***
Выбравшись из водяной ловушки, в которую превратился овраг, Фэйт смогла повнимательнее рассмотреть своего спутника. Спиной к ней стоял высокий танк, расположив увесистый корпус на двух мощных стальных ногах. Бронированная вездеходная машина напоминала своим видом какое-то животное — длинные, полусогнутые ноги, спереди клешни — подобие лап. Голова корпуса, если можно её так назвать, была оснащена объективом, который издавал тихие жужжащие звуки и был похож на диафрагму фотокамеры. Отвёл он её в ближайшее скалистое укрытие. — Откуда ты взялся здесь? — озадаченно спросила его девушка. — Что ты вообще за модель? — Ой, виноват! — повернувшись и скрестив перед собой клешни, отдав таким образом честь, механизм направил на неё объектив. Диафрагма то сужалась, то расширялась, глядя на химеру. — Мне приказали разыскать фонс-мастера Фэйт Рэйсенд и в дальнейшем сопровождать до контрольной точки в столице. — Кто тебя прислал? — Меня направили сюда прямиком из Рагны. Это столица Хасфилда. — Ты машина Хасфилда! — Фэйт насторожилась. — Одна из тех, что осаждали наши границы в декабре! — Верно, подруга! — его передняя часть корпуса быстро закачалась вверх-вниз, вероятно, изображая кивок. — Но сейчас мы на вашей стороне. Меня, и другие отряды таких, как я, отправили на фронт Сен-Вентии для помощи. У нас приказ от самого генералиссимуса. Конкретно меня завербовала капитан Тиаго. — Вивьен! — Верно! Капитан Вивьен Тиаго выделила для тебя телохранителя. Называют нас «Такер» — Тактическое разумное вооружение наземного действия или Тактический шагоход. Серийный номер — QB-13-027. Но ты можешь звать меня просто Такер. Моё звание — унтер-офицер. — Что это за звание такое? И выше ли оно фонс-мастера? — Фонс-мастер? Что это вообще значит? — Что-то вроде воздушного разведчика-консультанта. — Лётные войска? — Не совсем, наверное… — Как тяжело быть из разных армий! — всплеснув клешнями, досадно воскликнул Такер. — Давай тогда решим так: раз я определён в твои телохранители, значит, ты мной и командуешь! Я подчиняюсь вашим приказам, фонс-мастер Фэйт! Яркий эмоциональный голос, которым говорил он, напоминал скорее детский. Несмотря на то, что он был механизирован и звучал искусственно, воспринимать Такера как оружие было довольно трудно. — Сколько таких, как ты, отправили в Сен-Вентию? — Около ста тысяч. — Ого! — удивилась химера. — Ты не против, если я придумаю тебе имя? Вместо Такера. Раз придётся иметь дело с другими, мне нужно отличать тебя от остальных. — Не стоит! Нам не дают имён. — Тогда можно привязать галстук на твою антенну? Чтобы ты хоть как-то выделялся… — Это можно, подруга! — весело кивнул шагоход.***
❱❱ 17 ИЮНЯ, 20ХХ ГОД ❰❰
Хасфилд действительно был готов направить силы на помощь Сен-Вентии, видя их подавленное положение. Фэйт навела об этом справки у Вивьен. Соседнее государство постановило, что целесообразнее будет временно объединиться в этой войне, дабы враг не смог прорваться к другим сверхдержавам. Написав Эстель в чате, фонс-мастер разузнала, что её товарищи продолжили путь. Они не смогли спуститься за ней в овраг и доложили об этом капитану Тиаго. Та незамедлительно нашла возможность послать за Фэйт одного Такера. Конечно, такое вооружение не могло просто быть отдано в распоряжение химере. Пришлось провести множество прошений. Но на то Вивьен и была её наставницей. Всеми силами она продолжала оберегать Фэйт, как и обещала Еве. Взвод не мог уйти слишком далеко, и фонс-мастер намеревалась догнать их в ближайшие дни. Вместе с Такером они держали путь по хвойному лесу. Дождь, идущий с ночи, так и не кончался. Это был уже не ливень, но вода по-прежнему превращала всё в грязь. Под ногами чавкало, становилось скользко — потоки дождевой влаги стекали по плоскогорью, земля сильно намокла. Такер шагал, как автомат, передвигал длинные конечности с характерным механическим звуком. Он прислушивался к показаниям своих приборов, обходил опасные места и низины. Фэйт старалась не отставать. Однако идти по колено в воде и при этом сохранять темп за танком-шагоходом — невозможно. Если бы она летела по воздуху, проблем бы не возникло. Пока они шли, Такер тихо мычал мотив знакомой песни. Когда на навигаторе не осталось ни одного врага, он начал петь во весь голос:Будь покорным и служи, завершив заданье!
Смело в бой поспеши, дав врагу страданье!
— Это что, наш гимн? — узнала Фэйт песню. — Да! — энергично ответил он. — Мне так нравится гимн вашей армии! Он такой… весёлый! — Весёлый? В каком месте? — Не знаю! Мне он кажется душевным! Наш гимн очень унылый. Его неинтересно петь. Под оживлённые аккомпанементы они продолжали путь. Закончив песню, Такер вгляделся в экран навигатора. Лес под дождём казался серым и мрачным, монотонный шорох капель успокаивал, и вместе с тем в темноте мерещилось что-то зловещее. Когда ощущение угрозы достигло пика, на мониторе появилась вражеская точка. Решительно и проворно она приближалась к противникам. Зверь, гибрид сервала и антилопы, выскочил из листвы и замер на месте, уставив глаза ящера на шагохода. Тот зарядил пушку и прикрыл корпусом напарницу. Безразлично махнув хвостом, цель бросилась наутёк, гарцуя по лужам. Такер собрался помчаться за ней, но Фэйт его остановила: — Не убивай, если не хочешь, — попросила она. — Что значит «если не хочешь»? — опешил шагоход. — Мой долг — защищать тебя! Это враг, и я должен его устранить! — Не обязательно. Она же убежала. Ты можешь не убивать химер, если они мирные. — А! Я понял! Всех мы не перебьём, а если за ними бегать, то время потеряем! — Я не это имела в виду… — химера нахмурила брови. Кажется, напарник совсем не понимал её пацифистских взглядов. Как только девушка утомилась, она велела Такеру остановиться и устроить привал. К тому времени дождь как раз стих, и Фэйт поспешила развести костёр, чтобы просушить свои перья. Шагоход собрал большую кучу сухих веток и хвои. Их хватило бы не то что на костёр, а на кострище. Фэйт смотрела на эту кучу и подумывала сказать Такеру об излишках, но не стала. Вдруг он опять её не поймёт? Она закинула в огонь несколько веток и достала из внутреннего кармана сухой паёк: хлеб и консервы. — За счёт чего ты работаешь? — осторожно поинтересовалась она у напарника. Он опустил корпус к самой земле, согнув ноги, как кузнечик, и пристроился рядом с огнём. — Энергия, я так понимаю, это — топливо. А остальное? Механика? — Не совсем. Я работаю на электрических батареях. Топливо — это прошлый век. В остальном — да, механика, электроника и ИИ с разумом, который идентичен человеческому. — Для чего машинам разум?! — изумилась Фэйт. — А для чего он химерам? — Я… я расценю это как оскорбление… — фонс-мастер потупила взгляд. — Извини, подруга! — искренне расстроился тот и подскочил на ноги. — Не хотел тебя обидеть. Наш разум дан для качественного ведения боя. Иногда мы действуем под командованием, но в основном Такеры самостоятельно решают, как вести себя в сражении. Для этого нужна логика и память, чтобы накопить больше знаний, правильно расценить противника и построить тактику. Это намного практичнее, чем жертвовать жизнями пилотов, солдат, и заменить нас легче лёгкого. — А если тебя уничтожат, можно перенести твою память в другой корпус? — Технически это возможно. Только в этом нет смысла, поскольку при уничтожении сознание Такеров форматируется, чтобы враги не могли использовать наши данные в своих целях. Придётся синхронизироваться с остальными и получать мои нынешние навыки. — А твои личные воспоминания? Качества? — У нас это не сохраняется. Все Такеры выходят с конвейера одинаковыми. Пока наше ИИ остаётся в сознании, мы накапливаем всю информацию, что встречаем. Затем она отправляется в базу, где главный компьютер решает, какие данные распределять на всех остальных, а какие — нет. То, что не касается военного дела, обычно, удаляется. — То есть, вы сохраняете свои индивидуальные черты только до «смерти»… — Верно, подруга. Не похоже, что Такера расстраивал этот факт. Его приподнятый тон и эмоциональность почти никогда не менялись. Возможно, он просто смирился со своей участью расходного материала, а может просто предпочитал об этом не думать. Как бы то ни было, но Фэйт захлестнуло сочувствие к напарнику. — Почему ты зовёшь меня «подругой»? — химера искренне не понимала этого. — Разве нас можно назвать друзьями? Мы же скорее товарищи по оружию. — Да? Мне говорили, что друзья это те, кто сражаются бок о бок, крушат вместе с тобой врагов и прикроют своим телом! — Такер