Однажды я родился АКТ I: Фундамент

Когда я проснулся, раны исчезли. Новый день восстановил всю комнату и все последствия моего неуклюжего восстановления костей моей находки. Я посмотрел на стол, там их больше не было. Значит он ожил. Обнаружил его на улице, прямо на дороге между моих деревянных складов. Скелет на фоне света казался ещё тоньше и едва был заметным. Он зачарованно смотрел на белоснежный свет нового утра, почти не замечая ничего вокруг. Как только я подошел к нему, он, похоже, меня услышал или просто почувствовал моё присутствие. Резко повернувшись, он видимо испугался, создавая ряд резких движений и начал отбегать от меня, размахивая своими костлявыми конечностями. Видимо мой облик ему был непривычным. Я медленно присел, демонстрируя миролюбие, и стал ждать. Скелет попятился к стене одному из складов и присел, стараясь успокоиться. Он смотрел на меня, зажимая колени. Дрожал. Костями сложно демонстрировать эмоции, но видимо он был в панике. Я медленно встал и осторожно, медленными шагами шел к нему, на любое резкое движение, останавливался. Он дергался, шевеля челюстями, пытался что-то сказать, но не было ни звука, даже сами челюсти клацали приглушенно. Я его не понимал, но старался как можно медленнее к нему идти. Когда сел на расстоянии вытянутой руки он уже хватался за голову, совсем вжавшись к стене, не замечая ничего вокруг. Я медленно протянул руку и коснулся его. Видимо он это почувствовал и тут же наугад ударил руками. От его толчка я ничего не почувствовал. После он побежал прямо к воротам. Хорошо, что я их запер. Здесь не было никого, кто мог бы меня беспокоить, но я опасался, что чёрное море может меня достигнуть. Закрытием ворот я демонстрировал ей свою территорию. И теперь они подверглись испытанием прочности полумертвого некогда человека, живущего на одних лишь собственных костях. Он тряс их, тряс, и тряс, будто это чем-то могло ему помочь. Когда он успокоился, он, с потрясенным остолбенением, смотрел вдаль. Замер. Я снова медленно подошел к нему и ещё раз осторожно его коснулся. На этот раз он сначала меня не заметил. Настолько его потряс окружающий пейзаж золистой, плоской пустыни, похожий сразу и на безветренную пустыню из праха. Когда он слегка опустил голову, он резко повернулся ко мне и, держась за прутья ворот, словно ища в них защиту, медленно сел, смотря на меня пустыми глазницами. Он пытался что-то мне сказать, шевеля челюстями. Я указал рукой на свой дом, надеясь, что он меня поймёт. В главной комнате у меня было много приборов, я мог бы помочь ему, но он лишь прижался к воротам, боясь, что я потащу его туда силой. Тогда я медленно начал уходить. Зная то, как люди зависимы от социальной потребности, он однажды пойдёт за мной. Всё равно ему делать больше здесь нечего. Когда вернулся домой, с главной комнаты, с окна начал наблюдать за ним. Он долго смотрел сначала на мой дом, затем на пустыню за воротами, где уже осталось ничего. Наверное, так прошло много времени, пока постепенно не начала приходить ночь. Шепот чёрного моря вновь приходил в этот мир. Скелет завораживающе смотрел на море и медленно встал. И начал медленно спиной отходить. Чувствуя опасность, он повернулся и начал идти быстрее, пока не перешел на бег. Он бежал к моему дому. Когда бежал по холму к мосту, я открыл ему дверь и отошел в сторону, показывая, что пропускаю его. В этот раз он недолго думал, пробежал мимо меня и упал. Впустив его, тут же включил генераторы. Тьма вновь не посмела вторгнуться в мой дом и на мою территорию. Скелет всё так же лежал в панике и растерянности. Воспользовавшись случаем, я взял его осторожно за ребра и позвоночник и понес к себе в комнату. Он будто обмяк и снова умер, но я подозревал, что он просто в шоке от увиденного. Пока он лежал, я его осматривал. Удивительным было то, как он видел, не имея глаз, слышал, не имея ушей, и чувствовал, не имея ни нервов, ни мозга. Только голос к нему не вернулся. Следующим утром он продолжал лежать. Ожидая его психического и, в некотором роде телесного, восстановления