Dear, if you see my brother, tell him that: «I am r i c h».
Этот дрянной мальчишка когда-то посмел сказать, что никто не продержится с ней и часа рядом или в нормальном диалоге, если на кону не будет стоять изрядная сумма денег, новое положение в обществе или другой вознаграждение. Аурелия Хаммерлок, наследница одной из самых известных и богатых фамилий людского общества - хотя бы на этих просторах космоса - скучающе пролистывала входящие сообщения. Когда-то давно в детстве её сначала очень зацепили эти слова. Она злилась и ругалась, пытаясь переспорить оппонента. Сначала. Финансовые отчёты, важные письма, чепуха-чепуха-чепуха. И один диалог, что почти никогда не разочаровывал. По крайней мере, от этого адресата она не ждала чего-то помпезного или невероятно срочного. Обычно. Потом она лишь смеялась. Искренне и громко. Ведь мальчишка, сам того не заметив, хорошо обозначил главное - не обязательно распаляться на теплое и взаимо-приятное отношение к большинству собеседников, если у тебя есть деньги. Много денег. Светлый экран ЭХО-скрина слабо сиял в полумраке кабинета. Мерный ход классических напольных часов успокаивал после очередного суетливо-шумного дня. Новые мелкие конкуренты на рынке, пытающиеся заглотить больше, чем могут. Очередные крикливые остолопы, которым, к огромному сожалению, всё-таки нельзя было залепить ледяную пощёчину её любимой перчаткой. От таких ударов её оппоненты обычно не выживали. Этим дрянным мальчишкой был её дорогой младший брат Алистер. Окошко диалога развернулось, загружая новые сообщения и фотографии. Кажется, неугомонная ИИ сегодня снова отрывалась, доставая команду и набивая папку с шуточным компроматом. Почему-то Фелисити крайне нравилось ловить почти любые моменты из жизни странных наёмников. Любые моменты, что хоть как-то её заинтересовывали. И многое из этой коллекции отлетало за сотни космических миль, прямо в беседу с ней, Аурелией. Впрочем, вести ленивый послерабочий диалог с «ожившей» ИИ было интересно не только из-за поставляемого псевдо-компромата. Это было просто... приятно? С братом они общались редко. Крайне. Редко. Аурелия распрощалась с командой новых знакомых почти сразу после Элписа. Ей, конечно же, было интересно, как забавный программист будет выкручиваться перед начальством из-за побитой станции, но лететь на Гелиос вместе с остальными не было ни времени, ни желания - её непосредственного участия потребовало срочное дело в её собственном головном офисе. Наверное, этот офис лучше было бы назвать имением, но ей это надоело. Что ж, тогда как челнок с «Лунной командой» направился к Гелиосу, сама Аурелия летела «домой» в личном шаттле. Впрочем, распрощались они на весьма позитивной ноте, а леди Хаммерлок получила от своей импульсивной затеи с прогулкой по луне главное - она развеяла свою скуку, длившуюся уже несколько месяцев, убойной дозой адреналина и несколько новыми ощущениями, а также побывала в чертовом, скаг его за ногу, настоящем Хранилище. И да, кажется, нахваталась весьма несветских выражений, но это было... забавно. Она тогда точно повеселилась на славу, несмотря на некоторые... через чур опасные моменты путешествия. Но какое веселье без щепотки безумства? А щепотка может быть совершенно разного объёма. Не то что бы брат и сестра друг друга не понимали. Они просто совершенно не хотели этого показывать. Кто-то порой говорил, что наследники Хаммелоков так и остались поссорившимися детьми где-то в глубине души. Как же это отвратительно слезливо звучало. Аурелия лично заморозила, как минимум, пару таких говорливых психологов. Да. Они с братом даже не ссорились. Наверное, не буквально. Аурелия задумчиво перелистывала фото. Кажется, Тэсситер сегодня снова разводил пафосные речи вокруг Лилит. Хаммерлок закусила губу, тихо и длинно хихикая, приближая картинку. Уж больно патетично смотрелся сухенький директор «Гипериона», явно накручивающий круги вокруг сирены, чей вид буквально кричал о том, что она видит рядом с собой душевно-больного человека и «только из доброты сердечной и уважения к несчастному, явно тронутому старику» она не пытается прописать энерго-удар прямо по седеющему затылку. Лилит драматично смотрела прямо в камеру, наверняка поняв, что Фелисити исподтишка снимает происходящее. Тэсситер не менее драматично воздевал руки к потолку, расшагивая и наверняка вещая о выгодных для всех-всех-всех