончим позже, Рэйсенд.       К Хитч подбежали Кейси и Фран, громко ругаясь на Инграм. Юноша тут же наклонился и присел рядом с ней.       — Эй-эй, Хитч, ты в порядке?! Ответь мне! Всё хорошо? Ты можешь говорить? — спросил парень, положив руку на её плечо.       Никакой реакции.       — Чёрт побери, да у тебя кровь!       — К-кровь?! — моментально пришла в себя Рэйсенд. — Где?!       И правда, только сейчас она почувствовала горячую липкую струйку крови в области лба. Она медленно стекала вниз по её щеке. Хитч коснулась лица и посмотрела на руку: её чёрная перчатка слегка окрасилась в алый цвет. Девушка запаниковала. Кровь не могла пойти после пощёчины.       — Чёртова Инграм! — Фран гневно пнула небольшой сугроб. — Но ты тоже хороша! Почему ты позволила ей так обращаться с собой?!       — Я… я… н-ничего не могла… с-сделать…       — Извини меня за грубость, Хитч Рэйсенд, но ты слабачка! Нельзя давать спуску таким, как Эстель! Теперь она точно от тебя не отстанет! Хорошо, что мы с Кейси вернулись в Клапейрон. Всё потому, что этот болван забыл свои ключи от комнаты в гардеробе! А если бы нас не было рядом?! Ты хоть понимаешь, что она могла сделать с тобой?! Ей всё сходит с рук! Хитч, ты должна защищать себя и…       — Успокойся, Фран, — прервал её Кейси. — Сейчас не время для нравоучений! Будь серьёзнее! Лучше давай поможем Хитч добраться до медпункта в Клапейроне.       — В К-Клапейрон?! Н-нет… нет! П-прошу, помогите мне д-добраться… до частной больницы в… Центральном р-районе!       — Центральный район?! — возмутилась Фран. — Это очень далеко отсюда! Мы доберёмся в центр к вечеру! Зачем нам туда? В нашей академии прекрасный врач! Да и нас не пустят в частную клинику!       — М-мне нужно… туда… там р-работает моя… мама. И… и… я… п-проведу вас.       Глаза Кейси заинтересованно заблестели.       — Да, точно! Ева Рэйсенд же работает врачом-нейрохирургом! Я смогу наконец увидеть своего кумира лично! — его мысли уже улетели далеко-далеко. Он почти светился в предвкушении встречи. Фран откашлялась.       — И это я-то несерьёзная? Одержимый Евой придурок.       Инис выдохнула и протянула руку Хитч, чтобы помочь ей встать. Она приняла поддержку и с трудом поднялась на ноги.