я приступил к изучению новых записей этого мира. Я читал, изучал и продолжал строить теории его работоспособности. Больше в этом мире всё равно делать пока нечего. Так прошло несколько дней. Пока однажды, ночью, в темноте бесконечных шепотов, этот мир впервые не разорвал кашель, а затем голос. Голос человека средних или даже скорее пожилых лет, отдалённо похожий на тот же шепот, что издают здесь чёрные моря. — Где я? — этот голос эхом пронесся по всему дому, а затем, по всему миру, словно первый диалог книги после более десятков страниц скучного монолога. Я обучался их языку, осваивал его, пытался отрепетировать, несмотря на отсутствие слушателя. Его схема, передаваемая посредством колебания звука мне и не без того была знакома, и была изучена добытыми слабыми, но не бесполезными аудиокассетами. Слышать тоже мог, так что оставалось вопросом времени, могу ли я сам заговорить. И вот это требовало время. Голосовых связок у меня почти не было. Они были слабыми, рудиментарными, совершенно неподходящими для разговора, а рот был крупный и тонкий, почти как рыбий или жабий, с жесткими губами. Пока он приходил в себя, я создал специальный голосовой протез, чтобы мог произнести слова. Ему тоже поставил протез на случай неполного восстановления с более специфическим механизмом. С заметным усилием я выдавливал из себя слова первому живому существу, кроме себя, устанавливая свой самый первый контакт после рождения. — Тхымтхмоммма… тхдома… тома… дома, — первые испытания показали, что требуются настройки. Ожидаемо. Голос через силу шепотом выдавливал слова из неприспособленного горла, но произносить их я всё же смог. Теперь и мой электронный голос пронёсся по всему миру. Видимо мои ошибки немного расслабили скелета. Наверное, он думал, что злоумышленник ни за что не стал бы ошибаться при контакте с ним. — Что? Кто ты? — скелет нервно повертел головой. Я не знал, что ответить. Хотелось бы мне знать, кто я. Поэтому я ответил то, чем обычно внушают доверие. Так я полагал. — Тхтрук… друг. — Какой ещё на хрен дру… охх, — скелет медленно поднялся, в темноте, под белоснежным источником света это выглядело зловеще. Скелет держался за голову. — Какой ужасный сон, мне казалось, что я… — затем он взглянул на руку. Он смотрел её долго, осматривая вдоль и поперёк. — Оу… — скелет сделал все верные выводы. — Кхакх ты сэпя чуфствуэш? — продолжая выражать доверие, стараясь подбирать слова с эмоциональным откликом, я считал, что надо выказывать собеседнику заботу, хоть и так знал, что он в сравнительном порядке. — Ч-что ты там бормочешь? — он снова начал нервничать, будто совсем забыл пережитый опыт. — Что со мной произошло? Где я?! — Дома, — в этот раз я слово произнёс верно. — Какой ещё, чёрт тебя побрал, «дома»?! — рявкнул он в мою сторону. — Ты можешь нормально, не голосом робота, сказать, что это за место? И что это?! — он показал свою костлявую руку. — Куда я попал? Где я?! — Пхрасты, йа ны снаиу, — плохо, я терял контроль, а протез требовал отладки. — Хватит всякий бред нести! Отвечай! — скелет резко встал со стола, но тут же упал на пол, и, не замечая этого, он резко встал начал надвигаться на меня. — Что это за место? Ты меня сюда заманил, да? Что тебе от меня нужно?! Кто ты вообще такой мать твою шшшххх, — его протез тоже не выдержал непривычно высокого голоса и сломался. Не думал, что он так будет кричать. Скелет будто почувствовал, как теряет контакт, схватился за своё горло. Я пытался помочь ему, протягивая руки, но он яростно отбился от меня, вновь шевеля челюстями. В смеси гнева и паники он кидал в меня всем, что у него было под руку. Я лениво отбивался и стоял в стороне, ожидая, когда он успокоиться. В приступе паники, скелет увидел дверь и пытался открыть. В этот раз я её тоже запер. — Пххпппххоткройхппппшшш! — скелет яростно тянул дверь, но тщетно, видя, что она закрыто намертво он медленно ко мне повернулся. Шевеля челюстями, он кинулся на меня и видимо пытался задушить, сжимая горло. Я не нуждался в воздухе, а его хватка оказалась