возможностях, которых бы добилась компания, работая в союзе с такой "прекрасной-невероятной-великолепной сиреной". В который раз уговаривал рыжую подписать настоящий контракт с Гиперионом. Молодец, флаг ему в руки. Иногда старина Тэс бывал таким наивным, что хотелось погладить его по пустеющей к старости голове и выдать леденец на палочке. Зубы то он себе вставил новые, зарплата хорошая. Отношения с братом просто были... сложными. Она была уверена, что не ненавидит его. Зачем ненавидеть пустое место? Ну, почти пустое место. Пустота не разговаривает - обычно - и не пытается порой кидать тебе в ЭХОнет статьи и фото с очень-очень важными для экосистем планет существами, с гневно-наивной подпиской: «Не смей на них охотиться! Пожалуйста». Порой Алистер умудрялся быть назойливым даже на огромном расстоянии. Аурелия никогда не блокировала его звонки и сообщения полностью - держала в «абсолютно чёрном списке» недельку, а потом возвращала в обычные контакты. Правда, писал он редко. Очень редко. Просто импульсивно и много за раз. И обычно подобную совершенно ненужную и глупую, бесящую и пафосную хрень. Вот именно х... Других слов просто не было. Нет что бы... Нет что бы просто спросить «Как дела?» Тупо, банально, нелепо спросить «как дела» у родной, черт подери, сестры, так как ты, безумный зоолог, не спрашивал этого уже несколько лет. Аурелия устало раскинулась в рабочем кресле, но взгляд с непривычным для её обыденности удовольствием цеплялся за, практически, все детали командных фото. Невозмутимый «рыцарь» Роланд, искренне придерживающий дверь перед какими-то офисными девчонками... и смеющиеся на фоне Ниша с Лилит. Леди-ковбой, кажется, держала в руке телефон, тоже снимая забавную сценку. Этот отряд грозных воителей-убийц порой вёл себя как самые настоящие дети, хотя... подобное и ей бы захотелось заснять. Роланд в моменты своих благородных порывов почти всегда выглядел так наивно-патетично, словно действительно сошедший со страниц детской сказки рыцарь в сияющих доспехах... пусть и без доспехов. Казалось даже, что у него всего несколько «встроенных» выражений лица, главным из которых было… как там выражался Вильгельм? «Морда кирпичом?» Мило. А вторым — вот это одухотворенное лицо всеспасителя. И было бы неприятно смотреть, если бы Роланд не был в этих дурацких порывах действительно искренен и добр, как суровый дровосек, на досуге подкармливающий оленей и выхаживающий брошенных котят и щенков. Что, впрочем, не мешало этому «рыцарю» расстреливать врагов на заданиях, пусть и действовал он гораздо гуманнее, чем многие. А вот Афина и Тим... и какой-то мальчик-клерк. Интересно, этот парнишка стал несколько часто мелькать на фото «Лунной команды». Кажется, Фелисити говорила, что он один из ярых фанатов, но при этом достаточно сообразительный и забавный, чтобы команда его заметила, а не отгоняла, как остальных рабочих пчёл Гелиоса. А Тим-Там, кажется, стал как-то увереннее держаться. Не считая того, что ему всё еще часто приходилось кутаться в капюшон и закрытую одежду, чтобы не светить внешностью Джека где-нибудь рядом с Джеком. О, а вот и сам виновник трагикомедии. Опять уснул за каким-то отчётом, наверняка терзал его до самого утра и отрубился под конец. Помнится, гладиатор каждый раз грозится наметить для него режим отбоя в буквальном смысле - вырубать и закидывать спать в определенный час. Аурелию почти умиляло то, как синеволосая воительница активировала свой усиленный «защитный» инстинкт, хлопоча над бедовой командой, как... нет, не как наседка... Какие из них цыплята? А вот утята очень даже. Почему-то на них они больше походили. Или гусята... бедовые. С момента как они расстались на Элписе скоро минет второй месяц. По словам Фелисити, на Гелиосе сразу же стали делать ставки, насколько быстро наспех сколоченная команда ненормальных развалится или прибьёт друг друга. Самой Аурелии почему-то твердо верилось, что это вряд ли случится теперь... По крайней мере, не так банально. Да, с момента их совместного забега по луне прошло почти два месяца... Вспоминать всё это было до странного забавно и приятно. Она давно так не веселилась. Она давно так не чувствовала себя живой. Глупые шутки, нелепые действия. Грубые неотёсанные наёмники. Взбалмошный командир, полезший туда, куда не следовало. O, mon ami, она была окружена настоящими идиотами и вынуждена выживать в