Есть что вспомнить

Грохот был страшный. Казалось, что не маленькая девушка с подносом поскользнулась на ровном месте и свалилась с высоты пяти футов, а дракон рухнул с небес на землю. — Вы в порядке? — обеспокоенно проговорила Гермиона, помогая официантке подняться. Девушка была явно больше напугана, чем покалечена. Поднос валялся под соседним столом, а изящные чашки уже было не спасти магическим клеем. К счастью, чайник, полный кипятка, отлетел в сторону и разбился на крупные осколки в добрых трех шагах от нее, а вот вазочки с джемом приземлились аккурат на начищенные до блеска туфли Драко. Гермиона заметила это только тогда, когда подошла к девушке и протянула ей руку. В голове тогда прозвучало предостерегающее: «Оу, нет…». — Кажется, да… — заикаясь ответила официантка, оправляя съехавший фартук. Завязанные в пучок волосы растрепались, и Гермиона быстро поправила прическу взмахом палочки. Драко в свою очередь, стерев с туфель джем, разобрался с разбитой посудой. Он избавился от лужи чая на полу, подлатал чайник и чашки и все составил на серебряный поднос, который даже не погнулся. Гермиона боковым зрением наблюдала за его отточенными и методичными манипуляциями, пока пыталась привести незадачливую официантку в чувства. Та пребывала в шоке, пока Малфой был, казалось, спокойнее, чем обычно. Когда девушка с визгливым криком пролетела мимо их столика и упала на копчик, отшвырнув от себя их заказ, он даже не вздрогнул от неожиданности. Он сохранил вполне сосредоточенное выражение лица, которое и было у него до этого неприятного инцидента, чего нельзя было сказать о Гермионе. Она подскочила как ужаленная и бросилась к пострадавшей, пребывая в возбужденном волнении. Малфой тем временем не повел и бровью, и это было на него чертовски похоже, потому что она знала: да, внешне он спокоен, но внутри… У него в груди ураган, у него в голове — цунами, у него в душе — извергающийся вулкан. Только наметанный глаз мог поймать его дрожавшие губы, его вздернутый подбородок, медленные движения рук. Из всех, замешанных в этой заварушке, только Гермиона могла раскусить его, а виной всему был злосчастный джем на его ботинках. Официантка густо покраснела, принимая от него полный набор в целости и сохранности. Она и не подозревала, что Малфой сдерживался чертовски профессионально, чем произвел на нее неизгладимое впечатление. И он это прекрасно понимал и хорошо этим пользовался. Это, кстати, был единственный его способ манипуляции, так как остальные давались ему с большим скрипом к его чести. — Вы точно не ушиблись? — спросил Драко, пристально глядя на девушку. Он словно сканировал ее взглядом, и она все плотнее сжималась в комок нервов под его пристальным наблюдением. — Нет, сэр, — сказала девушка, продолжая отчаянно смущаться. — Я в… в полном порядке. Сделаю… Сделаю вам новый чай… Официантка умчалась в кухню на скоростях небывалых для того, кто только что распластался на полу. Гермиона укоризненно покачала головой, проводив ее взглядом в кухню. Малфой же как ни в чем не бывало вальяжно расположился на стуле, закинув ногу на ногу и сверкая своими умопомрачительными туфлями, которые были, как она могла предположить, безумно дорогими. Определенно дороже, чем вся одежда, надетая на нее в тот момент. — Ну давай, — сказала Гермиона, взмахнув рукой и приглашая его к действию. Драко удивленно нахмурился. — Прошу прощения? — отозвался он. Гермиона прыснула, зная прекрасно, что он продолжает ломать комедию и получает от этого извращенное удовольствие. Она могла сказать это точно по его нарочито скучающему выражению лица и расставленным локтям. — Да брось, Драко! — сказала Гермиона с ядовитой улыбкой. — Мы же оба знаем, что ты обо всем этом думаешь, и что крутится у тебя на языке. Мы оба знаем, что у тебя внутри, и не отрицай этого. Малфой поджал губы и