𝔰𝔥𝔬𝔬𝔱𝔦𝔫𝔤 𝔰𝔱𝔞𝔯

❱❱ 14 ИЮЛЯ, 20ХХ ГОД ❰❰

        Узнав, что ситуация критическая и Кальтизер непременно будет захвачен, жители столицы пришли в ужас. Представители парламента вели переговоры с военными, пытаясь придумать план побега для гражданского населения в отдаленные города около границ страны. Начала армия с того, что приказала готовить все свободные фургоны. В то же время военные пытались успокоить общественность, при этом не выдавая им лишней информации о планах эвакуации и выжидая подходящего момента.       Усмирять жителей и готовить их к побегу была назначена фенрих Инграм. Её батальон, потерпевший поражение и потерявший больше три четверти состава, отступил в столицу. Они рассредоточились, оцепив площадь, где собралась основная толпа гражданских.       — Пожалуйста, прошу внимания, — говорила Эстель с вершины лестницы, ведущей в здание администрации. — Меня назначили провести эвакуацию в городе. Грузовые машины уже готовы. Распределитесь на группы и проследуйте к ним по очереди.       Но не похоже было, что народ готов идти на контакт. Звучало низкое ворчание, над которым взмывали слабенькие и тонкие не то стоны, не то крики.       Фонс-мастер обходила толпу, пытаясь провести опрос и узнать причину отказа людей сотрудничать с армией. Однако никто с ней даже не заговаривал. Все сторонились химеры, с гадливостью глядя на неё.       — Фэйт! — окликнул кто-то.       Она огляделась. Из тени между колоннами её звала девушка в чёрном плаще, скрывая свои когтистые лапы и рысьи уши. Недавняя приятельница, которую Фэйт встретила в Кабарисе.       — Это и вправду ты! — химера излучала неподдельную радость, как только фонс-мастер подошла к ней. — Я не ожидала… Ой, твоё крыло! Да ты ранена!       — Пустяки, переживу, — девушка огладила растрепавшиеся перья. — Как ты? Без происшествий до столицы добралась?       — Гвен, не выходи в центр, — подоспел к ним молодой человек в чёрном костюме. — Ты же знаешь, это опасно! Тебя могут увидеть!       — Я заметила в толпе знакомую! Я рассказывала тебе про неё. Первая химера: номер 036.       — Ох, Фэйт, какая неожиданность! Приятно снова встретить тебя.       — А вы… меня знаете?       — Кажется, ты меня не помнишь. Давно же это было.       — Стоп! Я вас помню! — Фэйт пригляделась к темноволосому мужчине. — Вы были лаборантом у Евы! Я встречалась с вами в Ингибе в свои первые месяцы жизни! Оливер Клейст, правильно?       — Да, я работал сперва с Рэйсенд, потом перешёл к Инграму, — подтвердил тот. — Как здорово, что ты вспомнила меня.       — Вы, получается, уже знакомы?! — обижено воскликнула Гвен. — Я-то думала, ты удивишься, когда увидишь Фэйт. Почему ты мне не сказал, что встречал её раньше?       — Хотел посмотреть на твою реакцию, — Оливер посмеялся.       — Так нечестно! — Гвен сложила руки на груди.       Они оба продолжили свой театральный спор. Из-за гомона толпы Фэйт не слышала, что именно они говорят друг другу. Повздорившая парочка так бы и продолжала наигранные пререкания, вот только Фэйт не могла ждать их окончания.       — А вы знаете, что здесь происходит? — перебила их фонс-мастер. — Мы проводим эвакуацию, но нас и слушать не желают…       — Антивоенный митинг, — уныло ответил Оливер. Его задор исчез без следа.       — Что? Почему?!       — Армия проигрывает. Враги уже почти добрались до стен. Людям надоело такое тяжкое положение, они теряют доверие к военным. Тем более, войсковые манёвры в городе вызывают беспокойство среди населения.       — Фэйт, будь осторожнее, — попросила её Гвендолин. Она тоже подхватила меланхоличное настроение своего партнёра. — Возвращайся к своему командиру и лучше уходите. Эта толпа не пойдёт с вами…       На площади тем временем крепчало недовольство. Эстель сообщала о распределении ресурсов и мест, но её только освистывали. Молодая, неопытная и слишком низкого звания. Разве может этот фенрих принимать серьёзные решения?       — Она что, младший офицер? — доносилось из толпы. — Она справится с таким заданием?       — Армия смеётся над нами? — подхватил кто-то другой.       — Как Вайс позволил ей быть командиром?       — Вайс сам тот ещё профан.       — Поговаривают, что у них был роман!       — Теперь понятно, благодаря чему она здесь!       — Она дочь Инграма. От неё жди беды.       Подчинённая вернулась к старшей и негодующий гул превратился в яростные крики. И без того беспокойная толпа вышла из себя, будто с цепи сорвавшись.       — Это та самая первая химера, что приняли в армию! — закричали, стоявшие в первых рядах люди, увидевшие её вблизи. — Это из-за тебя всё началось!       — Из-за тебя и из-за Инграма!       — Её создательница Ева Рэйсенд!       — Она тоже поплатится!       И в химеру, и в офицера полетел сподручный мусор: банки, камни, остатки еды, стакан с кофе. Последний попал в Эстель, облив чёрным содержимым. Фэйт накрыла командира уцелевшим крылом, и основная часть снарядов досталась ей. Никого не волновало элитарное положение выделенного командира. Неважно, выше или ниже находится человек, такая ватага будет смотреть на него с презрением, наплевав на закон.       Резкие выстрелы утихомирили сброд. На лестнице появилась капитан Тиаго, выпалив в небо из маузера.       — Рассеять толпу и восстановить порядок! — приказала она нижестоящим подчинённым. — Инграм и Рэйсенд, укройтесь пока в оцепленном пункте.       — Порядок?! — крикнул кто-то. — А не вы ли нарушили общественный порядок, приняв химеру в армию? Как вы можете говорить о порядке, имея врага в своих рядах?       — А вы, значит, у нас граждане высоких идеалов? Граждане, что приняли Хасфилдцев как союзников, имеют наглость осуждать нас за принятие химеры?! Лицемеры! Такие громкие речи от таких двуличных ничтожеств! Армия отдаёт жизни за вашу безопасность! Мы умираем, пока вы беззаботно спите в своих кроватках!       — Если вы готовы умереть за нас, то это даёт вам право делать любую мерзость? Такие, как вы, промывают уши своим гражданам красивыми словами о пожертвовании, а сами сотрудничают с врагами. Никто не будет доверять предателям вроде вас, капитан…       Вивьен сочла, что больше нет смысла продолжать диалог, и решила подавить несогласных страхом. Смиряя негодования, военные использовали холостые выстрелы, чтобы остановить разошедшихся гражданских. Но когда ружья были вырваны из рук, солдаты больше ничего не смогли поделать с разгневанной толпой. Их сбили на землю и запинывали. Происходящее быстро переросло в полномасштабное столкновение. Капитану Тиаго пришлось пустить в ход настоящие патроны.       Эстель и её адъютант скрылись за зданием администрации, где стояли сдерживающие патрули. И даже там было слышно возгласы и выстрелы.       — Фенрих, вы как? Вам не сильно прилетело?       — Нет, всё хорошо, — ответила Инграм, рукавом вытирая лицо от кофе. — Тебе досталось больше. Не нужно было защищать меня.       — Они не имеют права унижать вас. Будь я в состоянии, быстро бы распугала их. Как они вообще могут критиковать армию, если мы изо всех сил защищаем их?       — Когда поступаешь правильно, люди начинают думать, что всё происходит само по себе. Они принимают всё хорошее как должное и не видят наших усилий.       — Так и есть, — химера мучительно вздохнула. — Мы для них не более чем козлы отпущения.       — Госпожа, это вы? — позвал взрослый женский голос.       За шлагбаумом промелькнула замотанная в пелерину женщина с чемоданом. На её лице блестели круглые очки. Она миновала толпу других людей, но двое патрульных закрыли ей путь к Эстель.       — Грета? — та шокировано замерла, узнав в ней свою экономку. — Грета, как ты здесь оказалась?! Пропустите её!       Бросив чемодан, Грета подбежала к Инграм.       — Госпожа, я вас совсем не узнала! — говорила она, стеснив девушку в объятия. — Вы так… изменились! Эта форма! Ваши волосы! И… ох, ваш глаз! — экономка остервенело бросила взгляд на химеру. — Я нисколько не удивлюсь, если это из-за тебя!       Фэйт застыдилась под её суровым взором.       — Полегче с ней, — строго велела Эстель. — Она мой адъютант. Относись к ней так же уважительно, как и ко мне.       — Как… как вам будет угодно… — экономка кивнула.       Инграм повнимательнее рассмотрела свою прислугу. Её волосы цвета меди с лёгкой сединой и ласковое лицо по-прежнему казались чем-то родным и близким. Однако к этим тёплым чувствам примешивалось что-то иное. Что именно — Эстель не могла понять. Возможно, это было... взросление. Да, несомненно, оно. Юная дворянка больше не нуждалась в опеке прислуги. Младшая Инграм возмужала и повзрослела.       Её взгляд упал на чемодан, что одиноко дожидался свою хозяйку.       — Эвакуируешься до дальней границы?       — Да, там пока безопасно.       — Замечательно. Здорово знать, что ты будешь в порядке. А Сильвестр где?       — Он уже уехал вместе со слугами из других поместий. Присоединитесь к нам позже?       — Я буду держать оборону до самого конца.       — Госпожа, вы так рискуете! — Грета смахнула с глаз навернувшиеся слезинки. Сильно же она переживала за девушку. — Я уже не раз читала о ваших подвигах в газетах! И о вашем успехе узнали многие Инграмы по всей Сен-Вентии. Вы не хотите с ними связаться? Они бы могли оказать вам помощь.       — Мне неинтересно общество этих заносчивых снобов, — с чванством процедила Эстель. — И я не нуждаюсь в их помощи.       — Но как же! Они ведь часть вашей семьи!       — Они не моя семья. Мой отец мёртв, и больше никого у меня нет.       — Как представительница рода Инграм, вы должны поддерживать связь с остальными! Даже если вы этого не хотите. Это входит в ваши обязанности.       Прошлое всплыло нежданно и начало наваливаться на неё. Эстель не предполагала, что Грета предложит заручиться связями с Инграм. Экономка, наоборот, никогда не пособляла традициям и правилам семейства, споря с Винсентом. Однако, похоже, война повлияла даже на неё, принудив попытаться найти помощи у других дворян.       — Фенрих, может, вам действительно стоит связаться с родственниками? — вступилась Фэйт. — Если они согласятся помочь армии спонсорством, то это сыграет нам выгодой. Влиятельная знать и аристократия будет неплохим преимуществом.        — Не думай, что помощь будет даром, — Эстель укоризненно покосилась на адъютанта. — Они задавят нас и потребуют плату даже свыше предоставленной поддержке.       — Вам стоит хотя бы связаться с кем-то и поговорить…       — Она права, госпожа, — согласилась Грета. — Оставьте мне свой адрес, я передам остальным. Кто-нибудь обязательно откликнется, а пока соберитесь и подготовьте предложения. Предварительные сборы помогают добиться лучших условий сделки.       Загромыхали винтовки, патрульные вооружились и выстроились к осаде. Одичалая толпа прорвала оцепление.

***

      — Мятеж?!       — Потери среди солдат около пяти сотен. Среди граждан, вероятно, в три раза больше. Если они поднимут восстание, мы никогда его не подавим.       — Прикажите войскам отступать. Нельзя настраивать народ против нас.       Заглушить всех людей невозможно. Работа над последствиями этого инцидента предстояла чрезвычайно трудная. Недостаток солдат помешал военным преследовать активистов митинга, а внутренняя полиция перестала сотрудничать, проявляя тенденцию к энергичному саботажу.        Распорядившись, Вайс направился в лабораторию.       Ева занималась улучшением формулы препарата подавления для солдат. Действия врага превзошли все прогнозы, так что простого увеличения дозировки было недостаточно. Учёная разрабатывала лекарство с нуля, и Вайс контролировал процедуру.       С порога его встретили запахи дыма, разбросанное на полу битое стекло и льющиеся со стола голубовато-зелёные жидкости. Услышав хлопок двери, Ева подняла голову от микроскопа, но выражение её усталого лица ничуть не изменилось.       — Доктор Рэйсенд, что у вас произошло? — Вайс подивился увиденному. Доктор Рэйсенд никогда не позволяла себе разводить такой хаос.       — Анализатор перегрелся и взорвался, — измученно ответила учёная. — Разнёс мою систему перегонки.       — Вы не пострадали?       — Я в порядке, — вздыхала она и протирала защитные очки от гари. — Но не могу сосредоточиться на работе в таком бардаке.       — Может, вам сделать перерыв и прибраться?       — У меня нет на это времени.       Майор оглядел её залитый зелёными пятнами белый халат. От былого образа опрятной учёной ничего не осталось: её волосы были растрёпаны, под глазами проглядывались синяки, а руки в перчатках покрывал слой копоти. Ева не давала себе отдыха, и это сказывалось на её состоянии. Она пошатнулась, чуть не упав в обморок.       — Доктор Рэйсенд! — Вайс придержал её за плечи. — Вы на ногах уже третьи сутки! Отдохните! Вам необходим перерыв. Я найду свободных лаборантов, они помогут и присмотрят за вами.       — Мне нужно закончить любой ценой, майор. Некогда искать помощников. Если хотите, можете остаться здесь, — она сняла халат, оставшись в одной рубашке с коротким рукавом, и бросила его на стул, вернувшись к работе.       — Откуда у вас этот шрам? — Вайс заметил след зубов на её предплечье.       — Это Хитч укусила меня. Когда я только извлекла её из капсулы.       — У неё были проявления агрессии? — оторопел майор. Он не ожидал таких подробностей.       — У любой химеры они будут, пока кто-нибудь не обучит её поведению. Но для Хитч было достаточно сказать, что кусаться нельзя, — её губы дрогнули в неуверенной улыбке. Этот шрам напоминал о славном прошлом.       — На диких химер подобное распространяется?       — Если бы распространялось, то нас бы здесь не было. Они неуправляемые. Однако попадись нам миролюбивые виды, им бы всё равно был нужен другой вид обучения. Больше похожий на дрессировку.       «Все ли химеры способны работать с военными? — задумался Вайс. — Фэйт показала себя незаменимым союзником, и было бы превосходно, если другие…»       — Доктор Рэйсенд, какова вероятность, что разумная химера справится с обучением дикой?       — Учитывая, что некоторые дикие способны понимать нашу речь, а с близким сородичем им будет комфортно… Такое было бы вполне возможно. Но прежде чем учить дикую, сперва нужно обучить и разумную.       «Вот оно!»       Союз с химерами был отложен, а принятие их прав тем более крылось в грёзах. Однако Вайс поддерживал доверительные отношения с послами, и при правильной организации разумные союзники могут вывести армию на верную дорогу.       — Что вы задумали, майор? — Ева заметила в его лице явную затевающуюся хитрость.       — Я расскажу вам позже, когда подго… что это там?       Внимание военного отвлекла вспышка за чёрно-серыми шторами. После мелькнула ещё одна, и Ева раздвинула занавески. По ночному небу пронеслось несколько световых хвостов.       — Кометы? — засмотрелся он. — Впервые вижу их так близко.       — Недавно мы с Фран наблюдали за созвездиями, и нам удалось посчитать, что в этом году будет звездопад Люценса. Вероятно, произойдёт это совсем скоро.       Возможно, это был знак. Редкое и прекрасное небесное явление могло предвещать что-то хорошее. Летние, будто звенящие хрусталём точки таились в вышине. Весь ночной купол блистал, готовясь пролиться дождём из миллиона звёзд… Или же его огненные астероиды, наоборот, предупреждали о чём-то ужасном?

***

❱❱ 17 ИЮЛЯ, 20ХХ ГОД ❰❰

                      Хоть оппозиция и умолкла на несколько дней, общая ситуация к лучшему не изменилась. Мрачный факт того, что столица вот-вот падёт, обернул жителей против армии.       Кроме того, начал просачиваться странный и даже тревожный слух: поговаривали, что кто-то из верхов Сен-Вентии является информатором правительства Хасфилда и раскрывает им военные тайны.       Несмотря на то, что Эстель не присоединилась к этому хору жалоб и сплетен, в душе она была полностью согласна с ними. Штаб командования вёл себя халатно по отношению к гражданам, но, учитывая, что вся эта затея с самого начала была таковой, не стоило и надеяться на проявление мудрого руководства. Ей не хотелось даже думать о том, каково приходится Вайсу.       Чёрный кадиллак с тонированными окнами, в котором она возвращалась в штаб, подъехал и остановился перед воротами.       — Кто-то занял наше место, — Шеннон хмыкнул. Он затушил сигарету об край автомобильной пепельницы, ожидая реакции командира.       — Чего? — Инграм оторвалась от газеты и выглянула в окно. На парковочном месте с её фамилией стоял неприглядного вида скутер без каких-либо номеров и обозначений. — Какой-то наглый олух посмел занять офицерскую стоянку? Давай раздавим этот мусор.       — Не хочу машину поцарапать.       — Ладно, тогда найди свободное место. Я выясню, кто это.       — Все места забиты, придётся ехать в дальнюю часть.       Раздражённая долгой пешей прогулкой от отдалённой парковки до штаба, Эстель вошла в зал, где ожидала увидеть привычную пустоту, но вместо неё там основалась длинная очередь из гражданских. Подбираясь к началу сборища и желая узнать, в чём дело, её внимание привлекла знакомая фигура — сильная и мужественная, вульгарная и благородная одновременно. Спиной к ней стояла девушка в длинном белом шарфе.       — Инис, ты, что ли?       — А? — обернулась та. — Эстель? — и немного оторопела. — Тебя не узнать… Совсем волосы перестала красить?       — Ага… Что ты и все эти люди делаете в штабе?       — Всем пришла повестка с призывом. Я приехала попробовать откосить по здоровью.       — Откосить у тебя не получится. Принимают всех, кто может стоять на ногах. Но… это странно. Сейчас не проводят никаких призывов. Можно я взгляну на бумагу?       Фран отдала ей бланк.       — Дурь какая-то несусветная! — Эстель покрутила листок, перечитала ещё раз. — Впервые вижу такое подразделение! Что ещё за Фезергард?       — Знаешь, что самое странное? Для Хитч пришла точно такая же.       — Она здесь? — Инграм осмотрела толпу, выискивая химеру.       — Нет, я приехала одна. Ей не нужен лишний стресс. Переезд из Арсиаса дался ей непросто.       — Вам повезло, что вы вообще уехали до его уничтожения. Немногие спаслись оттуда, — Эстель отдала Франческе листок, стараясь не смотреть на неё.       — Не напоминай. Когда Хитч узнала, что Арсиас уничтожен... Она пролила столько слёз. Почти не говорила со мной и редко выходила из комнаты. Я думала, что она со временем отойдёт, но из-за этого призыва, видимо, не суждено…       — Я бы могла помочь, но за распоряжением стоит кто-то выше меня. Ничего с этим не поделать.       — Не надо, Эстель, правда. Приму всё как есть.       Инграм, не в силах ответить, всё же подняла голову и с тревогой посмотрела на србеседницу. Франческе и её близким пришлось пережить многое, и дальше их мучения будут хуже. Судьба не давала передышки, словно желая познать, до каких границ может продолжаться людское горе.        «О болване своём думает, — догадывалась Инграм. — Хотя, и об остальных тоже».       В глазах Инис появилась озадаченность: она осознала, что Эстель проявляет беспокойство. Такое внимание вогнало её в краску. Она конфузливо опустила взгляд. На голове у неё что-то блеснуло в свете ламп. Это были мотоциклетные очки. Инграм даже не сразу их заметила, увлёкшись разговором.       — Кстати, ты случайно не знаешь, чей скутер на парковке недалеко от ворот? Такой серебряный, с разбитым зеркалом.       — Это мой.       — Твой, значит, — ухмыльнулась Эстель. — Почему-то я так и подумала.       — С ним что-то стряслось?       — Нет, но могло. Ты заняла моё место, и я собиралась раздавить его на своей машине. Мне показалось, что этот драндулет принадлежит какому-то нищему пентюху.       — Ну, знаешь ли! Достать скутер в нормальном состоянии невозможно! Повезло, хоть этот под руку подвернулся, пока его хозяин зазевался…       — Ты его угнала? — для Эстель это не стало открытием. Она знала, что Фран подворовывает. Не раз Инграм была свидетелем, как Инис крадёт что-то в магазинах.       — Ну… вроде того, — собеседница снова покраснела.       — О-о-о! Плохая девочка! — ехидно протянула Инграм. — А Ева знает о твоих шалостях?       — Конечно, нет! И не говори ей! Она расстроится…       — А что мне за это будет? — заулыбалась Эстель.       — Ну-у… если тебе что-то…       — Ой, да забудь. Это шутка. Я не собираюсь стучать на тебя. Просто паркуйся где-нибудь ещё. На месте бригадного генерала Веспериса, например. Будет ему подарочек от меня.       — Позлить офицера, чтобы потешить Эстель Инграм? Это звучит чертовки весело! — Фран хохотнула.       — Ещё как, — фенрих отдала ей честь. — Увидимся позже, Франческа Инис. Возможно, уже как командир и подчинённый на поле боя.