сказал это распалённым тоном, он всегда был готов к бою. — Примерно… — фонс-мастер снова понурилась. — Друзья помогают друг другу, ценят тебя и твои качества и всегда на твоей стороне. — Так и я о том же! — он рассмеялся электронным голосом. — Друг на твоей стороне в любом бою! Я знаю, кто такие друзья! Вот только я не могу понять, что значит быть «семьёй». Никто не может мне объяснить. — Семья — это твои близкие. — Близкие? — переспросил Такер. — Значит, ты тоже моя семья? — Что ты! Нет! — Но ты сейчас ко мне очень близко! — Я имела в виду не расстояние, — Фэйт хихикнула. Она не знала, намеренно Такер пошутил так, или он правда опять-таки ничего не понял, но её позабавила его реакция. — Близкие — это те, кому ты доверяешь. — Кому я доверяю… — шагоход задумался. — Я доверяю генералиссимусу, командиру и моим механикам! Они моя семья? — Ты не понял, Такер, — химера снова не сдержала улыбки. Напарник проявлял к ней неподдельный интерес, но выводы, которые он делал, были по-детски наивными. Для добродушной девушки такое поведение казалось чем-то милым. Создавалось впечатление, будто она объясняет совсем маленькому чаду основы общества. Химера вспомнила, как Ева рассказывала ей всё это, когда она только появилась на свет. И Фэйт, и Такер были даже немного в этом похожи. Чувства заставляли её проникнуться к попутчику дружеской привязанностью. Но можно ли назвать эту машину другом? — Наверное, это слишком трудно для машины вроде меня, — опечалился шагоход. — Но знаешь… тебе я тоже доверяю, подруга!***
Вдвоём они неспешно крались через лес. Скорость была сбавлена не оттого, что появилось лишнее время, а по причине нахлынувших участков с болотистой местностью. Фэйт не хотела снова провалиться. Такер, конечно, смог бы вытащить её без затруднений, но она только-только просушила крылья и не собиралась снова сидеть около дымного костра. — Подруга, если тебе тяжело идти, забирайся на меня! — предложил шагоход, видя, как девушка вязнет в густой слякоти. — Так и быстрее будет! — Спасибо, но я откажусь, — проговорила она, вытаскивая застрявшие в трясине ноги. — На тебе чудовищная тряска! Мне удобнее своим ходом. И если надо будет ускориться, то я могу по воздуху. Я просто берегу силы на случай сражения с врагом. — По воздуху ты не будешь быстрее меня. А нам надо срочно догнать взвод. — Я способна развивать огромную скорость! — истово заявила крылатая химера. В полёте ей действительно не было равных. — Обогнать меня ты не сможешь. — Ещё как смогу! Перегоню и оставлю в хвосте! — Тогда давай проверим! — усмехнулся напарник. — Если ты обгонишь меня, продолжим путь по земле. Если нет — поедешь на мне! — Идёт! — согласилась Фэйт. — Где будет точка финиша? Такер оглянулся. Вокруг были хвойные деревья, кустарники да холмы на горизонте. Препятствий было достаточно, но ничто из этого не годилось для отметки. — О! Смотри, — указал он клешнёй куда-то за горизонт. — Там на возвышении есть телебашня с площадкой. Стартовать будем отсюда. Кто первый доберётся до её верхушки — тот и выиграл. У Фэйт было идеальное зрение, но даже она не сразу заметила башню — настолько она была далеко. Тем не менее это была хорошая цель, и, благодаря крыльям, она без труда сможет взлететь до её вершины. Она расправила крылья, размяла плечи. — Раз-два-три-вперёд! — почти в одно слово прокричал Такер. Гонка началась. Не успела фонс-мастер оттолкнуться от земли и надеть очки-авиаторы, как шагоход уже был впереди на несколько десятков метров. Разбежавшись на длинных механических ногах, он избегал деревья и перепрыгивал ухабы, прытко уносясь вдаль. Фэйт не собиралась ему проигрывать. Она возвысилась над кронами деревьев и, поднимая своими крыльями порывистый ветер, совершила скоростной бросок со свистящим звуком, разогнавшись как можно быстрее. Такер, взглянув вверх, понял, что Фэйт его нагоняет. После девушка мгновенно исчезла на огромной высоте — крылья были сложены, демонстрируя всю её манёвренность. Вместо огромного размаха, который представлял себе шагоход, в воздухе неслась стремительная химера на длинных, узких крыльях, и была похожа на ястреба, пикирующего с высоты. Это был первый раз, когда Такер видел её в проворном полёте. Он был готов к чему угодно, но не ожидал такого поразительного зрелища. Шагоход не успел опомниться, как уже стал отставать от Фэйт. Он ускорил шаг. Химера взмыла в высоту, намного выше, в облака, а затем спикировала вниз, набрав ещё большую скорость. Несла её скорее инерция, а не собственные взмахи. С каждым сантиметром резвость полёта возрастала, и она уже была готова увидеть поражение соперника — вот-вот они должны добраться до телебашни. Но как только в поле зрения показалась стальная конструкция, Фэйт заметила взбирающегося по ней Такера. Цепляясь клешнями, он хватался за внутреннюю железобетонную ленту и подтягивал себя на длинных тросах, словно абордажными крюками, поднимаясь выше и выше. «Я не проиграю!» — разум Фэйт захватил азарт. Пришлось поднажать, чтобы подняться к финишу. Крылья заломило усталостью, мышцы стали напрягаться интенсивнее. Очки запотевали от жаркого дыхания, но она лёгкими движениями вытирала их, возвращая себе видимость. Фэйт и не думала сбавлять темп. Лететь на высоте стало не так-то легко — заканчивались силы. К тому же, чем выше она поднималась, тем неустойчивее становился воздух. Фонс-мастер едва не соскользнула с воздушного потока, но вовремя выровняла полёт. Она выбирала момент, в который можно легко приземлиться и успеть сложить крылья, чтобы не быть сбитой ветром на открытом пространстве. Несколько мгновений — она поднялась вверх и вскочила на площадку. В ту же секунду поднялся и оппонент. Достигли вершины они одновременно. Увидев его, Фэйт свалилась на пол без сил, тяжело дыша. — Впечатляет, подруга! — весело сказал шагоход, нисколько не переменив тон. Конечно, он даже не запыхался. Машинам неведома усталость. — Я запускал секундомер, и ты обогнала меня на четыре сотых секунды! — Я… победила! — восстанавливая дыхание проговорила она, распластавшись на прохладном полу. — Не совсем! Хоть ты и опередила меня, но твоё физическое тело быстро устало. Тебе теперь нужен долгий отдых, а это минус! — Так нечестно! У тебя… преимущества! — Верно, — согласился шагоход. — Поэтому предлагаю ничью. Я признаю, что ты победила в этой гонке, и когда-нибудь обязательно отыграюсь! Но тебе всё равно придётся ехать на мне. Ты же не сможешь идти! — Согласна… Сейчас я согласна на всё, — по-прежнему пытаясь отдышаться, Фэйт взобралась на корпус Такера. Тот любезно помог ей расположиться прямо за его ракетницей. Тряска, которую шагоход вызывал своей ароматизацией пружинящих ног, была сильной, но терпимой. Во всяком случае Фэйт предпочла ехать на нём, чем двигаться самой. Опрометчивое соревнование опустошило её силы до нуля.***
Облака, недавно застилавшие небо плотной массой, стали тоньше, сквозь них насыщенным круглым светилом взирала луна. В её свете различались контуры зданий на фоне деревьев. Несколько жилых строений стояли около пустой дороги. Вдоль продолжал тянуться густой лес. Они наконец достигли небольшого поселения. Впервые за весь путь Фэйт встретит других людей, что не могло не обрадовать её. Она ужасно устала спать на сырой земле и есть старые пайки. Возможно, здесь она сможет найти ночлег и как следует отдохнуть после гонки. Оставив Такера в качестве часового, девушка обошла улицу. Домов было около пятидесяти, и среди них только несколько магазинов да заправка. Все они были деревянными и потрёпаны временем. Жилища не излучали света. Хозяева давно легли спать. Фэйт приглянулось единственное яркое здание на окраине дороги. Оно было неплохо приведено в порядок — качественная деревянная обшивка, длинный кирпичный дымоход, объёмная неоновая вывеска светилась и привлекала внимание. Надпись на ней гласила: «Кабарис». Видимо, когда-то здесь был ресторанчик. Обычно именно такие названия давали общепиту. Сзади строение выглядело совсем иначе — глухая стена в потёках копоти, разгрузочная площадка и печь для мусора, где тлел слабый огонь. Единственный уцелевший фонарь позволял разглядеть припаркованный грузовик. Возле него теснилась пара людских силуэтов, которые курили и о чём-то беседовали. Один уговаривал сделать что-то второго. — …я по-твоему способен зверюгу трахнуть? — донеслась до неё часть фразы. — Извините, — Фэйт подошла ближе и обратилась к людям. — Вы не подскажете, что это… Не успела химера договорить, как эти двое скрылись в