отвернулся, набивая себе цену. Гермиона не собиралась спускать этого ему с рук и продолжала препарировать его взглядом, как он делал это с бедной официанткой. — Не понимаю о чем вы, миссис Грейнджер-Уизли, — буркнул он, внимательно изучая уже приевшийся пейзаж за окном. Дождь уже прошел, оставив после себя влажную дымку, осевшую на каждый дюйм улицы и ее домов. Просто физически рассмотреть что-то было невозможно сквозь такую толщу тумана, и они оба это прекрасно понимали. Драко бился из последних сил, но его спектакль рассыпался на куски, и это только сильнее его злило. Гермиона знала, что он только выводит ее, только заставляет ее поддаться на провокацию, но она давила на него, причем весьма проворно, чего он точно не ожидал. — Мистер Малфой, прошу вас, уже выступите со своим гневным монологом и мы закончим это затянувшееся выступление, — передразнила его она. — Я даже соскучилась по вашему брюзжанию. Драко резко развернулся к ней и посмотрел прямо в глаза, приложив ладонь к груди. Она чуть было не расхохоталась от этого жеста, который он выполнил без доли иронии. — То есть ты хочешь сказать, что я — старый брюзга? — сказал он обиженно. — А кто ты? — прыснула Гермиона. — Ты как был им двадцать лет назад, так им и остался, уж в этом я точно уверена. Драко наклонил голову и нацепил на себя самый оскорбленный вид, который имел в своем арсенале. В свою очередь Гермиона, сложила руки на груди, показывая ему, что она намного выше того дешевого фарса, что он разыгрывал перед ней по старой памяти. Пусть они были вместе не долго, но она успела выучить его уловки. Она знала его намного лучше, чем он думал, и теперь у него была возможность в этом убедиться. — Неправда! — покачал он головой. — Конечно! — усмехнулась она. — А кто тогда устроил целый спектакль на уроке истории магии? — Это я устроил? — воскликнул Драко, ткнув себя пальцем в грудь. — Нет, я! — фыркнула Гермионы, поведя плечами. — Кто развел драму на пустом месте из-за дурацкого пера? — Подумаешь, немного вспылил! А вот ты испортила мне рубашку! — возопил он. — А ты мои конспекты! — не уступала она. Малфой скорчил недовольную физию, но от комментариев воздержался, так как возразить ему было больше нечего. Они тогда оба были хороши и наговорили друг другу много гадостей, которые бы следовало просто выкинуть и забыть. Причина не стоила и выеденного яйца, но тогда это казалось ужасно важным и чертовски раздражающим. С высоты же прожитых лет, несмотря на их только что затихшее препирательство, это было всего лишь пустяшным моментом быта, не достойным ни внимания тогда, ни воспоминания сейчас. Тем не менее, шлейф прошлого тянулся за ними и теперь они сидели друг на против друга и дулись как последние пятилетки вместо того, чтобы уделить внимание истинно важным вещам. — Ваш чай, — сообщила официантка, аккуратно расставляя новый набор на столик. — Прошу прощения за это недоразумение. Девушка выплыла будто из воздуха, и оба они вздрогнули, когда услышали ее голос. Она снова густо раскраснелась и поставила по симпатичному лимонному пирожному с вишенкой на сливочной верхушке для каждого. Гермиона была первой, кто растрогался. Она улыбнулась детской заботе девушки и одарила ее теплым взглядом. — Благодарю, — сказала она. — Скажите, вы точно не пострадали? — Нет, нет, я в норме, — сказала официантка, смутившись и опустив голову. Она была очаровательна в своем смятении, и ей, казалось, правда было ужасно неловко. Особенно перед Малфоем. Ее юркие глаза то и дело стреляли в его сторону, пока она говорила с Гермионой. — Тем не менее, лучше дать колдомедику вас осмотреть, — сказал Драко. — Порой такие падения бывают очень коварными, могу сказать по себе. Обе тут же обернулись к нему. Малфой был уже совсем другим. Исчезла былая занудная высокомерность и удручающая хмурость, глаза больше