Lily's Garden

Годовые экзамены случились как всякие экзамены неожиданно. Вот, кажется, совсем недавно школьники кутались в свитера и шарфы, спасаясь от суровой шотландской зимы. Глотали зелье от простуды, хихикали друг над другом, любуясь струйками пара, идущими из ушей. Праздновали Рождество, взахлёб рассказывали родителям, каково учиться в школе чародейства и волшебства, отправляли с совами традиционные маленькие подарки: нарядные открытки, милые безделушки и конфеты. На пасхальные каникулы мало кто из школьников уезжал домой. Преподаватели не то, что намекали, а прямо говорили, что, мол, экзамены близятся. Только самые ленивые и беззаботные не придавали значения этим намекам. Большинство же учеников лихорадочно листали учебники, перебирали пергаменты конспектов, закатывая глаза к потолку бормотали себе под нос двенадцать видов обработки растительных ингредиентов, даты гоблинских восстаний или формулу материализации при сотворении неживого из неживого. Весна промелькнула незаметно. И вот в Большом зале вместо привычных факультетских столов ровными рядами стоят одноместные парты. Лучи уже летнего солнца светят сквозь высокие окна, пригревая склонённые спины под черными форменными балахонами. Перьями, зачарованными от всякого списывания и прочих маленьких детских хитростей, ученики строчат ответы письменного экзамена. После обеда настаёт время практической части. Почтенные преподаватели снисходительно наблюдают, как детишки показывают чары левитации и анимации, превращают спички в иголки, тарелку в кубок, варят зелье от прыщей. Последний экзамен — по астрономии — проходит ночью на Астрономической башне. Нужно указать на карте видимые созвездия, положения планет, подписать названия звезд первой величины. После едва хватает сил добрести до факультетской спальни и упасть на кровать. Хорошо, что домовики позаботятся о том, чтобы форма наутро была чистой и опрятной. Замученные тяжким грузом знаний, первокурсники дрыхнут до самого обеда. Результаты экзаменов будут известны только через две недели: преподаватели проверят работы — каждую оценивают два человека, и если их мнения разойдутся, то будет создана комиссия под руководством директора. Хогвартс весьма дорожит объективностью экзаменационных оценок. Потом результаты каждого ученика будут внесены специальными зелёными чернилами в отдельный гербовой свиток, заверенный подписями директора и декана. И только потом, получив этот свиток, ученики отправятся по домам. Работы выпускников проверяются ещё тщательнее и дольше — свои результаты они получат совиной почтой к середине августа. Преподаватели заняты в эти две недели — проверка работ учеников занимает всё их время. А школьники предоставлены сами себе. Кто дочитывает в библиотеке то, что не успел прочитать перед экзаменами, иные носятся на мётлах вокруг квиддичного стадиона или гуляют по берегу озера, дразнят пресноводного кракена. Некоторые отсыпаются за всю сессию. Вот только Лили миновали все эти радости. Она едва проснулась после экзамена по астрономии, как сова самого чинного вида принесла ей письмо. Лили прочитала и заметалась, собирая вещи. Вот, вроде бы и так вся одежда должна храниться в сундуке, а сколько всего нужного и интересного находится на кровати, под кроватью, в тумбочке… Когда Лили шарила под тумбочкой, однокурсницы обратили внимание на всю эту суету. — Лили, кто тебя укусил? — любезно поинтересовалась Марлин. — Ты решила отбить хлеб у домовиков? — Нет, — отозвалась Лили, выуживая из-под подушки любимую ночнушку: бледно-зелёную, с пышной кружевной оторочкой. — Пусть домовики кушают вволю. Мне опекун письмо прислал, он заберёт меня из школы уже сегодня вечером. Шквалом посыпалось: — Что случилось? Свадьба? Похороны? Помолвка? Тебя в Шармбатон переводят? — Нет-нет, — замотала головой Лили. — Я учусь ещё и в обычной школе, мне