условиях, которые грубо даже пытаться предоставить истинной леди, да? Всё так и было? Ахаха. С'est trop drôle. Нет. Глупые шутки, нелепые действия. Смешные простые... придурки, каждый прилетел за чем-то своим, хоть темы и сходились. Каждый прилетел ради определённой наживы. И каждый говорил об этом просто и прямо. Конечно, после некоторого времени напряжённого молчания и оценивания вынужденной команды. Потому что всем было плевать, да? Хаха, мы разбежимся сегодня-завтра, забрав зарплату и премиальные. И нам абсолютно наплевать, кто другие сокомандники, не считая основной информации, чтобы примерно понимать, что за человек находится рядом и стоит ли хоть на секунду подставлять ему спину даже в таких условиях. Заплатишь за то, чтобы я помог нести тебе эти вещи? Что ж, эта услуга в моих силах. Ох, какая вы забавная, леди. Но никаких переходов границ, ведь ледяную перчатку, которой госпожа Хаммерлок крошила на коктейльные кубики льда незадачливых врагов, оценили все и быстро. Такие смешные. Всем наплевать, но почему ты хромаешь? Что с рукой? Нет, да кому ты сдался, просто важно убедиться, что ты не отбросишь коньки в ответственный момент боя. Всем наплевать, но вот ещё одно одеяло, ты дрожишь, словно словил припадок. Заткнись и бери, иначе стукну Асписом. Всем наплевать, но кто посмел в тебя выстрелить сейчас? Этим психам явно не нужны их руки. И ноги. И голова тоже прекрасно отлетает, стоит правильно и чётко взмахнуть хлыстом. Всем плевать, но что с твоим взглядом, ты в порядке? Всем плевать, но почему ты молчишь так долго? Всем плевать, но прекрати истерику и возьми себя в руки, всё будет хорошо, и никто здесь не сдохнет, ясно? Приказ задрать носы выше и не сметь дохнуть. Всем плевать, но почему-то нет. Всем плевать, но мы все хотим выбраться из этой заварушки. И будет хорошо, если никто из вам, идиотов, действительно здесь не сдохнет. Всем плевать? Интересно, в какой именно момент какой-то тот, запланированный историей сценарий пошёл под откос? Что вообще могло пойти ТАК? Аурелия Хаммерлок мягко обводила тонкими ухоженными пальцами контуры темной фоторамки. Хранить у себя материальные фотографии было несколько не в её стиле. Впрочем, бережливость, пришедшая ещё от родителей, заставляла держать в доме всевозможные живописные портреты или печатные фото, хотя бы на случай краха ЭХО-логов. Родители обожали настоящие картины. Аурелии они нравились. Нравились больше, чем быстрая технология фото. Однако сама в себе леди Хаммерлок не находила чёткого желания хранить подобные вещи, развешивая нечто ценное по поместью больше для галочки. И всё же... Снежная Королева, Баронесса Хаммерлок, мисс-я-ударю-тебя-прямо-в-твоё-глупое-лицо-морозящей-перчаткой. Королева ледяных скульптур и золотого поместья. Жестокий охотник и любительница всего редкого и ценного, необычного. Интересного. Баронесса Хаммерлок. Ледяная леди. Ей очень нравилась эта фотография. Абсолютно дурацкая и нелепая, сделанная спонтанно. Они здесь выглядели такими по-глупому счастливыми. Они просто дурачились. Всего несколько мгновений лёгкого почти детского безумия. Глупо, странно. Фото больше напоминала компромат, но... так бы сказали в её кругах? Или нет. Это просто забавное фото шутящих... друзей. Забавно, она наконец-то чётко обозначила э т о слово, прежде спешно отгоняя его, когда смотрела на фото. Баронесса сделала этот кадр, когда прощалась с командой, на взлётной площадке, откуда уже вот-вот должен был стартовать её шаттл, и куда должен был прилететь челнок для перевоза отряда обратно на Гелиос. Несмотря на то, что получилось совсем не то, что она хотела, когда брала в руки свой фотоаппарат... Ей действительно очень нравилась эта фотография.***
- Так-так, mes chers amis, не могли бы вы сделать леди маленькое одолжение? Цепкие льдистые глаза игриво обвели взглядом расслабленную команду. Хотя, расслабленной её можно было назвать лишь потому, что отряд не ожидал каких-либо нападений и вполне мирно... беседовал. Если беседой можно было назвать возбуждённый галдёж, всё еще находящихся под адреналином от произошедшего, буквально, за последние полдня, если не меньше, наёмников. Они окончательно спасли Гелиос. Они спасли Элпис. Они добили злосчастный Забытый Легион. Они, пусть еле-еле и чуть не потеряв, вытащили скопированную ИИ Фелисити, сейчас так же взбудоражено порхающую проекцией на их командном ЭХО-скрине. Они