***

❱❱ 27 ИЮЛЯ, 20ХХ ГОД ❰❰

        Создание нового подразделения требовало огромных вложений, как финансовых, так и структурных. Акция Вайса заключалась в планировании набрать призывников на курсы ускоренного обучения и приставить к каждому в пару разумную химеру, тоже предварительно натасканную военному делу. В дальнейшем разбитые пары зачистят территории внутри границ городов, позволив жителям без опаски вернуться в свои дома.       Уничтожая агрессивно настроенных врагов, войска параллельно займутся поиском диких химер, что выйдут на контакт с разумной. Такое распределение сил поможет выверить среди противников потенциальных сторонников, а защита в виде подготовленного солдата обеспечит химеру поддержкой и послужит наставническим направлением.        Иными словами, данное подразделение выступало в роли патрульных по обеспечению безопасности населения. Пока основная часть армии останется на передовой, соседние города отобьют Фезергарды, заручившись содействием сильных союзников.       Препятствие обнаружилось, когда верхушка узнала о затее Вайса. Аргументируя сокращение бюджетов тем, что на стороне Сен-Вентии уже есть компетентные единомышленники, которым требуется преобладающие финансы, новое подразделение быстро отошло на второй план, и его подготовки крайне задерживались. Тем не менее верхи настаивали, чтобы в Фезергарды вступили солдаты Хасфилда. Только после этого они получили бы должное финансирование.       Однако майор отказался. Попасть в подразделение могут только солдаты-земляки. Его решение могло вызвать осуждения, но Вайс обосновал это тем, что вспомогательные батареи Хасфилда нужнее в защите столицы. На самом же деле он опасался подпускать бывших врагов к разумным химерам.       Но большей проблемой было даже не это. После недавнего восстания граждане не потерпят химер на улицах в качестве военных представителей. Они подвергнутся гнёту, и напарникам придётся защищать своих подопечных в двойной мере.       — Доктор Рэйсенд, у вас есть ко мне претензии?       — Нет, что вы… это же благие цели, — Ева несмело покачала головой. — Возмутительно с моей стороны винить вас в чём-то.       — Армии требуется любая помощь. И даже вашу семью это не обойдёт. Но я приставил к ним самого надёжного старшего офицера. Можете на меня рассчитывать.       — Конечно. Я не сомневаюсь.       Улыбка давно исчезла с лица Евы, а сапфировые глаза затмила дымка печали. Призыв Хитч и Фран в армию вогнал её в тревогу, заполнявшей горло. Боль рвала сердце сильнее, нежели всё пережитое ранее. Нет ничего ужаснее, чем отправлять своих детей на войну. Учёная наперекор себе смирилась с использованием химер в сражениях, но панический страх за жизни её родной и приёмной дочерей осели на душе мёртвой тяжестью.       — Если вас утешит, поделюсь с вами своими наблюдениями. За неделю подготовок Инис проявила себя на высоте. Она попала в сотню лидеров по оценкам.       — Это действительно радует.       — По моим прогнозам, её рост наберёт темп. С большой вероятностью она получит звание капрала досрочно. А когда накопит больше опыта, то, возможно, из неё получится хороший командир Фезергардов.       — Командир? Призывников же не повышают выше капралов. Только если они получат офицерское образование.       — Для Фезергардов будет исключение. Их работа не менее опасна, чем у основных войск. Они пытаются наладить контакт с дикими тварями напрямую.       Сменившийся стук колёс объявил, что машина с выложенной булыжником дороги выехала на асфальтированную. Вскоре водитель сообщил о прибытии в часть.       Примыкающий к зданию обширный двор усеивали курсанты и их химеры-напарники. Высокая девушка, носящая звание лейтенанта, следила за порядком во время их строевой подготовки. Заметив ошибку в выполнении приёма, она проучила виновного курсанта несколькими ударами офицерского стека. Такое зрелище заставило Еву встревожиться. Точно ли этот деспотичный офицер надёжен?       Командиру подразделения доложили о прибытии старшего. Когда та обернулась, учёная поймала на себе испытующий взгляд. Под этим пристальным взором она почувствовала себя некомфортно. Уверенным шагом комбат направилась к представшему майору, и доктор Рэйсенд смогла рассмотреть её вблизи.       Лейтенант собирала светлые волосы в беспорядочный хвост, из которого торчали неровные пряди, обрамляя её лицо и создавая впечатление неаккуратности. Однако уверенность в её зелёных глазах говорила о противоположном: она пронизывала до мурашек своей организованностью. Около правого глаза девушка носила круглый монокль, что добавлял устрашения её образу. На эфесе её сабли висел длинный темляк, а также различные знаки и награды, коих даже у Вайса не имелось.       — Доброе утро, лейтенант, — поприветствовал её майор.       — Доброе, — комбат отдала честь. — Меня предупреждали о вашем визите. Чем могу быть полезна?       — Я прибыл с проверкой. Через неделю нужно отправляться на первую миссию. Тянуть больше нельзя.       — Поняла.       — У доктора Рэйсенд тоже будет маленькая просьба. Потрудитесь её выслушать. Я пока вас оставлю.       Ева осталась наедине с лейтенантом. Глаза учёной скользили по её тёмной форме. Лейтенант шарила по карманам в поисках зажигалки, держа в зубах длинную тонкую сигарету. Статная, требовательная, чем-то похожая этим на майора. Она располагала к себе доверием. Однозначно, Вайс умел выбирать подчинённых.       — Что за просьба у вас, доктор Рэйсенд?       — Могу я сперва узнать ваше имя?       — Альбертина Вайс.       — Постойте-ка… Вайс? Вы, получается…       — Да. Я его дочь.       «Воистину надёжный офицер…»

***

      — Вы приехали навестить нас?       — Ты же не против? Я буду приезжать каждые выходные. Лейтенант Вайс дала мне на это разрешение.       — Хитч будет в восторге.       — А ты?       — А я… Мне надо заниматься тренировками. Для меня это в приоритете.       Это было резко и жаляще, как пощёчина. Ева замешалась. Она поглядывала на сконфуженную девушку в форме, скрывая растерянность от возникших материнских чувств к чужому ребёнку. Защитить её было первостепенным желанием, но не похоже, что та нуждалась в заботе.       Вступив в Фезергарды, Франческа проходила ускоренные курсы обучения вместе с Хитч, объединённой с ней в пару. После завершения подготовки их переместят в соседние города вблизи столицы. Обдумывая предстоящее задание, она вела учёную по коридору, украдкой смотря в её сторону. Ева была ещё милее и элегантнее, а улыбка её — ласковой. Когда Инис встретила её в фойе, учёная улыбнулась, словно солнце, мягко светящее из серых туч. Её поддержка и стремление быть рядом погружали девушку в смущение.       — Фран, если ты не хочешь служить в армии, то всегда можно уволиться в запас.       — С чего вы взяли, что я не хочу?       — Тебя призвали без предупреждения.       — Это было внезапно, и сначала я хотела откосить, но теперь я рада, что смогу быть кому-то полезной. Мне надоело отсиживаться на задворках. Правда, слушать чьи-то приказы я не люблю, но придётся свыкнуться. Да и Альбертина говорит, что у меня талант к стрельбе.       — Майор тоже тебя хвалил, — голос Евы стал совсем бархатистым. — Он сказал, что тебя могут повысить до командира, если ты продолжишь получать высокие оценки.       — Значит, я тем более хочу остаться.       Представшая перед учёной курсантка уже не была той испуганной девочкой, что она приютила когда-то зимним вечером. Сквозь короткие волосы, свободно спадавшие на белый шарф, с которым Фран по-прежнему не расставалась, виднелись уверенные глаза. Военная форма подходила ей как влитая, сделав из неё настоящего солдата. На плече имелась нашивка подразделения Фезергардов, изображающая ромбический герб армии, и два пера, символизирующие парную работу. Широкий ремень опоясывал талию, подол подчёркивал фигуру, а начищенные до блеска высокие сапоги завершали ансамбль. Такой образ кого угодно заставит почувствовать исходящую закалённость от его обладателя.       Всё-таки доктор Рэйсенд зря тревожилась. Не стоило обременять Франческу посещениями и отвлекать её от занятий. Она превосходно справляется сама.       Фран увидела её огорчение. Ева лишь хотела быть ближе, проявляла к ней искреннюю привязанность, но она снова обидела её. Девушка сильно любила учёную и никому, кроме себя, не признавалась в этом. Однако в такие моменты она чувствовала отчаяние. Ей казалось, что она выглядела жалко, глядя на Еву, и не в состоянии вымолвить пару тёплых слов в ответ на её доброту.       — Я всё поняла, — торопливо заговорила учёная, чувствуя нарастающую неловкость между ними. — Занимайся учёбой и присмотри за Хитч, ладно? Я знаю, что на тебя можно положиться. Не буду лишний раз беспокоить тебя и наведываться сюда.       — Нет, пожалуйста, приезжайте хоть иногда! — неожиданно для них обеих крикнула Фран.

***

❱❱ 30 ИЮЛЯ, 20ХХ ГОД ❰❰

        Учение показало: требуется десять минут для того, чтобы экипажи сели по машинам, укомплектовали амуницию, заняли свои места, и пять минут для того, чтобы вся эта колонна пришла в движение. В зенитках был уложен полный набор снарядов и патронов, были установлены дополнительные бачки с горючим. Штаб артиллеристов уже знал, что по дорогам с юга снуют готовящиеся к атаке хищные твари. Оставалось три дня до выезда.       Глядя на то, как Хитч проходит кросс под надзором лейтенанта, Фран задавалась вопросами: справится ли та? Физические тренировки давались хилой химере плохо. К тому же ей не хватало твёрдости характера. Она часто сталкивалась с осуждениями от сокурсников и даже от других химер. Доходило до смешного: сородичи притесняли её за излишнюю добродушность, а в недавних разборках конфликт коснулся и её сестры.       Многие слышали об успехах Фэйт, сравнивая с ней недавно вступившую в армию Хитч. Но, видя, что её младшая сестра совсем не похожа на фонс-мастера, начали подгонять, оскорблять и даже угрожали побить, если она будет их задерживать. В конечном итоге соратники чванливо прозвали её «дефектной» из-за заикания и неспособности сравниться со старшей сестрой: идеальной военной химерой.       Слабонервная девушка не справлялась с притеснением, так что Франческе приходилось впутываться в драки и заступаться за подругу.       Недавним утром она влезла в одну такую потасовку. Три химеры подловили Хитч после построения и собирались окунуть её в унитаз. Инис не позволила им этого. Она ворвалась в уборную, сбив одного с ног и дав понять обидчикам, что они не с теми связались. Весь бой сопровождался бранными словами, криками, шипением. Идти в рукопашную на химер было неосмотрительной ошибкой. Разняли драку старшие офицеры, к счастью, сразу понявшие ситуацию. После случая Фран тоже стала попадать под раздачу от сослуживцев.       Получив сполна новую партию побоев, она оправлялась от ушибов, посиживая на скамейке и прикладывая лёд к щеке.       «Я обещала Еве присматривать за ней, — размышляла она. — И я сдержу обещание, чего бы мне это ни стоило».       По полю бежали кросс несколько химер. Они превосходно справлялись, показали своё мастерство и умения, ловко преодолевали препятствия. Но в их рядах была та, кто испортил весь забег. Запыхавшись, она осталась в хвосте и повалилась на колени. Эта оплошность стала для командира последней каплей. Альбертина замахнулась стеком на съёжившуюся Хитч.       Недолго думая, Фран подскочила и влетела между ними. Она заслонила собой виновную. Стек, наносящий удар, завис в воздухе.       — Что ты творишь, Инис?! — распалилась комбат и подняла хлыст ещё выше. — Отойди, иначе я тебя ударю!       — Лейтенант, пожалуйста, воздержитесь от телесных наказаний в сторону моей напарницы. Рэйсенд хоть и химера, но слишком мягкотелая. Вы можете её травмировать. Если не возражаете, то бейте меня. Я возьму на себя все её провинности.       — Ты уверена? Я не буду сдерживаться из-за твоего великодушия. Поблажек не жди.       — Так точно, лейтенант Вайс.       — Хорошо. Твоё первое наказание будет за то, что прервала меня.

***

❱❱ 1 АВГУСТА, 20ХХ ГОД ❰❰

        Заключив с командиром условие, Франческа в самом деле без пререканий принимала все штрафы от Альбертины. Несколько раз она получила хлёсткие удары за ошибки Хитч, дополнительные нагрузки за свои неправильные расчёты на карте. И ещё дважды ей перепало дежурство в ночь.       Хитч усердствовала, как могла, видев страдания девушки, но каждый вечер Инис возвращалась в комнату дортуара совсем изнеможённая. Приставания от товарищей, а теперь ещё и задачи от командира не оставляли ей сил. В один из таких вечеров комбат перехватила Франческу на лестнице и приказала зайти к ней после ужина.       Перед тем, как идти к старшей в кабинет, Хитч помогала Фран привести себя в порядок. В неподобающем виде заявляться к лейтенанту было бы чревато новым наказанием, так что химера старательно оттирала кровь с её рукавов и обрабатывала рассечённую кожу.       — Тебе так с-сильно п-прилетает из-за меня… п-прости…       — Забей. Мне не привыкать.       — С-слушай, м-может… р-рапортуем об её издёвках?       — Спятила? Хочешь насолить ей?       — Вайс в-выходит за рамки! У тебя… с-столько синяков!       — Она справедливый командир. Я получаю за себя и за тебя. Я же сама предложила ей. Всё честно.       — Т-тогда откажись от уговора!       — Ещё чего! Я держу своё слово и не позволю тебе пострадать. Не хочу, чтобы… чтобы Ева волновалась за тебя.       — Но она п-переживает и за т-тебя тоже!       Хитч не выдержала и, бросившись в её объятия, горько заплакала. Крепко сжимая девушку тонкими пальцами, химера посмотрела на неё. Этим отчаянным взглядом она тщилась уловить хоть какую-нибудь последнюю надежду, что Инис её послушает. Но та была неколебима.       — Я б-боюсь… что ты сильно пострадаешь… — приглушённо, почти шёпотом созналась Хитч.       Фран гладила подругу по плечу в мрачной тоске. Щемящие образы вспыхнули и накатили, точно ураган. Она не хотела доставлять переживаний Еве, но совсем позабыла про чувства Хитч.       — Обещаю, что со мной ничего не случится, — вымученно успокоила она, не обличая своего волнения. — Думаешь, я недостаточно стойкая?       — Нет! Т-ты… сильная и… с-становишься ещё с-сильнее…       — Значит, какая-то там Альбертина меня не сломит. Верно?       — Д-да… ты права… — химера сглотнула слёзы. — Только… п-пожалуйста, в-всё равно будь осторожнее…       — Конечно. Она просто вызвала меня поговорить, обещаю, что не буду искать себе неприятностей.       Хитч покивала в ответ. Постояла, уткнувшись в её грудь, но не успокоилась, а насторожилась. Может, делала вид, что не волнуется, чтобы Фран ушла с лёгким сердцем. Но та ощутила её скованность. Она видела, как боль проступает на лице напарницы, и ещё раз её обняла.

***

      Погруженный во мрак кабинет выглядел бледным и неуютным. В его глубине не просматривались даже ближайшие углы, не говоря о таящемся дальше. Фран кое-как могла разглядеть очертания стола и фигуру за ним. Всё остальное тонуло в темноте, создавая впечатление глубокой беспросветной ночи. Что старший Вайс, что его дочь предпочитали держать свой кабинет в полумраке.       Собравшись с духом, Фран ступила в центр и отдала честь:       — Добрый вечер, лейтенант. Курсантка Инис прибыла по вашему вызову.       Альбертина жестом пригласила её встать напротив стола.       — Догадываешься, зачем я тебя вызвала?       — Никак нет, мэм.       — Расслабься. Я просто хотела обсудить наш уговор. Ты первая, кто предложил подобное... Вступиться за двоих. Такое недопустимо. Я согласилась, думая, что через пару дней ты отступишь.       — Если вы предлагаете расторгнуть наше соглашение, то я отказываюсь. Я всегда держу своё слово.       — Я предлагаю тебе ещё раз всё обдумать. Ты защищаешь свою подругу в ущерб себе. Я не могу сказать, что ты слабое звено. Наоборот, ты всё ещё в числе лидеров даже после полученных синяков. Но ты легко можешь слечь с переутомлением. Чем вызвано такое необдуманное рвение защищать подругу?       — Вы сами ответили на свой вопрос, мэм. Я просто защищаю подругу.       — Похоже, вы с ней близки.       — Она дочь моей… моего опекуна. Мы прошли вместе через многое, и я не имею права оставлять её. Если с Хитч что-то случится, то я буду чувствовать себя паршиво.       — Доктор Рэйсенд рассказала мне о твоём прошлом в общих чертах. Ты сильно привязалась к их семье.       — Что вы имеете в виду?       — Не пойми меня неправильно, но тебя призвали в армию. Причём в подразделение Фезергардов. И у тебя, и у Рэйсенд первостепенная задача — работать в паре. Хорошо, что вы обе так тесно связаны друг с другом. Вам проще будет скооперироваться во время миссии. Но действия по отдельности тоже важны. Тебе не следует чересчур вовлекаться в её проблемы. Понимаешь? Рэйсенд должна научиться самостоятельности. Если ты возьмёшься помогать ей на каждом шагу, это для вас обеих плохо кончится.       — Лейтенант, мы с ней уже вступали в бой с химерами. И действовали как сообща, так и порознь.       — Это было в Арсиасе. Здесь, в столице, совсем другие обстоятельства. Врагов больше, они сильнее и опаснее. Войска, сдерживающие их около границ, кое-как справляются. Противники в десятки раз превосходят армию числом. Одолеть такое количество диких химер с нашими ресурсами непостижимо. Тем более, ваша миссия — искать среди них наших сторонников. А это значит, что большинство твоих соратников будут разодраны, как только попытаются выйти с ними на контакт.       — Вы не деликатничаете с донесением ситуации, командир.       — Я предпочитаю говорит подчинённым правду, чем тешить их ложными общениями о победе. Если хотя бы половина подготовленных Фезеров выживет — это будет триумф.       Альбертина поднялась из-за стола.       — Ты молодец, что заступаешься за члена своей семьи. Твоей выдержке много кто позавидует. Перенесённое в прошлом тебя закалило, но не забывай думать и о себе.       — Конечно, мэм, я приму ваши советы.       — Очень на это надеюсь.       Лейтенант похлопала её по плечу и спровадила в коридор. 

