(Поместье Фантомхайв)
* * *
Сиэля и Себастьяна в это время не было в зале. Когда закончился вальс, после небольшого перерыва, во время которого гости могли перекусить в буфете, дворецкий, как распорядитель бала, объявил мазурку. И когда пары начали променад, подошёл к юному графу. Склонился и дохнул ему в ухо: — Идёмте со мной, мой лорд. — Куда ещё? — Сиэль удивился. — Я вас хочу прямо сейчас… — прошептал Себастьян. Краска бросилась в лицо наследнику Фантомхайвов. — Себастьян, ты тронулся? — прошипел он. — На балу?! Ты вообще в своём уме? — В своём уме и своём праве, — спокойно напомнил демон. Достал из жилетного кармана серебряные часы, откинул крышку и продемонстрировал циферблат: — Половина первого ночи, и значит, это моё время. — Но не когда же идёт бал, идиот?! — бездонный глаз Сиэля налился гневом. Себастьян усмехнулся: — А что это у вас с рукой, милорд? Юный граф машинально взглянул на правую руку и вздрогнул. Перчатка на ней пропитывалась кровью, сочившейся из указательного пальца. — Если вы не выполните новый пункт нашего договора, то истечёте кровью, — ласково предупредил дворецкий. Выражение лица Сиэля стало растерянным. Себастьян нахально ухмыльнулся: — Решайте скорее. Проходящая мимо Мэйлин с подносом в руках испугано остановилась: — Что с вами случилось, Ваша Светлость? Почему у вас кровь?! — Ничего страшного, — пробурчал Сиэль, сжимая руку в кулак. — Случайно разбил край бокала и порезался. — Пойдёмте, граф, я обработаю вам палец, — предупредительно предложил Себастьян. — Поспешите, кажется, порез сильный. Хозяин поместья взглянул на него очень выразительно, но ничего не сказал, только кивнул и они вдвоём покинули бальный зал. — Бесчестно так пользоваться нашим договором! — шипел Сиэль, идя за ним следом. — Кто будет встречать новых гостей, если они приедут? — Ничего не случится, если вы поздороваетесь с ними чуть позже. Мазурка длится долго, так что вы можете позволить себе отдохнуть, — спокойно заметил дворецкий, увлекая графа дальше по коридору. — С тобой бы тоже ничего страшного не случилось, потерпи ты этой ночью! — раздражённо заявил тот. Себастьян, остановившись, крепко взял его за плечо. Сказал довольно сухо: — Я не желаю выслушивать ваши упрёки. Извольте соблюдать наш договор. Кто вам сказал, что всё будет так, как вы хотите? Желаете поскорее вернуться к гостям — не тратьте времени понапрасну. Сиэль больше не стал возражать. Он угрюмо шёл за Себастьяном, не понимая, куда тот его ведёт — они миновали уже всё правое крыло и подошли к лестнице, ведущей на чердак. Из гордости граф ни о чём решил не спрашивать. Ругая себя, на чём свет стоит, что согласился на это безумное дополнение к их контракту, вслед за своим ненормальным спутником он вскарабкался по лестнице, ведущей на чердак. И удивился ещё больше, когда его дворецкий распахнул окно, ведущее на крышу, выбрался через него и, обернувшись, протянул руку Сиэлю: — Прошу, Ваша Светлость. Обзывая про себя Себастьяна самыми последними словами, он бросил на чердаке свою трость, уцепился за протянутую руку и тоже выбрался на крышу под звёздное небо. Ночь, хоть и осенняя, была на редкость тёплой. Дворецкий притянул его к себе. — Довольно уже дуться, — сказал он ласково. — Почему вам можно было захотеть меня во время урока танцев, а мне вас на балу — нельзя? Я хочу, чтобы вы навсегда запомнили эту ночь… и каково это — состоять в любовной связи с демоном. — И обязательно нужно было лезть на крышу? — спросил Сиэль хмуро. — Где-нибудь в комнате ты мне это напомнить не мог? — Вы согласны выполнить свою часть договора? — не отвечая, задал ему вопрос Себастьян. — Можно подумать, у меня есть варианты… — пробурчал юный граф. Дворецкий стянул с его руки окровавленную перчатку, поднёс хрупкую кисть