темноте, а затем сели в грузовик и уехали. «Что это за место?» — без ответа остался её вопрос и повис в мыслях. Фэйт не устояла перед любопытством и поднялась по каменному крыльцу. Холодное ощущение угрозы исходило от двери, украшенной чучелом хищной птицы. Её охватило отвращение. Решительно загнав эти чувства в дальний уголок сознания, она открыла дверь. Над головой звякнул колокольчик. Химера неловко вошла. — Здравствуйте! — сказала она в полумрак. Внутри царила удручающая атмосфера, во многом из-за тусклого, рассеянного освещения. Окружение здесь было даже больше похоже на ночь, чем настоящая ночь на улице. Фэйт обернулась на входную дверь. Со внутренней стороны она была такой же, как и здание: старая и потрескавшаяся. Само помещение оказалось просторным, и она не увидела дальней стены. То тут, то там горели разноцветные лампочки и гирлянды, выхватывая из темноты множество полок с баночками, наполненными листьями, заваркой, бумажными пакетиками. Похоже, на стеллажах стоял чай. Девушка смогла разглядеть и другую кухонную утварь. Противоположно друг другу вдоль стен стояли небольшая стойка для администрации и несколько низких диванчиков. За стойкой никого не было. Фэйт робко подошла к ней и замерла в нерешительности. На краю стойки стоял старый кассовый аппарат. Рядом была деревянная табличка с прайсом, написанным мелом: «Только наличные. Консультация — 10 марок, любая услуга — 100 марок». Фэйт пошарила во внутренних карманах в поисках монет. За работу в армии ей не платили, но Вивьен предоставляла ей небольшой бюджет, да и в целом всегда была готова перевести какую-то сумму по просьбе подчинённой. Пока она выворачивала карманы, её взгляд привлекла табличка, прибитая к обшивке ниже столешницы: «Дополнительные услуги: 1000 марок». Дальше шёл перечень, но в темноте она не могла разглядеть буквы, пришлось склониться. — Добро пожаловать! — вежливо произнёс кто-то над головой, Фэйт выпрямилась. — Ох, это вы, госпожа армейская химера! Не думал, что встречу вас здесь! За стойку встал мужчина в костюме. Бейдж на его груди показывал, что он администратор и хозяин заведения, но внешний вид напоминал скорее какого-то крупье из казино. Лицо выглядело слишком знакомо. — Я вас знаю! — воскликнула Фэйт, рассмотрев его. — Мы встречались на мероприятии в Ингибе! — Госпожа меня помнит? — хозяин почтительно улыбнулся. — Вы спорили с Шельфом, должны ли у химер быть имена. — Я все ещё считаю, что должны. У вас ведь оно появилось? — У меня всегда было имя. Меня зовут Фэйт Рэйсенд. — Рад наконец официально с вами познакомиться, госпожа Фэйт, — он слегка склонил голову в знак признательности. — Меня можете звать Даньо. Даньо Рейзендорф. Фэйт видела его один раз в жизни, но запомнился он ей хорошо. Знаменитости Арсиаса всегда отличались своей неповторимой аурой высокомерия. Это заставило встревожиться. — Что вы делаете здесь, господин Рейзендорф? Разве вы не были в Арсиасе как представитель высшего общества? Всех выживших титулованных из Ингиба эвакуировали в первую очередь. — У меня нет никакого титула, госпожа. Я просто известен тем, что сотрудничал с Инграмом и его компанией. После трагедии в Ингибе наши акции рухнули, и я был вынужден переехать из города сюда. Раньше это был ресторан нашей семьи. Сейчас просто пристанище для всех нуждающихся в помощи. — И какого рода помощь вы предлагаете? — Я и мои работники берёмся за любое дело. Они могут справиться с чем угодно. Ведь они — химеры. Воздух вокруг словно сгустился, на Фэйт навалилась какая-то неприятная тяжесть. — Химеры? Разумные? — Абсолютно верно, — кивнул Даньо. — И что же конкретно вы им поручаете? — Любую работу, с которой не могут справиться люди — перенести что-то тяжёлое, разобраться с вредителями, помочь по хозяйству, сходить на охоту или отогнать диких химер. Ну и не только. Вы же видели список внизу. Не успев прочитать его до этого, Фэйт снова склонилась к перечню. Увиденное повергло её в шок. У неё померкло перед глазами. Она оказалась где-то там, где не было ни пространства, ни мыслей, ни времени — ничего. Это было нерушимое отрицание. Пустота. Затем, вздрогнув, она снова была перед стойкой в мрачном помещении Кабариса. На Фэйт накатила волна злобы. Она вспомнила вечер в Ингибе во всех подробностях. Такая ярость охватила её, что химера обрушила свой кулак на стойку. — Не могу поверить! — яростно выкрикнула она. — Вы устроили здесь бордель! — Зачем же так грубо, госпожа? — саркастически отозвался Даньо. Он держался легко и непринуждённо, словно Фэйт и не выходила из себя. — Многие люди во время войны не в состоянии позаботиться о себе. Многие стали калеками, попавшись диким химерам, или остались одни. Им необходима помощь даже в простой повседневной жизни. Мои химеры выступают в роли прислуги и не в праве покидать поселение. И без интимных услуг, увы, нельзя обойтись, но поверьте, им хорошо платят. — Вы освободите их немедленно! — со злостью приказала Фэйт. — Если химеры покинут Кабарис, то куда они отправятся? На холодную улицу? Где разруха и смерть? У меня они под присмотром и всегда при делах. Им некуда податься, а здесь они могут жить в безопасности. — Разумные химеры должны сами решать свою судьбу! — эти ставящие в тупик аргументы не подействовали на фонс-мастера. — Вы не можете их здесь держать! — Госпожа Фэйт, вы лишите их… — Вы подчинитесь мне! — не отступала она. — Как военному представителю. Сколько вы хотите? — Фэйт достала коммуникатор, чтобы связаться с капитаном. — Армия перечислит вам любую сумму. — Для начала предлагаю вам самой увидеться с моим персоналом и поинтересоваться, хотят ли они быть «освобождёнными», — улыбаясь, Даньо открыл откидную дверцу стойки и пригласил гостью к дальней двери. — Всех желающих уйти я, конечно, отпущу. Фэйт согласилась. Как только она прошла за скрытую дверь, та со скрипом захлопнулась. Внутри оказался коридор. Играла струнная музыка, такая же унылая, как и освещение. В тени виднелась табличка «персонал» и стрелка, показывающая под углом вниз. Подойдя почти вплотную, Фэйт разглядела лестницу. Глубоко вздохнув, девушка направилась в подвал. Там оказалось теснее, чем на первом этаже. Однако кроме небольшого холла, здесь было приличное количество комнат, в основном двухместных. В проёме висела тёмно-красная портьера, отделяя холл от дальнейшего помещения. Она слегка колыхалась от дуновения кондиционера. Фэйт вошла в комнату. Первое, что бросилось в глаза — это камин. В нём ярко полыхал огонь, было очень тепло. Вокруг стояли такие же стеллажи, как и наверху. Только здесь они были заполнены не чаем, а папками, книгами, журналами и прочей макулатурой. Ещё здесь были картины на стенах с самыми разнообразными сюжетами: корабли, леса и луга. Особенно химере приглянулись городские пейзажи. Дальше на деревянном полу она заметила с десяток причудливых теней, с первого взгляда напоминавших человеческие. Но от людских их отличали наличие рогов, хвостов, шипов, длинных лап и множество других животных частей тела. Химера оглядела себе подобных. Они были поглощены работой и даже не обратили внимания на вошедшую крылатую девушку. Большинство сидели за письменными столиками и заполняли бумаги. В центре комнаты пристроились две софы, на которых тоже ютились уставшие работники. Один из них, прикрывшись перьевой рукой, тихо похрапывал. Его рогатый сосед был занят игрой в шашки с чешуйчатым оппонентом напротив, который расположился прямо на полу. — Рада приветствовать всех вас! — уверенно начала Фэйт, пытаясь привлечь к себе внимание и отдала честь. Единицы оторвались от работы и глянули на химеру. — Фонс-мастер армии Сен-Вентии, Фэйт Рэйсенд к вашим услугам! Спешу сообщить, что я освободила вас от оков тирании этого места. Вы можете уходить. Как только она договорила, все снова вернулись к бумагам. Не похоже, что кто-то был настроен на разговор. Безысходность — всё, что Фэйт разглядела в их глазах. Она поняла, что Даньо был прав. Химеры здесь настолько отчаялись, что не станут покидать своё пристанище даже если их освободит такая же, как они. Ужас, отчаяние и бессилие, которые Фэйт испытала в эту секунду, захватили её сознание. Она не смогла помочь другим разумным химерам даже будучи в армии. Казалось бы, её авторитета хватало для благого поступка, но не в статусе была проблема, — в самих химерах. Осознав это, с мучительным стыдом фонс-мастер развернулась и медленно поднялась по лестнице. Хотелось всё изменить, всё исправить, не дать произойти тому, что