не отдавали раздражающим снобским блеском. Он был прежним, таким, каким Гермиона его, как ей хотелось верить, хорошо знала. — Спасибо, сэр, — сказала официантка тоненьким голоском. Гермиона могла поклясться, что отчетливо слышала, как быстро и часто колотиться сердце несчастной в узкой груди. — Советую доктора Забини для этого дела, — сказал Драко. — Скажите, что вы по личной рекомендации мистера Малфоя. Он осмотрит вас как полагается. Гермиона закатила глаза. Куда уж он без пафоса? Никуда и нигде. Еще и Забини приплел. Этот-то точно осмотрит… Девушка вся задрожала и чуть было не выронила пустой поднос. — О, сэр, я… я даже не знаю, как вас отблагодарить, — воскликнула она. — Не стоит, просто будьте осторожны и внимательны к себе, — сказал Драко, мягко улыбнувшись. Официантка кивнула и испарилась, семеня короткими ножками. Гермиона посмотрела на Малфоя с одобрением. — Другое дело, — прошептала она. Драко салютовал ей чашкой и сделал глоток. Он заметно расслабился, как только на губах осело немного солнечного вкуса вербены. Гермиона тоже отпила и промурлыкала от удовольствия. — Это была наша первая ссора, — сказал он тихо, немного оттаяв. Она кивнула. — Да, это была первая ссора после нашей встречи столько лет спустя, — сказала Гермиона, сложив руки на столе и посмотрев прямо на него. — Я не об этом, — фыркнул Драко. — Я о той ссоре… Это был первый раз, когда мы так пылко повздорили как друзья. Гермиона выпрямилась от неожиданного осознания, что он прав как никогда. Это была их первая ссора, и она только теперь остро поняла — хотела бы она, чтобы все их ссоры были такими, как первая. Тогда все было бы значительно проще, тогда все было бы… Тогда все просто было бы. — Верно, — сказала она с нескрываемым сожалением. — Даже в этой ссоре теперь видится особое очарование, ускользнувшая красота, осевшая в памяти. — Очень высокие слова для того балагана, что ты устроила, — сказал Драко, мрачно усмехнувшись. — Ты устроил, — ответила Гермиона. — Снова здорово… — протянул Малфой, всплеснув руками. Она тихо рассмеялась, скрывшись за маленькой чайной чашечкой. Удержаться было сложно. С Малфоем всегда так. *** Узнать, что Малфой был не в духе, было очень просто. Достаточно было всего лишь взглянуть на его лицо, и сразу становилось понятно — он встал с утра не с той ноги. Ему даже не нужно было открывать рот, чтобы показать свое омерзительное настроение. Скривленные в скупой ехидной улыбке губы, тусклый взгляд с оттенком пренебрежения, расслабленная поза в статике и ленивые движения — все это были неизменные атрибуты его барского негодования по любому мало-мальски значительному поводу. — Мерлин, как же здесь жарко, — пыхтел он, скрипя пером по пергаменту. — Дышать нечем! Гермиона скосила на него глаза и тяжело вздохнула, закутавшись в зимнюю мантию поплотнее. В классе истории магии царил жуткий холод, и бестелесному профессору Бинсу было совсем невдомек, что его ученики порядком окоченели. Сам-то он не заметил даже собственной смерти, что говорить о дискомфорте других. Ученики пытались согреться как могли, один только Малфой демонстративно стянул с себя джемпер и затолкал его в сумку не заботясь о его дальнейшем внешнем виде. Гермиона воздержалась от комментариев, но недовольный бубнеж Драко уже изрядно ее утомил и требовал боя. С самого утра она услышала все, что он думает о современной системе образования, этом замке, холодном кофе на завтрак и, конечно, о гриффиндорцах, которые уже успели ему чем-то насолить. Грейнджер терпела его старческие причитания сдержанно и достойно, но понимала, что еще немного и она сорвется, так как была, вопреки распространенному мнению, все-таки не железная. — Чертово перо! — шикнул Малфой, сломав пополам основание. — Ты бы не нажимал на них так, Драко, — посоветовала Гермиона. Он медленно повернул к ней голову