***

❱❱ 3 АВГУСТА, 20ХХ ГОД ❰❰

      Пока напряжённость и беспокойство проникали в сердца людей, события продолжали развиваться. Утром Фезергардам показали передовую. Издали, конечно.       Начался бой, и к границам идти было опасно. Но и то, что видели патрули, почувствовали их командир и старшие, потрясло всех. Война показывалась такой, какой есть: с убитыми и искалеченными солдатами, с уничтоженными батальонами. Днём Фезергарды увидели десятки измученных до предела бойцов, разбитую технику и города, от которых остались одни горящие руины.       Линия переднего края фронта пролегала неподалёку. Прежде чем попасть к точке, они проехали многие десятки километров и всюду видели одно и тоже: в блиндажах, окопах, оврагах солдаты и машины, ожидающие приказа.       Мотор загудел сильнее. Началась безлесная сухая пустошь. Дорога до пункта проходила мирно. Рядовые и их напарники обсуждали предстоящее задание, разглядывали увиденное. Закончив с оконными видами, они придались дискуссии.       Среди Фезергардов ходила свежая легенда о том, как Альбертина Вайс грозилась расстрелять солдата-химеру за слова, что приказ о переброске за день выполнить невозможно. Химера-рядовой угрозам не поверил, ведь майор Вайс лично отвечал головой за всех разумных союзников и после такого инцидента будет в бешенстве на свою подчинённую дочь. Но неверующему сослуживцы доходчиво объяснили: лучше молчи. Расстреляет, а уже потом будет с майором разбираться. Тебя к тому времени закопают.        Слухи могли быть приукрашены, но проверять на себе: правда это или нет, никому не хотелось.       Когда история прошла через предельное количество ртов, она потеряла изначальный вид. В подробности добавилось, что Вайс не собиралась, а выстрелила в виновного, предварительно его унизив. Причём сделала она это не из-за критики приказа, а просто потому, что химера был ей не по нраву.       В конечном итоге сплетни превратились в сквернословие на лейтенанта. Поговаривали даже, что она получила командование благодаря своему отцу. Остальные пришли к выводу, что комбат у них тот ещё тиран. Они желали избавиться от неё и бойкотировали все её наставления.       — Дурни пустоголовые, — ворчала Франческа, слыша их шептания. — Навыдумывали бреда и настраивают всех против Альбертины.       — Т-там среди них тот, к-кто… дрался с тобой.       — Вижу. Видать, это он и распустил этот слух.       Колонна остановилась. Командир отдала приказ о высадке, начала указывать на карте маршрут, места патрулирования, время. Приехали они в маленький город возле столицы под названием Тейн.       Бойцы собрали амуницию. Огневое оружие химерам никто не доверит, поэтому они обходились пороховыми револьверами, чтобы просто отпугивать шумом диких. От атак их защищали напарники-рядовые которые, как и положено, носили сабли и стандартные винтовки Вальтер со штыками.       Перед заходом солнца, когда сил и внимательности у солдат уже не оставалось, группы хищников, используя преимущество зрения в темноте, любили штурмовать улицы, зайдя с неожиданной стороны, и нередко уходили с добычей.       — Идти будем на измор весь остаток дня, чтобы успеть к вечеру и возвести оборону, — объясняла лейтенант. — Доберёмся до места лагеря и утром рассредоточитесь по улицам. У всех свой участок. В крупные схватки не ввязываться. Беречь себя и напарника, как зеницу ока! Будут сильные враги — отступать, не задумываясь. Нашему корпусу поставлена задача не убивать, а демонстрировать навыки поиска союзников! Так что внимательность максимальная и сбор до темноты, независимо от поимки. Увижу или услышу, что кто-то пробует героически погибнуть — отправлю в карцер недрогнувшей рукой. Так и знайте! И чтобы никаких жалоб на усталость или жару! Двигаемся без привалов!       Чётко обходя опасные точки, Фезергарды твёрдо шли по маршруту. Дороги перед городом изобиловали ямами, торчащими ежами, брошенной техникой. Из-за солнца пот струился по спине, мокрая рубашка прилипла к телу. Полевой китель был слишком тёплый для такой погоды. Пыль и вонь отбили обоняние. Большинство химер с обострённым нюхом уже не могли дышать. У них темнело в глазах, и они тащились позади.       Путь хоть и был безопасным, но оказался каторжным. Бесспорно, разумно было осилить его до темна и не наткнуться на врагов, но бойцы быстро становились ношей друг для друга. Франческа волокла на себе напарницу, поймавшую солнечный удар.       «К ночи мы успеем, но стоило ли доводить состав до полного истощения? — думала Фран. — Если нас накроют, мы не сможем дать бой».       — Тангстем, скажем, враг воздвиг оборонительную позицию вон на том холме, — обратилась Вайс к одному из солдат-химер. Он шёл рядом с Фран. — Тебе приказано совершить быстрое наступление при помощи взвода. Предложи стратегию.       «Опрос о гипотетических боевых приказах? Прямо сейчас?»       — Было бы трудно пробиться, — ответил химера. — Я предлагаю обойти вокруг.       — Тогда попробуй! Если ты думаешь, что сможешь пройти на этой изрытой местности, мне бы хотелось воочию увидеть твои потуги! Взгляни на топографию!       Под кару попал один из химер, что унижал Хитч. Естественно, разгневанные крики командира и последующий удар стеком по лбу солдата давали Франческе повод для наслаждения. Но сейчас не подходящий момент смаковать сладость чужой ошибки. Она избегала взглядов Альбертины, как студент, забывший ответ у доски.       — Инис, что бы ты делала?       «Чёрт подери! Ты мне должен, Тангстем! Если бы ты просто ответил правильно, ни на кого бы из нас не орали!»       — Не заручились ли мы поддержкой артиллерии, мэм?       — Нет, у тебя её нет.       — Первый вариант: совершить отступление, обход и затем нападение из тыла.       — А если у тебя не будет такого количества времени?       — Второй вариант: использовать тактику боя с помощью химер и групп из рядовых. Химеры способны вынести врагов, а рядовые их прикроют.       — Хорошо. А как бы ты захватила позицию, если бы располагала лишь рядовыми?       — Захватить её только солдатами? Но мы же не действуем без химер.       «Она так отыгрывается на нас за идиотские слухи?»       — Считаю до трёх. Если не хочешь сегодня спать под открытым небом, лучше отвечай быстро. Один. Два…       — Лейтенант, её захват был бы невозможен, — впопыхах ответила Франческа.       — Почему ты так думаешь?       — Это будет бессмысленное укладывание солдат в могилу. Рядовые не справятся с сотнями диких химер. В этом случае следует избегать атак на тот холм.       — Вот как? Ты, значит, совсем не веришь в своих товарищей? Ладно, раз вы такие бездари, то я объясню. Захват позиции рядовыми возможен, если часть солдат будет вооружена авиационными пулемётами, а другая — ручными гранатами с рукоятками. Оглушив врага, его можно будет легко добить очередями.       — Но, мэм, у нас ни того, ни другого… — заговорил допрашиваемый химера-солдат.       «Молчи, дурак!»       — Это теоретический бой, идиот! — комбат второй заехала химере хлыстом по лбу. — Советую тебе обзавестись поскорее мозгами! Это всех касается! Хватит витать в облаках! Шагом марш!       «Хочется верить, что я выкрутилась… — утешала себя Фран. — Но у меня плохое предчувствие, будто Альбертина мне это ещё припомнит».

***

❱❱ 4 АВГУСТА, 20ХХ ГОД ❰❰

      Подняв глаза от коммуникатора, Фран оглянулась на свою ведомую, потом по сторонам. Чёрное марево пожарищ почти не рассеивалось над городом. С каждым днём в нём становилось всё больше разрушенных зданий. Обломками были завалены улицы и дворы. Их уже не успевали расчищать. Жители города, которых ещё не эвакуировали, выживали, как и солдаты, под угрозой быть убитыми. Некоторые помогали армии на передовых позициях. В окопах негде достать питьё, и многие дети, набрав воды, пускались в опасный путь.        Один такой мальчишка принёс для Хитч бутылку, когда увидел, что девушка в форме сидит в тени, пытаясь прийти в себя от жары. Он протянул ей воду и тут же убежал, наверное, постеснявшись поговорить. Не распознав в ней химеру, жители охотно шли на помощь паре Фезергардов, что бродили, опрашивая их, и искали местных тварей.       — Тебе лучше? — беспокоилась о ней Фран.       — Д-да, всё х-хорошо, — Хитч выпила почти всю воду, и ей полегчало.       — Тогда ускоримся. Где люди, там и зверьё кормится. Но днём мы их не сыщем. Тем более рядом с постами. Пойдём за окраины, исследуем норы.       В паре километров от жилых домов раскинулись джунгли обломков. В пелене дыма, дрейфующей над руинами, возвышались оцепеневшие дома, подвергшиеся бомбардировкам. Они почернели от сажи, покрылись коловоротами и ямами. Широкие дороги и улицы превратились в изрытые тропы, змеящиеся между горами мусора. Обрушившаяся вслед за бомбами масса сажи и пепла засыпала развалины. В глубоких каньонах битого кирпича и искорёженной стали густо клубилась пыль.       Закончились завалы, и тропа стала пожиже. Недалеко, за заброшенным двухэтажным домом вознеслась свалка. Фран уже пробиралась вперёд, а Хитч шла позади, не в силах терпеть запах пропитавшейся гнилью земли.       — Я слышала шорохи… Будь настороже.       Напарница безмолвно сглотнула.       За разрушенной стеной что-то двигалось, выгрызая куски из брюха изуродованной туши. В помойке сидело костлявое чешуйчатое существо с когтистыми конечностями. Оно склонилось над добычей, давясь чавканьем и чмоканьем попираемой плоти. Большая голова зарылась во внутренности так, что снаружи торчала лишь макушка, увенчанная по бокам изогнутыми рогами и перепончатыми ушами.       — О-ох! Он ж-жрёт труп другой химеры! — Хитч закрыла рот рукой. — К-какая г-гадость! Ну и вонь!       — Чёртов каннибал! — с омерзением перекосилась Инис. — Эй, ты как? Тошнит?       — Я п-продержусь…       — Попробуем подойти.       — Сейчас?!       — А когда? Других химер в округе не видно. Упустим и вернёмся ни с чем. Иди вперёд и попробуй с ним поговорить. Может, он тебя поймёт.       — Но он же огромный! Н-намного больше, ч-чем химеры в Арсиасе! А если он н-нападёт?!       — Давай! Я прямо позади тебя и прикрою!       Неторопливо ступая по кровавым ошмёткам и смотря себе под ноги, Хитч ощутила, как химера метит в её сторону. Она осмелилась поднять голову и увидела перед лицом огромные жёлтые глаза.       Тварь изучала невиданную ей раньше разумную химеру. Его уши сразу же встали торчком, морда замерла, не двигаясь, зашевелила ноздрями. Затем сделала глубокий вдох, не просто нюхая воздух, а глубоко пробуя запах гостьи. Осталось лишь понять, что это: вкусная добыча или же, наоборот, смертельная опасность?       — Извини, ч-что п-потревожила твою т-трапезу... — заговорила с сородичем девушка. — М-меня зовут Хитч. М-можно с тобой п-пообщаться?       Она подняла руку, желая прикоснуться. Химера с рыком отдёрнула голову и оскалилась. Франческа вскинула винтовку: зверь прижал уши.       — Стой-стой! Опус-сти!       — Чего?!       — Опусти оружие! К-кажется… он б-боится…       — Ладно! — она наклонила ствол. — Но чуть что, и я прострелю ему башку!       Низкое приглушённое рычание заклокотало в горле. Создание смотрело насторожённо, с выражением властного спокойствия. Во взгляде мелькнуло что-то хищное, пасть оскалилась. Существо встревоженно задвигало ушами.       — Он п-просит, чтобы т-ты положила её н-на землю…       — Ты понимаешь его?       — Химера ч-чувствует химеру… п-помнишь?       С подозрением Фран выполнила указание, завела руку за спину, схватилась за штыки на поясе. Оставлять Хитч полностью без прикрытия никак нельзя. И, кажется, тварь не заметила её движения.       Слюна, капающая с окровавленных клыков химеры, вызывала дрожь. Но вот чешуя была красивой, лоснящейся, чёрной, слегка выбеленной серебристыми полосками. Зверь склонил голову, уставившись сперва на Хитч, затем на её командира. Вторая сделала шаг назад. Тот зарычал ещё ниже. Ноздри опять вздрогнули, зрачки сузились, и раскрылась пасть, почувствовав угрозу.       — Фран, н-не двиг…       Но было уже поздно: зверь напал. Он безошибочно рассчитал расстояние, беспощадно схватив врага за плечо. Затем острые, как иголки, зубы вонзились в плоть. В кровь влился обжигающий яд. Медленно расползалась боль, словно к руке прикоснулись раскалённым железом. Солоноватый вкус наполнил рот. Не позволяя челюсти произвести новый укус, Фран отпихнула и удержала химеру за рог, уперев её голову к земле. Тварь была едва ли не в полуметре от неё, обдавала хриплым дыханием, молотила лапами во все стороны. Когти тряслись в безумном припадке, стараясь вцепиться в добычу.       Отравление быстро настигло девушку. Дрожа, она хватила рукой, но винтовка, увлекаемая за ремень когтями, подлетела, и поймать одеревеневшими пальцами рукоять не получилось. Оружие вскружилось в воздухе и исчезло за шипастой спиной.       Фран зашарила среди влажных ошмётков мяса, нащупывая просыпанные штыки: поймала один. Химера вырвалась из хватки, нависла над добычей. Та увидела широко разверстую пасть, из которой торчали клыки, длиной с её штык, узкие и ядовитые. От растекающегося по венам яда в глазах потемнело. Штык, не успевший быть пущенным в ход, выпал из дрожащей ладони.       Тварь была готова поглотить жертву, но что-то увесистое ударило химеру. Она пошатнулась, перевернулась на бок и откатилась от Фран. Где-то рядом слышались хлещущие удары.       Колоссальная химера, блестящая чёрной чешуёй, высоко поднялась на задних лапах, беспорядочно завертела головой. Преодолевая желание закрыть затуманенные глаза, Фран увидела, что отвлекло чудовище: на шее чешуйчатой твари держалась Хитч. Враждебная химера в ярости пыталась схватить её или сбросить, но та наносила ей режущие раны. Её когти сделали несколько уловимых движений, и на землю хлынули струи крови. Удар змеиного хвоста чуть не задел Фран, и не успела она в страхе зажмуриться, как существо завертелось. Хитч слетела с него и свалилась вниз. Шатаясь, она поднялась, готовая продолжить бой.       Раненый хищник качнул мордой в её сторону. Обескураженный, но всё ещё смертоносный. Он снова раскрыл зубастую пасть, сочащуюся ядом.       Над ними что-то просвистело. С крыши соседнего дома слетела новая химера. Быстрыми скачками на тонких птичьих лапах она нацелилась на противника острой мордой. Хитч приготовилась отразить её атаку, но существо пробежало мимо неё. Оперённое нечто на всей скорости влетело в тушу. Опрокинувшаяся чёрная химера, сбитая с толку внезапной атакой сородича, вздыбилась и набросилась на него. Махая короткими крыльями, птица клевала морду врага и уклонялась от его когтей. Воспользовавшись моментом, Хитч кинулась к подруге.       — Т-ты как?! Д-держишься?       — Г-горячо! Я будто в огне! — простонала она.       — П-потерпи! У меня есть… п-противоядие!       Пока напарница перевязывала рану, Фран взглянула на развернувшуюся битву между двумя химерами. Земля от их падений и прыжков непрестанно шла вибрацией, а вопли заполнили слух. По челюсти хищника стекала слизь, оба его змеиных глаза были выклеваны, кровь из ран брызгала в стороны. Чудовище свирепо шипело и плевалось, но не отступало. Пернатое существо развернуло свои маленькие крылья и, встав в позу, завопило. Грянул долгий, охватывающий трепетом писк.       — Б-больно! Больно! — завыла Хитч, закрыв уши. — К-как же громко он к-кричит!       — Кричит? Я ничего не слышу!       — П-похоже, звук с-слышен только х-химерам!       Ослеплённую тварь корчило и выворачивало. Она билась, визжала, а затем, не выдержав натиска голоса, развернулась и, разрыв лапами почву, исчезла под землёй.       Вторая химера, полуптица, полуящер, сложила крылья и направилась к заинтересовавшим её Фезергардам. Хитч поймала на себе взор животного, удивлённо поднявшего хохолок. Кажется, между ними установился тесный зрительный контакт. Хитч заворожённо протянула руку: химера подступила ближе…       Фран ухватилась за пояс. Существо вздрогнуло, распушив перья, и пригнулось к земле.       — Н-не доставай ш-штыки! Ты пугаешь его!       — Он же нападёт!       — Н-не нападёт! — напарница снова потянулась к химере. Та вытянула шею в ответ, но её взгляд направился на угрожающее ей остриё, и создание отдёрнулось от руки.       — Фран, убери ш-штык! Он н-не с-собирается атаковать!       — Я не могу оставить нас без защиты!       — Просто… п-просто доверься м-мне! Я же его ч-чувствую!       Франческа погрузилась в напряжённое молчание, которого было достаточно, чтобы напугать её попутчицу. Глухо простонав от боли и держась за плечо. Она не хотела снова идти на риски и оставаться без обороны. Перед ней новый вероятный противник, гораздо сильнее предыдущего. Своим воем он может оглушить Хитч, и тогда они обе станут для него лёгкой поимкой. Однако выражение лица напарницы умоляло её остановиться. Обе химеры, должно быть, хорошо улавливали состояние друг друга, и в первую очередь ей нужно было верить инстинктам подруги.       Смирившись, Фран откинула штык в сторону. Противник не сменил позу.       — У т-тебя есть ещё? В-выкинь в-все и отойди!       Опасаясь рывка со стороны существа, Инис неспешно вытащила остальные штыки и выбросила подальше. После попятилась назад. Химера, наконец, сложила свои взъерошенные крылья.        — В-всё хорошо! — лепетала ему Рэйсенд. — Она не б-будет тебе в-вредить! М-меня Хитч зовут, а это Фран! — затем осторожно дотронулась до шелковистых сине-чёрных полосатых перьев.       Незнакомое прикосновение даже не примяло оперение, но птица напряглась, ловя каждое движение девушки. Ласковые поглаживания по густому покрову успокоили её, и она издала довольное шипение.       — Такой п-пернатый! Совсем к-как… моя сестрёнка!       — Я уже могу подойти?       — Нет, п-подожди… он не доверяет людям… П-попробую ему объяснить, что т-ты друг, — Хитч погладила зверя по загривку. — Фран — человек, но х-хорошая! Х-хочешь с н-ней п-подружиться? Иди с-сюда, Фран…       Инис нерешительно ступила к химере.       — П-протяни ему р-руку.       — Руку?! А он не цапнет?       — Тебе п-придётся рискнуть…       От сказанного её рану свело судорогой. Но Фран всё же посмотрела в глаза создания. Его взгляд горел интересом и страхом, зрачки сужались и расширялись, изучая оппонента. Птица упорно видела в ней врага, и нужно было дать ей понять, что это не так. Франческа медленно поднесла руку. тТа склонила голову и вдруг рывком сорвала фуражку с её головы.       — Эй, а ну отдай! — она подпрыгнула, пытаясь схватить свой головной убор, но её роста было недостаточно, чтобы дотянуться до длинной шеи химеры. Птица грозно зашипела, отворачиваясь и не отдавая трофей. Фран дёрнулась к ней, та сильнее вздыбилась.       — С-стой! — уняла напарницу Хитч. — Б-без резких движений! Т-ты злишь его!       — Это он пытается разозлить меня!       — Он п-просто с тобой играет. Ты д-для него... новая з-знакомая. Он т-тебя не чувствует, как меня, и п-пытается узнать. Л-лучше дай ему тебя обнюхать… а з-затем погладь.       Инис вытянулась рукой, насколько хватило её роста, и чуть коснулась клюва химеры. Ноздри втянули запах. Птица опустила голову. Далее, по совету Хитч, она положила ладонь на его морду. Существо закрыло глаза, дав себя погладить, и позволило забрать фуражку.       — З-здорово, Фран! — обрадовалась подруга. — Он п-признал тебя!       — Необычные ощущения, — девушка неуверенно водила по перьям. — Словно я глажу огромного попугая. Такие химеры наверняка живут стаями. Придумаем, как их назвать?       — Он п-похож на хохлатого п-попугая из Маскаренских лесов на островах Мида. Может, т-так и назовём: «Маскарены»?       — Не слишком ли просто?       — П-почему нет? Б-будет узнаваемо.       — Сойдёт, ладно. Доложим лейтенанту, что у нас успех.