произошло. Позволить химерам жить нормальной жизнью, но… это было неисполнимо. Даньо что-то говорил, когда она вернулась на верхний этаж, Фэйт его не слушала. Кажется, он приглашал её зайти снова, по интонации слышалось, что он по-прежнему приятно улыбается. Когда Фэйт спустилась до конца крыльца и снова коснулась сырой земли, у неё в голове всё затуманилось, а на плечи словно навалился невидимый груз. Она закрыла лицо руками, готовая разорваться от чувства уныния. — Постой, Фэйт! — окликнул нежный голос, заставив оглянуться. Перед ней стояла химера чуть ниже ростом. Милая девушка славно улыбнулась и протянула ей руку — точнее лапу. Фэйт коснулась её в приветствии. У химеры не было рогов или хвоста, вместо этого у неё имелись когтистые лапы, покрытые панцирем, и острые уши с кисточками, как у рыси. — Спасибо тебе за помощь! — душевно сказала она. — Ты ведь первая химера, правда? Номер 036! Та самая, которую приняли в армию? «Как же давно я не слышала свой серийный номер…» — Да, это я. — Я так рада познакомиться с тобой! Благодаря тебе я могу вернуться домой и забыть обо всём, что видела здесь. — А как же остальные? — Ой, не обращай на них внимания! — химера презрительно фыркнула. — Они давно превратились в забитых клерков. Мне самой не о чём с ними говорить. Они не хотят уходить отсюда. Кормят, платят, есть крыша над головой — это всё, что им нужно. — Понятно… — немного с огорчением ответила фонс-мастер. Однако она была рада, что смогла помочь хоть кому-то. — Как тебя зовут? — Гвендолин. Так меня назвал мой возлюбленный. Можно просто Гвен. — Красивое имя, — улыбнулась Фэйт. — А твой партнёр… — Он человек. — Неужели?! — глаза фонс-мастера округлились. — Как же вы познакомились и почему разделились? — Меня создавали под надзором Инграма и держали глубоко под Ингибом. В тех подземных лабораториях я и встретила Оливера. Он был лаборантом и как-то предложил мне сбежать вместе с ним. Я с радостью согласилась. Но произошла та трагедия, и нас отправили за пределы института на транспортных капсулах. На станции случился какой-то сбой, так большинство химер и оказались посреди войны. Многие попрятались в укрытиях, объединились в группы, кому-то повезло меньше, и они попали в заведения… подобных этому. — Где ты встретишься с Оливером? От Арсиаса не осталось ничего. Там вовсю идёт эвакуация. — Мы договорились сойтись в условном месте. Ещё когда Оливер предложил мне сбежать, он продумал план. Наше место далеко за границами Арсиаса. Я уверена, что он будет ждать меня там. Рассказ Гвен растрогал Фэйт, она даже и не думала, что встретит когда-нибудь химеру, которая настолько тесно свяжется с человеком. Поистине, люди способны ужиться с лабораторными созданиями. Её это впечатлило и дало уверенность, что мир между человечеством и химерами не за горами. — Тогда счастливого пути, — с улыбкой пожелала Фэйт. — Постарайся не попадаться на глаза ни химерам, ни людям, это опасно. Хоть разумных химер и приняли как союзников, ещё ничего толком не установили. — Это правда?! — в шоке вскрикнула Гвен и её ушки дрогнули. — Ты не слышала? — Слышала! Просто мне никто не верил! Говорили, что это ерунда и сплетни. — Нас приняли в человеческое общество. Осталось дождаться слушания по установлению прав. Не знаю, когда это случится в нынешней… обстановке, но сам факт союза подтвердили в парламенте. — Меня радует уже то, что нас не будут считать врагами. — Всё равно будь осторожнее, — Фэйт достала из своей планшетки тёмный широкий платок и, развернув, накрыла им Гвен, скрывая её уши и лапы, словно паланкином. — Это поможет тебе не привлекать внимание. Химера придержала платок, чтобы он не свалился и покрутилась вокруг своей оси. Подарок Фэйт ей очень нравился и принесёт немалую пользу. — Большое спасибо! — с поклоном поблагодарила она. — Я никогда тебя не забуду, Фэйт! — Возможно, мы ещё встретимся, — обнадёжила та. — Я буду ждать!***
❱❱ 19 ИЮНЯ, 20ХХ ГОД ❰❰
— Очень учтиво с твоей стороны догнать нас вовремя, фонс-мастер. А теперь слезай с этой машины и отойди от неё. И никогда больше не подходи ближе, чем на сорок метров. Это приказ. — Сержант, позвольте узнать причину? — Выполняй приказ! Иначе это будет расценено как уклон от исполнения! Они расположились под широким камуфляжным навесом между деревьев. Такер заметил взвод на расстоянии около трёх километров. Тут же он понёсся вперёд, пока союзники стояли на месте. Десятиминутный марш-бросок — и они их догнали. Но стоило только приблизиться к соратникам, как Инграм остановила шагохода, будучи собранной в полной боевой подготовке. Остальные остались на расстоянии, готовые к обороне. — Сержант, вы ведь слышали распоряжение капитана? — спросила Фэйт, слезая с корпуса напарника. — Такеры на нашей стороне, их выделили… — Я прекрасно это знаю! — разгневалась та, сверля взглядом разумную машину через мушку винтовки. — Нам тоже их выделили! И в этом вся проблема! Отойди от него немедленно! — Подруга, тебе лучше прислушаться к своему командиру! — Такер сам отдалился от химеры. — «Подруга»?! — возопила Инграм. — Что всё это значит, фонс-мастер? Ты водишь дружбу с Хасфилдцем? Самой-то не противно?! — Почему мне должно быть противно? Если дело в нашей войне с ними… — Дело не только в войне! У нас разные понятия морали! И тебя как раз-таки это должно отвращать больше всего. Слышала о военной присяге Хасфилда? — Я не вдавалась в подробности их армии. — Они убивают кого-либо из ближайших членов своей семьи. Прямо перед главнокомандующим. Этим и доказывают верность стране! Фэйт не нашла слов ответить. Недрогнувшим взглядом она уставилась на Эстель в надежде, что та шутит. Но сержант продолжала холодно взирать на шагохода. Она была серьёзна как никогда. — С вашего разрешения, сержант, могу я выразить своё мнение? — обратился к ней Такер. — Говори. — При чём тут я? Я не даю присягу на верность, ведь я — машина! — Не имеет значения. Твои механики дают, твой командир и другие офицеры. Ты — Хасфилдец. Ты один из них! У вас нет чести! — О-о-о, как раз-таки честь у Хасфилда чистейшая, сержант! — величаво протянул Такер. — Я могу вам всё о ней рассказать! Наша честь заключается в жертвенности! — Пожертвовать кем-то из семьи и предать его?! Это, по-твоему, честь?! — сержант отвергала такие понятия всей душой. От одного взгляда на Хасфилдскую машину ей становилось дурно. — Я не знаю, что значит быть «семьёй», но я знаю, как не быть эгоистом. Жертвовать всем ради воли верховного лидера и погибнуть для всеобщего блага — это не эгоизм. «Долг превыше всего!» — наше кредо! — Вы убиваете своих близких! Ради чего?! Ради исполнения долга?! Кому это принесёт счастье?! — Счастье — это эгоизм, сержант. Когда кто-то начинает скитаться в поисках счастья, то забывает о своём долге. — Такер повернулся к Фэйт. — Подруга, тебе ведь нравится служить в армии? Для чего ты вступила? — Хочу приносить пользу миру и защитить своих близких, — со всей душой ответила фонс-мастер. — Как эгоистично! — осуждающе выплюнул шагоход. — Это ещё почему? Я же иду на помощь всем нуждающимся! Своим товарищам, семье, друзьям и просто людям, что пострадали в этой трагедии! С точки зрения морали Фэйт считала свои взгляды истинно правильными, но она не могла отрицать того, что понятия морали у воинственной державы отличались от её собственных. Она многого не знала об их уставе и судила лишь со своей стороны. Спор с машиной точно ни к чему не приведёт. — Думаешь, твои подвиги сравнимы с теми, кто отказался от собственных интересов и умер ради долга? — Такер напрягал своё сознание, пытаясь уразуметь её слова, но тоже оставался при своём. — Сможешь ли ты пожертвовать своей жизнью бескорыстно? — Нонсенс! — возразила Эстель. — Это невозможно. Жертва ради кого-то или чего-то — да, но просто жертва, как действие, — какой в этом толк? Всё совершается ради конкретной цели. Фонс-мастер делает это ради семьи и друзей, верхушка желает отстоять страну и человечество, все остальные защищают своих родных. Никто не будет воевать просто так! Заставлять солдат умирать ради какого-то метафорического понятия об альтруизме — это полнейшее нарушение их свободы воли! Ваша диктатура не приведёт ни к чему хорошему! — Пока я ничего не могу уловить из этих «ради кого-то». Мне много раз говорили о человеческих связях, но я так и не понял. Если вы объясните мне что значит быть «семьёй», то возможно я пойму ваши стремления. — Семья — это те, кто тебе дорог. — Но сержант! Про друзей говорят то же самое! — Они тоже дороги… — Одинаково? — Для кого-то — да. — Друзья нашей семьи стали её частью, — подтвердила Фэйт. — Подождите, друзья тоже могут быть семьёй? — Могут, — согласилась Инграм. — Близкие друзья почти как члены семьи. Особенно когда не остаётся никого из родственников. И если, например, кто-то из друзей станет твоей парой, а затем супругом, то это уже семья. — «Родственников»? «Супругом»? Это ещё что такое?! — шагоход совсем потерял нить их разговора. — Сержант, я просил вас объяснить мне, что значит быть «семьёй», а не вываливать новые сведения и термины! — Такер обиженно скрестил клешни. — Я ничего не понял! Вы меня только запутали! Сейчас Фэйт больше раздосадовалась, чем позабавилась. Ей хотелось, чтобы Такер наконец осознал цель их сражения. Но как донести машине, чей смысл жизни — война, суть человеческих ценностей? Этот вопрос не давал ей покоя.***