ко рту и медленно лизнул языком указательный палец. Кровь мгновенно унялась, словно не капала из пальца только что. — Вы не пожалеете об этом, господин, — прошептал Себастьян, разворачивая Сиэля к себе спиной и целуя его в шею под пепельно-сизыми волосами. — Я хочу, чтобы вы испытали то, чего никогда не испытывали прежде… Но нам с вами придётся поторопиться, мазурка не может длиться вечно… … Лау и Лан Мао были в своих китайских одеяниях, словно для них не существовало никаких бальных дресс-кодов. Пэты же оказались одетыми по последней лондонской моде — парень во фраке, девушка в роскошном розовом шёлковом платье со сложной причёской и маленьким букетиком в руках. Утончённая красота пэтов делала их самих похожими на редкие экзотические цветы. Выглядели они абсолютно счастливыми. Брокер оглянулся. Рауль был в другом конце зала, беседуя о чём-то с кругом новоявленных поклонниц. К счастью, стоял он пока спиной. Катце двинулся к Лау. Пэты, увидев его, заулыбались, но улыбки их быстро увяли, когда они увидели, с каким лицом тот подходит к ним. — Добрый вечер, мистер Катце, — как ни в чём не бывало, сказал Лау, жмурясь от удовольствия. — Зачем вы привели их сюда? — сквозь зубы спросил тот, не отвечая на приветствие. — О, не беспокойтесь! Я всем говорю, что это мои племянники, — безмятежно отозвался китаец. Лан Мао молча смотрела на них, держа Лау под руку. — Племянники, значит… — процедил брокер. — Пусть отношения у нас не совсем родственные, но другим знать об этом не обязательно, верно? — расплылся Лау в очередной улыбке. — Держать их у себя — чистой воды удовольствие. Кстати, я хотел поблагодарить вас и господина Минка за это приобретение. Собственно, для этого мы и приехали. Да и «племянникам» моим стоит развеяться и немного развлечься. — Вы хотите, чтобы весь Лондон узнал о них? — тяжёлым голосом спросил Катце. — Чем же плоха реклама, если я покажу товар лицом? — пожал плечами Лау. — Некоторые влиятельные люди находятся здесь, на балу. Они вполне могут стать следующими моими покупателями на ваш товар, мистер Катце. — Лау, вы поставите всю нашу миссию под угрозу! — мрачно предупредил его «герой войны с осколочным ранением». — А вам не кажется, что лучший способ спрятать какую-то вещь — это положить её на самом виду? Кто заподозрит того, кто ни от кого не скрывается? — резонно заметил китаец. И тут Катце увидел направляющегося прямо к ним Ясона. Под настом его ледяных глаз плескался такой гнев, что даже Лау стало не по себе. Он осёкся, а пэты задрожали. — Что всё это значит? — подходя, проговорил он тихо, но с такой сталью в голосе, что и у Катце затряслись поджилки. Тем не менее, он ровно проговорил: — Господин, позвольте вас на пару слов. Ясон полоснул китайца убийственным взглядом и отошёл в сторону, куда его отвёл брокер. — Я сам потрясён, — сказал тот негромко. — Но исправлять что-либо уже поздно, господин. Пэтов успела увидеть половина здесь собравшихся людей. — Как эта идея вообще пришла ему в голову? — выцедил Блонди. Катце повторил ему слова Лау. И добавил: — Мы не можем осуждать его за это. Он же понятия не имеет, как подставил нас. Лау не знаком с Раулем и не знает, что он имеет самое прямое отношение к созданию этих пэтов. Не знает и того, что Раулю не известно об этой сделке. Если вы будете суровы с этими китайцами, мы погубим все будущие сделки с ними и незавершённые тоже… Давайте лучше подумаем, как объясним это Раулю. Хорошо, что граф с дворецким куда-то вышли… А второй Блонди, точно услышав их разговор, уже направлялся в их сторону. Он нехорошо улыбался, пристально глядя на Ясона и иногда бросая тяжёлый взгляд на стоявших рядом с Лау пэтов. Увидев Рауля, они ещё больше затряслись от страха. Девчонка вцепилась в руку Лау и пискнула: — Господин, пожалуйста, только не отдавайте нас ему! Лау от удивления открыл глаза. — Отдать вас ему? С какой это стати? Вы принадлежите мне! Второй Консул подошёл к Ясону и елейно спросил: — Кажется, это твои новые знакомые? Представишь меня им? Ясон подавил вздох и вместе с Раулем подошёл к китайцам. Катце двинулся за ними на подгибающихся ногах. В ушах у него шумело и страшно хотелось послать всех к рагону, запереться в своей спальне и выкурить пол-блока «Амки Шелагх». А после хоть в окно прыгай. И всё из-за этого идиота Лау… — Мистер Лау Тао и мисс Лан Мао. Мистер Лау — представитель внешнеторговой китайской компании «Кунь-лунь», — представил их Ясон. Лау, сощурившись, поклонился. Поклонилась и Лан Мао. Пэты стояли, как пригвождённые, словно были уже в глубоком обмороке, только упасть не успели. — Рауль Ам, биотехнолог, пластический хирург и нейрокорректор, — представился Второй Консул сам. — Приятно познакомиться. А кто же эти молодые люди? — холодно улыбнулся он, кивнув на пэтов. — Это… — замялся китаец. Он толком ничего ещё не понимал, но было ясно, что здесь история с «племянниками» не прокатит. — Это пэты с планеты Амой, — жёстко закончил Рауль за него. — Я сам их произвожу. Как же они оказались на Земле, ты не подскажешь мне, Ясон? А больше всего меня интересует — Юпитер знает о твоих махинациях? — Рауль, давай найдём более уединённое место для обсуждения этого вопроса, — ровно предложил Ясон. — Господин Ам, — мягко улыбнувшись, сказал между тем китаец. — Я — деловой человек и знаю только одни отношения — товар-деньги. В то, что меня не касается лично, я стараюсь не вникать. Мне предложили товар, цена меня устроила. А с законами вашей планеты я знаком слабо. — И с законами своей планеты тоже? Или на Земле уже разрешили торговлю людьми? — скрестил руки на груди Рауль. — Может, мне осведомиться об этом у вашей королевы? — Ах, закон… А вы всегда и во всём в точности следуете букве закона? — прищурился Лау. — Следую или нет, а притянуть за его нарушение могу, и в Англии и в Танагуре, — с угрозой пообещал в ответ Блонди. — В особенности если касающуюся меня сделку пытаются провернуть за моей спиной. — Но ведь деловые люди всегда могут между собой договориться, верно? — улыбка китайца стала ещё шире, а глаза совсем закрылись. Лан Мао молча разглядывала Рауля с ног до головы, он же не обращал на неё ни малейшего внимания. Бледные и дрожащие пэты стояли, намертво вцепившись в кимоно Лау с двух сторон. Тут откуда-то взялся Рики. Он поклонился приехавшим и спросил у Первого Консула: — Ясон, можно мне потанцевать с мисс Лан Мао? Впереди ещё один вальс… Лау с интересом посмотрел на него. Лан Мао переступила с ноги на ногу. Загоняя вглубь бешенство, Ясон холодно ответил: — Нельзя, Рики. Ты уже обещал этот танец другой даме. — Подумаешь, извинюсь, — дёрнул тот плечом. — Рики, я уже один раз сказал: «Нельзя», — процедил Ясон. — И в любом случае, разрешения следует спрашивать не у меня, а у самой дамы. — Не танцевать вальс, — бесстрастно отозвалась Лан Мао, увидев, как вытянулось лицо у огорчённого Рики. Нахмурившись, он отошёл. — Простите, — коротко сказал Ясон. Тронул Рауля за руку и повторил: — Давай найдём место для разговора. Я всё объясню. — Попробуй. — Рауль бросил ещё один многозначительный взгляд на пэтов, коротко склонил голову и, круто развернувшись, ушёл с Ясоном. Катце сдержанно сказал: — Господин Лау, настоятельно прошу — уезжайте немедленно, пока граф вас не увидел с этими новыми питомцами. Возникнут ненужные вопросы, а нам хватит объяснений и с Раулем Амом. Вы поступили неосмотрительно, но давайте попробуем исправить ситуацию. — О, не думаю, что господин Ам будет устраивать скандал, — хитро улыбнулся Лау. — Если его больше всего возмутило то, что он