там тоже нужно экзамены сдавать. Вот прям послезавтра. — Зачем тебе эта головная боль? — искренне изумилась магглорождённая Мэри Макдональд. — За надом. — коротко ответила Лили, усаживаясь сверху на сундук, чтобы шмотки получше утрамбовывались. Ей не хотелось вот прям сейчас объяснять девочкам, что не очень то хочется после школы оставаться в этом прекрасном магическом мире, где один пацан другому может голову раздуть в тыкву, и ничего ему за это не будет. А с нормальным человеческим образованием она и среди нормальных людей устроится. Будет себе колдовать дома потихоньку, чтобы никто не видел, и жить припеваючи. — Ну и правильно! — неожиданно поддержала Лили чистокровная Хелен, помогая застегнуть замки на сундуке. — Образование лишним не бывает. Ты, Лили, как все экзамены сдашь — пришли мне сову. Я рассказывала о тебе своим родителям, они разрешили пригласить тебя в гости летом. Приезжай! У нас в поместье народа летом много собирается. Будет весело: прогулки, танцы, рыбная ловля. Травы твои любимые можно собирать. Обещай, что приедешь! Лили заколебалась. Хотелось побыть с родителями — почти полгода их не видела. Но Хелен рассказывала, что у её семьи большое поместье в Шотландии, южнее Хогвартса. Они там овец разводят, из чьей шерсти потом школьные мантии делают. Полностью магическое поместье! А значит, там летом колдовать можно, под присмотром старших Маклаггенов. И растения магические там растут. Лили уже открыла рот, чтобы пообещать, что непременно приедет, ну хоть на неделю-другую. Но тут вдруг встрепенулась и Марлин. — О, Лили, я тебя тоже хотела пригласить! Я летом буду в Дорсете, у Боунсов, они нам двоюродные. У них большой магический дом, они будут рады тебя принять. — К Боунсам? — каким-то ревниво-ироничным тоном переспросила Хелен. — Наверное, там все твои кузены будут? — А у вас — твои кузены будут. И прочая родня. — воинственно отозвалась Марлин. Эта перепалка насторожила Лили, и поэтому она ответила со всей осторожностью. — Девочки, везучие вы, в волшебных домах летом будете жить. Я вам непременно напишу, после того, как экзамены сдам. А приеду в гости или нет — сейчас сказать не могу. Сами, понимаете — мы ещё маленькие, надо у старших разрешения спросить. — Но у тебя родители оба — магглы. — слегка пожала плечами полукровная Марлин. — Скажешь им, что в гости уехала к волшебникам, они ещё и рады будут. Лили покоробило это наивное пренебрежение, но она не стала громко возмущаться, лишь напомнила: — У меня опекун — чистокровный волшебник. Он может разрешить или запретить. Видимо, Лили ответила правильно, потому что на лице Хелен мелькнуло что-то — смесь уважения и разочарования, и уговоры на этом прекратились. Лили успела собрать все вещи и переодеться в синее платье. Увы! За год оно стало коротковато и тесно в плечах, пришлось накинуть ещё и школьную мантию. Присела набросать коротенькое письмо родителям о том, что приезжает вот прям сегодня к вечеру. Сбегала в совятню, отправила в полёт свою Зое, велела умной совушке оставаться в родительском доме. А там и настало время ужина. Едва Лили успела доесть порцию своего любимого йоркширского пудинга с густой мясной подливой, как староста школы передала девочке приглашение в кабинет директора и полосочку пергамента, на которой зелёными чернилами было выведено одно слово: «Вечность». Лили невольно хихикнула. Может ли такое быть, чтобы директор школы чародейства и волшебства почитывал на досуге маггловские сказки? Любимое слово Снежной королевы оказалось паролем. Услышав его, горгулья-привратница гостеприимно распахнула для Лили вход в директорский кабинет. Там уже был мистер Джонс — как всегда старомодно-элегантный, в черной мантии поверх тёмно-серого в тонкую полоску костюма. Альбус Дамблдор приветливо улыбнулся ученице, но Лили показалось, что директор чем-то недоволен. Впрочем, голос