❱❱ 20 ИЮНЯ, 20ХХ ГОД ❰❰
Наутро выдвинулись в путь. Солнце ещё не поднялось и над головой копились серые тучи. Лесные массивы начали редеть. За ними нарисовалась даль — высокие небоскрёбы, укреплённые толстые стены и громады домов. Их огни в утреннем тумане блестели, казавшись таинственными сигналами. Световой купол возвысился над городом. Взвод подбирался к столице. В качестве сопровождения им назначили отряд шагоходов, сотню боевых единиц. Все они носили звания ефрейторов, посему находились в подчинении унтера Такера, спутника Фэйт. Сама она сидела под флагом на крыше гаубицы и поглядывала на своего телохранителя. Тот вприпрыжку шагал позади основной артиллерии, но был первым среди разумных машин. Они соблюдали сорокаметровую дистанцию, установленную сержантом. Шагоход весело распевал гимн армии Сен-Вентии и иногда махал химере клешнёй. — Эй, а ну прекрати осквернять нашу песню! — рявкнул Шеннон, вылезая из люка. — Слушаюсь, начальник! — бодро ответил Такер. — Не заводись с половины куплета! Фэйт не сдержала смешок. — Полезай-ка внутрь, — велел ей капрал. — А то дождь собирается. В машине было тесно и душно, давила тьма, с которой малоуспешно боролась единственная керосиновая лампа. С трудом забравшись внутрь из-за помехи в виде своих крыльев, фонс-мастер приткнулась напротив капрала Мельтиос. Впереди, на одном сидении с водителем, вполоборота устроилась сержант. Она сосредоточенно склонилась над картой и телеграфным аппаратом, надев большие наушники. Эстель слушала сообщения союзников, отсылая свои, и не похоже, что её могло отвлечь хоть что-то. Снаружи начался дождь, но из-за шума двигателя его было не слышно. Крохотное окошко-триплекс впускало внутрь капли, которые оставались на обшивке и не достигали экипажа. Чтобы хоть как-то развлечь себя во время спокойного пути, Фэйт и Аврора болтали о службе. Капрал рассказывала ей о работе связиста, в чём они с фонс-мастером были очень похожи. Она точно также оповещала об обстановке во время боевой операции и давала обновлённые данные командирам. Вдобавок, капрал-радист доставляла письма и сообщения бойцов их семьям, что не оставило девушку равнодушной. — Почему ты захотела вступить в армию? — спросила Фэйт. — Я не добровольно пошла на службу. Меня призвали, как только началась оборона против Хасфилда. Сперва я была связистом в тылу на северной границе, затем меня перебросили во Фриул, а после я угодила на фронт в Арсиас. — Для тебя война идёт с декабря! — поразилась её выдержке фонс-мастер. — Для меня тоже, — тихо сказал возникший из полумрака Шеннон и сел рядом. Всё это время он занимал место заряжающего и возился с настройкой орудия. — Нас призвали вместе, но раскидали по разным войскам. Меня тогда отправили сразу на передовую северной границы. Вот иду я в институт, меня хватает комиссия, а завтра я уже держу в руках ружьё и играю роль живого щита. Мы были обязаны оборонять позиции и выполнять отвлекающие манёвры во время контратаки. — Насколько тяжело было воевать против Хасфилда? Оба капрала отвернулись и замолчали. Аврора заговорила первой: — Сперва мне казалось, что это везение — работать связистом… Но я пожалела об этом в первый же день. Я сидела за радио и слышала их крики. Ужасные, молящие о пощаде, крики. Голоса были на всех волнах. Каждый день, каждая смерть сопровождалась слезами… Я слышала, как умирают мои товарищи, мои ровесники. Такие же призывники, впервые взявшие в руки оружие… Не знаю, сколько раз я умоляла вселенную прекратить это… — она закрыла лицо ладонями, готовая залиться слезами. Шеннон положил руку ей на плечо. — Не заставляй себя вспоминать, — успокоил он. — Тебе сполна хватило того кошмара. — Но сейчас… я понимаю, что мне в самом деле неслыханно повезло. Я не видела все то, что лицезрел ты, Яков… — Можно узнать… что ты пережил? — попросила химера. — Мы столкнулись с Такерами. — С Такерами? Разве они настолько ужасные противники? — Пойми, Фэйт, — удручающе вздохнул Шеннон. — Наши соседи самая сильная и беспощадная военная держава. Ощущения агонии, страха и отчаяния, сливающиеся в твоём разуме в бою с ними — ужас, не поддающийся описанию. И Такеры — лишь крохотная часть этого безумия. Эти леденящие душу машины выполняют любые приказы невзирая на сострадание. — Я уверена, среди Такеров найдутся хорошие ребята. Они хоть и машины, но имеют индивидуальность. Мой, например, заинтересован человеческими отношениями. Он постоянно просит меня рассказать о понятиях семьи и о нашей культуре. Мы с ним даже немного в этом похожи. Нас обоих создали искусственно… — Чёрта с два! — чуть не подскочил он от злости. — Не сравнивай себя с бездушной железякой! У тебя есть воля! Ты и понятия не имеешь насколько Такеры омерзительны! И твой не исключение! Никому не пожелаю пережить то, что пережили мы… Мне до сих пор не хочется признавать то зрелище, но я видел его собственными глазами! Я расскажу тебе. Фэйт стала внимательно слушать его историю. — В феврале наш батальон был вынужден отступать к границам Арсиаса. Тогда я был ещё рядовым. Мы шли по пустой равнине, нас должны были встретить сопровождающие. Но связаться с ними не удалось. Мы поняли, что, скорее всего, их перехватил враг, и стали искать другой путь. И вдруг… эти боевые машины вылезли из-под земли. Нас окружили, половина полегла от их напалмовых пушек. В страшной агонии мои товарищи горели живьём. Пытаться дать отпор стальным танкам было худшим решением, однако наш командир не желал сдаваться. К слову, это была девушка, и как раз тоже сержант, — он глянул на Эстель, которая всё ещё сидела в наушниках. — Она была немного старше меня и до последнего не позволяла Такерам схватить нас. Нескольким рядовым даже смогла помочь скрыться в чаще. А всех остальных… взяли в плен. Если бы мы могли, то использовали первые коды, но нас обыскали и аптечки отобрали в первую очередь. Как бы мы ни старались их припрятать — разведчики врага заранее разузнали обо всём. Всего нас осталось около сотни. Такеры повели нас в бункер, где поделили на группы и отправили в тюрьмы на разных этажах. Я и ещё несколько рядовых были в камере на первом, и как раз там, в конце коридора, находилась комната, где эти мрази пытали нашего командира. Они хотели выведать у неё подробности защиты Арсиаса. Их леденящие кровь голоса, эти мерзкие, писклявые голоса, которые всегда наполнены весельем… Я не забуду никогда. Они мучали её не прерываясь. Сержант вопила голосом, коим ни одной девушке не свойственно кричать. Слышно было на всех этажах, и выносить эти крики уже было сравнимо пытке. Никому не удавалось заснуть. Мы постоянно просыпались из-за воплей сержанта. Так продолжалось несколько дней. Нам не давали еды, не давали воды. В камерах стоял ужасный холод, и кроме соломы в них ничего не было. Многие гибли от голода, другие были уже не в состоянии соображать. Они бились головами о стены, откусывали себе языки… лишь бы перестать слышать эти истошные вопли… Рядовой, сидевший со мной, пытался покончить с собой с помощью верёвки, сплетённой из соломы. Мы еле-еле отговорили его от этого. Хотя это было зря. Он всё равно сделал это, пока мы спали. Но сержант держалась. Она не сказала Такерам ни слова. Лишь кричала, плакала и молила о пощаде. И вот, когда её речь стала нечленораздельной, меня и ещё двоих рядовых отправили в ту комнату. Наверное, они думали, что мы что-то знаем, но нет… Уже кто угодно бы раскололся в обмен на освобождение командира. И я был уверен, что нас тоже подвергнут пыткам… вместо этого нас заставляли смотреть, как допрашивают старшую. Вот тогда-то я и понял, что пережитое ранее — всего лишь цветочки. Такеры истязали