слабой. Неудивительно, что металлическая дверь даже не дрогнула. Я даже не сопротивлялся, ожидая, когда он успокоиться. Это заняло какое-то время, пока он не обмяк, так и вися, держа руки на моей шее, я смог спокойно наладить свой протез песком. После я обратился к нему. — Ммнэ… нушн… мне нужно… пачыныт твой колос… голос, — сказал я скелету. Тот, похоже, никак не среагировал. — Если хочешь говорить, ты должен сидеть смирно, — отсутствие реакции я расценивал как согласие и осторожно к нему подошел, но тот никак не реагировал. Немного огня из изобретённой аккумуляторной зажигалки и щепотка песка и всё тут работает как мне нужно. Скелет не заметил даже маленькой вспышки. — Готово. Ты можешь. Новорить, — сказал я отойдя. Тот несколько раз просто пошевелил челюстями и, наконец, заговорил. — С-с-скажи мне. Это что? С-с-сон? Мне это снится? — Он поднял голову и смотрел на меня. — Почему я так выгляжу? И почему ты так выглядишь? Кто ты вообще такой? Я произносил каждое слово осторожно, выговаривая её максимально возможно четко, передатчик моего голоса работал что есть силы. — Я. Не сделаю. Тебе. Ничего. Плохого. Я всегда так вы… выглядел. Где ты оказался я. К сожалению. Не знаю. Я здесь так же. Случайно. Оказался. Как. И ты. — Всё равно врешь, — сказал скелет в этот раз вяло, сам не веря своим словам, и опустил голову. Минуту спустя он снова её поднял. — Ну, название ты хоть знаешь? Что это за страна? Ну там… Канада? Сахара? Континент то знаешь? — Извини, название. Не знаю. Боюсь ты вообще не на… Земле. — Так ты что? — в его голосе прошлись нотки смеха, он был на грани истерики. — Пришелец что ли? Похитил меня? Это бы многое объяснило, — впервые этот мир покрыл теперь нервный смех. — Нет, я… — хотел бы я поправить, что не пришелец, но понял, что для него это утверждение недалеко от истины, поэтому изменил предложение на ходу. — Я не. Похищал тебя. Я тебя. Нашел. Вернул к жизни. Скелет ещё сильнее рассмеялся, его челюсть открылась неестественно широко, демонстрируя тёмные крепежи. — Ну, спасибо тебе, марсианин. Вернул он к жизни. Ахринеть, как вернул, я смотрю, — вновь посмотрев на руку, в его голосе появились нотки грусти. — Кое-как вернул, — и снова стал смотреть на свою руку, трогая её, проверяя гости, затем себя, трогая голову, пустые глазницы (интересно, он видит сквозь пальцы?) грудную клетку, затем позвоночник, благодаря гибкости рук. — Не, это бред какой-то, — сказал он, продолжая себя трогать, затем он начал трогать тазовую кость. — Точно бред, — в его голосе почему-то послышались нотки глубокой горечи и нарастающей истерики. Опасаясь, что он снова может выйти из себя, я решил продолжить беседу, — как тебя зовут? — Что? — скелет посмотрел на него, продолжая себя трогать в области тазовой кости. Что он пытался там найти? — Как тебя зовут? — повторил я, выговаривая слова более четко. — Зовут? — Скелет перестал себя трогать, его голос стал растерянным. — Меня? Ах, да, имя, — он озадаченно чесал череп. — Странно.… Насколько я помню, меня зовут… Олег. Наверное. А фамилия… — от растерянности он схватился за голову, вновь нарастая в себе тревогу. — Ты что-нибудь ещё помнишь? Чем ты занимался? Твой возраст? Где ты жил? — Я продолжил, всё так же выговаривать слова четко, следя за его состоянием. — Д-да, я помню, что… Что за чертовщина? — Олег нервно покачивался и хватался за голову, пытаясь хоть что-то вспомнить. — Я помню, что я… Я работал дальнобойщиком и… мне было сорок два, наверное и… что за?.. — похоже, он больше ничего не смог вспомнить, по крайне мере сейчас. Ни даты, ни места рождения. Ничего. Но базовыми знаниями владеет, он знает жесты, слова и свой язык, личность его тоже частично стёрта. Интересно, знает ли он нравственные качества собственного вида? — Я рад. Знакомству, — продолжал твердо выговаривать слова, а пока говорил дальше, я наскоро связал вокруг шеи передатчик простой веревкой. — Ага, — сказал он, растерянно вставая и осматриваясь. — Так странно, почему я ничего не помню? Слушай, раз ты меня тут не держишь… Можно мне выйти?