его звучал, как всегда мягко: — Лили, ты уверена, что действительно хочешь покинуть школу прямо сейчас? Ты могла бы провести время со своими друзьями. В это время года Чёрное озеро прекрасно! — Но мне нужно сдавать экзамены в обычной школе, — робко возразила Лили. Всё-таки, директор Дамблдор несколько подавлял своим эксцентричным величием. Девочка оглянулась на мистера Джонса. Адвокат пока молчал, только поздоровался со своей подопечной. — Такое рвение к знаниям — прекрасно. — согласился директор. — Я знаю, что ты любишь учиться, Лили. Преподаватели Хогвартса весьма положительно отзываются о твоих стараниях и успехах. Но, мне кажется, не следует годы юности тратить только на учебу. Всё-таки детство должно быть детством. Не зная, что ответить на этакую сентенцию, Лили опять посмотрела на мистера Джонса. Надеясь на моральную поддержку. Папа всегда говорил им с Петуньей: «Учитесь девочки смолоду, к старости заработаете себе на хлеб с маслицем». Да и что ещё делать в Хогвартсе? Мусолить сентиментальные романы, как Мэри, которая привезла с собой полсундука этого чтива в красочных мягких обложках? Или обсуждать-смотреть-мечтать играть в квиддич, как чистокровные мальчики с их курса? Или перебирать перспективы приличного замужества, как это делали чистокровные девочки, и как намекала-советовала на рождественских каникулах мама? Не, уж лучше учеба. Мистер Джонс прервал неловкое молчание. — Ну что ж, мистер Дамблдор, вы убедились, что мисс Эванс сознательно относится к своим обязанностям и не настаивает на освобождении от дополнительного образования. Вы ведь не настаиваете на отчислении из маггловской школы, мисс Эванс? — Нет-нет, меня всё устраивает! — замотала головой Лили, так, что косички запрыгали по плечам. — В таком случае, — мистер Джонс чуть повысил голос, как опытный оратор, — прошу распорядиться насчет багажа мисс Эванс и открыть нам камин. Директор не стал более спорить. Щелкнул пальцами. Сундук Лили тотчас появился на коврике перед камином. Мистер Джонс попросил у хозяина кабинета разрешение колдовать, и наложил на багаж чары уменьшения размера и веса. Сундук сделался не более шкатулки, в которой Лили хранила свои немудрёные украшения и памятные вещицы. Лили спрятала его в карман школьной мантии. Потом мистер Джонс обратился к Лили. — Слушайте меня внимательно, мисс Эванс. Сейчас вы возьмете вот из этого горшка пригоршню дымолётного порошка. Бросите в огонь. Когда огонь станет зелёного цвета, войдёте в камин. Не бойтесь, огонь зелёного цвета вас не обожжёт. И тотчас очень чётко скажите: «Контора Джонсов». Во время полёта по каминной сети вас будет крутить и качать, так что глаза можно закрыть, а руки нужно держать по бокам. В момент прибытия вы почувствуете торможение. Постарайтесь удержаться на ногах и сразу делайте шаг в сторону от камина. Вас там встретит мой помощник. Вам всё ясно? — Да, сэр! — четко отрапортовала Лили, набирая горсть зеленоватого порошка. Было жутковато и интересно, как перед первым полётом на метле. Дай бог, чтобы всё прошло лучше, чем тогда… Огонь вспыхнул зелёным и Лили закружило. Глаза закрывать она не решилась. Перед глазами мелькали светлые пятна, перечёркнутые каминными решётками, в ушах гудело. Полёт всё длился, голова кружилась сильнее и сильнее. Наконец её выплюнуло на каминный коврик. Лили покачнулась, но помощник мистера Джонса, незапоминающийся человек с безупречно вежливыми манерами, успел подхватить девочку под руку, помог отойти в сторону от взревевшего пламени и даже почистил чарами мантию от прилипшей сажи. Спустя минуту камин вновь пыхнул и выпустил мистера Джонса. Адвокат осмотрел Лили с головы до ног и одобрительно кивнул головой. После чего спросил: — Как себя чувствуете, мисс Эванс? Готовы к аппарации или лучше передохнуть и выпить чая? — Нормально чувствую, — со всей