***

      — Ты смотри, он и правда следует за нами.       Сообщив командиру о найденной мирно настроенной химере, они оставили её на том же месте, чтобы вернуться за подмогой. Хитч смогла убедить птицу ждать их там. Но спустя всего пол часа пути, они заметили её позади. Крылатая химера кралась, изредка отпрыгивая от громких шорохов, и прыжками возвращалась на дорогу. Она сохраняла осторожность, прячась в укрытиях и наблюдая за парой своих знакомых.       — Скрывается только. Задумал что-то?       — М-может он просто с-стесняется? — смеялась Хитч.       — Не спущу с него глаз. Вдруг приманивает на нас врагов. Мигом ощипаю.       Начинало заметно вечереть. Солнце скрывалось за облаками, и багряно-жёлтый круг уже почти коснулся гор. Вечер стоял тихий, тёплый, благоухающий свежими веяниями нежаркого лета. Но его очарование портили громыхающие разрывы гаубиц и вой на горизонте.       В воздухе появился самолёт-корректировщик артиллерийской стрельбы. Сделав крутой вираж, он спустил ярко-красную струю, которая зависала в небе, как гигантская лента и медленно опускалась к земле. Это указатель цели для бомбардировщиков. Разведчик обнаружил гнезда врагов. В районе этой загадочной туманной красной линии начали с оглушительным грохотом рваться снаряды, уничтожая селения диких тварей.       Скоро небо окрасится в ненавистный жёлто-серый цвет. К ночи всю округу затянет дымом от пожаров. Повылазят ночные хищники, укрывшись в смоге. Нужно торопиться и быстрее возвращаться. Если чудища решат взяться за преследование — быть беде.       Пара Фезергардов дошли до брошенного поселения. Оттуда доносились рёвы химер. Первыми в поле зрения появились гиеноподобные уродливые псы. Взрослые самцы бегали возле строений, вынюхивая новые запахи. Потом подтянулись самки и щенки. Они вели себя неуверенно, подвывали, трусили между обломками и порушенными зданиями. Целое семейство вышло на охоту. Но вдруг что-то спугнуло их.       Из убежища привстал, перехватил оружие и начал палить по собакам, химера-рядовой с белым пятнистым хвостом. Первого самца он прикончил с одного выстрела, мелких расстрелял очередью. Разгневанные взрослые окружили его. Подтянулись новые: их было не меньше трёх десятков. Увидев смерти сородичей и потомства, стая подняла гвалт. Сухие щелчки винтовки потонули в хриплом лае. Псы заметались, отскакивали от пуль.       Патроны закончились быстро. Загнанный в угол солдат взялся за нож, обнажил когти на левой руке-лапе, но это было бессмысленно. Противников становилось всё больше.       Фран и Хитч остановились на склоне, глядя на происходящее.       — Т-там…       — Сплетник из той троицы. Я сразу его узнала.       — Ч-что будем д-делать? С-спасём его?       — Нехорошо бросать соратника на смерть, но… — Фран скривилась в коварной улыбке, ожидая его скорую кончину. — Нам от него будет больше вреда, чем пользы.       «Этот нахал заслужил такой смерти, — думала Инис. — По своей же глупости нарвался на сильную стаю». Её раздумья прервали шумы в кустах рядом с ними. Маскарен вылетел из укрытия и, раскидав крылья в стороны, понёсся в атаку на хищников.       — П-похоже… он р-решил за нас, — Хитч это даже немного порадовало. Она не хотела видеть смерть товарища, даже несмотря на то, что он вредил ей.       Они последовали за пернатой химерой, спускаясь по склону. Маскарен сперва отбился от нескольких смелых собак, затем ударил в прыжке одного клювом и снова пронзительно завопил. Его ультразвук распугал всю стаю. Псы с визгом рванули прочь, рассыпаясь в разные стороны. Птица погрузила клюв в мешанину красно-коричневого, ещё живого визжащего мяса, пойманного и разодранного в воздухе.       Инис не спешила оказывать помощь пострадавшему. Спасённый соратник тоже не слишком обрадовался их встрече. Фран уже имела с ним дело в драке, и победить ей не удалось. У химеры был козырь в виде левой руки, которую заменяла сильная кошачья лапа. Правая была человеческой. Такой же разнобой коснулся и его глаз: правый кошачий, левый — обычный.        — И зачем вы влезли? — фыркнул юноша. — Я бы сам с ними расправился.       — А это не мы. Тебя защитил Маскарен, — равнодушно сказала Фран.       — Это вот он, что ли? — парень уставился на птицеподобную химеру, пожирающую сородича. — У вас получилось его приручить?       — В-возможно… Он идёт за нами уже д-долго. П-признаков агрессии не п-подаёт…       — Где твой напарник? — спросила Инис.       — Погиб.       — Ну и? С нами пойдёшь или подыхать здесь будешь?        — Это вы пойдёте со мной. У меня недалеко внедорожник припрятан, на нём поедем. Уже ночь почти, скоро вылезут твари покрупнее.

***

      — К-как… тебя з-зовут? — спросила Хитч, пока новый попутчик копошился в движке машины.       — Зачем тебе? — недоверчиво огрызнулся тот.       — Я же д-должна к тебе к-как-то обращаться! Фран не с-сможет отдавать п-приказы. Я буду командовать в-вместо неё…       Отравление от яда уже сошло на нет, но кровоточащая рваная рана никуда не делась. Сомкнув зубы от боли Инис пристроилась в кузове внедорожника.       — Ты собралась приказывать мне? — солдат хмыкнул. Его кошачий глаз зловеще блеснул в лунном свете. Парень захлопнул капот и уставился на обнаглевшую рядовую.       — К-конечно!       — С какой стати?       — П-потому что н-наша старшая — моя н-напарница! Раз она не м-может нами к-командовать… то её з-заменяю я!       — Она права, — подтвердила та. — Я смогу вас только направлять. Если ввяжемся в бой, приказывать будет Хитч. Так что не упрямься, котик, — Франческа подмигнула.       — Я не кот! — в гневе раскраснелся юноша. Кажется, это и вправду его обидело.       — У т-тебя хвост к-как у котика! — посмеялась Рэйсенд, увидев в его реакции поводы для шуток.       — Я снежный барс!       — Да всё равно кошак же, — продолжала ехидничать Фран. — Не хочешь говорить имя, будем звать тебя так.       — Скажу, ладно! — обозлился попутчик. — Никс Сафирини! Довольны? Всё. Я завожу машину.       Они заняли свои места. Хитч села рядом с водителем. Никс завёл двигатель, вспыхнули фары. Внедорожник рванулся с места и понёсся в направлении точки сбора. За машиной потянулся пыльный хвост. Замелькали деревья.       — А химерам вообще позволено водить? — спросила Инис.       — Нет, но разве ты сможешь её вести?       — Альбертина б-будет не в в-восторге…       — Если она захочет устроить надо мной расправу, то я не буду сопротивляться. Но своими действиями она ещё больше настраивает химер против себя.       — Да мы уже поняли, что вы бунтуете. И из-за вас страдают все. Понесли, так сказать, коллективную ответственность. Знай, что тебя и твоих дружков ждёт взбучка. Ты ещё и историю ту раздул, вырыл себе могилу.       — Я не раздувал её. Наоборот, пытался убедить всех, что это чушь. Я участник того случая.       — Ты? И за что на самом деле она хотела тебя расстрелять?       — Ни за что. Это изначально всё неправда. Я не говорил ничего такого про приказы, и Вайс не угрожала мне убийством. Единственная правда только в том, что она в меня стреляла. Я сам её попросил. Просто хотел проверить свою реакцию уклонения от пуль. Она в меня ни разу не попала, лишь немного отстрелила волосы и шерсть. Но остальные потом начали приплетать свои россказни.       — Они из такой ерунды придумали целую байку, чтобы убрать её. И кого они хотят на место Альбертины? Какого-нибудь зажравшегося офицера из штаба?       — Я не знаю, кого они хотят. Меня командир устраивает.       — Ч-чем же она н-не устроила остальных?       — Не все химеры доверяют людям. Возможно, из-за страха быть осуждёнными или убитыми.       — Из-за страха?! — издала вопль Фран. — Это люди боятся химер!       — Лицемерно слышать подобное. Люди всегда ведут себя как узурпаторы, но стоило появиться кому-то кто превосходит их по силе, и они сразу выставляют себя жертвами.       Двигатель ревел оглушительно. Франческа посмотрела на спидометр: Никс гнал под шестьдесят. Наверное, можно выжать и больше, но это было убийственно. Их и так рывками подбрасывало на колдобинах. Хитч каждый раз нервно взвизгивала.       — Ты можешь перестать вопить?! — сорвался на неё Сафирини. — Ты меня отвлекаешь!       — Я п-просто…       — Да помолчи уже, дефектная!       — Слышь! Сейчас сам дефектным станешь! — прошипела Инис.       — Она орёт и мешает мне!       — Ты слишком быстро гонишь! Нас трясёт!       — Ах, простите, Ваше величество, что потревожил ваш покой! Буду ехать по этой изрытой дороге легко, как пёрышко!       — Ты у меня доиграешься!       В темноте что-то зашуршало.       — П-постойте… т-тихо! — повысила голос Хитч. Она едва перекричала остальных. Кое-как услышав её, Фран и Никс умолкли, и химера прислушалась. Её внимание привлёк рокочущий звук позади: будто несколько жуков, басовито гудя, копошились в земле. Но к этому гудению примешивался частый короткий треск.       — Что ты там услышала? — спросил Никс, ловя отзвуки. — Может, у тебя и со слухом проблемы? Я ничего не слышу.       — П-помолчи. Я не могу п-понять… Оно с-сзади нас…       Прикрыв свой человеческий глаз лапой, Сафирини посмотрел в зеркало заднего вида. Снова и снова скрипнуло нечто буйное, нечто громадное, более жуткое и угрожающее, чем стая собак. Тихим эхом оно зазвучало в темноте, брякнулось так, что земля задребезжала, застонала. Из-под грунта вылезли острые шипы.       Увиденное заставилось шерсть вздыбиться от страха, и рядовой ударил по педали газа. Кузов дрогнул, и Фран скорчилась. Толчок причинил ей боль.       — Осторожней, придурок!       — Хвост! За нами хвост!       Инис посмотрела назад, затем на коммуникатор: красных точек на карте не было.       — Ничего не видно.       — Он скоро догонит!       Далеко во тьме Никс разглядел покрытую чёрной чешуёй химеру. Перебирая лапами с острыми когтями, она кромсала почву, ныряя в неё и выныривая, будто из воды, и мчалась за машиной. Знакомое хриплое рычание понеслось отовсюду, оглушающим эхом пролетело над головой.       — Теперь я тоже слышу! — Франческа зажала уши.       — Это т-тот с-самый, с котором м-мы столкнулись!       — Он нас нашёл?! Ускоряйся!       — Это максимум!       Свет фар трепыхался по дороге. От колёс отлетали камни и мелкие осколки мусора. Сафирини хорошо видел в темноте благодаря кошачьему зрению. Иначе нельзя было объяснить, как ему удаётся настолько искусно обходить препятствия на полной скорости. Тем не менее его ладони стали мокрыми, а внутренности, казалось, завязались тугим узлом. Никс поглядывал в зеркала, выискивая преследователя.       Нарастающий рёв завыл из черноты. Вновь пошли вибрации, но начали понемногу утихать. Тишина наступила столь же внезапно, как и грохот.        — Он отстал? — Франческа всмотрелась в темень.       — Кажется, да…       Пространство задёргалось, поверхность земли раскололась под воздействием непомерной силы, выходящей наружу. Широко разинув пасть, чудовище с ужасающей скоростью вынырнуло на цель. Щёлкнув челюстями в надежде схватить, зверь остался ни с чем. Машина вильнула в сторону.       Хитч снова взвизгнула. Их чуть не раскусили пополам!       — Вот скотина! Догоняет! — разозлился рядовой. Чудом избежав челюстей, он снова увернул внедорожник в сторону.       Держать химеру в поле зрения было невозможно. Их мотало, как корабль по волнам. На пути возникли гигантские воронки, остатки боевой техники. Среди них трудно было маневрировать. Чудище настигало. Горячий пот на мгновение ослеплял, заливал глаза, и водитель чуть не врезался в валун. Машина крылом задела камень: полетели искры.       Хищник сокращал дистанцию, приближаясь размеренно и неумолимо, словно часовой механизм. Оглянувшись, Хитч содрогнулась: враг был совсем рядом. Его смутно вырисовывающийся силуэт маячил гораздо ближе, чем могло показаться в искажающем перспективу зеркале.        — Давай налево, сворачивай с дороги в пустырь! — скомандовала Инис. — Нельзя вести его к нашей точке!        Никс сошёл с пути и с застывшим от напряжения лицом вырулил в нескольких дюймах от ограждения, еле удержав руль. Подземная химера нисколько не отстала.       — Н-нам от него… не оторваться… — безнадёжно прошептала Хитч. — Придётся б-биться…       — Ты предлагаешь самим его завалить?! — ужаснулась Франческа.       — Иначе н-никак… — химера встала на сидение в полный рост.       — А ну сиди, дефектная! — рявкнул Сафирини. — Что ты собралась делать? Ты даже на тренировках пользы не приносила! Не высовывайся!       — У тебя есть другие идеи, умник? — Фран была готова оказать поддержку подруге. — Она знает, что делает!       — Фран, п-прикроешь? — Хитч глянула на установленный в кузове пулемёт.       — Поняла! — хватаясь за рану, Инис перебралась к оружию. Оно разродилось длинной очередью, веером прочертившей темноту, и попала по клыкастому оскалу, зависшему над ними. Зверь завыл, отстал от добычи на несколько метров.       Хитч осмотрела морду твари и борт машины. Затем посмотрела на дорогу и заметила кое-что. В её голове зародилась идея.       — Там т-тоннель! — она указала на тёмный путь под горой. — Езжай в н-него!       — Ты хочешь, что у него были преимущества?! В узком пространстве он нас зажмёт!       — П-просто делай, что я говорю! Никс, мне н-нужно чтобы ты слушал в-все мои к-команды… и действовал быстро! Иначе н-нам конец!       Последние слова она выкрикнула, будто бросала обвинение. Не из злости, скорее от отчаяния. Даже в ночи было видно, как двигаются когтистые лапы чудовищного монстра, как пузырится слюна в его мерзкой пасти. Страх и горячка погони не давали в полной мере наполниться омерзением к происходящему. Хотелось просто побыстрее убраться из этого кошмарного места.       — Ладно! Если это спасёт наши шкуры, то так уж и быть, я согласен!       Рядовой вцепился в ручку газа и развернул внедорожник. Скорость упала, колёса вскружили кольцо пыли. Чудище завернуло следом, от резкого поворота поскользнулось и рухнуло. Вставало оно недолго. Почувствовав прилив отваги, Никс сильнее вдавил в пол педаль. Двигатель всосал порцию горючего, и они рванулись вперёд. Транспорт достиг тоннеля, устремился, обдирая о стену краску и рассыпая вокруг снопы искр.       Но враг не мешкал: нагонял и мчался в нескольких метрах.       — Д-дёргай вправо по команде и, к-когда я прыгну, р-резко тут же влево! Фран, г-готовь пушку!       — Я готова!       — Отлично! Никс, д-давай!       Он крутанул руль вправо почти соприкоснувшись со стеной тоннеля, Хитч подпрыгнула над головой монстра, взмахнула острыми когтями и рассекла его морду.       Сбитый с толку хищник хватил челюстью, пытаясь сомкнуть её на жертве. Она не дожидалась, когда это произойдёт, и длинным прыжком перелетела через колющие зубья, оттолкнувшись от носа твари. Та рванула вдогонку, бешено вопя, и не рассчитала силы, по инерции влетела в стену. Внедорожник поймал Хитч, вовремя переместившись на левую сторону.       Отскочив от машины, она повторила манёвр.       Попасть в чёрную химеру, да ещё и в темноте — это всё равно, что пытаться застрелить собственную тень. К тому же в бою очень легко подчиниться страху, и тогда конец неизбежен. Чтобы метнуться из стороны в сторону, существу требовалось поменять вектор движения, а значит, чуть сбавить скорость. В эти моменты и стоило ловить в прицел стремительное тело.        Фран дала очередь, но попала не совсем удачно. Несколько пуль легли поперёк широченной груди. Выстрел не мог остановить врага, но сильно ранил.       Монстр бился меж стен, голося и поднимая тучи кроваво-черных брызг. Хитч не давала ему ни малейшего шанса: кромсала когтями налёту, сноровисто прыгая туда-сюда. Зверь издавал душераздирающие, полные боли звуки, кряхтел и пытался угнаться за юркой целью.       — Ну ты даёшь! — воскликнула Франческа. — Он влетает в стены, будто не видит их!       — М-Маскарен его ослепил! Т-теперь он ориентируется т-только по запаху!       — Продолжай! Мы его вырубим!       Удары химеры начали разрушать тоннель. Потолок стал сыпаться бурно и шумно. Звук опадающих стен перешёл в громогласный дребезг. Внедорожник нёсся как сумасшедший, объезжая валуны, проскакивая через ложбины, скользя между свалившимися плитами и выжимая из машины последние силы. Камни и осколки укреплений с торчащей арматурой обрушились, погребая под собой всех, кто не успел уклониться. Хищник исчез под обломками, издав гортанный визг, и облако пыли возникло над его захоронением.       — Подох? — Никс обернулся.       Спокойствие длилось недолго. Следующие секунды наполнились рёвом вышедшего на запредельные обороты движка, треском равнины и скрежетом сминаемого металла. Фезергарды заворожено наблюдали, как вырванный с корнем, словно пробка из бутылки, пулемёт вылетел из корпуса. Завертевшись волчком, он пролетел метров двадцать и воткнулся в землю.       — Чёрт возьми! — выругалась Инис. — Пушка всмятку! Мы остались без защиты!       — Он пробил бензобак! — Сафирини заметил, как за ними потянулась дорожка горючего. — Я поворачиваю в сторону лагеря! Иначе мы уже никогда не доедем!       В голове стучало, конечности ощутимо подрагивали от паники. Химера вновь вынырнула из-под земли, треснула лапищей по борту. Машина накренилась, почти опрокинувшись, но встала на колёса. Встряска подбила их вправо, сметая экипаж со своих мест.       Всего лишь миг — и в уши ворвался ужасающий визг подруги. Фран не чувствовала ни рук, ни ног, лёжа на спине. Мало-помалу она ощутила своё тело и поняла, как ему тяжко. Кровь колотилась в висках, сердце, похоже, пропускало удары и билось не в такт. Пальцы дрожали. Остальные наверняка испытали то же самое.       Лёгкие наполнились воздухом. Сознание пришло в себя. Она открыла глаза и увидела перед собой рогатую девушку, которая что-то кричала ей. Слух оживал вместе со зрением. Хитч помогла ей подняться.       — К-как ты?! — со слезами спрашивала напарница.       — Блестяще, — злорадствовала Фран.       — Н-не язви! — химера бурно обняла её. — Т-ты меня т-так напугала! Ты отключилась и… и…       — Прости, не буду больше. Со мной ничего не случилось, — Инис утешила её, погладив по макушке. — Где эта тварь?       — Он скрылся пол землёй, — ответил Сафирини. — Потерял много крови, но скоро снова догонит.       — Ты сможешь его добить, Хитч?       — У н-него толстая ш-шкура, я н-не могу её пробить!       — Какие тогда идеи?       — Я кое-что п-придумала… н-но это д-довольно опасно…       — Выкладывай.       — У тебя есть г-гранаты?       Фран поняла её затею. Они стали ждать момента: снова слышалось рычание, опять подземный гром. Над ними раскинулся длинный пугающий субъект в чёрной крови. Враг издал низкий утробный звук, затрясся в предвкушении. Он протянул вперёд пасть с жуткими корявыми клыками, готовыми впиться ядом в живую плоть.       Главное — не торопиться. Подождать, пока пасть откроется, и бросить снаряд. А ведь не так-то просто заставить себя дождаться, пока чудовище подползёт на расстояние вытянутой руки и распахнёт двухметровую зубастую пещеру. Руки дрожали и потели при виде ядовитой слизи. Инис сжимала гранату и ждала сигнала.       — Д-давай! — крикнула Хитч.       Фран бросила гранату. Она рванула прямо под челюстями. Взметнулся столб пламени. Всё, казалось, замерло. Машина содрогнулась, их окатило взрывной волной. Но тут же из облака гари выскочил ревущий и невредимый чёрный монстр.       Граната взорвалась слишком рано.       Дикая химера снова настигла их, хватив челюстью над головами. Хитч ловко устремилась над глоткой твари, отвлекая её на себя. Лязгнув клыками, обдавая её смрадом дыхания, существо сомкнуло зубы в пустоте. Девушка увернулась, хватко зацепилась за тушу и наносила удары, от чего та приходила в ещё большую ярость, оглашая округу отрывистым хриплым рыком.       Было ясно, что долго так продолжаться не может: силы уже заканчивались. Ещё несколько секунд, и враг настигнет её. Всё, что нужно противнику — это ухватиться за любую конечность жертвы. Короткое резкое движение и когтистая рука добычи окажется в желудке твари, вырванная с мясом из сустава.       Инис достала вторую гранату, готовясь пустить её в ход. Но зверь, видимо, почувствовал это. Он уже знал, что из себя представляет эта маленькая круглая железяка.       Сразу всё изменилось. Будто движением плёнки мир замедлился. Химера истошно завизжала, дёрнула колючей спиной, скидывая и отбрасывая потенциальную еду.       И снова её крик: протяжный, переходящий в надсадный, обрывистый вопль. От этого визга нутро Франчески защемило — слишком достоверно он передавал ужас кричащего. Вопль девушки оборвался резко, и Фран осела на дно кузова, ощущая, как покрывается холодным липким потом. Знакомое и крайне неприятное ощущение овладело ею.       Страх. Хитч исчезла в темноте.       В слух вновь ворвались тревожные звуки: за спиной твари раздался вскрик. Секундой позже оттуда донёсся странный зов, быстро переросший в протяжный вой.       — Фран! — прозвучал голос подруги. — З-здесь Маскарен!       Слева от чёрной махины выглянули полосатые перья. Крылатая птица бежала за чудовищем. На пернатой химере, держась за её спину, повисла Хитч. Облегчение снизошло почти физически. Франческа выдохнула, увидев, что её подруга в порядке.       — Что он тут делает? — Фран была уверена, что птица осталась поедать трупы псов.       — Д-до сих пор… шёл за нами!       — Вот те на! Ты там за что держишься? — засмеялся Никс. — А попробуй-ка сесть на него верхом!       — В-верхом? Как… на л-лошадь?       — Да!       Хитч перебралась поближе к шее птицы, обхватила её руками и попыталась сесть на спину. Незнакомые касания напугали зверя. Маскарен распушил перья, начал метаться в разные стороны, брыкаться и стряхнул ездока к хвосту.       — Н-не даётся!       — Тогда попроси его ещё раз закричать! — велела Фран.  — Может, эта тварь испугается!       — Маскарен? Ты м-можешь… п-подать голос? Пожалуйста? — никакой реакции. — Не х-хочет!       — Наверное, его вопль уже не подействует на эту громадину. Она его не боится.       — Какая тогда польза от этого попугая? — цыкнул Никс.       — От н-него есть п-польза! — Хитч приподнялась, устояла на спине химеры. — Я з-запрыгну и добью врага! Фран, г-готовь гранату!       — Это последняя!       Схватившись за шею противника, Хитч снова полоснула его когтями. Следом на него вскочил и пернатый напарник. Он ударил клювом ровно промеж пустых глазниц. Зверь вздыбился, замотал головой, снова чуть не сбросив с себя противников. Сил держаться у Хитч уже не оставалось. Сердце забилось, когти ослабели, она начала соскальзывать.       Машина замедлилась.       — Эй, ты чего сбавил?! — оторопела Инис.       — Это не я! — запаниковал водитель. — Бензин кончается!       — Только не сейчас! Нет!       Химера приближалась. Фран уже чувствовала её зловонное дыхание. Выхватила револьвер, в ужасе направила на тварь, будто это способно её ранить.       В самый критический момент, когда беда уже казалась неотвратимой, тьму прорезала автоматная очередь. Она ударила в капот, наполнив пространство звуками рикошетов. Вторая оказалась более удачной: пришлась в шею монстра, который уже тянулся к добыче.       — Наши?!       — Мы уже близко к лагерю, — ответил Никс. — Они заметили нас. Сейчас палить начнут. Надо быть осторожнее!       — Ты слышала, Хитч?! Закругляемся! Последний шанс!       — П-приятель, — обратилась та к птице. — Поспеши! Н-нас могут з-задеть!       Маскарен бил клювом размеренно и точно, как механизм. Он совершенно не боялся этих метровых когтей. Острый клюв пробил толстую шкуру, расколол кость, и химера взвыла, широко открыв пасть. Точным броском Фран отправила последнюю гранату в бездонную глотку. Хитч спрыгнула на спину птицы. Они понеслись рядом.       Детонация загремела мгновенно. Тварь словно поперхнулась, отпрянула и стала раздуваться, медленно деформируясь, окутавшись клубами смога. Куски плоти взбрызнули грязными клочьями, морда потеряла цельность, и под конец с отвратительным звуком лопнул огромный череп. Обезглавленный труп повалился вперёд.       Внедорожник остановился. Воздух раскалил горящий газ, наполнился вонью пороха, жжёной плоти и потрохов.       Но тварь ещё двигалась.       — Езжай! Езжай! — панически завопила Инис.       — Не могу! Заглохло!       Мотор чихнул, взревел, однако машина не заводилась. Между тем существо почуяло близость цели. Химеры всегда чувствуют, когда жертва ослаблена, это активизирует в них инстинкт атаки. Перебирая лапами, тварь приближалась к добыче в надежде, наконец, разодрать их когтями.       Над головой со свистом пронёсся веер управляемых ракет, столкнулся с телом хищника. Туша полыхнула, взвилась огненными волдырями напалма и разлетелась на разорванные ошмётки.       — Проверить периметр, уничтожить всех врагов, что найдёте! — скомандовал твёрдый женский голос.       Встретил заблудших Фезергардов мощный световой удар вспыхнувших во мраке фар. Первой их реакцией был ступор. Они замерли, ослепшие и ошеломлённые. Затем увидели знакомую форму лейтенанта. Группы её подчинённых понеслись вперёд. Альбертина приказала зачищать местность.       — Инис! — разгневалась Вайс, как только увидела рядовую, сократила между ними расстояние и нависла над ней. — Вы что тут устроили?! Эта химера почти добралась до лагеря! Теперь куча других придут по её следу! Ты вывела их на нас! — она замахнулась стеком на подчинённую, та закрыла глаза в ожидании удара.       — С-стойте, л-лейтенант! — вся дрожа, Хитч заслонила её собой. — М-мы п-пытались оторваться от п-преследования, но… он не отставал…       — Почему вы не увели его в другую сторону?       — У нас закончился бензин, — объяснил Сафирини. — Мы могли застрять в пустоши. Вы бы не успели найти нас.       — Тем более нам надо было доставить химеру… Эй! — крикнула Фран группе солдат, что направили стволы на прятавшуюся под машиной птицу. — Не трогать его! Он союзник!       — Вот оно как… Значит, хотя бы один у нас есть… — Альбертина успокоилась. Медитативно достала сигарету, чиркнула зажигалкой и закурила. — Уже лучше, чем ничего.       — «Один», мэм? Разве никто…       — Нет, только вы вернулись живыми. Больше половины погибло. Троих мы нашли ранеными и изодранными, остальные пропали без вести. До их тупых мозгов так и не дошёл мой инструктаж.       — Инструктаж? Выходит, вы изнемогали нас не из-за сплетен…       — Каких ещё сплетен?       — Про вас распускали один гадкий слушок.       — Ты думаешь, я буду обращать внимание на пустые слухи, пока творится такое? Я даю вам подготовку, а не приглашаю в санаторий. Эти увальни начхали на мои инструкции и приказ вернуться до темноты, вот и поплатились жизнями.       Сказанное командиром звучало дико, пугающе. Фран и её спутники никак не могли понять, что именно так их взволновало. Альбертина предупреждала о исходе миссии. Гибель соратников была неминуема. Но, столкнувшись с этим самолично, они словно потеряли опору под ногами, проваливаясь в бездонную пропасть. В будущем их ждала ещё сотня аналогичных сражений: это ужасало до судороги.       Звуки длинной пулемётной очереди вернули ощущение действительности. К лагерю приближались другие враги. Все рассредоточились по позициям.       На следующий день выжившие Фезергарды вернулись в столицу. Там Франческу повысили до капрала. Хитч повышения не получила. Химерам оно пока не дозволялось.