***

      Добравшись до нужного этажа в больнице, троица проследовала по коридору к одной из последних палат, где, как предполагала Хитч, сейчас работает Ева. Удача им улыбнулась, и Ева Рэйсенд действительно находилась там. Она сильно удивилась, увидев свою дочь. Не теряя времени, учёная увела её в свой кабинет.       Фран и Кейси остались сидеть в коридоре, расположившись на удобных диванах. Легарт весь горел и сиял, залившись краской. Он даже снял шляпу, хотя никогда этого не делал. Тёмные волосы под ней выглядели, мягко говоря, неопрятно: придавленные к голове, поблёскивающие салом. Нет, их точно нельзя назвать отвратительными. Просто неухоженные волосы. Волосы типичного любителя научных журналов. А сейчас этот типичный любитель научных журналов выглядел так, словно ожидал рождение своего родного ребёнка, не меньше. Столько блеска в глазах Кейси, столько кристально чистой радости Фран никогда не видела на лице своего друга. Она была рада за него, но разделить его эмоции в полной мере не могла. Потому и сидела тихо, мгновениями даже понуро.       Тем временем в голове Кейси творилось невероятное: ему казалось, что каждая извилина его мозга прыгает от счастья, что все органы чувств разделяют вместе с ним тот детский восторг, который он испытывает. Юноша не мог поверить, что увидел доктора Еву Рэйсенд вживую. Пускай и мимолётно, но он видел её своими глазами! Как она вышла из палаты вместе с Хитч и лёгким шагом исчезла за соседней дверью… Кейси несколько раз прокрутил у себя в голове эту сцену. А ещё он не мог перестать болтать:       — …Фран, а ты видела её глаза?! Такие умные и начитанные, но в то же время добрые! Я уверен, она умнее и способнее всех преподов в академии! Интересно, почему же она покинула Ингиб?! Я так хочу поговорить с ней о её новой статье! Я рассказывал тебе?! Я прочитал её сего…       — Да-да, ты раз пять пересказал мне эту статью. Возьми себя уже в руки, долбанный одержимый маньяк! — терпение Фран лопнуло. Она угрожающе замахнулась на него кулаком, предупреждая в первый и последний раз о своих намерениях, если он не заткнётся.       Когда Хитч вернулась, за окном уже было темно. За ней из кабинета показалась и Ева Рэйсенд. Высокая, стройная, одетая в белый халат учёная-врач. От неё так и веяло спокойной аурой. К слову, Хитч выглядела уже намного лучше. Она подошла к новым товарищам, которые успели задремать, сидя на скамейке, и легонько потормошила их.       Кейси, увидев своего главного кумира, соскочил с места, чем сильно удивил Еву. Его рот выдавал только набор звуков:       — Я… р… э-э-э… в… ж… Ев… я… так… ра… п… в… с… та… ин…       — Дайте ему успокоительное, доктор Рэйсенд, если хотите понять, что он говорит, — хриплым голосом весело сказала Фран. Хитч робко посмеялась.       — Хм-м… — Ева сделала наигранно задумчивое выражение лица. — Кажется, я поняла, что он сказал! «Я рад вас видеть! Вы же Ева Рэйсенд? Я так рад познакомиться с вами! Ваши статьи такие интересные!»       Доктор Рэйсенд подмигнула ему и улыбнулась милейшей на свете улыбкой, чем окончательно смутила парня. Он охнул: даже в самых смелых мечтах Ева не улыбалась ему настолько мило. А уж тем более не подмигивала! После очаровательного обращения Евы Рэйсенд, поражённый то ли фактом, что учёная поняла его странную речь, то ли её вниманием к нему, Кейси и вовсе не смог произнести ни звука.       — Я легко смогла разгадать твои слова, юноша, потому что Хитч, как вы могли заметить, тоже постоянно заикается!       Ошарашенный навыком Евы, Кейси только смог выдавить из себя восхищённый вздох. Она и впрямь невероятный человек!       — Уж простите его. Этот дуралей не всегда такой, как может показаться, — заметила Фран, немного стыдливо опустив взгляд.       — Всё хорошо! Я уже всё знаю. Моя дорогая Хитч мне всё рассказала. Я пришла искренне поблагодарить вас, мальчики, за то, что помогли ей сегодня!       Чувства вернулись к Кейси, и он эмоционально прыснул громким шипящим смехом. Засмеялся он не потому, что Фран назвали парнем, вовсе нет. Он сделал это в поддержку Евы. Таким поступком Кейси хотел заслужить немного её уважения. Фран же залилась краской и смущённо скрыла своё лицо в шарфе, готовая взорваться от стыда.       — Извините, что поправляю… ха-ха-ха… — сквозь смех и слёзы говорил Кейси. — Но на самом деле Франческа — девушка!       — Ой, прошу простить меня за это недоразумение, милая Фран Инис! — вежливо сказала учёная, покраснев не меньше, чем сама Франческа. — Меня смутила… твоя форма. Да и Хитч не упоминала, что ты девушка. Прости меня, пожалуйста. Мне очень стыдно перед тобой.       Кейси всё никак не останавливал свои потоки смеха. Его мания к Еве не знала границ, и он уверенно считал, что поддерживает её своей реакцией.       — Вот так подстава, Хитч! Молодец!       Фран бойко подскочила и пнула его по коленке так, что тот прервался и со стонами попрыгал на одной ноге, держась за ушибленное место.       — П-прости… Фран… — извинилась Хитч. Она чувствовала вину за то, что не предупредила маму о таком деликатном нюансе.       — Не страшно, я уже привыкла, — всё ещё краснея, ответила Инис. — Всё хорошо, доктор Рэйсенд. Я вас понимаю.       Ева отреагировала на всю эту ситуацию лучезарной улыбкой. От неё повеяло успокаивающей аурой, которая не могла не перейти на всех присутствующих.       — Ребята, вы такие милые и забавные! Я так рада, что у Хитч будут такие хорошие друзья! — воскликнула Ева и негромко похлопала в ладоши. Блеск в её голубых глазах отражал высшую степень удовольствия.       На секунду всем троим даже показалось, что Ева заплачет от счастья, но вместо этого она снова одарила их своей неотразимой улыбкой.

***

      Гудение мотора мерно сопровождало тишину. Ева Рэйсенд смотрела на дорогу, почти не переводя взгляд в зеркало заднего вида. На этот раз их молчание нарушила Хитч:       — Мам?.. Т-ты… злишься на меня?       — С чего ты это взяла, милая? — удивлённо спросила Ева и всё же посмотрела на свою дочь в зеркало. На лице учёной расцвела ласковая улыбка.       — П-прости… Я с-сегодня… облажалась…       — Не говори ерунды, дорогая! Ты не облажалась! Ты ведь не виновата, что с тобой в группе оказалась Эстель И-Инграм, — голос Евы чуть дрогнул на хорошо знакомой фамилии. Она постаралась скрыть колебания за нервным смешком.       — Н-но… она знает! — едва не плача пробормотала она. — Эстель… м-может сделать что-то… плохое. Она ведь сказала м-мне молчать, иначе н-навредит и тебе… и-и ещё... мои р-рога… едва не выдали меня! Ещё бы чуть-чуть и они выросли… и… тогда Фран и Кейси тоже узнали бы! Ты велела м-мне держать это в с-секрете… но… я…       — Тише, милая! Прошу, только не плачь! Ты беспокоишься обо мне? Это так мило с твоей стороны! Мне очень приятно, дорогая! Всё будет хорошо. Ни тебе, ни мне никто плохого не сделает, — Ева по-доброму улыбнулась, но затем продолжила говорить серьёзным голосом: — Да, отец Эстель очень влиятельный и… достойный противник. Но я уверена, что у него есть дела и поважнее, чем месть в нашем соперничестве почти четырёхлетней давности. А что касается Фран и Кейси, то они очень хорошие ребята! Конечно, тебе пока не стоит раскрывать им свою… тайну. Но мне кажется, что они не станут относиться к тебе хуже, даже если узнают.       Слова матери заметно подбодрили Хитч. Её лицо, побледневшее от тревоги, приобрело нормальный оттенок.       — Н-но… что же мне… делать?       — Прежде всего, милая, делай то, что тебе нравится! Ты мечтала поступить в Клапейрон и сделала это! Я уже говорила, что очень горжусь тобой? Теперь иди к своей цели, не обращая внимания на свою соперницу, как и я когда-то! Тебе не стоит бояться её. В крайнем случае держись рядом со своими новыми друзьями!       Энтузиазм Евы не знал границ. Она верила в Хитч, похоже, даже больше, чем сама Хитч. Добродушие матери и её нежные слова вселяли надежду глубоко в сердце девушки. Рядом с ней она чувствовала себя защищённой.