остался в неведении относительно сделки… то проблему можно как-то замять, верно? А если проблему можно решить за деньги, то это не проблема. — Вы совершенно правы, но если об этой сделке узнает граф, боюсь, проблему деньгами мы уже не решим. Очень прошу вас — уезжайте. Что касается остальных товаров… — он потянулся к его уху и что-то прошептал. — Хорошо, — согласился китаец. — Что ж, тогда мы удаляемся. До встречи, мистер Катце, передайте наш поклон графу. Идём, Лан Мао. С достоинством развернувшись, китайцы направились к выходу из бального зала, сопровождаемые любопытствующими взглядами. Пэты пошли с ними, так и не выпустив из рук кимоно Лау. …Себастьян прижал Сиэля к себе, оглаживая ладонями его бока, обнажённые бёдра над чулками, забираясь под сюртук. Задержался на ягодицах, и юный граф почувствовал, как горячи эти ладони даже сквозь ткань шорт и сквозь тонкую лайку перчаток. Твердокаменный пах демона потёрся о его зад. Мягкие губы продолжали целовать его шею, мочку маленького ушка; тёплое дыхание коснулось щеки. Руки проникали под одежду и нежили обнажённую кожу. Сиэль тихонько охнул, почти против воли чувствуя в себе зарождающееся возбуждение — несмотря на всю дикость и безумие ситуации — он, потомственный граф Фантомхайв, во время огромного и торжественного бала в собственном поместье, выбрался на крышу, дабы заняться любовью с дворецким при свете осенних звёзд… — Ах… — истомлено выдохнул он и прижался к Себастьяну спиной. Тот слегка повернул к себе его лицо и припал жадным назойливым ртом к розовым губам юноши. Принялся сладко целовать их, одновременно задирая полы сюртука, расстёгивая и приспуская шорты с его зада. Стянутые белые перчатки полетели на крышу. Сиэль дышал всё более прерывисто, выворачивая шею, жадно ловя языком ускользающий язык демона. Его обнажённые ягодицы, овеваемые ночным воздухом, жаждали впустить в себя нечто горячее и надёжное. Себастьян прервал поцелуй и вложил в рот Сиэлю два своих пальца. Застонав, тот принялся лизать их с той же жадностью, с которой только что приникал к устам демона. Его собственный член давно уже набух и отвердел, внутри него билось и пульсировало желание. — Да, мой лорд… Так… — чувственно шептал ему на ухо демон. Наконец он извлёк пальцы из его рта, развёл в стороны вздрагивающие ягодицы и погрузил в дырочку между ними согнутый средний палец, заставив Сиэля снова застонать и инстинктивно произвести волнообразное движение бёдрами. Он тяжело задышал, чувствуя, как его тело начинает буквально плавиться. Оно становилось слабым и податливым в этих опытных руках, как мягкий воск. …Растянув пальцами распалённую дырочку, Себастьян медленно извлёк их и, расстегнув брюки, неспешно ввинтился в Сиэля членом. Юный граф тихо охнул. Прижав его к себе крепче и, двигая тазом вперёд-назад, погружаясь и выходя наполовину, дворецкий проговорил тихо и как-то странно: — А сейчас не пугайтесь, прошу вас… Никогда и ничего не пугайтесь рядом со мной. И вдруг вокруг них заклубилось облако тьмы, скрыв очертания крыши, неба, звёзд, огоньки далёких домов фермеров… А всего вернее, это облако скрыло их двоих, превратив в сгусток темноты. И Себастьян, приподняв Сиэля и прижав к себе, не выходя из него, взвился с ним вверх. Граф вскрикнул, но не от страха, а от восторга и неожиданности. Много раз уже приходилось ему переноситься по воздуху в объятиях демона, но никогда ещё при этом они не занимались любовью. Себастьян держал его крепко, надёжный, как скала. Ветер свистел у них в ушах и было непонятно — куда они летят: вверх или вперёд. Тёмное облако клубящегося тумана закрывало обзор, и Сиэль мог чувствовать только тело демона, крепко сжимающие его руки, неутомимый поршень и жар в глубине собственного живота. Как током пронзало юного