***
Лодки шли через озеро, ведомые магией, чуть покачиваясь на невысокой озёрной волне. Звёзды были сверху — в небе, и снизу — их отражение в воде. Чёрная громада замка приближалась, нависала. От холода, сырости и жути Лили трясла неостановимая крупная дрожь. Наконец, лодки пришвартовались к небольшой замковой пристани, но путешествие на этом ещё не закончилось. Пришлось карабкаться вверх по длинной скользкой лестнице, идти по запутанным переходам. Гулкий бас Хагрида буркнул что-то торжественное, ему откликнулся строгий женский голос. Это оказалась профессор МакГоннагалл. Преподавательница привела новичков в небольшой пустой зал и велела ожидать и готовиться. Чего? К чему? Если присмотреться внимательно к толпе растерянных, перепуганных новичков, то сразу можно было бы заметить, кто из них вырос в волшебном мире. Мантия была для них привычной одеждой. Те, кто вырос среди обычных людей, то наступали на слишком длинный подол, поднимаясь по лестнице, то цеплялись полами или капюшоном за углы или статуи. Лили по дороге в Большой зал дважды споткнулась, один раз зацепилась, разозлилась и перестала бояться. Первое, чему придётся здесь учиться — носить эту средневековую форму. Эх, надо было дома потренироваться ходить в этой рясе! А тут ещё Поттер пробился через толпу новичков поближе к Лили и вновь принялся восхвалять самого себя и факультет Гриффиндор. Тут уж у Лили лопнуло терпение и она выпалила чистую правду: — Да куда угодно буду проситься, но не на Гриффиндор. Учиться вместе с таким болтуном и надоедой — никогда! Поттер поперхнулся и обиженно замолк. Потом его глаза за круглыми стёклами очков сощурились, обещая месть. А ещё за плечом Поттера маячил Блэк. Лицо его было весьма недобрым. Прошлым летом Лили с отцом и старшей сестрой была в лондонском зоопарке. Там, среди прочих животных, была чёрная пантера. Лишь на миг девочка встретилась взглядом с неподвижно лежащим хищником и при этом ощутила себя такой… съедобной. Взгляд Блэка был точь-в-точь, как у той пантеры. Но в этот момент кто-то из девочек взвизгнул, вся толпа новичков всколыхнулась: из стен небольшого зала выплывали, обдавая детей нездешним холодом, привидения.***
Сириус Блэк был рождён от двух Блэков наследником старшей ветви семьи Блэк. С детства он точно знал, что Блэк — значит король, и Блэку можно всё. Так говорила его матушка — Вальбурга Блэк, а слова матушки всегда были истиной и не оспаривались. Но когда Сириусу минуло шесть лет, всё чаще матушка стала говорить «ты должен». Это сердило и вызывало недоумение. Если он — Блэк, а Блэку можно всё, то почему он не может поступать так, как ему хочется? Почему он должен сидеть и изучать тёмные ритуалы защиты дома или тонкости этикета, когда он хочет летать на метле или тренироваться в боевых заклинаниях — всяко веселее. Матушка сперва разъясняла что-то об обязанностях и долге перед честью рода, но потом тоже начинала сердиться и наказывала. Сначала запрещала что-нибудь, запирала в комнате, а потом стала пускать в ход жалящее заклинание. И тогда Сириус понял, что матушка врала ему. Это ей можно делать что угодно, а Сириусу она запрещает всё, что ему на самом деле хочется. Он даже со своими ровесниками мог общаться только под присмотром взрослых или домовика — зануды Кикимера, преданного матушке до глубины своей сумрачной душонки. Причем, Сириусу разъясняли, что никто из знакомых детей не равен ему — Блэку, поэтому предписывались сдержанность и приличная холодность в общении. При таких условиях ни с кем из своих знакомых Сириус не имел шансов подружиться. Дома был, кроме матушки и домовиков, только братец — плаксивый слабак, маменькин сынок, ябеда. Отец в воспитание детей предпочитал не вмешиваться. Орион Блэк занимался финансовыми вопросами, оплачивал счета и проводил как можно больше времени вне дома. Так что к десяти годам Сириус возненавидел матушку и братца, очень редко задумывался об отце и страстно желал скорее поехать в Хогвартс. Там матушка не сможет им командовать каждую минуту, там он сможет делать то, что хочет, как подобает настоящему Блэку и там он найдёт себе, наконец, настоящего друга. Когда в купе Хогвартс-экспресса Сириус познакомился с Джеймсом Поттером, то решил, что главная его мечта сбылась. С этим парнем они будут настоящими друзьями. Правда, для этого требовалось поступить не на Слизерин, а на Гриффиндор. Отлично! Сразу получится и матушке досадить, показав свою независимость, и с другом они будут на одном факультете. К большой досаде Сириуса, Джеймс там же в поезде вцепился в какую-то рыжую девчонку. Грязнокровку, судя по фамилии и непонятным разговорам. Матушка побрезговала бы прикоснуться к такой даже подолом мантии. А Джеймс побежал есть её пирожки и стал уговаривать тоже поступить на Гриффиндор. Нет уж, Сириус хотел, чтобы Джеймс дружил с ним, а не с какой-то рыжей грязнокровкой. Так что очень обрадовался, когда девчонка оказалась полной занудой и друг Джеймс потерял к ней интерес. Хотя пирожки у неё были вкусные, и делать то, что строго запрещала матушка, показалось прикольно. Но когда Джеймс опять начал уговаривать эту дрянь, а она ответила дерзостью, Сириус решил, что грязнокровка заслуживает наказания. И на Гриффиндоре ей не бывать, не будь он Блэк. Мало ли он придумал всяких подстав для маленького плаксы-братца? Вот сейчас какая нибудь и пригодится.***