***

❱❱ 5 АВГУСТА, 20ХХ ГОД ❰❰

      Письма от родственников заваливали Эстель каждый день. Она уже пожалела, что согласилась связаться с ними. В большинстве это были угрозы, обвинения, редко проскальзывали поздравления с повышением или похвалы за участие в битвах по защите столицы. Многие имена среди отправителей она видела впервые, не имея представления, кто они вообще такие. Тем не менее эти люди нахально хаяли её и Винсента, будучи незнакомыми с ними.       — Фенрих, вам снова письмо, — Фэйт вручила ей конверт. — На этот раз какой-то Алоис Инграм.       — О, он имеет наглость продолжать писать мне, — Эстель приняла бумагу и положила на стол, поставив сверху чернильницу, и равнодушно продолжила заполнять документы.       — Вы его знаете?       — Да, он двоюродный брат моего отца. Приезжал как-то гостить в поместье несколько раз. Я с ним почти не знакома. Он уже присылал мне письмо, где предлагал переписать компанию Винсента на его имя. Я ему даже не ответила.       — Он хочет лишить вас наследства?       — Алоис считает, что я не справлюсь с такой ответственностью.       — Вы и не справитесь? — химера саркастично усмехнулась. — Такое даже слышать смешно.       — Остальные родственники его поддержат. Я ничего из себя не представляю для них. В семействе Инграм своё место надо заслужить.       — Мне никогда не нравился этот обычай… — для Фэйт, живущей в любящей семье, были неясны чьи-то суровые порядки.       — Это неизбежная традиция. Мы обязаны доказывать своё право носить фамилию. Для этого подойдут любые выдающиеся заслуги. Только после успеха нас принимают в семью.       — А если кто-то не справится?       — Его вычёркивают из родословной и выгоняют, лишая даже фамилии.       — Жестоко!       — Зато в нашем роду только великие люди, — горделиво защищала Эстель свои взгляды. Точнее, это были взгляды её отца, которым она следовала с неохотой, всё больше находя изъяны в таком воспитании. Однако от чего-то до сих пор придерживалась их. Наверное, из уважения к отцу. — Слышала о Вальтере Инграм?       — Вальтер… знакомое имя… — Фэйт задумалась. — Это же… это наши винтовки!       — Он изобрёл эту модель. Названа в его честь.       — Ничего себе! — изумилась химера. — Одна из лучших!       — Именно. Теперь ты понимаешь, насколько высоко задрана планка?       — Да… Вы будете продолжать эту традицию?       — Я обязана. Люди вокруг ожидают, что я буду соответствовать своему статусу, — Эстель, наконец, вскрыла письмо, начала его читать, затем её голос притих. — Правда, отец ведь так и не успел дать мне своё благословение. Именно из-за этого Алоис и хочет отобрать у меня компанию. Я не часть семьи Инграм…