графа от каждого движения, ощущения внутри были упоительными, и ему хотелось ещё сильнее, ещё больше, ещё глубже… Он страстно стонал, запрокидывая голову от удовольствия. — Вы не мёрзнете, Ваша Светлость? — шепнул ему в ухо голос Себастьяна. — Н… нет… Ах, нет! — вскрикнул он. — Х… хорошо! — Сейчас будет ещё лучше… — вкрадчиво пообещал демон, выпуская наружу Внутренний Огонь и позволяя ему окружить их вторым невидимым облаком. Вихри блаженства окутали Сиэля, завертелись, поднимаясь изнутри и снаружи его ног, ягодиц, позвоночника, побежали вверх, неся с собой вспыхивающие искры наслаждения. Сиэлю стало ещё жарче, ещё слаще, перед закрытыми глазами загорелись молнии, прошивающие тело то снизу вверх, то сверху вниз, то бьющие по диагонали. — Аа-аа! Нг… а…ха! — кричал он в исступлении, несколькими бурными потоками выплёскиваясь в окружающее пространство. Но вибрации, ведущие к экстазу, не унимались, искры продолжали бегать по телу, а молнии — бить без передышки, поднимая в графе новую волну блаженства до самозабвения… Он срывал голос, прижимаясь всем телом к Себастьяну, словно хотел срастись с ним навсегда — пока демон не посчитал, что с графа на сегодня довольно и не погасил свой Огонь, заставив Сиэля сразу обессиленно обмякнуть. После этого он осторожно опустился с ним назад на крышу, вышел из него и привёл их одежду в порядок, развернул к себе юного контрактора и заключил в объятия. — Себастьян… — пролепетал тот, глядя на него своим огромным слегка испуганным глазом. — У меня ноги трясутся, я не могу стоять… Дворецкий подхватил его на руки, а тот обвил его за шею и приник к губам с поцелуем. Поцелуй был затяжным и сладким, и после него Сиэль почувствовал, как силы словно бы вливаются в тело, точно слюна демона содержала в себе тонизирующий нектар. Конечно, Себастьян умел произвольно изменять химию своего тела и трансформировать его, как угодно — но не желал, чтобы граф узнал об этом прежде времени. Демон хотел, чтобы тот вначале полностью принял его в человеческой форме, никак не изменённой. Зная своего капризного и требовательного хозяина, он понимал, что если сразу продемонстрировать тому все свои способности, то Фантомхайв слишком быстро пресытится и избалуется. Потому предпочитал удивлять его изредка, оставляя ещё много фокусов на потом, дабы у того не падал интерес… — Вам понравилось, господин? — мягко спросил дворецкий, вновь ставя его на крышу. — Не жалеете, что связали свою судьбу с демоном и вручили мне не только душу, но и право распоряжаться вашим телом? — На первый вопрос ответ «да», на второй — «нет», — уже полностью овладев собой, довольно сухо ответил граф. Себастьян коротко улыбнулся и поклонился. Перед Сиэлем снова стоял его безупречный и чопорный дворецкий. — Вернёмся в бальный зал, Ваша Светлость… Рауль уже успел поговорить с Ясоном, закрывшись в комнате для гостей. Разговор получился довольно жёстким. Первый Консул объяснил, что пэтов они продали Лау списанных и то была идея Катце. Эти слова возмутили Рауля ещё больше: — Бывший фурнитур теперь стал твоим советником? Даёт рекомендации, которые ты выполняешь? — спросил он ядовито. — Катце дал очень дельный совет, — ледяным голосом ответил Ясон. — До него никому не приходило в голову торговать списанным товаром. Зачем пускать в расход то, что может принести прибыль? — Ты забываешься, — прошипел Рауль. — Списанные пэты — моя собственность! Они принадлежат моим лабораториям! И уничтожу я их или порежу на куски для будущих опытов — решать никак не тебе! — Это слишком расточительно. Вряд ли тебе требуется такое количество биоматериала. — Давно ты увлёкся генной инженерией, чтобы судить о подобных вещах? — с издёвкой поинтересовался Второй Консул. — Уже знаешь, сколько опытов нужно