После томительного ожидания первокурсников пригласили, наконец, в Большой Зал. Зал был действительно очень большой, освещённый парящими в воздухе свечами и пламенем четырёх каминов, таких, что можно в них было бы целого быка зажарить. Потолка, казалось, не было, над головой выше стен было ночное небо с яркими звёздами. Новичков провели между двумя рядами длинных столов, над которыми стены были задрапированы знамёнами факультетов, и построили спиной к возвышенному помосту, на котором располагались преподаватели. Это нервировало — когда вам в затылок смотрят люди, от которых придётся зависеть девять месяцев в году, и даже повернуться нельзя. Лили опять разозлилась, ей пришло в голову, что их нарочно пугают и заставляют волноваться. К тому же девочка была собой недовольна из-за того, что не сдержалась и высказала Поттеру. Ну что стоило промолчать? Всё равно с завтрашнего дня они и видеться почти не будут. Тем временем старомодная церемония шла своим чередом. Профессор МакГоннагалл вынесла трёхногий табурет и старую потрёпанную шляпу. Вдруг чуть выше кожаной ленты прорезалось что-то вроде беззубого рта и Шляпа запела дребезжащим голосом. Добро вам пожаловать, приветствую вас! От Основателей поведу я рассказ. О том как алхимик Салазар Слизерин Среди змей на болоте проживал один. И травницу Хельгу из рода Хаффлпафф, Увидел сидящей на травке во мхах. Меж собой беседу они завели, И много общего во взглядах нашли. Тут дева Ровена к ним подошла — Чародейка, что ликом нежна и бела. Равенкло — прозванье нарекли ей, За ум, что острее орлиных когтей. Едва лишь вступила она в разговор, Как примчался и Годрик Гриффиндор — Воин-колдун великой силы такой, Что даже камни мог отправить в бой. Маги меж собой договор заключили, Друг дружке во всём помогать решили. И замок построили выше болот, На озёрном берегу, где вереск растёт. Там стали они принимать учеников, Кто наукам волшебным обучаться готов. По свойствам души новичков принимали, К наставнику нужному распределяли. Гриффиндор бойцов ждёт к себе, Тех, кто не в чём не уступит судьбе, И храбро, и гордо рвётся в бой, И воинов других поведёт за собой. Кого лишь ум и любопытство ведёт — Того к себе Равенкло заберёт. Её детям ума хрустальный чертог Милее любых боёв и дорог. Дружба, верность, упорный труд На Хаффлпафф тебя приведут. Дети Хельги дружной семьёй Перед бедой сплотятся любой. Того, кто хитёр, настойчив, умён, Ждёт Слизерин в свой змеиный схрон. Кто к цели настойчиво рвётся своей, Будет других Слизерину милей. Я знаю, я помню, и сей же час Туда, где вам место, направлю вас! Едва лишь смолкли звуки этой странной песни, как профессор МакГоннагалл развернула пергаментный свиток и провозгласила: — Аберкромби, Кристофер! Русоволосый мальчик с оттопыренными ушами вышел из неровного строя новичков и уселся на табурет. Профессор МакГоннагалл опустила ему на голову Распределительную Шляпу. Шляпа что-то поворчала, казалось, себе под нос, хотя какой нос может быть у шляпы, и выкрикнула: — Хаффлпафф! Лили завистливо вздохнула, глядя, как мальчик с радостной улыбкой вприпрыжку направляется к столу под жёлто-чёрными знамёнами, как радостно приветствуют его. — Бёрк, Бенджамин! — Слизерин! Слизерин встретил своего первого новичка сдержанными аплодисментами. — Флинт, Кларисса! — Слизерин! Упс, то есть вызывают новичков не по алфавиту? Чтобы не расслаблялись? Ещё один мальчик, потом девочка, опять мальчик и наконец… — Эванс, Лили! Делая шаг к табурету, Лили почувствовала, как что-то как будто что-то держит её мантию. Девочка споткнулась и уже начала падать, но крутанулась на пятке, удерживая равновесие и увидела, что Сириус Блэк, оттеснив Мэри ближе к Поттеру, наступил на слишком длинный подол лилиной мантии. От всей широкой души Лили пнула Блэка в косточку на ноге, как учил Люк Маршалл. Блэк взвыл и запрыгал на второй ноге. Потомок древнего и благородного магического рода не ожидал такой подставы. Он думал, что сейчас колданёт простенький беспалочковый сглаз, грязнокровка растянется на полу прямо перед табуреткой на потеху всей школе, расплачется и уберётся на свой Хаффлпафф. А Джим никогда больше не обратит внимания на такую неудачницу. Но не вышло. Оказалось, что с её мантии сглаз сразу слетает. Интересно, кто ей такие толковые чары наложил? Форма-то у неё самая простенькая, от мадам Малкин. Но не в правилах Блэка отказываться от своих планов. Пока девчонка ела глазами Распределяющую Шляпу, Сириус подобрался поближе и попросту прижал ногой к полу её мантию. Вот сейчас она растянется… Но шуточка не удалась. Или удалась как-то криво. Сейчас школа дружно хихикала над ним, Блэком, пока девчонка, пылая возмущением, топала к табуретке, где её ожидала столь же возмущенная МакКошка. Шляпа упала на рыжую голову и… — Какой боевой дух! Несомненно, Гриффиндор! — без промедления провозгласила Шляпа. — Но… — попыталась мяукнуть Лили. Она хотела попросить, договориться, но ничего не успела ни сказать, ни даже подумать. Профессор МакГоннагалл уже сдёрнула Шляпу с лилиной головы и скомандовала: — Ступайте! И… десять баллов с Гриффиндора за драку на распределении! — Но он первый… — Ступайте! И Лили, гордо задрав подбородок, зашагала к столу под красно-золотыми знамёнами.