и скривился настолько, что она даже испугалась, не схватит ли его судорога. — Я сам решу, как мне нажимать на перо, Гермиона, — ответил он сквозь зубы. — Спасибо за бесценные ненужные советы. Малфой демонстративно отшвырнул от себя сломанное и потянулся за новым к сумке. Конечно, джемпер скрыл от него все содержимое, и ему пришлось вытаскивать его на парту, а затем и пергаменты, и термос, и еще какой-то мусор. Только вот пера все не было видно, и чем дольше Драко искал, тем плотнее он сжимал челюсть. Гермиона покачала головой и протянула ему одно из своих запасных перьев, которое всегда держала под рукой для такого вот случая. — Я найду, — упрямо отозвался он. Грейнджер начала закипать. — Драко, не глупи, — прошептала она. — Я не глуплю, — шикнул Малфой. На его выпад обернулись несколько слизеринцев, но тут же потеряли интерес к его раздраженной персоне. — Драко, хватит, возьми уже перо и продолжай писать конспект, — настаивала Гермиона. — Потом же будешь… — Я найду свое перо, понятно? — рыкнул он. — Я не для того скупил весь запас в Косом переулке, чтобы потом побираться по классу. Драко отвернулся и принялся с удвоенным рвением копаться в сумке. Гермиона положила перо перед собой и продолжила писать конспект, пока Малфой чертыхался каждые две секунды. В конечном итоге, ей это так надоело, что она с силой пихнула его в бок, и он скривился. — Ты чего творишь? — прошипел он. — Хватит ругаться, ты мне мешаешь, — сказала Гермиона, продолжая записывать за профессором Бинсом предпосылки гоблинского восстания семнадцатого века. — Ну так не обращай внимания, — сказал Драко, развалившись на скамье, которую они делили на двоих в конце класса. — Ага, конечно, не обращай внимания, — фыркнула она. — Ты гундишь как старый… — Ничего я подобного не делаю! — возразил он, швырнув сумку на пол. К большому счастью, никто из одногруппников больше не обращал на них никакого внимания, сразу смекнув, что Драко будет возиться в любом случае. Гермиона только укоризненно покачала головой и постаралась сосредоточиться на конспекте. Тогда Малфой в ответ толкнул ее в бок, и она от неожиданности взмахнула рукой, перевернув полную чернильницу на только что написанный абзац. Драко тихо присвистнул и тут же начал промакивать темную лужу пергаментами, которые попались ему под руку. — Нет, Драко… — прошептала Гермиона, наблюдая, как чернила впитываются в уже написанный конспект по финансовой реформе девятнадцатого века. Малфой резко осознал свою ошибку, заметив крупный ровный почерк на пергаментах, которыми он пытался исправить результат своего упрямства, и разозлился окончательно. Он скомкал конспекты в комок и зашвырнул в угол класса. Тем временем чернила продолжали разливаться по столу тонкими струйками. Гермиона быстро вытащила из сумки платок и попыталась предотвратить потоп, перемазав все руки. В конце концов, это ей удалось ценой почерневших ладоней и испорченного носового платка с монограммой, которую вышила для нее мама. Драко же продолжал ругаться и разбрасывался испорченным пергаментом. Покончив с ликвидацией его безобразия и сложив остатки платка на краю парты, Гермиона огляделась вокруг, чтобы удостовериться, что их никто не видел, а затем прожгла Драко взглядом. — Малфой, ты… ты просто… — задыхалась она. Драко только закатил глаза и причмокнул. Он положил локти на спинку скамьи так, чтобы вычерненные ладони висели в воздухе и не касались его белой рубашки. — Да брось ты, — сказал он тихо. — Потом найдем все это в учебниках. Гермиона подавилась возмущением и резко выдохнула. Она хлестко захлопнула крышку чернильницы и принялась собирать те остатки конспектов, которые Малфой еще не успел уничтожить. Благо чернила впитались в кожу и не угрожали испачкать все вокруг от одного прикосновения. — А ну двигайся, — приказала она, потянувшись за