***

      В письме Алоис пригласил Эстель повидаться и обговорить их дела вечером в ресторане. Сперва она не хотела принимать приглашение, но Фэйт её переубедила. На кону стояли её отношения с семейством. Не стоит портить их окончательно. Впрочем, Эстель и сама захотела расквитаться с этим как можно скорее.       Они подъехали к ресторану «Тайфун» и в нём царила более расслабляющая атмосфера, чем можно было судить из названия. Посетители тихо сидели за столиками, покрытыми вышитыми вручную узорчатыми белыми скатертями. Окружал их классический декор: деревянная мебель и свечи в канделябрах. Фэйт была заворожена, будто снова оказалась в поместье Инграм.       — Простите, мисс, вам сюда нельзя, — метрдотель остановил крылатую химеру возле стойки регистрации.       — Она со мной, — корректно сказала Эстель. — Это фонс-мастер Рэйсенд. Она мой адъютант и обязана сопровождать меня.       — При всём моём уважении, мэм, но химера не может посетить наше заведение, — он осёкся от её острого хвоста и рогов. — Гостям нужна мирная и приятная обстановка. Присутствие бывшего вражеского лидера будет вызывать беспокойства и навлечёт подозрения.       — Я просто подожду снаружи, — ретировалась Фэйт.       — Будь на связи.       Эстель передала фуражку метрдотелю, и тот сопроводил её к дальнему столу в вип-зоне. Алоис позаботился об их уединении подальше от людских глаз. Он сидел в этой ложе, одетый в изысканный серый костюм, с белым платочком в кармане пиджака. Несравненный и прекрасный, говорящий всем своим видом, что он — Инграм.         — Добрый день, господин Алоис, — с поклоном поздоровалась Эстель и протянула руку.       — Ох, не стоит! — тот поднялся, взял её за руку и пригласил присесть. — Для вас я просто Алоис, юная госпожа.        Инграм щёлкнул пальцами: им принесли вино. Вскрыв бутылку, дворянин сперва наполнил бокал своей собеседницы, затем свой.       — Расскажите, госпожа, что вы пережили за это время? — формально говорил он, разглядывая её повязку на левом глазу, форму и орден, не чураясь смотреть в упор.       — Это не столь важно. Простите за грубость, но я занята и выкроила всего пару часов на эту встречу. Так что давайте сразу перейдём к делу.         — Понимаю. Армия из кожи вон лезет, чтобы защитить столицу. Должно быть, вы очень ценитесь среди военных?       — Я получила высший титул Белого Ветра и командую собственным батальоном.       — Прекрасно! — просиял Алоис. — Это действительно заслуживает похвалы! Между прочим, я как раз собирался принести пользу армии.       — Как именно?       — Компания Винсента занималась химическим оружием. Я хочу продолжить его дело и вложиться в создание отравы для генома химер, чтобы уничтожить их разом.       «Хм-м… не лжёт… — поняла по его мимике Эстель. — Но не договаривает. В первом письме он рассказал, что акции его строительной компании упали после трагедии в Ингибе. Так что в первую очередь он хочет нажиться на этом».       — Рациональное и благородное решение, — согласилась собеседница. — Но не думали ли вы, что такое оружие навредит и разумным химерам? Они наши союзники. К тому же выброс токсинов грозит загрязнением экологии. Армия отказалась использовать против химер газ, что предоставил мой отец, поскольку он оказался ядовит для растений, некоторых животных и даже вызвал обострение хронических заболеваний у людей.       — Стоит доработать эту формулу. Или найти безвредную. Может, доктор Рэйсенд захочет заняться этим? Я слышал, что она автор всех формул. Значит, ДНК химер для неё как на ладони.       — Доктор Рэйсенд занята препаратом подавления, позволяющим избежать контроля разума лидера врагов. Она уже работает на армию.       — Отлично! Наша ИнгХимикс сможет присоединиться к ней?       «Наша? — оледенела от злости Эстель. — Он уже успел присвоить себе МОЮ компанию? Воровать чужое — это черта всех Инграмов?»       Алоис и сам первоклассно умел пользоваться семейным навыком, поэтому легко угадал её мысли по лицу.       — Я не как ваш отец, юная госпожа, — его голос стал более спокойным и потерял былой напор. — Извините за эту оговорку. Я не собираюсь присваивать вашу компанию или отбирать её у вас. Вы должны сами принять это решение.       — Если я передам вам мою компанию, то останусь без дохода. У меня будет только мой армейский оклад.       — Разве армия не получает дополнительную финансовую поддержку от государства?       — Гораздо большую поддержку получила учёная интеллигенция. И даже военное положение не дало военным повышения. А адъютант мой вообще оклада не получает, поскольку она химера. Так что мне невыгодно передавать вам мой единственный источник доходов.       — Вы же не думаете, что я собираюсь бросить вас на произвол судьбы? Конечно, часть акций будет принадлежать вам.       Лицо собеседника переменилось, и Эстель не могла понять, лжёт он или нет. Он превосходно умел манипулировать своей мимикой, в отличие от Эстель. Эмоции выдавали её. Отец всегда предупреждал об этом, однако она не могла держать себя сдержанно, когда на чаше весов её наследие.       — Госпожа, правила нашей семьи гласят, что если наследник потеряет родителей, то принять его в семейство может близкий родственник отца или матери. Ближайший родственник Винсента — это я. Так что давайте заключим договор. Я дам вам своё благословение, а вы перепишите на меня компанию.       — Благословение? Но разве я заслужила его?       — Безусловно! — чуть ли не плеснул руками Алоис. — Мой сын получил признание примерно в вашем возрасте. За вклад в науку. Он доктор биологических наук и нашёл новый вид бактерий, способный выводить яд из организма. Кстати, вы знаете, за что получил благословение Винсент?       — Нет, он никогда не рассказывал.       — Вы были знакомы с Лукасом Инграмом?       — С моим дедом? Кажется, я встречалась с ним несколько раз, будучи маленькой. Но отец запрещал нам общаться. Он вообще не поддерживал общения с семьёй.       — Не без причины. Лукас — самый успешный представитель рода Инграм. Из-за этого статуса на Винсента с детства налегало огромное давление. Он должен был превзойти отца, но все понимали, что это непостижимо. Все, кроме Лукаса. Он жестоко наказывал Винсента за любые оплошности. Когда я бывал с семьёй у них в гостях, то видел, как тот бил его тростью. Это отразилось на нём. Он сам стал жестоким.       — Вы так пытаетесь оправдать его отношение ко мне?       — Нет, наоборот. Я не поддерживаю такие взгляды. Винсенту нужно было быть чутким и не становиться похожим на отца. Но его сломили. Он абсолютно не мог проявлять человечность, поэтому заключение того договора далось ему так легко…       — Какого договора?       — Благословение взамен на наследника. Он должен быть передать вас Лукасу на воспитание, когда вы подрастёте.       — Что? — не поняла она. — Что значит «передать»?       На самом деле Эстель всё поняла, но не могла поверить услышанному. Осознание снисходило на её нутро подобно льду. От этих слов перехватило дыхание, защемило болью сердце. Той болью, от которой нет избавления. Она душит, сжимает. А ведь сердце не каменное, оно не выдержит таких испытаний. Из глаза могли вот-вот выкатиться накипевшие слезинки, однако она не смогла дать им воли. Как бы Эстель ни старалась, заплакать не получалось.        — Мне самому неприятно говорить об этом, — Алоис прочувствовал её реакцию, будто испытав на себе. Он захотел её утешить, однако позволить таких вольностей не мог. — Лукас намеревался сделать из вас лучшую представительницу семейства. Вы должны были стать самой расчётливой, самой хладнокровной, надменной и… самой безукоризненной.       — И самой безвольной! — её терзание вылилось в злобу. — Как мой отец или хуже! Он плёл за моей спиной заговор?! И буквально собирался избавиться, как от вещи?! Почему мне никто об этом не говорил?!       — Никто не знал, кроме членов семейства. Но и они были обязаны держать всё в секрете.       — А моя мать? Триллиан? Она не пыталась его остановить?       — Пыталась. Когда вы родились, она пробовала вразумить Винсента, заставить поговорить с отцом, но это было бесполезно. Он был упёрт настолько, что они развелись.       — В его стиле, — фенрих испустила вздох. — Значит, он даже не планировал рассказывать мне?       — Срок договора заканчивался к вашему совершеннолетию. Тогда Винсент и собирался всё рассказать. Мне порой кажется, что это уговор его сковывал, и по его истечению он бы поменял к вам отношение. Не мог же он просто там дать вам такое красивое имя — Эстель. С древнего языка это переводится как «звезда». Так нарекают тех, кого действительно любят.       Оперев усталую голову на руки, Эстель принялась усердно тереть виски в попытке утихомирить пульсацию от припадка гнева. Восстановить дыхание оказалось не менее муторно.       — Вы помните хоть какую-нибудь свою встречу с Лукасом?       — Вроде бы… Но я видела его лишь мельком. Помню, как он гостил у нас, говорил с моим отцом. Они о чём-то препирались. Часто бывали конфликты и по телефону. Потом отец просто перестал отвечать ему.       — У них всегда были ссоры. Обычно на почве наследника. Поэтому Винсент рано женился. Ему хотелось обзавестись преемником как можно скорее, чтобы отец от него отстал. Они с Триллиан ждали сына, но… когда родилась дочь… Винсент был огорчён. Но ещё он понял, что воспитание Лукаса вы не переживёте… Вы правда не помните, что произошло?       Эстель покачала головой.       — Ох, наверное, это даже к лучшему.       — Я хочу и обязана знать, — неколебимо сказала она, всецело успокоившись. — Раз вы начали, то рассказывайте до конца.       — Хорошо, госпожа, — Алоис продолжил. — По условию Лукас должен был забрать вас, когда вы пройдёте базовое обучение. Вам тогда было, наверное, около пяти лет. Он проводил с вами опрос, и вы не удовлетворили его своими знаниями, за это…       — Он меня ударил. Я вспомнила.       — Помните, что было дальше?       — Фрагментами. Помню, как мне прилетело его тростью, как сильно разболелась спина, как мой отец разорался на него и… больницу.       — Лукас ударил вас так, что у вас треснула лопатка. Конечно, Винсент был в ярости. Он запретил Лукасу контактировать с вами. После такого он бы ни за что не дал ему заняться вашим воспитанием. Тот неоднократно пытался забрать вас силой. Винсент не позволял ему.       — И как ему удалось отбиться? Не каждый Инграм способен пойти наперекор отцу. Это не испортило ему репутацию?       — Это был скандал. Подрывать статус Винсент не хотел, но и отдавать вас ему тоже. Лукас продолжал его терроризировать, и тогда он заключил с ним новый договор: Эстель Инграм должна превзойти и Винсента Инграма, и Лукаса Инграма. С тех пор Винсент начал воспитывать вас, как умел — в строгости и безжалостности. Он пообещал, что вы станете лучшей наследницей.       — Мне не суждено превзойти их. Превзойти двух самых известных Инграмов. С чего он взял, что я способна на такое?       — Тем не менее ему пришлось убедить в этом Лукаса, чтобы он вас не трогал.       «Отец защищал меня всю жизнь. Как защитил и в Ингибе…»       Эстель хоть и припоминала тот случай, но всегда списывала его на очередной сон. Во снах отец действительно заботился о ней, и принять факт того, что Винсент скрытно оберегал её, не позволяла обида на его бездушность. Однако внимая слова Алоиса и недавний рассказ Фэйт, она ещё больше затосковала по нему.       Зрение вдруг угасло, пространство поплыло, ускользая от сознания. Инграм закрыла уцелевший глаз рукой.       «Твой правый глаз подвергается сильной нагрузке, старайся меньше напрягать его, иначе зрение начнёт ухудшаться», — предупредила её как-то Ева.       — Госпожа, вы в порядке? — собеседник забеспокоился, подумав, что от шока она может упасть в обморок.       — Да, просто небольшое недомогание…       — Попросить, чтобы вам принесли воды?       — Не нужно, всё нормально, — Эстель проморгалась, протёрла глаз, размытость отступила. — Вы говорили про моё благословение. Получается, Винсент признал бы меня, только если бы я превзошла его и Лукаса?       — Да, он ждал от вас грандиозных свершений. Не представляю, чего именно он хотел, но я вам точно говорю, юная госпожа, вы заслужили носить нашу фамилию. Ваши подвиги на войне неповторимы, а титулованных Белым Ветром среди Инграм не было уже сотни лет. Однако вы нуждаетесь в благословении. Винсент указывал в бумагах, что компания перейдёт к вам после его смерти. Но вы всё ещё не часть семейства. Другие родственники будут против вашей кандидатуры на наследство.       — Я могу обдумать решение?       — Конечно! Не торопитесь! Помните только, что на ваших плечах лежит не только ваша судьба, но и судьба страны. 

***

      Выйдя на улицу, Эстель взглянула на небо. Сверкающие огни бесчисленных точек формировали сложные узоры и загадочно мерцали над городом. Но даже глядя на звёзды, ей трудно было отвлечься от неприятного чувства.       «Благословение в обмен на компанию отца…»       Алоис сделал ей выгодное предложение, даже пообещал сохранить за ней часть акций. Но терзало Эстель другое. ИнгХимикс — это всё, что осталось у неё от Винсента. Он, видя в ней наследницу, усиленно готовил её к предстоящей ответственности так усердно, как только умел. Пускай он был жесток к ней, но он делал это ради их будущего. Он дал ей лучшую жизнь из возможных, оберегал от деспотичного деда. Подводить Винсента, его надежду на неё, как на единственную преемницу, было словно ножом в его спину.       Эстель не могла так поступить. Раз отец доверил наследство именно ей, а не кому-то другому из членов семейства, и уж тем более не Алоису, значит, справиться с этим может только она.        — Фенрих! — послышался рядом звонкий голос адъютанта. Это отвлекло её от размышлений.       — Что? — комбат повернулась к ней.       — Мы смотрели на одно и то же созвездие, — химера указала пальцем в небо. Инграм подняла голову. — Вон на то, в виде четырёхконечной звезды. Вы знаете, как оно называется?       — Ох, на языке вертится… — Эстель нахмурилась, призадумавшись. — Как я могла забыть? Мы с Франческой говорили о нём… И про звездопад… звездопад… Люценс! Оно называется Люценс.

***

❱❱ 9 АВГУСТА, 20ХХ ГОД ❰❰

        Эстель дала ответ Алоису. Однако она предложила ему другой уговор. Младшая Инграм готова была вписать двоюродного дядю в компанию ИнгХимикс, но только в качестве второго главы, поделив её на двоих. Алоиса устроила такая сделка, и он сдержал слово насчёт своего благословения. Только церемонию в честь этого Эстель попросила отсрочить. Нужно было сосредоточиться на другом.       — Как прошёл путь? — спросила Эстель у маленькой белохвостой химеры.       — Кошмарно! Автобусы ходят кое-как! Мы постоянно застревали в пробках. Я ужасно измоталась и хочу спать...       — После встречи оформлю вас в лучший отель.       — Ух ты! Будет здорово! — Шу утешилась. Идея пришлась ей по душе. — А это надолго?       — Без понятия. Мне тоже ничего не сообщили о цели визита. Сказали только, что нужно несколько добровольцев-химер для помощи. Но, как я вижу, никто, кроме вас, не согласился?       — Они не особо хотят… сотрудничать с тобой.       — Я их понимаю, — фыркнул Каникуда.       — Не злись, братец. Мы просто чуть-чуть поможем.       Здание, в которое они направились, было центральной столичной лабораторией. Как только они нашли нужный блок, в нос ударил запах спирта и непонятных реактивов. В белом стерильном помещении около флуоресцентного микроскопа проводил эксперимент светловолосый учёный в белом халате и защитных очках. Услышав стук двери, он кинул взор на вошедших.       — О, отлично, ты привела целых двоих добровольцев.       — Они не совсем добровольцы, — уточнила Эстель. — Они — парламентёры по делам химер и приехали из штаба. Так что не поручай им ничего опасного.       — А что насчёт крылатой, которая была с тобой?       — Она ранена, у неё отгул.       — Жаль, она бы идеально подошла для экспериментов.       — Подожди-ка. Ты собрался ставить на химерах опыты?       — А для чего, по-твоему, я попросил тебя о добровольцах? Я делаю газ безопасным для разумных химер, и мне нужно на ком-то его тестировать.       — Но почему меня об этом не осведомили? — фенрих ощутила, как в ней начинает закипать злоба. — Я не давала согласия на эксперименты над химерами.       — Распоряжение составлял не я. Я лишь провожу исследования, — сжато ответил учёный.       — От меня это скрыли, и теперь я уж тем более ничего подписывать не буду, — Эстель развернулась, чтобы уйти, но тот преградил ей дорогу.        — Мы так не договаривались! — рассердился он. — Я не посмотрю, что ты мне почти сестра и делишь с моим отцом компанию Винсента. Раз ты пообещала достать подопытных, то выполняй. Мы оба работаем на армию, и это твой военный долг!       — Быть занозой в заднице, видимо, у всех Инграмов в крови, — саркастично отозвался Каникуда.       — Помолчи, пёс! — скомандовала Эстель. — А не то я тебя первым дам ему под нож! — волк хмыкнул. — Но знаешь, Тео, раз ты не можешь найти себе игрушку для тестов, то и я не могу сотрудничать с твоим отцом. Мне не нужны некомпетентные коллеги. Я расторгну с ним договор.       — Это что, шантаж? — учёный злобно загримасничал.       — Всего лишь избавляюсь от бесполезного мусора в моей компании, — фенрих натянула ухмылку. — Сообщу всем в штабе, что Теобальд Инграм не справился со своей задачей и подверг разумных химер смертельному риску.       — Да ты… да как ты… как у тебя язык повернулся сказать такое?! Как я должен работать, если у меня нет материала?! Мне необходима ДНК химеры! Я должен на чём-то основываться при разработке отравы!       — Возьми труп или кровь.       — Это должен быть живой организм, чтобы видеть его реакции на газ! Побочные эффекты! Степени поражения тканей! Ты это понимаешь? Хотя стоп… Ты же ничего не смыслишь в биологии и химии. Ты всего лишь вояка.       — Эй! Я училась на химика и была лучшей в академии Клапейрон!       — Тогда почему до тебя не доходят мои слова? Мозги отшибли в бою или тебя контузило?       — Что сказал?! — вспылила Эстель.       Оба Инграма продолжили испепелять друг друга взглядами. Ни один их них не рассчитывал отступать от своих принципов. Эстель не позволила бы Теобальду ставить опыты на её друзьях, но и учёный-биолог не мог уступить. Он занимался спасением целой страны и жертва в виде двух химер в таком акте — всего лишь мелочь.       — Ну, хватит ругаться! — не выдержала и вмешалась Шутинг Стар. — Раз вам так сильно требуется доброволец для опытов, то… я могу…       — Стой, Шу! — крикнул её брат.       — Даже не думай об этом! — подхватила Эстель. — Ты не выдержишь таких нагрузок. Твой организм мал и слаб. Он пострадает!       — И пусть… Это ради мира между людьми и химерами… Ради спокойствия и победы. Я ведь так давно об этом мечтала. Могу сослужить пользу.       — Это весьма храбро, — похвалил Теобальд. — Ты и правда окажешь мне невознаградимую помощь.       — Лучшей наградой для меня будет мир.       — Шу, поразмысли получше, — Каникуда уже трясся, паникуя и представляя, что ждёт его сестру. — Я не могу вообразить, что я буду делать, если ты пострадаешь… Или если я тебя потеряю…       — Всё будет хорошо, братец, — слабо утешила химера. — Я приняла решение. Господин Теобальд, прошу, сделайте всё, чтобы у нас получилось.       — Приложу все усилия.       Закончив с соглашением, Эстель и Каникуда покинули лабораторию, оставив Шу в одной из палат. Учёный Инграм поклялся, что приглядит за маленькой химерой с особым вниманием.       — Если с ней что-нибудь случится… я тебя не прощу.       — Это был её выбор, так что помалкивай, — буркнула Инграм. — Хотя… если с ней и правда что-нибудь случится, я сама себя не прощу.       — Иногда мне кажется, что тебе действительно не плевать на нас. Ты внимательно относишься к Фэйт и моей сестре. Возможно, в будущем и остальные начнут тебе доверять.       Судя по задумчивому взгляду, Эстель концентрировала мысли для ответа, но не находила самообладания высказаться. Бросить близкую подругу на опыты, пускай и ради освобождения страны, она не рассчитывала. Произошедшее провоцировало разлом в её сердце, не давая себя утихомирить.       — Знаешь, я ведь…       Прогромыхал запал взрыва. Повалил дым со стороны главного пути в столицу. Ближайшие патрули дрогнули со своих постов. Всего через пару минут завыли сирены и поднялась паника среди жителей. Инграм неотложно помчалась в часть, но у машины её остановили двое офицеров.       — Это вы — фенрих Эстель Инграм?       — Да, к вашим услугам.       — Пройдёмте с нами. Вас подозревают в государственной измене.

***

      — Извини, что выдернула тебя с отгула, но мне срочно понадобилась твоя помощь.       — Да ничего. Я немного поспала, и мне стало легче.       — Как твоё крыло?       — Всё ещё болит.       Эстель нервозно мерила кабинет шагами. После задержания её отправили в часть, чтобы она могла подготовиться к слушанию. Ей позволили вызвать адъютанта, которой тоже предстояло давать показания в суде.       — Тебе известно, что происходит на фронте? — спросила она у Фэйт.       — Нет, я не успела разузнать у капитана. У меня отобрали коммуникатор и запретили связываться со старшими.       — Чёрт…       — Я только видела, что за стеной поднялся дым. Видела, как туда мобилизовались взводы. Это может означать только одно… Если враги дошли до стен…       — Это катастрофа! И вместо того, чтобы отправить нас заделать брешь в обороне, мы должны проходить трибунал!       — Вы знаете, в чём нас обвиняют?       — Нет!       Руки фенриха беспрерывно тряслись, а взгляд суетился по помещению в поисках укрытия. Фэйт сдерживала себя от любого волнения. Командир и так была встревожена, не стоило раздражать её собственной паникой. Химера робко ютилась на стуле в углу комнаты, наблюдая, как Эстель мечется от стены к стене.       — Мне ведь стоило этого ожидать, — лихорадочно сказала Инграм, опираясь руками над стол и нависнув над картой, разложенной на нём. — Рано или поздно всё бы вскрылось. Они раскопали, разузнали, вынюхали всё о произошедшем в Арсиасе и в Ингибе. Поняли, что мы обе причастны к произошедшему.       — Мне кажется, дело не в этом, фенрих. Вайс не допустил бы никаких утечек. Вероятно, расследование будет касаться недавнего нашего проигрыша.       — Это ничуть не улучшает ситуацию! Я никогда не участвовала ни в судах, ни в расследованиях. И уж тем более никогда не бывала на настоящем военном трибунале! В приказе была пометка о государственной измене. Под эту формулировку может вписываться что угодно, выходящее за рамки законов.       — Или, если перефразировать, нечто надуманное, не имеющее правовой основы.       — Приказ пришёл от председателя Комитета обороны. Значит, всё абсолютно легально. Похоже, мне предстоит отвечать за своё поражение на этой ярмарке тщеславия.       — Но это же не ваша вина, фенрих, с чего вы…       Их прервали. Дежурный открыл дверь и пригласил в зал. Фэйт продолжила говорить, идя за старшей по коридору:       — С чего вы взяли, что поражение — только ваша вина? Вы замечательно подготовили наш батальон. Цертеро развил свои навыки, и в этом нет вашей вины. Мы бы не вышли из сражения с победой.       — Меня первой вызвали давать показания. Если я не вернусь, то ты остаёшься за старшую.       — Но я же…       — Твоё звание не имеет значения. Как и то, что ты химера. Ты — мой адъютант. Ты имеешь полное право перенять на себя командование батальоном, если я даю на это добро.       — Я не подведу вас, фенрих. Но, пожалуйста, ответьте на мой вопрос: почему вы обременяете себя проигрышем?       Они остановились под мозаичным светом от витражного окна. Каким бы было наслаждение купаться в алых и пурпурных переливах, расцвечивающих коридор. Пронизывая тьму, лучики тонким узором накрыли пол, делая изображение белокрылого ангела с мечом объёмным, живым. Можно было бесконечно любоваться сменой красок, если бы не накал между собеседницами.       — Почему же?.. — продолжала наседать химера, чем нехило злила старшую.       — Потому что это долг командира! — Эстель повернулась и рявкнула так, что Фэйт оцепенела под её непоколебимым взглядом. Он наполнился радужными отражениями от окна. — Я должна была предвидеть исход битвы!       — Но никто не был к этому готов. Никто из других офицеров. И вы не обязаны нести ответственность только на себе.       — Если столица падёт — Сен-Вентия будет захвачена, и это целиком ляжет на мою совесть.       Химера уставилась на неё с немым вопросом.       — Почему? Я скажу тебе, почему. Подумай, из-за чего это всё началось? Из-за тебя? Из-за Евы или моего отца? Нет! — комбат не смирила крика, говоря всё громче. — Если бы не я, то Сен-Вентия сейчас бы не проигрывала! Если бы не я, то миллионы людей не потеряли бы свои жизни и будущее! Если бы не я, то ты бы не встретила Цертеро! Если бы не я, то честь нашей семьи не была бы растоптана! Если бы не я, то мой отец… Он был бы жив! Всё это — моя ошибка! И я должна её исправить! Уничтожить эту тварь собственными руками и защитить страну!       Развернувшись на каблуках, Инграм ломанулась через коридор, оставив оторопелого адъютанта со своими думами.       Стремясь сблизиться с Эстель, фонс-мастер шаг за шагом завоёвывала искренность командира, но этот безутешный монолог водрузил на неё целый вагон откровенности.       «Вот что она чувствует на самом деле… — осознала Фэйт. Она осталась стоять под витражом, задрав голову и разглядывая его рисунок. — Она всё ещё жаждет мести. Говорят, месть опустошает душу. Но некоторые просто не могут двигаться дальше, пока не познают эту пустоту».