***

Я осторожно открыл дверь главной комнаты, следя за состоянием Олега и за светом. Сейчас был бы очень некстати вмешательство тьмы. Пройдя по коридору, следил, чтобы он никуда не свернул и не касался других дверей. К счастью Олег продолжал за мной идти, только озираясь по сторонам. — Тут так мрачно, хотя свет такой… странный, — продолжал он говорит растерянно осматриваясь. — Слушай а… как там тебя… марсианин. Что это за звук такой? — Звук? — спросил я, повернувшись. — Ну, этот, похожий на шелест. — Это чёрное море, — ответил я, собираясь продолжить путь. Но Олег остолбенел. — Стоп. Так мы в Крыму что ли? — спросил он с надеждой, цепляясь за то, что ему знакомо. — Крыму? — я едва ли понимал значение этого слова. Видимо это город или небольшая страна. — Ну да, — ответил он с таким нисхождением, будто сошел с ума здесь я. Похоже, он даже забыл о своей внешности, всё ещё краем сознания считая, что это всё ему мерещится, и произошло какое-то недоразумение. — Ну, или Украина? Хотя на Украину это никак не похоже, — сказал он, с сомнением осматриваясь, в его мыслях появились нотки тревожного сомнения. — Да и звук какой-то, совсем не похож на море. Жуткий. Про Украину я чуть больше понимал, это один из кусков суши, некий полуостров, который люди так называют на своей планете. — Боюсь, это не Украина. И не Крым, — если он внесёт в своё сознание новые ростки надежды, он может потом снова сойти с ума. — Ну, ты же сказал, что это черное море, так? — Олег не унимался. — Да, — подтвердил я. — Ну так, … — Олег собирался до меня что-то донести, но потом махнул рукой. — А пёс с тобой, веди меня. Мы пошли дальше, спустились по лестнице, прошлись по ещё нижнему коридору и вышли. Олег впервые посмотрел на этот мир ночью. Пространство вокруг дома было полностью чёрным, небо и земля были разделены лишь малозаметным красноватым горизонтом. Скоро рассвет. Шепот моря немного походил на зловещий воющий ветер, издаваемый из глубин космической пустоты. Олег как вышел, так и остолбенел. Смотрел на пустой мир, в котором не было ничего. Всё исчезло. Это был скорее даже не космос. Небытие. Чистое и непогрешимое своими жалкими заряженными частицами, которые разрывали полосу горизонта. Инфляционное пространство. Возможно если бы не приближение рассвета, Олег бы мог снова впал бы в истерику, но лишь он зачарованно смотрел на горизонт, будто ожидая там увидеть сообщение, что он не сошел с ума и что всё это ему всё же снится. — Мда, — заговорил он, наконец. — Думаю, это всё-таки не Крым. Не, ну некоторое сходство есть, конечно, а так… Чёрт возьми, да где же я?! И присел с тоской, наблюдая за рассветом нового серого утра. Ему многое предстоит принять. — Нет, наверное, я всё же сплю… — Олег погрузил лицо в свои руки. Я сел рядом. — Если это так. То я. Не знаю. Как тебе проснуться, — Олег будто не заметил меня. — Или я просто сошел с ума, — пробубнил он. — Я бы заметил, — тут Олег, похоже, меня услышал. — Ты то кто? — он повернулся ко мне. — И зачем ты меня похитил? — Я тебя. Не похищал, — всё так же спокойно ответил ему. В этот раз он ответил сердито, но без резкой агрессии. — Тогда как ты объяснишь, что я оказался в этом… чертовом месте? — Он указал на пейзаж двумя руками. — Я не знаю. — И почему я так выгляжу? — Продолжал он. Решил пока его не нагружать информацией. — Не знаю. Олег резко встал. Не знает он, — и медленно ко мне наклонился. — А что ты знаешь? — Я знаю, что ты живой. — Правда? — в