её электричеством, а когда она теряла сознание, то обливали ледяной водой, чтобы привести в чувство. К тому моменту от этой несчастной не осталось ничего. Сержант не прекращала блевать кровью, она выла, билась в истерике и не могла уже связать и двух слов. Её голос стал одним сплошным гортанным бульканьем, а голоса Такеров… всё равно были весёлыми. Их забавляли эти… конвульсии. Мы не могли продолжать смотреть, но если кто-то отворачивался, то его избивали. Я был вынужден наблюдать за её страданиями до самого конца. В следующую ночь командира не стало. По правде говоря, я испытал облегчение. Она умерла в страшных муках, но хотя бы для неё этот кошмар закончился. Сержант Кельхейн не проговорилась врагу, и я никогда не забуду эту стойкую девушку. — Как же… как вам удалось выбраться оттуда живыми? — не сразу спросила Фэйт, прикрывая рот рукой от тошнотворного чувства. По её спине бежал холодный пот, а к голове прилила кровь от жгучего наплыва скорби. — Нас вытащили прибывшие батальоны. Как раз тогда армия новых химер была направлена к нам, и враги отступили. Выжило нас всего двенадцать. Остальные погибли в камерах, — капрал медленно поднялся, глядя на фонс-мастера сверху вниз. — Подумай о моих словах, Фэйт. Ты… водишься… с одним из этих монстров. Не равняй себя с ними! Они убивали и мучили наших товарищей. И не только их! Эти изверги пленили и мирных жителей, терзая их с не меньшей жестокостью. Я видел, как они бросали огнесмеси в жилые дома и смеялись! Тех, кто пытался выбраться из огня — расстреливали! А знаешь, что Такеры делали с нашей интеллигенцией? Всех захваченных в плен учёных, профессоров, врачей травили ядом. Они шли нас истреблять! Я видел десятки тысяч трупов в траншеях! Эти твари не знают жалости, не понимают трагедию утраты, им не знакома человеческая боль. Такер не такой, как ты! Выброси из головы мысли о вашей схожести! Конечно, сейчас Хасфилд на нашей стороне, но если Такеру прикажут убить тебя, то он сделает это не задумываясь. Эта варварская машина просто выполняет приказы. Ему плевать на тебя, — Шеннон залпом осушил флягу и стал подниматься по лестнице к люку. — Пойду наберу пока дождь не кончился. — Я с тобой! — следом вылезла и Аврора. Фэйт осталась сидеть, охваченная паникой: её желудок конвульсивно сжался, а мысли парализовало оцепенением. Если Хасфилд снова развяжет с ними войну, на месте сержанта из истории вполне может оказаться Эстель, а на месте пленённого учёного… её сердце сжалось. Ни один мирный договор не уберегает от вторжения. Девушка тоже захотела заглушить ком в горле водой, но, поднеся флягу к губам, поняла, что её все ещё тошнит, и резко отдёрнула питьё в сторону. «Неужели Такер способен на такие зверства?» — она не хотела принимать это, но рассказ Шеннона заставил её усомниться в симпатии к спутнику. По спине снова пробежали мурашки, химера неприметно окинула взглядом командира: та всё ещё занималась телеграфом, уткнувшись в бумаги. — Что, фонс-мастер, представляешь меня на месте погибшего сержанта? — Фэйт вздрогнула от её невозмутимого голоса. — Надеюсь, теперь-то ты поймёшь, что связалась с нашим врагом.***
❱❱ 21 ИЮНЯ, 20ХХ ГОД ❰❰
Флаг колыхался от порывистого ветра и незабываемо красиво переливался на солнце. Дождь пошёл на убыль, мелкие капли сеялись с неба, чуть увлажняя листву деревьев. Ехали по редколесью, насквозь пронзённому золотыми лучами через тонкие тучи. — Скоро пойдут первые блокпосты, — сообщила сержант, высунувшись из люка. — Готовьтесь, нас должны встретить. Командир доложила майору об их скором прибытии, и тот назначил отряды для сопровождения. Наконец, поход подошёл к концу. В столице армия сосредоточится на задерживающих действиях. Затем, пока идёт полная оборона, они займутся мобилизацией войск и воспользуются преимуществом для неожиданной полномасштабной атаки. — Не хотелось бы расставаться, — печально сказала Аврора. Она, Шеннон и ещё несколько рядовых сидели на крыше зенитки. — Может, повезёт, и нас назначат в одно подразделение, — ответил сидящий рядом сослуживец. — Нас всех распределят. Если только сержант не захочет остаться нашим командиром. — Сомневаюсь, что она согласится, — высказался Шеннон. — Она наберёт себе более опытных солдат. И вряд ли мы войдём в их число. — А ты, Фэйт, хочешь остаться адъютантом Инграм? — Аврора тоскливо посмотрела на химеру, к которой уже успела привязаться. Фэйт сидела, облокотившись на шест флага, и смотрела на кроны деревьев. Там виднелись переполошившиеся птицы. Когда Аврора обратилась к ней, она отвлеклась и взглянула на девушку. Вопрос поставил её в тупик, она даже не думала о предстоящем расставании. — Не знаю… — меланхолично ответила она. Мысль о прощании с Эстель не укладывалась в голове. Девушка сильно к ней привыкла, она ценила командира не меньше остальных и жалела, что не успеет сблизиться с ней. Но, возможно, разлука пойдёт всем на пользу. Она вернётся под командование Вивьен, сержант получит более привилегированное место. Если они и будут встречаться, то только на поле битвы. Подбираясь к границам Кальтизера, 205-й взвод приготовился быть встреченным вспомогательными батареями. Однако по окрестности ничего, кроме дыма, не возникло. Клубящихся точек было не счесть, и никто не придавал им значения. Это стало обыденностью. Тем не менее сержанта такое положение насторожило. В следующую остановку она вылезла из люка с биноклем. — Где же патрули? — Инграм с натугой вгляделась в горизонт. — Фонс-мастер, осмотри периметр. Фэйт не ответила. — Фонс-мастер? Командир повернулась к химере. Та прислушивалась, а затем жестом скомандовала всем замолчать. Твердь под зениткой трепетала как барабан, и вибрация рождала низкий, недосягаемый для человеческого слуха, рёв. Солдаты тоже стали вслушиваться, но ничего не слышали. — Фэйт, что проис… — Молчи, кретин! — Эстель треснула стеком заговорившего рядового. — Ты мешаешь ей слушать! Химера спрыгнула и припала ухом к земле. Биение, услышанное ею, становилось громче. Она поняла, что их ждёт, и это осознание заставило химеру похолодеть на солнцепёке. — Быстрее, быстрее! — она резво вскочила на машину. — Уходим! Зенитка заревела, колёса взрыли грунт, и машина на всей скорости понеслась вниз по склону. Сидящие на крыше рядовые вцепились в края обшивки. Оглушительный раскат земли заглушил остальные звуки. «Пригнуться!» — прочитала командир по губам фонс-мастера. Корпус качнулся, дрогнул. Мехвод ударил по тормозам, зенитка замерла, и над ней вынырнула огромная тварь, размером с небольшой корабль. Червеподобное тело, защищённое островерхим панцирем, пронеслось над солдатами. С треском разбив головой земную породу, химера снова скрылась в тоннеле. Колонна метнулась в сторону, огибая опасность. Дав газу, взвод стремился оторваться от преследователя. Скорость перешла на максимальную, рывок повторился — содрогнулась земля, зенитку швырнуло вбок, чуть не опрокинув. Бойцы посыпались на трясущуюся почву. Она гудела без ритма, и фонс-мастер уже различила, как в ближней роще возятся другие враги. Рядовые занимали позиции, перекрикивали друг друга, раздавали команды. Сержант отдала приказ Такерам прикрывать их. — Почему их тепловизоры не обнаружили врага под землёй?! — ошарашено завопила сержант. В шуме её почти никто не услышал. — Он не излучает тепла! — крикнула Фэйт. — Я сама его чуть не пропустила! Впереди показалась сеть блиндажа. Те, кто был на земле, устремились к ней. Где-то завыли псы, их вой слышался сквозь шелест дрожащей земли. Громыхание притихло. Гаубица остановилась недалеко от бруствера, сменяя позицию и переходя в оборону. Все рассредоточились. Сухо защёлкали винтовки. Стрелки метили по снующим в зарослях химерам, надеясь то ли разозлить их, спровоцировав на атаку, то ли спугнуть. Псы собирались в стаи: ими управлял более интеллектуально развитый лидер. Таинственный подземный стратег контролировал их действия. Он приказывал держаться вместе, и они не покидали рощи. Наконец, хищники собрались для рывка. Заросли взорвались рёвом, древесные стволы разлетелись в стороны. Волна тварей уже катилась ко взводу. Сбитые пулями на бегу, падали, их топтали, подминали, рычащий вал захлёстывал лежащих, и казалось, никому не под силу отразить такой натиск. Треск очередей потонул в воплях чудовищ. В дело вступили двое Такеров-ефрейторов. Серия взрывов от их ракет проредила передний фланг, они размели врага клочьями изодранного мяса, струями крови. Фэйт расстреляла одного из псов, перезарядила и огляделась на