сумкой. — Ты чего это? — удивился он. Драко смотрел на нее таким невинным и обиженным взглядом, что это взбесило ее еще больше. Казалось, Малфой искренне не понимал причины ее сменившегося настроения. — Хочу отсесть от тебя, — гневно сообщила Гермиона. — Невозможно терпеть тебя в таком состоянии! — В каком таком состоянии? — спросил Драко. Она презрительно усмехнулась. — Ты всем недоволен, все тебе не так, все не то, хотя день самый обычный и ничего ужасного не произошло, — объяснила она. — Виной всем твоим неприятностям и моим, кстати, тоже - только ты! — Я всему виной? — воскликнул Малфой, ткнув себя пальцем в грудь, но не касаясь легкой вздувшейся ткани рубашки. Он был откровенно изумлен, и Грейнджер дошла до точки кипения. — Ты, — выплюнула Гермиона, затолкав все вещи в сумку. — Ты! Заносчивый, ворчливый сноб! Лицо Драко тут же скривилось в циничной гримасе, такой до тошноты знакомой. — Ты можешь лучше, — ухмыльнулся он. Его ребячество раздражало и утомляло настолько, что даже слегка снизило градус ее возмущения. Гермиона цыкнула языком и толкнула его в плечо. — Двигайся, кому говорю, — сказала она. Драко выпрямил спину и сложил руки на парте. — И не подумаю, — прошептал он. Гермиона зарычала от бессилия. — Малфой, я тебе говорю, двигайся, я хочу уйти! — уже шипела она. — А я хочу, чтобы ты осталась, — фыркнул Драко. — И в горе, и в радости, Грейнджер, и в горе, и в радости. — Не помню, чтобы давала согласие на твое предложение руки и сердца, показушник ты последний! — сказала Гермиона, стукнув его еще раз по плечу, теперь уже весьма ощутимо для своего маленького кулака. Малфой не сдвинулся с места, чем довел девушку до отчаяния, которому она не собиралась так легко покоряться. Она была готова перелезть через парту, только бы избавиться от его компании. Еще день назад она бы искренне рассмеялась, если бы кто-то сказал, что она не захочет сидеть с Драко за одной партой, но никогда не говори никогда, как гласит известная мудрость. Теперь она хотела пересесть как можно скорее, потому что лекция никуда не делась и профессор Бинс продолжал бубнить вполне важный для экзаменов материал. Однако после всего того, что Малфой заставил ее перенести, Гермиона не хотела уходить спокойно. Ее крайне сложно вывести из себя, но ему это удалось, и она решила, что такой момент в истории их отношений он должен запомнить надолго, чтобы впредь неповадно было ее злить. Она бросила в него мстительный взгляд, а затем, схватив его же открытую чернильницу, плеснула на белую рубашку ее содержимое. По груди расползлось уродливое черное пятно. Естественно Драко тут же подхватился с места и дал ей возможность освободиться от его общества, чем она и воспользовалась, вынырнув в проход между партами. — Ты совсем с ума сошла?! — вскричал он, глядя на нее в недоумении. Он выглядел так, будто она и правда на ровном месте решила ему насолить, а Гермиона выпрямила спину и победно улыбнулась. — Нечего бесить меня! — вскричала она в ответ. — В следующий раз хорошенько подумай над своим поведением! Драко сделал шаг вперед, обдавая ее волнами настоящей, не разбавленной злости. — Ненормальная! — выкрикнул он ей в лицо. Гермиона также сделала шаг вперед и, задрав голову, посмотрела ему прямо в глаза, в которых серебряным огнем горело возмущение. — Психованный! — не уступала она. Драко будто бы опешил от такого напора, но не сдался. Он только наклонился к ней ближе. — Истеричка! — фыркнул он. В ответ Грейнджер только ухмыльнулась, переняв его манеру. Она встала на цыпочки, и их лица теперь были очень близко друг к другу. Настолько близко, что она могла рассмотреть все тонкие венки у него под кожей, могла почувствовать его свежее дыхание с нотками вербенового чая, могла провести носом по его гладко выбритой щеке. — Королева драмы! — отозвалась она, вздернув брови. Малфой