его голосе пошли нотки сарказма. — Ну, это утешает, — Олег прошелся кругами, а затем снова ко мне обратился. — А можно я буду чуть более живым и вернусь на Землю, а? Я бы не возражал помочь, тем более у меня было много предполагаемых способов покинуть это место, но сейчас ему нужно успокоиться. — Боюсь, я, пока, не знаю как, — продолжая отвечать честно. — Пока? — Олег зацепился за моё слово. — Пока. Сейчас я не знаю. Олег развел руками и посмотрел на серое небо, как будто оно чем-то могло ему помочь. — А кто знает? — Продолжал он давить. — Не знаю. Олег снова посмотрел на небо, вздохнул и сел, с тоской наблюдая за серой пустыней. — Стало быть, я тут застрял, да? — Боюсь, что да. Мы помолчали ещё какое-то время, пока он снова не заговорил. — Знаешь, это похоже на начало какого-то дешевого бульварного романа. Оказался в неизвестно какой-то чертовщине и неизвестно с кем. Мне случайно этот мир, или ещё какой, не надо спасать? Я задумался. Если бы этот мир и нуждался в помощи, то его уже не спасти, он давно мёртв. Если он, конечно, когда-то был живым. — Думаю, нет. — Ну да, — усмехнулся Олег. — Иначе бы я выглядел симпатичнее. А ты бы был, например, грудастой принцессой, которую надо спасти, — Олег снова рассмеялся. Я не совсем понял, что он имел виду, но, похоже, ему лучше. Он ещё некоторое время посмотрел на море. — Ну и что тогда делать будем, м? — и повернулся ко мне. — Марсианин. — Будем пытаться узнать наше местоположение, самоактуализировать себя, раскрыть причину твоей жизнеспособности, — глядя на его озадаченное лицо, я добавил вкратце — жить. — Жить, — повторил он за мной, пытаясь понять смысл слова. — Ну, если здесь это можно, то ладно, я вероятно, теперь, никуда не тороплюсь, так что…. Надеюсь, тут нет проблем с питанием. И туалетом. Кстати, у тебя закурить есть? — Закурить? — не понял я. — Ну, сигареты. Есть? — Сигареты? — я был озадачен. Я много раз слышал об этой вещице, но нигде не нашел её подробное описание. Знаю только, что она вредна для человеческого здоровья, вызывает зависимость, но её всё рано курят, так и не до конца понял зачем. Видимо это наркотическое вещество. — Боюсь, нет. — Понятно, — он снова вздохнул. Кажется, он теперь был готов со всем смириться. — И давно ты здесь, марсианин? У тебя, кстати, имя есть? — его разум успокоился, и он был готов к сотрудничеству. Это хорошо, мне как раз не помешало бы проверить первые наработки. — Нет. Имени у меня нет. И я здесь не очень давно. По земному счислению, примерно, один миллион двести пятьдесят семь тысяч сто двадцать пять дней, то есть не менее трёх тысяч четыреста лет. Олег наклонился назад от удивления и рассмеялся. — Ага. Вижу, что «не очень давно», да ты тут целую вечность уже, — он не верил ни единому слову, всё считая, что это какая-то странная игра. Он снова посмотрел на пустыню, а затем повернулся ко мне. И сказал то, что я никак не ожидал. — В таком случае я назову тебя Вечным. М? Хотя нет, можно Этернити (Вечность). Ну, или, вкратце, просто Этерни. Пойдёт? Какое странное имя. Почему он придумал именно такое? — Если так тебе удобно меня называть, называй, — примирительно согласился я. — Вот и хорошо, — сказал он, хлопнув меня по спине. Видимо это был дружеский жест. — Да, и ещё кое-что. — Да? — с интересом я спросил его, ожидая возможно новых разумных мыслей и интересных идей. Олег наклонился ко мне так, будто он хотел поведать мне страшную тайну. — У тебя случайно нет одежды?