поставить, чтобы вывести новый экземпляр пэта? Разница между нами в том, что меня интересует наука, а тебя — ничего, кроме прибыли и твоего неотёсанного монгрела! — Рауль, — примиряющим голосом проговорил Ясон. — Возможно, мы были не правы, ни о чём тебе не сказав. Но это — лишь экспериментальная сделка. Я ничего на ней не заработал. Если бы дело пошло — тебя поставили бы в известность. — Гораздо раньше я могу поставить в известность Юпитер! — мрачно пообещал Второй Консул. — И о тебе, и о твоём советчике Катце. О том, как добросовестно вы налаживаете контакты с Землёй. И тогда ты у меня точно не избежишь нейрокоррекции, а этот рыжий на сей раз отправится в утилизатор! Ясон хорошо понимал, что это — не пустая угроза. Рауль мог быть очень мстительным. — Зачем рушить то, что мы с таким трудом налаживали на Земле? — резонно спросил он. — Обещаю — больше никаких сделок с торговлей пэтами за твоей спиной не будет. — Если понадобится — я тебе об этом напомню, — холодно отозвался биотехнолог. — А память у меня хорошая. Повернувшись, он вышел из гостевой комнаты. Рауль ни о чём не собирался рассказывать ни графу, ни Юпитер. Но душу приятно грело осознание, что у него есть теперь, чем приструнить Первого Консула — отличное оружие против него. Не говоря уже про его рыжего брокера. …Вернувшись, Сиэль окинул взглядом ряды кавалеров и дам. Музыканты играли, мазурка продолжалась, пары усердно танцевали. Дамы, не приглашённые на танец, старательно делали вид, что им всё равно и что-то увлечённо обсуждали. Ясона и Рауля почему-то не было. Рики вдалеке с хмурым видом что-то неохотно отвечал двум наседающим на него молоденьким баронессам, рыжая шевелюра Катце маячила у противоположной стены. Он напивался шампанским. Сиэль окликнул Бардроя, который как раз его и разносил: — Бард, никто не приезжал, пока меня не было? — Приезжали, Ваша Светлость. Господин Лау Тао с мисс Лан Мао… А как ваш палец? Мэйлин сказала, что вы порезались и очень испугалась. — Всё нормально с моим пальцем, Себастьян перевязал мне его. И где же Лау сейчас? Они что, уже уехали? — Да, господин Минк познакомил их с господином Амом. Они совсем недолго поговорили, и после этого ушли со своими племянниками. — С кем? — Сиэль подумал, что ослышался. — С племянниками? — Да, паренёк и девушка, совсем юные. Им лет по шестнадцать. Недавно приехали к Лау из Шанхая и кажется, никогда ещё не были в Европе. Очень милые. — Странно, впервые слышу, что у него есть племянники, — хмыкнул Фантомхайв. — Думаю, Лау вообще многого не рассказал вам о себе, — заметил Себастьян. — Может быть. А почему они уехали так быстро? — Не могу знать, граф, — пожал плечами шеф-повар и двинулся дальше обносить гостей шампанским. Рядом с Сиэлем неожиданно возник неслышно подошедший Катце. — Простите, Ваша Светлость, я невольно услышал ваш разговор с мистером Бардом, — негромко сказал он. — Господин Лау уехал, потому что к нему пришёл какой-то тип со сломанным носом, передал ему записку. Он прочитал её и поспешно собрался, племянников тоже увёз. Просил передать вам свои извинения и сказал, что возникли неотложные дела. — Тип со сломанным носом? — Сиэль, хорошо знавший одного из охранников Лау, ни на секунду не усомнился, что Катце говорит правду. — Ну что ж, дела так дела. Жаль, что я не успел познакомиться с его племянниками… А где же звёзды нашего бала — господа Минк и Ам? — Вышли о чём-то поговорить, граф. Простите, — Катце коротко поклонился и отошёл. — Ну что ж, пора вернуться к своим обязанностям… — Сиэль вместе с Себастьяном двинулись через зал. — Ваша Светлость, вам действительно жаль, что вы не успели познакомиться с племянниками Лау? — поинтересовался у него дворецкий. — По правде говоря говоря, абсолютно не жаль, — честно признался Сиэль.