командира. Эстель стояла на крыше гаубицы, отдавала команды. Её голоса не было слышно из-за оглушительного звона. На гаубицу карабкались псовые твари. Другие с разбегу врезались в гусеницы, пытаясь схватить их челюстями, вязли в месиве, верещали, когда их разрывало шарнирными звеньями. Новая стая слилась со стеной взрывов, распадалась кровавым фаршем, гаубице пришлось пятиться назад, освобождая от трупов линию обстрела. Остатки стаи отхлынули, появилось время для перегруппировки. Нужно сохранять бдительность даже если враги истощены. Нельзя рассчитывать, что они будут беспечны. Почва снова заколебалась мелкими толчками. Смертельный рывок, и машину в середине построения Такеров подбросило в воздух. Шагоход перевернулся от удара хвоста, будто игрушечный, отлетел метров на двадцать и развалился на куски, охваченный пламенем. Один лишь вид горящей машины посылает дрожь вниз по хребту. Все замерли, не спуская глаз с подземной волны, что двигалась к гаубице. Командир и часть экипажа бросились в рассыпную, орудие, угодившее в западню, погрузилось в земную дыру, исчезло под толщей каменного пролома. Все, кто остался в машине, уже не смогут выбраться. Эстель превозмогла желание разразиться в визжащем приступе проклятий. Она схватила радио и скатилась на дно окопа. — Приготовиться! — крикнула Инграм в микрофон. — Мельтиос и Шеннон, прикрывайте со своими группами тыл по периметру! Четверо с переднего строя, двигайтесь левее, на два часа! Такеры, все в наступление! Рядовых, с ходу захвативших первую траншею, поддержали шагоходы. Плацдарм продолжала расчищать зенитка. Подземный противник, которому приходилось обороняться одновременно на нескольких направлениях, получил ещё один удар — перешла в атаку следующая орава разумных машин. Синхронно они ударили по движущейся земле, дикий визг зверя заполнил слух. Солдаты разминулись по окопам, к Эстель опустилась Фэйт, продолжая вести огонь по мелким псам. Подземный гигант исчез из поля зрения. — Этот ублюдок хорошо уяснил мощь наших ракет, — она вновь взяла микрофон. — Не расслабляться! Держать позиции! Продолжаем ликвидацию вражеских стай! Дурная аура заполнила разум Фэйт. Сердце заколотилось, она склонилась, осмотрелась. Никакой серьёзной живности в округе не было. Химер разбросало атакующей волной, а выжившие, лишившись руководства, разбежались. Но что заставило её так запаниковать? Взрыв прогремел снаружи со страшной вибрацией. Зазвенело в ушах. Командир поднялась, чтобы посмотреть. — Шумовая граната?! — шокировалась она и завопила в микрофон. — Кто швырнул её рядом с нами?! Признавайтесь! У кого глазомер сбит?! Вырву и вставлю как надо! — Это точно были не мы, сержант! — спустя несколько секунд тишины сообщила Мельтиос. — Я проверила, и никто… Ещё один громкий шквал заглушил её слова. — Что у них происходит?! — закрывая уши, запаниковала Фэйт. Эстель снова выглянула из укрытия, фонс-мастер приподнялась за ней. — Вниз! — старшая схватила её и вдвоём они упали на дно окопы. Над головой бабахнула очередь шрапнели, чуть не поразив их. Прилив гнева охватил сержанта. — Это что бунт?! Против меня?! Да я вам сейчас устрою! — Сержант, сержант! — прокричал голос Авроры по радио. — Они не отвечают! — Тупые полудурки! — она связалась с Шенноном. — Ты! Идиот несчастный! Вздумали идти против меня?! А ну разберись со своими группами! — не дожидаясь ответа бросила радио, уклоняясь от пуль. — Открывай огонь по команде, фонс-мастер! — Что?! Я не буду стрелять по своим! — Ты что меня не слышишь?! — оскалилась Эстель. — Я сказала: огонь по ним! Огонь! — Простите, командир… — слёзно молила Фэйт. — Я не могу… Сержант выхватила у неё винтовку, поднялась и прицелилась, готовая выстрелить. В дыму маячили рядовые, хорошо открылись для атаки. Но руки Эстель задрожали, не желая нажимать на спусковой крючок. — Чёрт! — Инграм сердито ударила по стенке рва и швырнула оружие обратно подчинённой. — Прикрой меня! Просто пали поверх голов, может, испугаются. Я пока свяжусь с Шенноном, — радио вновь засвистело, но капрал на другом конце сбросил связь. — А? Чего это он? Обиделся что ли? Вот гнида! Не успев даже встать в позу, Фэйт почувствовала, как ледяной ветер врывается в грудь, создавая чувство полной беззащитности. Сознание заныло знакомой болью, и хвост судорожно задёргался. Химера схватилась за него и спустилась в укрытие. — Фонс-мастер! — сержант подскочила рядом. Бросок! Химера наскочила на командира, пригвоздив её к земле. Острие хвоста нависло над её целым глазом. — Сопротивляйся, фонс-мастер! — захрипела Эстель. — Не поддавайся… ему! Дикое орудие трепыхалось, целясь в сержанта. Фэйт всей тягой удерживала его. Колотящаяся тревога загудела у неё в голове, голос заставлял подчиняться. Убей! — Не позволю… — навзрыд бормотала Фэйт. — Я не… позволю тебе! Давление коснулось каждого, включая и командира. Чужой разум не позволял противиться мощи химеры. Силы оставляли комвзвода. — Выстрели… в меня! — кричала фонс-мастер сквозь перекосивший лицо зверский оскал. Сержант проигнорировала просьбу. — Стреляй, Эстель! Ну же! Та дотянулась до маузера и разрядила его над головой подчинённой. Звуки оглушили, вернули рассудок, она отползла к дальнему краю и, выхватив из нагрудного кармана свои лекарства, проглотила таблетку. Хвост как брошенная тряпка упал наземь, но новый поток непереносимой боли ударил будто лавина. Фэйт обхватила голову, повалилась на бок и завыла. — Фонс-мастер! — командир под градом пуль скользнула к ней. — Не теряй сознание! Борись! — Эстель… мне… — она кашлянула кровью. — Мне нельзя… принимать больше одной в день… — Что?! — сержант вырвала банку у неё из рук. — Не пей больше! Оставайся в тылу! Я иду в оборону! Инграм швырнула гранату, взрыв заложил уши. Стрельба разгоралась, шрапнели летели отовсюду, щёлкали над головой, почти попадая по Эстель. Задребезжало радио: — Сержант, они по нам стреляют! — И что? — …Они по нам попадают! — А вы не попадайтесь! — она разгневанно бросила агрегат. «Дикость! Биться против своих — это всё равно что против самого себя!» Свистанула очередь, Фэйт крылом защитила командира от выстрела. Пуля с искрами срикошетила от её брони. — Хорошая реакция, фонс-мастер. Тебе уже легче? — Я с-справлюсь, с-сержант, — дрожащий голос говорил об обратном. Химера тряслась словно от микро-разрядов тока. «Он совсем рядом», — поняла Эстель и сделала самый разумный выбор в этот безумный момент: — Отправляйся к своему телохранителю. — К Т-Такеру?! — Да! Пошевеливайся! Продолжайте бой с основной оравой врагов. Он тебя прикроет! Здесь я сама разберусь!***
Лучи взрывов разорвали дымовую тьму, освещая её ярче солнца. Энергетические выбросы уничтожаемых машин накрывали ближайших соседей, вращая и круша их. Фэйт низко летела над отрядами шагоходов. Они решетили, по меньшей мере, сотню врагов. Новые появлялись с каждой секундой. — Такер! — громко позвала она. — Такер здесь! — Такер готов к бою! — Жду указаний! Сразу с десяток Такеров одновременно откликнулись и хором стали галдеть, ожидая приказа. — Мне нужен мой Такер! Номер QB-13-027! По цепочке они передали друг другу номер. Её телохранитель показался в середине построения. Он помахал клешнёй. — Я здесь, подруга! — Фэйт разглядела на антенне свой галстук и молча приземлилась на крышу машины. Тот очередью давил стаю псов. — Ты гляди-ка, как их много! — первых он сбил выстрелами, потом, перезаряжая патроны в обойме, стал отбиваться ногами, смахивал прыгающих химер на лету, топтал упавших. Они жутко скулили, когда хрупкие косточки крошились под тяжёлой сталью. — Всех уничтожу! От этого верещания у Фэйт внутри помертвело. При виде страданий мелких врагов ей стало страшно. Что, если Шеннон прав? Придёт день, и Хасфилд вновь пойдёт в наступление. Мир — это просто затишье перед следующей войной… Среди машин замелькали искры вспышек, несколько ефрейторов были уничтожены. — Подруга, прикрой! — попросил Такер. — Отбивай тыл! Она отошла от оцепенения и стала отстреливаться из винтовки. Напарник продолжал давать указания, Фэйт безмолвно выполняла его приказы. Химеры всё подступали, кромсали металл, ломая клыки. Шагоходы уничтожались один за другим, волны энергии от взрывов сотрясали их. Проворные твари мчались между машинами, словно переносчики смерти, оснащённые чудовищной свирепостью. — Подруга, не игнорируй меня! Что с тобой? У тебя что-то случилось? Ты сегодня весь день мрачная! Расскажи, я помогу! Выстрелы орудий пронзали слабых хищников и разрывали их тела, на краткий миг