гриффиндорской храбростью заявила Лили. — Очень домой хочется. Чай пить с маминым пирогом. Мистер Джонс одобрительно хмыкнул. Оставил на вешалке мантию, смахнул невидимую пушинку с костюма. Потом крепко перехватил руку Лили чуть выше локтя. Девочке показалось, что всё её тело на миг растянуло и вновь скомкало гигантской рукой так, как лепят пончик из плотного теста. Мир ещё раз кувыркнулся перед глазами и выпихнул волшебников в узенький тупик рядом с вокзалом в Коукворте. Пока Лили мучительно пыталась отдышаться, сидя на своём, вновь принявшем прежние размеры сундуке, мистер Джонс успел найти свободное такси. Спустя полчаса Лили чинно и совершено неволшебно была доставлена к родительскому порогу. После первых объятий, радостных восклицаний и даже слез, всё семейство расположилась вокруг стола с чаем и домашним пирогом. Мистер Джонс тоже был приобщен к дому Эвансов, но не возражал. Заявил, что ради выпечки миссис Эванс готов даже подумать о смене фамилии. Хозяйка польщенно зарделась и положила на тарелку гостя ещё один кусочек нежного бисквита с кофейным кремом. Лили тем временем налила себе чай покрепче с ломтиком лимона и двумя ложечками сахара. Пригубила и даже зажмурилась от удовольствия: — Вот чего мне не хватало! Всё-таки в Хогвартсе многовато тыквенного сока и слишком мало чая. Всё хорошее, как и плохое, однажды заканчивается. Вот и мамин пирог закончился. Мистер Джонс с явным сожалением посмотрел на опустевшее блюдо. Потом принял свой обычный деловито-чопорный вид и сказал: — Ну, что ж, мисс Эванс, через две недели вы должны уже будете сдать экзамены в маггловской школе, и получить пергамент с результатами экзаменов в Хогвартсе. Надеюсь получить с совой ваш отчет и копии результатов, так как они необходимы для подтверждения правильного использования средств на ваше образования. Миссис Эванс, благодарю за угощение, позвольте откланяться. — Подождите, сэр, — встрепенулась Лили. — Во-первых, я не могу сделать копии пергамента из Хогвартса, мне нельзя пользоваться чарами на каникулах. А если делать ксерокопию — так это нарушение Статута. — Справедливо, — согласился адвокат. — Тогда напишите мне, когда результаты будут у вас на руках, я сам сделаю копии. А что же во-вторых? — Меня девочки-однокурсницы приглашали погостить летом… — Надеюсь, вы не давали заранее никаких обещаний? — резко перебил мистер Джонс. Его взгляд стал острым. — Они так настойчиво приглашали, что мне это показалось странным. — ответила Лили. — Я сказала, что мне нужно сначала разрешение у старших спросить. — Вы поступили очень разумно, — одобрительно кивнул адвокат. И уточнил: — Наверняка шла речь о том, что в доме, куда вас приглашали, будут также другие родственники вашей подруги? Я хочу сказать, свободные родственники мужского пола? Лили на секунду задумалась, переводя всё это викторианское ханжество на современный английский. Припомнила упоминание неких кузенов и согласилась. Да, предполагалось. — Боюсь, в таком случае, ваше пребывание в гостях без старшей родственницы в качестве компаньонки, может быть сочтено, как предварительное согласие на помолвку или сговор. — пустился в разъяснения мистер Джонс. — В дальнейшем вы были бы ограничены в выборе спутника жизни или вовсе лишены такого выбора. — Да что это за дичь! — взорвался мистер Эванс. — Лили — ещё ребёнок! Какая помолвка! Какой сговор! — Мистер Эванс, Лили — способная, симпатичная ведьма. — мягко отозвался мистер Джонс. — Причем без влиятельной магической семьи, с которой пришлось бы считаться. А юный возраст — недостаток, который быстро проходит. — Никаких гостей! — подытожил обсуждение мистер Эванс. — Дома посидишь, дочь. — Да я и не против. — пискнула Лили. Замуж за неведомо какого кузена не хотелось — вдруг он противный, вроде Поттера или Блэка. И было обидно. Она-то думала, что они с девочками — подруги.