***

      Зал был излишне просторным, с возвышенным потолком и глухими толстыми стенами, увешанными армейскими флагами. Освещение было намеренно сделано тусклым, а температура чуть ниже стандартной отметки, что вызывало неприятный озноб и прохладу на коже. Места для судей приподнимались, чтобы они смотрели сверху-вниз на допрашиваемого и окружали его с трёх сторон. Все было рассчитано оказывать психологическое давление.       Если бы Эстель ценила власть своих верхов, то атмосфера зала заставила её сжаться от страха, как только она вошла. Однако комбат отметила лишь декорации, скрывающие блеф. Хоть зрелище и вызывало физическое отвращение, оно не пугало её. Весь гнев фенриха иссяк. Инграм твёрдо вышла вперёд.       В креслах над ней сидели шесть человек. По двое следователей слева и справа от судимой. Как только глаз привык к бледному освещению, она смогла разглядеть лицо грузного человека преклонных лет, сидящего в самом центре — председателя Комитета обороны. По правую руку от него восседал Йозеф Весперис.       Мысль о том, что придётся провести здесь несколько часов, развлекая этих дармоедов, запоздало омрачила настроение Эстель. Снаружи, должно быть, вовсю осаждают стены. Выделенные войска не справляются, а фенрих застряла здесь, в душной свалке с кучкой трусов, прячущихся за её спиной и за спинами солдат.       — Фенрих Эстель Инграм, — повелительно заговорил судья в центре. — Позвольте представиться, меня зовут Шарлис Фергюссон. Я председатель Комитета обороны и данного следствия. Вы готовы преступить к допросу?       — Так точно, — ответив, она осталась прямой, как штык.       — Хорошо. Отрадно, что вы прибыли без опозданий. Но ваши спутники, вероятно, не соизволят проявить к суду должного уважения.       — Мои спутники?       Двустворчатые двери за ней отворились. К кафедре для допроса подступили ещё две фигуры. Первая была с крепким торсом и обледенелым взглядом, в чине майора, вторая — безропотная, насилу сохраняла самообладание и носила звание капитана.       — Майор Микаэль Вайс, капитан Вивьен Тиаго, — представил их Фергюссон. — По какой причине вы заставили суд ожидать вашего появления?       — Если бы вы знали, что творится в стенах столицы, вы бы не задавали подобный вопрос, — ответил майор. — Мы прибыли сразу, как только получили приказ. Не в наших интересах задерживать комиссию.       — Я вас понял. Замечательно, что вы соблюдаете ваши обязательства. Теперь начнём слушание.       Это торжественное заявление не произвело ни малейшего впечатления на Инграм. Раз даже Вайса и Тиаго привлекли, финал точно не будет благоприятным. Она лишь молилась, чтобы всё поскорее закончилось.       — В нашей демократической республике никому, кем бы он ни был, не разрешено совершать действий, выходящих за рамки законов. Именно для того, чтобы устранить все вопросы, мы пригласили вас на суд. Итак, мой первый вопрос…       «Ну, началось…» — Эстель мысленно вздохнула.       — …адресован вам, капитан Тиаго. Во время подавления атаки на Арсиас по вашему приказу были брошены все двенадцать полевых лагерей и штабов, составляющих оборону города, в создание которых были инвестированы огромные средства. Всё верно?       — Так точно, — с волнением сказала Вивьен.       — Наверное, вы будете утверждать, что это была неизбежная мера. Но я не могу удержаться от чувства, что это непродуманное решение. Неужели у вас не было другого способа добиться поставленной цели, помимо уничтожения бесценного государственного имущества?       — Я постановила, что другого способа нет, поэтому и предприняла данные действия. В мои планы не входило продолжать защиту города в чрезвычайном положении и напрасно жертвовать жизнями солдат. Если вы считаете, что мои решения ошибочны, я хотела бы услышать альтернативу.       — Мыслить на тактическом уровне — это ваша задача, а не наша. Мы не являемся экспертами в военном деле.       — Вы отвечаете за снабжение и распределение финансов. Арсиас долгое время был под подавлением врага. Выделенные нам войска не справлялись. Чем вы думали, посылая малые батальоны на погибель?       — Армия забирает слишком много опытных специалистов. Ваше финансирование нам дорого обходится.       — Дороже, чем жизни людей?       В словах капитана нельзя было не заметить укора. И похоже, что это сработало. Среди следователей раздались негромкие перешёптывания. В сторону Вивьен бросались раздражённые взгляды. По-видимому, у них закончились контраргументы.       — Капитан Тиаго, это уже не первый случай, когда вы отступаете. Вам напомнить, что произошло во время операции по защите Фриула от войск Хасфилда?       — Падение Фриула — это не моя вина. Я дала приказ об отступлении во избежание более серьёзных потерь. Тем более, война с Хасфилдом давно окончена, и произошедшее уже не важно. Не вижу смысла поднимать эти факты.       — Значит, гибель нескольких батальонов, десятка командиров, уничтожение вашего родного города и, наконец, смерть вашей собственной семьи для вас тоже неважны?       «Её люди и её семья погибли из-за её оплошности?..» — Эстель взглянула на капитана: та нервно мяла в руках перчатку.       На несколько секунд повисло безмолвие. Вивьен увязла в тоскующих раздумьях, а чины наседали на её. Глядя на потерянность капитана и на сдавленный взор майора, Эстель и сама встревожилась. В её горле пересохло, ей захотелось осушить разом по меньше мере бутылку воды.       — Вы отступили не потому, что хотели избежать потерь. Вы целенаправленно бросили город, — продолжил Фергюссон. — Раз вы утверждаете, что вам важны человеческие жизни, следовательно, вы должны были отстаивать Фриул до последнего солдата.       — Я отступила, чтобы д-дать своим подчинённым и д-другим гражданским пути для побега, — голос Вивьен начал заметно подрагивать. — Остались бы мы на передовой, и нас бы уничтожили. Жертв было бы намного больше.       — Тем не менее погибель настигла всех, кто остался в черте города и не успел его покинуть. Включая и вашу семью. Вместо того, чтобы предпринимать такие резкие действия, может, стоило ослабить желание противника сопротивляться?       — У меня не было такой возможности...       — Вы и не пытались её найти, — председатель взял из рук одного из следователей бумагу. — Насколько нам известно, вы сказали подчинённым следующее: «На кону стоит лишь существование города. По сравнению со свободой и жизнью, за которые мы сражаемся, город не стоит наших усилий». Этот факт может подтвердить множество свидетелей, слышавших вас собственными ушами.       — Да, это мои слова, — произнесла Вивьен, изо всех сил стараясь контролировать дрожащий голос. — Что вас в них смущает?       — Вам не кажется, что это непозволительное высказывание? — спросил чей-то скрипучий голос. Это было один из следователей справа. — Вы солдат, обязанный защищать свою страну и её города. Государство имеет первостепенную ценность, его целостность и сохранность необходима для людей.       — Ну и бред, — цыкнула вдруг Эстель.       — Что вы подразумеваете, Инграм?       — Окажись я на месте капитана Тиаго, то поступила бы точно так же. Я бы, не колеблясь, бросила умирающий город и спасала бы жизни своих солдат и гражданских. Люди могут прекрасно жить и без какого-либо государства, а вот государство не может существовать без людей.       — Я, мягко говоря, в ужасе от ваших слов! — следователь обмахнулся рукой. Он раскраснелся и вспотел от услышанного. — Вы говорите, как какой-то революционер!       — О, правда? На самом деле я — нигилист. Я отвергаю ваши устои, что якобы существует нечто более дорогое, чем человеческая жизнь.       — Вы пытаетесь нас оскорбить?       — Конечно, нет, господин председатель, — на её лице появилась доброжелательная притворная улыбка. — У меня и в мыслях не было стремления вас обидеть, — несомненно, такие намерения у неё были, но заявлять об этом в открытую фенрих, разумеется, не стала.        — Предупреждаю, Инграм, — обратился Фергюссон. — Пожалуйста, воздержитесь от слов или действий, оскорбляющих следственную комиссию, её власть и авторитет.       «Покажите мне, где тут авторитет?»       Без каких-либо оправданий она замолкла. Председатель, утеряв нить обвинений, продолжал смотреть на Эстель, плотно поджав губы.       — Если вы не возражаете, мы продолжим. У вас есть что добавить, капитан?       — Нет, я всё сказала, — судя по всему, критика вогнала Вивьен в оцепенение. Сдерживая влагу на глазах, она смогла сохранить невозмутимость.        — Тогда приступим к вынесению приговора, — председатель зачитал бумаги. — Исходя из всех свидетельств, мы делаем вывод о вашей невежественности по отношению к армии. Вы дважды бросили стратегически важные города, чем подорвали наше доверие к вам. Посему постановление будет таковым: капитан Вивьен Тиаго, вы будете разжалованы до звания лейтенанта и исключены из первого звена.       — Подождите! — прервал Вайс. — У нас и так нехватка компетентных командиров! Если Тиаго лишат звания…       — Командир, что допустил падение одного из центральных городов, по-вашему, компетентен?       — Может и не компетентен, но её отсутствие ослабит нас. Тиаго возглавляет мобилизацию войск и эвакуацию гражданского населения с городов около столицы. Три миллиона жизней были спасены ею во время этих операций.  Вы не ставите эти заслуги во внимание?       — Сейчас не подходящее время беспокоиться об общих человеческих ценностях. Важнее всего фронт. Но хорошо, примем эти факты и пока отложим вердикт для капитана Тиаго до конца слушания.       — Какое лицемерное обвинение.       — Что вы хотите сказать, Инграм?       — Лицемерно с вашей стороны винить Тиаго в том, что она бросила фронт, когда вы сами выдёргивали командиров с их постов ради недавнего мероприятия.       — Это была величавая церемония в честь принятия наших союзников! — запротестовал бригадный генерал Весперис, не выдержавший упоминания его мероприятия. Он прекрасно помнил, как Инграм повела себя во время церемонии. — Собрать всех было существенно важно!       — Оставлять батальоны без старших тоже важно? Видимо, важнее, чем защита стен. Тиаго во время штурма Арсиаса, по крайней мере, была со своими подчинёнными. А где были ваши командиры, что проиграли на фронтах столицы? Пили и развлекались? Почему их нет на этом суде?       — Не вам говорить, кого судить, а кого нет. Вы — младший офицер второго звена. У вас недостаточно полномочий для обвинений кого-либо.       — Я подавала прошение на повышение в первое звено до звания капитана. Вы его проигнорировали.       — Ваша кандидатура была отклонена по возрасту и из-за нехватки достижений.        — Нехватка достижений? — усмехнулся майор. — Я уверен, многие из вас согласятся, что она наиболее многообещающий кандидат из имеющихся у нас за последние годы.       — Верно. Инграм показала себя на твёрдом уровне в каждой области. Но это не отменяет факта, что она выпускница ускоренной тренировочной программы и не имеет высшего военного образования. Без должного обучения она не может быть допущена в первое звено. Но, несмотря на это, от вас она получила рекомендации на поступление в престижную Офицерскую академию. Скажите, Вайс, чем вы руководствовались, запрашивая для дилетантки такое место?       — Называть одного из лучших командиров дилетанткой — это неуважение к ней. Она элитный чин, носящий высший титул. Вам мало этого для оправдания её заслуг?         — Для перевода в первое звено одного титула Белого Ветра недостаточно.       — Но вы ведь не собираетесь подтверждать моё прошение на её вступление в Офицерскую академию?       — Не будь бы за Инграм нарушений, мы бы рассмотрели его тщательнее. Тем более она носит фамилию своего оцта. Другие офицеры не потерпят её в своих рядах.       — Что не так с моей фамилией? — озадачилась Эстель.       — Дело не именно в фамилии, а в ассоциациях. Она напоминает об имени преступника. Вы — дочь Винсента Инграма, человека, который больше всего принёс ущерба стране.       — Ого, вот это новости! — подивился Вайс. — По-вашему, в нашей свободной стране грехи родителей переходят к их детям? Как в древних державах, когда клеймили целое семейство до десятого поколения?         — Я не говорил такого!       — Тогда как я должен истолковать ваши слова?       — Это попросту мой совет присмотреться к вашей протеже, чтобы избежать ненужных недоразумений.       — О каких недоразумениях речь? — ядовито выплюнула Эстель. Выслушивать такое любому было бы противно. — Обвинение было бы уместно, если бы у вас имелись доказательства, вызывающие серьёзные сомнения на мой счёт. Но я не вижу смысла совершать превентивные действия на основе каких-то туманных «недоразумений».        — Мои выводы сделаны на основе поступков вашего отца. Его выходки не сравнятся ни с чем. Плут, укравший чужую собственность, не разобравшийся, как её использовать, поплатился за свою невежественность.       — Как вы смеете оскорблять моего отца?! Он предотвратил войну с Хасфилдом! Если бы не он, то нас бы всех уже уничтожили!       — Эта заслуга ничто перед его преступлением против страны. Государство в упадке из-за его ошибки. И я не удивлюсь, если его дочь пойдёт по его стопам. Такое ничтожество, как он, не мог воспитать достойного преемника.       — Да как вы смее... Мой отец был великим человеком!       — Ваш отец был глупцом, подвергшим страну погибели!       — Ах ты..! — Эстель сжала кулаки. Никто не смеет оскорблять её отца в её присутствии.       Вайс положил руку ей на плечо, сдерживая бешенство фенриха. Утешающий жест говорил, что это всего-навсего провокация. Эстель угомонила пыл, но тлеющие угли её ненависти продолжали разгораться.       — Даже если не брать в расчёт вашу наследственность, за вами гораздо больше преступлений, чем за любым другим офицером.       — К примеру?       — Нам было доложено из надёжного источника, что вы против единения с Хасфилдом. Во время церемонии вы пренебрегли выражением уважения к нашим союзникам и отказались отдать им честь. Какие у вас были на это причины?       — У меня есть право не говорить о своих причинах.        — Но из этого факта мы можем сделать вывод, что вы не поддерживаете данный союз. Если кто и пытается ослабить наши ряды, то это вы. Союз с Хасфилдом дал нам шанс выиграть в этой войне, но вы хотите лишить свою родину этой возможности.       — У нас был шанс наладить союз с более сильными сторонниками. С разумными химерами, что являются нашими главными претендентами на помощь в войне. Они сами предложили нам поддержку, в отличие от Хасфилда. Те согласились помочь только после длительных переговоров. Вы отложили подписание союза с химерами в долгий ящик. И к чему это привело? Нам бы не пришлось подлизываться к Хасфилду. Сейчас мы бы уже выигрывали.       — «Подлизываться»?! Что вы имеете в виду, говоря такое?       — То и имею. Вы боитесь Хасфилд. Вы пытаетесь задобрить их нашим союзом и обещаниями выгодного партнёрства. Вы трусы, что сидят в тылу и разглагольствуют о патриотизме. Если самопожертвования настолько важны для вас, то почему бы вам самим не отправиться на фронт? Когда верхушка прячется в тылу, навязывает свои взгляды и притом посылает людей в лапы смерти, то это не патриотизм. Вы устроили самый настоящий рассадник паразитирования в нашей армии.       — Вы посмели назвать нас паразитами?!       — А вы меня не расслышали?       — Довольно, Инграм! — пресёк спор Фергюссон. — Раз мы затронули эту тему, то перейдём к ней и рассмотрим поподробнее. У ваших преступлений были свидетели. Первый из них — оберст Дамиан Хейнрикс, присутствовавший во время церемонии. Он рапортовал, что лично видел, как вы и ваш адъютант остались стоять неподвижно, когда все салютовали за союз. Ещё один свидетель пожелал остаться анонимным. Он доложил, что вы относились к подчинённым из Хасфилда с особой жестокостью, заставляя их работать больше остальных, и даже хотели расправиться с одним из них.       «В моем батальоне крыса?»       — Так и есть. Это было обусловлено тем, что я готовила их с особой тщательностью для предстоящего важного похода. Я выиграла не один бой благодаря таким тренировкам.       — К вашим победам вопросов нет. Но ваши методы… Вы действительно собирались навредить ему и превратить полноценного бойца в инвалида? Или, чего хуже, лишить его жизни? Вы поддались предрассудкам по отношению к солдатам Хасфилда и променяли к ним чудовищную жестокость.       — С каких пор поддержание дисциплины — это жестокость? Вы не присутствовали во время той экзекуции, чтобы делать такие выводы. Будь на его месте не Хасфилдец, я бы нисколько не проявила милосердия. Виновник посмел наставить оружие на фонс-мастера, угрожая выстрелить, если она не подчинится его похабному приказу. Использование своих полномочий для личных целей, тем более такого характера — это преступление.       — Вы посчитали правильным поставить под угрозу жизнь солдата, то есть жизнь человека, сберегая тем самым жизнь химеры?       — Чем человеческая жизнь ценнее жизни химеры? Мы приняли её на равных. Она такой же представитель армии и незаменимый солдат. Я считаю жизнь фонс-мастера бесценной, ведь она принесла нам гораздо больше пользы, чем любой из Хасфилдцев.       — Она потеряла в бою половину выделенных самолётов. Какая тут может быть польза? Давать химере командование эскадрильей было ошибкой.       — Этот проигрыш — не её вина. Враг взял под контроль наших пилотов и стрелков. В походе до этого происшествия фонс-мастер справилась с командованием более чем безупречно.       — Ей это удалось только благодаря вашим наставлениям.       — Я нисколько не вложила в её победу. Военному делу её обучала капитан Тиаго, а не я. Я лишь подстроила её навыки, исходя из своих соображений.       — У нас будет несколько вопросов к вашему адъютанту. Сейчас, пожалуй, подходящее время послушать её саму, — Фергюссон отдал приказ, и к слушанию пригласили крылатую химеру. Вошла она через запасную дверь, скрывавшуюся в темноте, и осталась стоять около пустующих мест для присяжных.       — Готовы ли вы дать показания и честно отвечать перед судом? — формально запросил председатель.       — Да, сэр, я готова дать показания, — пройдя к свету, она идеально отдала честь, однако Фергюссон был чем-то недоволен.       — Я ношу титул Белого Рыцаря в третьем поколении, а вы имеете наглость говорить со мной подобным образом? Вас не учили, как правильно обращаться к титулованным?       — Разумеется, я обучена этикету, ваше превосходительство, — химера поклонилась, приложив руку к сердцу. — Смиренно умоляю вас о прощении моей минутной неосмотрительности.       — Такой, как вы, не место в армии. Вас держат здесь только благодаря майору Вайсу и капитану Тиаго. Надеюсь, вы понимаете, что недостойны находиться здесь, среди нас, в этом зале?       — Конечно, ваше превосходительство. Я не заслуживаю вашего общества.       Склонившись, Фэйт не имела права поднимать голову, пока ей не позволят. Её раненые крылья начали дрожать от причиняемой неудобством боли. Такое унижение глубоко оскорбило и разъярило фенриха. Другие следователи глядели на неё с не меньшим омерзением, чем Фергюссон.       «Они сделали из моего адъютанта посмешище!»       — Фонс-мастер Рэйсенд, поднимите глаза, — велел председатель. Химера подняла голову. — Я задам вам несколько вопросов касательно вашего командира. Хочу напомнить, что всё будет записано в протоколе. Посему потрудитесь объяснить вашу позицию и предоставить необходимые аргументы. Итак, первый вопрос: проявляла ли фенрих Эстель Инграм к вам или вашим товарищам жестокость, нечеловечное отношение?       — Вы имеете в виду наказания за нарушения или без причины? Фенрих часто добавляла рядовым дополнительные тренировки, сквернословила или отправляла их в карцер, если они ослушивались приказов.       — Случалось ли подобное без весомых оснований?       — Никогда.       — Тогда второй вопрос: лично у вас бывают конфликты с вашим командиром?       — Бывают изредка.       «Пока это обычный опрос, — подумала фонс-мастер и бросила взор на старшую. Та непримечательно кивнула, давая разрешение на чистосердечные ответы. — И если Эстель не волнуется, значит, дело касается не Ингиба».       — А что насчёт ваших личных связей с Инграм?       — Что вы имеете в виду?       — Вы ведь были знакомы и до войны, я прав?       «…До войны».       Слушая сухой хриплый голос Фергюссона, Фэйт сглотнула и почувствовала, что подсознательно остерегается этого человека. В том же Весперисе, который мог впадать в бешенство или растерянность, улавливалось куда больше человеческого.       Снаружи проревели взрывы. Потолок пошёл дрожью. Все присутствующие затихли, вслушиваясь. Вне стен штаба раскатывалась пламенная баталия. Чередуясь, гулы угасли, оставив вместо себя могильное беззвучие.       Навострив слух, фонс-мастер продолжила:         — Всё верно, ваше превосходительство. Я была прислугой в поместье Инграм до трагедии, — на этот раз она посмотрела на майора. Он тоже кивнул. — Во время инцидента в Ингибе враг захватил меня под свой контроль, и я перешла во вражеские ряды. Затем, благодаря стараниям фенриха Инграм, я смогла вернуться на нашу сторону.       Фэйт придерживалась общепринятой в армии версии событий, опуская ненужные подробности. Эти сведения могли сейчас навредить. Приглядевшись к собеседнику, химера увидела, как на виске председателя пульсировала толстая вена. С ним начал говорить его сосед.       Эстель со злостью осеклась при виде шепчущего ему на ухо Веспериса.       — У нас иная информация. Не так давно нам дожили выжившие свидетели из Ингиба, что вы самостоятельно вышли на контакт с номером C-7826. Вас и Инграм видели вместе в тот вечер. И вы сами зашли в комнату, где был C-7826. Скажите, это так?       «Они узнали?!» — её перья колыхнулись от потрясения.       — На самом деле это…       — Установить такое невозможно, — вмешался Вайс. — Все выжившие перенесли шок и неспособны трезво поведать детали случившееся. Любая их информация должна пройти экспертизу. Вы проводили нечто подобное? Экспертизу нашей информации проводила доктор Рэйсенд, и она подтверждена.       Агрессивная аргументация майора, очевидно, выбила у членов комиссии почву из-под ног. Фергюссон открыл рот, пытаясь что-то сказать, но быстро закрыл его, не в силах с ходу придумать ответ. В поисках поддержки он повернулся к Весперису и вполголоса переговорил с ним.       — Вы, майор Вайс, повинны меньше всех. Но за вами есть одно крупное преступление: вы скрыли от правосудия химеру. В тот период мы согласились пойти вам на встречу, взамен желая получить от неё толк.       — Разве от фонс-мастера нет толка?       Вновь загрохотали разрывы бомб. Гремело громче прежнего, так что эхо ударилось о стены, отразилось от пола и рассеялось по залу. Мигнули лампочки на потолке.       — Слышите, что творится? — председатель поднял указательный палец к потолку. — Вы проиграли. Столица подверглась осаде по вашей вине. Химера, что вы так рьяно защищаете, не приносит никакой пользы.       — Пока никакой пользы я не вижу в этом суде, — вновь оскалилась Эстель. — Раз мы настолько ужасные командиры, то, может, сплавите нас наружу выполнять долг и отрабатывать наши оклады?       — С вами мы ещё не закончили, Инграм. Несмотря на показания фонс-мастера, к нам поступило десяток рапортов от солдат. Они докладывали о ваших нарушениях этики, брани на рядовых, чудовищных изнуряющих тренировках с настоящими минами и снарядам, растрате ценнейших препаратов на химеру…       «Кто-то из наших настучал на Эстель?..» — догадывалась Фэйт.       — …и пренебрежительное отношение к иностранным союзникам. Больше всего жалоб было именно по последнему пункту.       «Этот кто-то со стороны Хасфилда… Мартин? Или… надеюсь… не Феликс?..»       — Фонс-мастер Рэйсенд. Вы, как самое приближенное лицо к фенриху Инграм, можете подтвердить эти рапорты? Или же всё это клевета и десятки свидетелей заблуждаются?       — Д-да… То есть... так точно, ваше превосходительство. Все рапорты правдивы, но я не считаю фенриха повинной в них.       — Этого более чем достаточно. Раз мы выяснили всё, что нужно, и не можем сдвинуться с мёртвой точки, то перейдём к обсуждению приговоров.       — Куда вы так торопитесь? — саркастично спросила фенрих. — Боитесь, что зал развалится?       Фергюссон вздохнул. Его не зацепили слова Эстель. До кончиков пальцев его переполняли самоуверенность и чувство превосходства. Бесспорно, он был способен добиться того, чего хотел.       — Послушайте, Инграм, я вижу, вы пытаетесь вывести комиссию из себя. У вас довольно предвзятое отношение к суду, но вы ошибаетесь на наш счёт. Мы вызвали вас, чтобы разобраться в ваших деяниях и обсудить их перед правосудием.       — Да-да. Мы, несомненно, преступники. Ваши покорные служащие должны быть судимы как изменники родины. Не вы, заключившие союз с врагами, а именно мы. И не нужно обвинений, что армия работает с неприятелями-химерами. Химеры созданы нами. И наше сотрудничество с ними несравнимо с вашим предательством! Вы кичитесь своим союзом, забыв нашу историю! Забыв жертвы за свободу! Вы продали свои трусливые задницы вековым врагам! Вы ждёте от Хасфилда подачек. Подачек от гнили, терроризировавшей Сен-Вентию на протяжении многих…       Ушедши в монолог, Эстель неугомонно заливалась в скандальных упрёках и саботировала предупреждающие жесты Вайса. Всмотревшись в сварливую физиономию Фергюссона, она не разглядела в его мимике никаких изменений. Нахохленные брови и налитые пассивностью глаза говорили только об одном…       Озарение снизошло на Инграм, словно разбудивший средь ночи бой часов. Она поледенела от оцепеневшей в жилах крови.       — Вы… вы хотите снова объединиться с Хасфилдом в одну сверхдержаву… — не веря самой себе, прошептала Эстель.       В безмолвном изумлении все вытаращились на Инграм.       Даже заскучавшие от творящегося сумбура председатели, что сидели с краю, прервали свои зевки и внемли словам фенриха. Тиаго беззвучно переглянулась с Эстель и снова отвернулась. Только выражение лица Вайса осталось неизменным. Для него это не было открытием, как и для председателей комиссии. Однако их лица перекосило в свирепости и омерзении к той, кто дерзал уличить их намерения.       — Инграм! — Весперис чуть ли не побагровел от злости. — Как вы смели высказать подобное?!       — Что? Я попала в яблочко? — всё ещё пребывая в шоке, вымолвила она.       Отрицать было бессмысленно. Но главным являлось то, что Эстель не считала, будто сказала что-то неправильное.       Пусть она не всегда и не во всём была права, но в сказанном была уверена. Даже если бы государство погибло, они могли бы построить его заново. Множество стран разрушались и снова восстанавливались, становясь лишь сильнее. Но единение с Хасфилдом в общую державу означало гибель научной идеологии Сен-Вентии.       — Нам больше нечего добавить, — вытирая со лба пот, Фергюссон поднялся с места. За ним синхронно встали и остальные члены собрания. — Фенрих Эстель Инграм, вы обвиняетесь в умышленном причинении тяжёлых страдания своим подчинённым, некомпетентности, как командир, неуважении к союзникам соседней державы, членам следственной комиссии и клевете в её адрес! Вы признаны виновной по статье двадцать три о государственной измене и будете казнены через расстрел завтра на рассвете.       Синхронный салют всех членов комиссии ознаменовал конец трибунала. Военная полиция, находившаяся за дверью, высыпала в зал, готовая арестовать виновную. Та замерла и преспокойно ждала своей участи.       — Остановитесь! — ошалело вмешался майор и не позволил арестовать её. — Вы не можете единогласно вынести приговор! Слушание не закончено! Должно проводиться голосование!       — Тем более казнить выдающегося командира — это безрассудство! — отошла от закостенения Вивьен.       — Нам незачем проводить голосование, — отрезал председатель. — Вас, майор, отправят под арест для дальнейшего следствия. Капитан Тиаго, наше решение касательно вас не меняется. Фенрих Инграм, вы слышали свой приговор.       — Я требую пересмотра дела, — не отступал Вайс. — Фенрих Инграм незаменимый командир в моём дивизионе. Я не позволю казнить её. Вместо неё я готов выйти на эшафот.       Мёртвое молчание наполнило комнату. Его сменил шквал разгневанных голосов:       — Какая наглость!       — Абсурд, да и только!       — Это осквернение зала суда!       — Как вы смеете предлагать подобное?! Суд постановил приговор, вы не имеете…       — Я действующий Белый Рыцарь, — громогласно объявил Вайс и указал на награду, висевшую на шее. Никогда прежде он не упоминал своего титула. — Я в праве по своей воле поменять постановление. Законы подчиняются и мне. И за мной есть право принять на себя все преступления моих подчинённых и понести за них наказание.       — Майор, но вы ведь понимаете, что вас…       — Да, я принимаю этот факт и заключу с вами официальный пакт. Освободите фенриха Инграм и капитана Тиаго от всех обвинений. Они остаются неприкосновенными после экзекуции.       — Вам стоит пересмотреть…       — Вайс! — влезла Вивьен, дрожа от паники. — Подумай ещё раз! Куда мы без тебя?! Ты оставляешь нас на верную смерть! Инграм — исключительный офицер, но ты…       — Это бесповоротное решение, капитан, — с горечью в голосе сказал майор. — Отныне вы старшая в дивизионе. Несите достойную службу. Инграм, я возлагаю на тебя все свои надежды. Покажи, что не зря проходила обучение под моим началом.       Эстель не нашла слов для достойного ответа.       На лице Фергюссона промелькнул шок, а затем и ярость. Он никак не ждал этакого итога. Но Вайс и бровью не двинул. Лишь зелёные глаза на миг сверкнули уверенностью.        — Тогда… вердикт такой: майор Микаэль Вайс, вас приговаривают к казни через расстрел вместо вашей ученицы, исходя из вашего желания. Экзекуция будет исполнена завтрашним утром, на рассвете. Фенрих Эстель Инграм, вы под арестом с сегодняшнего дня по двенадцатое августа включительно. За клевету в адрес комиссии. Капитан Вивьен Тиаго, с вас все обвинения сняты. Можете вернуться к службе.