сухо сглотнул и открыл рот, чтобы ответить, но не успел. — Десять баллов с каждого за взаимные оскорбления, — прозвучал степенный, но весьма грозный голос директора МакГонагалл. Друзья тут же оторвали друг от друга взгляды и посмотрели в сторону преподавательского стола, рядом с которым стояла профессор. Она держала в руках бумаги и была повернута к профессору Бинсу, который очевидно был не особо заинтересован как в дисциплине в целом, так и в данном инциденте в частности. Вдобавок на них смотрел еще и весь класс, явно наслаждаясь шоу. Гермиона тут же смешалась, но Малфой только нагло причмокнул. — Простите, профессор, — ответила Грейнджер. Она толкнула Драко в бок, и он скривился, но дерзкое выражение с лица стер. — Прощения просим, — прокряхтел он неохотно. Директор кивнула и поджала губы. — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, будьте так любезны пройти в мужской и женский туалет соответственно и привести себя в порядок, — сказала она, смерив их снисходительным взглядом. — И постарайтесь не убить друг друга по дороге. Гермиона прижала сумку плотнее к груди, а Малфой подхватил свою с пола. Под смешки одноклассников, которые тут же прекратила сама директор, они вышли в коридор. Понурив головы и дуясь друг на друга, они проследовали каждый в предназначенный им туалет. Гермиона бросила сумку на пол и подошла к раковине. Отмыть чернила с рук было непросто, но при помощи волшебного мыла это удалось намного быстрее, чем обычным. Она закрутила кран и посмотрела в зеркало на перекошенное обидой лицо. Малфой все-таки может быть тем еще… Ну каким он может быть? Как будто она не знала, что он не кусок сахара, а кусок… Словом, он откровенно говоря не подарок. Он может быть строптивым, высокомерным, драматичным. У него в запасе всегда есть идиотская шутка-другая, которая может неплохо задеть за живое. Однако при всем при этом он был не такой уж плохой человек. Он был… да, он был человек. Как она, как Рон, как Гарри. Обычный человек, который имеет право на то, чтобы злиться, грустить, переживать или иметь плохое настроение без особого повода. Кто не без греха? Она и сама грешила подобным не раз, и Рональд тоже. Он вообще бросил их с Гарри в лесу и ушел, даже не попрощавшись. И тем не менее, она простила его, приняла его. Тогда почему Малфой этого не заслуживает? Почему она не может дать ему то прощение за дурацкое бурчание и отвратительное настроение, которое он сегодня показал во всей красе? Он не наорал на нее в палатке и не оставил посреди неизвестности. Он всего лишь не хотел ее отпускать. Гермиона поджала губы и кивнула своему отражению, глаза которого были полны решимости. Она взмахнула руками, чтобы согнать оставшиеся на коже капли, и, подхватив на ходу сумку, вышла в коридор. До конца занятия оставалось всего ничего, и она решила не возвращаться. Все равно она пропустила почти всю лекцию и потеряла конспекты, придется наверстывать упущенное самостоятельно. Гермиона спешила в другой конец крыла, чтобы поймать Драко на выходе из мужского туалета, но столкнулась с ним значительно раньше, где-то на полпути. — Прости, — сказал он, столкнувшись с ней лицом к лицу. Он тяжело дышал и нервно комкал в руках слизеринский джемпер, который был похож на половую тряпку. — Я не ушиблась, — сказала Гермиона. Драко растерянно заморгал. — Я не… Да я говорил про то, что случилось в классе, — торопливо ответил он. — Точнее про то, что я устроил в классе. Про все свои закидоны и выходки. Прости меня, пожалуйста, Гермиона. Я… Я просто какой-то сегодня сам не свой, и не могу понять почему. Думаю, что правда встал не с той ноги. И, конечно, прости, что врезался в тебя. Я просто торопился тебя подловить на выходе из женского туалета, не знал, вернешься ли ты на лекцию или нет. Гермиона расплылась в радостной улыбке. Она оглядела его с