застелив всё брызгами крови. Объектив шагохода рдел багряными потёками. — Я узнала от Шеннона кое-что о Такерах, — начала Фэйт. — В феврале около Арсиаса его батальон был разгромлен отрядом… — О! Я понял! Я там был. — Ты?! — Да! Я, подруга! Я командовал тем отрядом. И я помню Шеннона. — Почему ты так спокойно об этом говоришь?! — Фонс-мастер, — обратился он сурово. Никогда она ещё не слышала от него такой холодный тон. — Я не обязан отчитываться перед тобой. Ни за себя, ни за приказы моего командира, — вдруг он снова заговорил обычным голосом. — Но поскольку ты мне нравишься, поскольку ты мой друг… Не знаю, насколько тебе станет легче от моих слов, но… я сожалею! Мне жаль, что наши страны враждуют! Неизвестно, как долго продлится перемирие, но если… когда-нибудь мы станем врагами и встретимся на поле боя… Я буду вынужден тебя… — Такер! Как ты можешь?! — Я следую приказам, подруга! Всё, что мне скажут — я выполняю. Пожалуйста, пойми! — он отбил очередную атаку сверху. — Я тебе так завидую! Ты живое существо, у которого есть выбор, а я — разум, заключённый в этом мусорном баке! Я просто оружие! Хуже всего, когда твоя жизнь не принадлежит тебе! Сражение становилось всё ожесточённее. Некоторым врагам удавалось прокусить китель Фэйт, было не слишком больно, но ей стало жутко: очень уж много химер лезло из темноты… Сколько ни убивай, а всё равно подступают. Сердце колотилось, почти под горло подпрыгивало, визг и шорох неслись отовсюду. Тварь с кривыми когтями и длинными клыками накинулась на корпус Такера, вгрызаясь в его объектив. Он заскрежетал под ударами противника. — Мой глаз! — завыл шагоход. — Он разбил его! — Такер, держись! Тебе больно?! — Конечно нет, подруга! — всё таким же весёлым голосом успокоил он. — Но моему панорамному зрению кранты! Я не вижу врагов сзади и слева! Займи эти точки! Шагоход ловко, будто юла, завертелся вокруг своей оси, скидывая с себя чудовище и добивая прибывающих. Фонс-мастер стреляла в тех, кто цеплялся к машине в его слепой зоне. — Да когда же они закончатся?! — причитал Такер. — Это уже шестая сотня! — Какая?! — Я считаю! — Такер разнёс голову нового врага. — Это был 673-й! — ещё выстрел. — 674-й! — Их слишком много! Я не успеваю! — Подруга, склонись и держись за что угодно, кроме боковых рогатин! Иначе тебя ударит током! Она схватилась за пушку и прижалась к его стальной спине. Генератор засветился голубоватой энергией. Прыжок, разряд! Залп обрушился на врага сильнейшим электрошоком, который пополз по полю, как щупальца, и рой собравшихся вокруг существ сокрушило в стороны. Синие факелы потускнели, шагоход замедлился. — Ещё раз! — приказала Фэйт. — Давай ещё раз! — Не могу! Слишком много энергии тратит! Я разряжаюсь! Сзади в корпус звонко влетела увесистая туша. Повалил дым, запищали аварийные сигналы. — О-о-о, проклятье! — взревел шагоход. Его вентиляцию разнесли на куски. — Я проклинаю вас, ублюдки! Мерзостные твари! — Такер! — Я перегреваюсь, подруга! — Что делать?! — запаниковала она. — Скажи, что мне сделать?! — Видишь там небольшой люк? Открой его! — химера достала нож и подцепила остриём дверцу. — Это аварийная панель управления! Использую её, чтобы стрелять из ракетницы! — Электронная! — панель светилась разноцветными точками. Фэйт никогда с таким не сталкивалась. — Да, там сенсорный ручной ввод! Справишься? — Впервые вижу такое! — Нажми на красную иконку! Касание к сенсору вызвало систему наведения. Перед глазами появился виртуальный прицельный крест. Он слегка колебался, пока ощупывал контуры цели. — Ого, он прямо передо мной! — восхитилась Фэйт. — Попробуй на панели навести пушку! Смотри на врага и заряжай! Засветился опоясывающий Такера синий виртуальный экран, позволяя метить в любую точку, куда было направлено его уцелевшее зрение. Фэйт провела пальцем по иллюзорной панели, зарядила пушку и выстрелила. Ракета мчалась яростно и стремительно, ударила ровно туда, где собралась стая. Ошмётки туш и внутренностей расквасились по земле. — Прямое попадание! — отчиталась она. — Я в тебе не сомневался, подруга! Продолжай! Нажатия активировали стрельбу по заранее заданным целям, и Фэйт стала наблюдать, как сноп ярко-белых искр помчался навстречу хищникам. Более сотни противников, несущихся к Такеру, смело огненной вспышкой. Но ракетные атаки разрядили батарею машины почти до нуля. К аварийному писку добавился ещё один, второй, третий. Батареи выходили из строя одна за другой. Враги настигли его в момент перезарядки ракетницы. От шагохода отваливались большие куски корпуса. Фэйт ничего не слышала из-за раздираемого когтями металла. Их швырнуло сперва в одну сторону, потом в другую. За стальные ноги соратника мощными челюстями хватались чудовища, пытаясь опрокинуть его. — Подруга, улетай! — заголосил Такер. — Спасайся! — Я ни за что не брошу тебя! — протестовала она. — Никогда! — Вредина! — усмехнулся напарник. — Но тогда прости и не злись на меня! Такер схватил её клешней за шиворот и швырнул далеко в небо. Не успев даже расправить крылья, химера шлёпнулась прямиком в густую лужу. Перья промокли, слиплись и покрылись толстым слоем грязи. Непроглядный дым от уничтоженных шагоходов обнулил видимость. Отбиваться от клыков и когтей окружающих её чудищ пришлось вслепую.***
Ни один из Такеров уже не двигался. Вокруг взгромоздилось настоящее стальное кладбище. Изредка слышались жужжания механизмов и потрескивания проводки. — Такер! На этот раз никто не откликнулся. С больной головой и вялым, словно налитым свинцом, телом, Фэйт волочилась по лабиринту из металла в поисках своего напарника. Взлететь она не могла. Последний бой истощил остатки сил, враги успели её ранить. Челюсти хищника прокусили предплечье. Обливаясь кровью, фонс-мастер наспех перетянула ранение и отправилась на поиски товарища. Боеспособных полчищ тварей уже не осталось. Испуганные химеры разбегались по норам. После долгих скитаний средь одинаковых машин девушка заприметила длинный шест. На нём одиноко развивался армейский флаг. Грязный и обгоревший, он колыхался на ветру под лучами выступившего сквозь дым солнца. Живых поблизости не было. Заворожённая зрелищем, Фэйт опустилась на колени. Её объял ужас. Весь их взвод был разбит. Неизвестно выжили ли остальные, выжила ли Эстель. Она включила радио — только треск да помехи, и приглушённо всхлипывала от отчаяния. Но рассиживаться нельзя, фонс-мастер знала: враги могут учуять запах её крови. Поднимаясь на ноги, она услышала скрежет железа. Звуки привлекли внимание, и химера заметила знакомый предмет… «Галстук!» — разглядела Фэйт и помчалась к машине. — Такер! — наконец напарник нашёлся. — Это ты, подруга! — с потрескиванием проводки обрадовался шагоход. Она обняла его, холодный металл коснулся её щеки. — Поздравь меня! Я выполнил свой долг! Я защитил тебя! Жаль только, что в столицу я тебя уже не отведу… — Мы тебя починим! — горестно пообещала она. — Бесполезно! Я теперь просто груда лома! — шагоход рассмеялся каркающим прерывным смехом. — Но битва была славная. Эх, какое это было замечательное сражение! Именно так я и мечтал завершить миссию! Чего ещё желать простой машине? — Для меня ты не просто машина! — Фэйт расплакалась, крепче обнимая товарища за останки корпуса. Шум электронных компонентов становился тише, платы с жалобным подвыванием отключались. Откуда-то из разодранной проводки продолжали лететь искры. — Я видел, как люди оплакивают мёртвых, — в том же легкомысленном тоне сказал Такер. — Ваши солдаты часто плачут рядом с убитыми друзьями. Почему вы это делаете? — Потому что терять близких больно… — Больно? Чужая смерть вас ранит?! Каким образом?! — Ну, знаешь… не физически. Это чувства. С тобой вроде бы всё в порядке, но внутри ты разрываешься на части и страдаешь от горя. Очень больно, когда твой друг умирает. Ты будто теряешь члена семьи. — Да опять эта «семья»! Почему она так ценна? — Люди привязываются друг к другу. Они строят вместе отношения и очень ими дорожат. Семья рождается от крепких чувств. Пылающие любовью сердца — вот, что связывает семью. Кажется, он понял. Объектив Такера мигнул, будто прозрев и уловив смысл слов химеры. — Фэ… Фэйт, с-спасибо т-тебе… — его голос начал глючить, речевые системы отказывали. — Б-благодаря тебе я наконец-то п-понял, что значит быть семьёй… — она утёрла слёзы, взглянула в его затухающий объектив. — Семья — это те, кто привязаны друг к другу чувствами. Это те… кто расстраивается, когда ты умираешь… Объектив погас, Фэйт зарыдала в голос.