***

      «Я найду Мартина и устрою ему такую казнь, что завтрашняя покажется цветочками! Это из-за него Эстель под арестом и… и… Вайс… Я не прощу этого!»       После истощающего трибунала Фэйт направилась в зал ожидания, где остались некоторые члены Призрачного батальона, сопровождающие командира. Распалённая химера внеслась в помещение, с грохотом раскрыв двустворчатые двери.       — Где он?! — она бегло осмотрела комнату: в ней были только Феликс, Тэйра и ещё пара сослуживцев.       — Фэйт! — Феликс поднялся с софы. — Как всё прошло? Кого ты ищешь? И… где командир?       — Ты прекрасно знаешь кого! Где он? Где Мартин?       — И зачем я тебе? — тот вошёл следом.       — Ты! — Фэйт взбесилась пуще прежнего, как только увидела его. — Я тебя прикончу прямо сейчас! — раскинув крылья, она коротким прыжком налетела на соратника и припёрла его к стене, схватив за глотку. Фельдфебель успел лишь излить вздох от удивления.       — Фэйт, остановись! — Феликс подбежал к ней одним рывком и вцепился в руки фонс-мастера тщась ослабить её захват. Остальные остались на месте, неспособные приблизиться к разгневавшейся химере. — Что на тебя нашло?!       — С ума… сошла…?! — кряхтел Мартин. — От… отпусти меня, дура!       — Отвечай мне! Это ты доносил на Эстель?! Я знаю, что ты! Больше некому! Её арестовали из-за тебя!       — Ха! Значит… нашёлся кто-то… кто настучал на эту сучку. Я знал, что так и будет! — Мартин широко заулыбался.       — Не увиливай от ответа! Говори!       — Иди к чёрту! Я не стану тебя выслушивать! Жалкая инкубаторная курица! Кто ты без фенриха? Ты отправишься туда же, куда и она!       Химера подняла свой хвост, готовая пронзить его.       — Подожди, Фэйт! Подожди! — второй фельдфебель тянул её за руку. — Ты говоришь, кто-то донёс на Эстель? Чтобы подложить ей свинью?       — Так и есть! И этот кто-то — Мартин!       — Пхах! Ты ошиблась, девочка! — засмеялся тот. — Потому что… это не я. Не знаю, кто это был, но я ему благодарен.       — Ты от меня не отвертишься! А ты, Феликс, прекрати его защищать! Иначе и с тобой поквитаюсь!       — Делай что хочешь, пернатая. Я не при делах!       — Фэйт! — молил союзник. — Послушай меня! Это не Мартин! Сама подумай, зачем ему это надо? За доносы на командира без следствия нам бы влетело сверху! В Хасфилде все доносы проходят расследование! Так что это был кто-то со стороны Сен-Вентии! Доносы ваших не рассматриваются!       — Он прав, — лыбился Майер. — А теперь пораскинь мозгами и скажи: у кого есть счёты к Эстель? Этого человека сейчас нет среди нас!       Фэйт опустила хвост и покосилась на присутствующих: здесь были все приближённые к фенриху. Не хватало лишь сержанта Цвейх и капрала Шеннона. В прошлом Эстель была связана именно с первой.       «Значит, это была Стефани?»       — Успокойся, Фэйт! — залепетала Тэйра. — Ты всех пугаешь! Сперва надо поговорить и всё проверить!       — Да! Совсем сбрендила так нападать на товарища! — высказался другой рядовой.       — Не будь дикарём! Угомонись! — подхватил ещё один.       — Видишь? Никто встанет на сторону химеры, — сделал вывод Мартин. — Тебя принимали только потому, что тебе покровительствует фенрих. Все плевать на тебя хотели. Без командира своего ты — ничто. Ты всего лишь невзрачная…       Фэйт снова подняла хвост...       — …мерзкая, никчёмная…       — Стой!       …и со скрежетом вонзила двойное остриё в сантиметре от лица фельдфебеля. Всколыхнулось облако пыли. Никто и моргнуть не успел, как стена пошла трещиной. Возобновляя дыхание, фонс-мастер отпустила взмокшего потом солдата. Он сполз на пол, не убирая с лица ухмылки.       — Я же говорил… Ничтожная и трусливая химера.       — Фэйт… давай поговорим, — Тэйра с опаской приблизилась к ней.       Повернувшись, взметая шлейфом воздух и не подпуская тем самым к себе никого, фонс-мастер выбежала из зала. По её щекам текли блестящие в свете слезинки. Понимая, что после этого она не сможет посмотреть в глаза сослуживцам, химера широким шагом понеслась вон по коридору и, не глядя, в кого-то врезалась.       Сбитый с ног солдат приземлился на пятую точку в двух метрах от неё. Вокруг разлетелись белые лепестки от цветов.       — Яков! — вскрикнула химера. — Прости! Я тебя не убила?!       — Ты убила мой букет, — он с сожалением взглянул на куцый веник в руках.       — И-извини… Для кого он предназначался?       — Для Авроры.       — Ох… прости, правда. Я добуду новый. Ты идёшь к ней?       — Да, собирался.       — Можно с тобой? Я хочу… побыть с ней.       — Конечно, — покивал Шеннон. — Она будет тебе рада.

***

      Каждый день росли новые могилы на офицерском кладбище. Каждый день под звуки похоронного марша опускали в могилу сотню гробов с телами павших воинов. Над плитами возвышался армейский флаг, ничуть не давая отрады глазам. Боевые операции временно затихли. Далеко эхом ревели сирены, светило тёплое летнее солнце.       Шеннон и Фэйт шли вдоль аллеи из надгробий. Слёзы высохли сами собой. Прошло и смущение. Не осталось даже злости — той, что завладела ею и вылилась бешенством на товарищей.       — Я ведь знала Аврору недолго, но у меня всё равно есть ощущение, что я потеряла старого верного друга.       — Ты и была ей верным другом. Она тебя любила и уважала. Ей нравилось общаться с тобой, — Шеннон положил новый букет из белых лилий возле могильной плиты.       — Как думаешь, кто всё-таки настучал на Эстель?       — Если это действительно кто-то из наших, то кроме Цвейх подозреваемых нет. Она не раз поносила командира, норовила всыпать ей.       — Не стоило мне срываться на Мартина. Он и правда ни в чём не виноват. Я вышла из себя и…       — После перенесённого любой бы вышел. Поэтому не вини себя, просто... давай побудем в компании Авроры, а затем ты извинишься перед Тэйрой и остальными. Не нужно портить отношения с ними. Их может не стать, как… как…       — Верно говоришь. Аврора бы сказала то же самое.       — Она бы сказала, что самое время поужинать всем вместе.       На губах Фэйт появилась слабая улыбка. Крылатая девушка присела около надгробия. Газон рядом с ним был аккуратный и мягкий. Плиты, защищающие могилу, были сделаны из красивого чёрного мрамора. Фенрих позаботилась о достойном захоронении падших.       Фонс-мастер засмотрелась на фото подруги на надгробие: капрал выглядела такой беззаботной и милой. Придалась коротким, но значимым воспоминаниям. Как они ели из одного котелка, как спали под одной шинелью, гоняли мелких химер от припасов, бросали гранаты из одного окопа, вместе строили планы.       В этот момент предельно ясно чувствовалось, что здесь остался кусок собственной души. Кусок, неразрывно связанный с дорогим человеком. Уткнувшись лицом в колени и обхватив их руками, химера вновь расплакалась.       Напарник накрыл её своим плащом.  

***

        Возвратившись в штаб, Фэйт оббежала десяток комнат в поисках своих сослуживцев. Осмотрела ангары, обошла лестницы. Несколько раз ей попались дежурные. Они направили её ожидать командира в зале, запретив самостоятельное передвижение. Не попадаясь больше им на глаза, она спустилась к самым дальним стоянкам около ворот. К тому моменту уже начинало вечереть. Солнце опустилось в зенит, становилось туманно. Бродя в лабиринте техники, Фэйт увидела около танка одинокую фигуру. В свете фонаря распознавалась невысокая девушка-медик.       — Тэйра! Наконец я тебя нашла! — химера подскочила к ней. Та медленно повернулась к собеседнице. — Я нигде не могу найти Мартина и остальных. Я только… хотела извиниться за случившееся. Мартин не повинен, а я взбесилась... взбесилась от того, что Эстель арестована, а Вайс… В общем, нам надо разобраться вместе...       Химера заговорилась и совсем не заметила повелительного взгляда, которым смотрела на неё Тэйра.       — Фэйт, послушай…       — Но сперва я хочу попросить прощения у Мартина, Феликса и… у тебя тоже. Ты же простишь меня? Если я…       — Фэйт!       — Д-да?..       — Кончай ныть и слушай сюда.       От грубого тона химера затаила дыхание и уставилась на медика, не моргая. Собеседница вытащила из кобуры револьвер и ходким властным движением направила на неё. Фэйт замерла под дулом оружия.       — Фонс-мастер Рэйсенд, ты пойдёшь со мной.