ног до головы и только тогда поняла, что у него все волосы были мокрые и зачесаны были назад, совсем как когда-то. Ей это не нравилось. Он был похож на того ядовитого подростка, а она привыкла к честному юноше. Гермиона потянула к нему руку и немного взъерошила прическу. Пряди рассыпались по лбу и упали на уши. — Прощаю, — сказала она просто. Это было такое освобождающее слово. Гермиона даже смогла опустить плечи, вздохнуть свободно, расслабить каждую мышцу. Стало так легко в голове, будто исчезли все тяжкие мысли и тревоги. — Ты правда не обиделась? — спросил Драко с надеждой. Гермиона засмеялась, и он засмеялся вместе с ней. — Нет, Драко, я не обиделась, — сказала она, кивая. — Ты тоже прости меня… Мне следовало бы быть сдержаннее и более понимающей к тебе. Все мы бываем не в духе время от времени, и друзья должны поддерживать нас в трудные минуты, а не упрекать. Я постараюсь быть внимательнее. — Ты постарайся уж, — протянул он шутливо. — Совсем чуть-чуть. Он свел указательный и большой пальцы вместе, оставив между ними небольшой зазор. Гермиона прыснула сквозь плотно сомкнутые губы, растянутые в улыбке. — Пойдем, — сказала она, подхватив его под локоть. — А то без нас все съедят. Драко не стал сопротивляться и пошел вместе с ней в сторону Большого зала, где их ждал обед. По пути они болтали о какой-то ерунде, пытались решить, что делать с потерянными конспектами, предполагали, у кого можно было бы взять их на копирование, а скорее пытались разобраться, кто бы согласился дать их на переписывание. Дойдя до дверей, они так ни к чему и не пришли, но нахохотались в волю. — Хоть бы обед не был таким отвратительным, как завтрак, — фыркнул Драко. — Нормальным был завтрак, — сказала Гермиона, отпуская его руку. — Ну может у гриффиндорцев все было и отлично, — сказал он недовольно, скрестив руки на груди. — Глупости, у слизеринцев такой же завтрак, как и у всех, — отозвалась она. — Просто ты не умеешь наслаждаться мелочами! — Все я умею! — отозвался Драко. — Как будто я многого прошу! Вот хотел сегодня взять с собой немного печенья сахарного, а где оно? А не было его… Гермиона запрокинула голову назад и застонала, а затем закрыла уши руками, но Драко повысил голос, и его стенания пробивались сквозь вакуум. Она упрямо смотрела на него и пыталась понять, как он может быть таким упрямым и не жизнерадостным, но при этом обладать вполне неплохим чувством юмора и практичным складом ума. Он продолжал во всех красках расписывать свое разочарование гастрономическим снабжением факультетских столов, когда сумка Гермионы сползла с плеча и упала на сгиб локтя. И в этот момент она оглядела Драко с ног до головы и поняла, что сейчас не самое подходящее время сообщать ему то, что она заметила, но и тянуть с новостями не стоило. — Драко, подожди, — сказала Гермиона, отняв ладони от ушей и вернув себе полноценный слух. Она поправила сумку и воротник мантии. — И вообще… Что? — спросил Драко, почувствовав на себе ее и внимательный взгляд. — А где твоя сумка? — спросила Гермиона, сложив руки на груди. Малфой огляделся по сторонам, будто бы пытаясь разыскать пропажу, но, не обнаружив ее рядом, зарычал. — Грейнджер, ну вот… — проговорил он. — Неужели было так сложно сказать мне раньше? Почему? Почему я должен вот со всем этим… — Нет, подожди, сумка твоя, а виновата я? — воскликнула Гермиона. — Но к кому я бежал, чтобы извиниться? — продолжал распаляться Драко. — И в конце концов… — Снова здорово, — всплеснула руками она. На них опять косились одноклассники, а с другого конца коридора за ними наблюдала еще и директор МакГонагалл, однако на этот раз она удержалась от комментариев. Все свои мысли она оставила, как и всегда, при себе. Только еле заметная улыбка коснулась ее сухих губ, когда Малфой поплелся обратно к туалету, а Грейнджер засеменила за ним.