побывали в Хранилище. Они... Они... ОНИ ВЫЖИЛИ, в конце концов. Конечно, было бы здорово приписать сюда ещё и победу над Стражем Хранилища, но не вышло. Ох, её бедовый братец Алистер наверняка громко возрадовался бы тому, что «уникальное существо» не пострадало, оставшись мирно жить в своей среде обитания. Мда. Это уникальное... существо к ним даже не вышло. Взглянуло, как выглядывают из-за шторки владельцы богатых домов посмотреть, что за идиоты шумят на другой стороне улицы - и с каким-то неуловимым выражением лица скрылось обратно в... куда-то. И после... когда горе-Искатели нашли, предположительно, «черный ход» в Хранилище (удивительно, что он вообще был), пробыли там буквально минут пять, словили себе... проблему, - точнее её словил Джон; да, «словил» радостно порхнувшую навстречу древнюю, подозрительно светящуюся реликвию... прямо в лицо -, а после, больше не найдя ничего интересного, подгоняемые «закрывающимся» Хранилищем, когда они чуть ли не выкатились оттуда - взгляд снова выглянувшего Стража был столь же красноречив, пусть сама эмоция улавливалась с трудом. «Выглянул» он и в третий раз, провожая уже отдалившуюся команду крайне задумчивым и долгим взглядом. Или им показалось. В любом случае, сомнений в том, что именно этот конкретный Страж - отнюдь не обычная охранная зверушка Эридианцев - не осталось ни у кого. День был... насыщенным. Очень-очень насыщенным. — А? Что такое, леди Хаммерлок? — золотые глаза сирены задорно прищурились, разглядев в точёных ладонях аристократки фотоаппарат. — Господа, у моей семьи есть традиция - оставлять себе на память картины или фотографии после каких-либо значимых событий или встречи с интересными людьми, — чуть пафосно начала Аурелия, плавной кошачьей походкой перетекая ближе к притихшей команде, взгляд весело скакал с одного озадаченного лица на другое. — У нас, конечно, было не так много времени на «знакомство», но я уверена, что захочу поставить ваше фото в коллекцию. — Охох, Рели, ты так высокопарно говоришь об этом, могла бы просто сказать, что тебе с нами понравилось, — блистательный оскал Ниши и лихо сдвинутая ковбойская шляпа, впрочем, говорили, что бандитка как раз в том веселом состоянии, чтобы не отказываться от внеплановой фотосессии. Её острый кулак в перчатке почти ласково впечатался в бок стоящего рядом громилы, делающего вид, будто ничего не видит и не слышит. Вильгельм раздражённо повёл плечом, весьма неприязненно косясь на аппарат в руках леди. — Я понадеялся, что вы поняли мою нелюбовь к фото... но ладно, если это очередная вынужденная вещь. — Да брось, фотография всё равно будет общей? Да, мисс? — Да-да, Роланд, а потому я попрошу вас всех собраться кучнее... я сказала всех, Джек, не пытайся выставить за место себя Тима. Я думала, ты любишь внимание. К тому же, вы оба должны быть в кадре. Не... не маши на меня! Я могу махнуть в ответ так, что тебе не понравится, mon cher. — О, Космос, Аурелия, неужели ты вдруг так расчувствовалась для дружеских фото на память? И кстати, существование Тима как моего двойника, всё еще под некоторой секретностью, так что... — шатен постарался как можно более обезаруживающе улыбнуться в ответ на прищуренный взгляд Баронессы, однако неосознанно дёрнулся пройтись ладонью по краям нового шрама. Окей, хорошо, шрамом они решили это не называть, хоть в первые минуты этот дугообразный след и горел, как прижжённый, смотрясь пугающе. Теперь он больше напоминал... татуировку? Очень странную, иногда чуть сияющую «изнутри» татуировку. Что теперь с этим делать никто не знал, однако программисту было не очень комфортно от подарка из Хранилища. Мягко говоря. Впрочем, неприятные ощущения сходили на нет, оставляя странное тепло. Ну хоть бинты, которыми сначала наспех перевязала его голову Афина - чисто на всякий случай - он уже снял, они только мешались. — Милый мой, поверь, вы уже откровенно палились с этим. Да и в будущем, думаю, держать это в тайне у вас нормально не получится. Конечно, мало кто будет знать точно, но о том, что у тебя есть двойник, слухи уже поползли, помяни моё слово. Гиперион сделал эту операцию больше в качестве эксперимента, если не будете перегибать палку - проблем будет не много. А теперь соберитесь, пожалуйста. Господа! — И господамы, — Ниша настойчиво притянула за локти отодвигающихся подальше от «эпицентра» Вильгельма и Тимоти, чуть зловеще хмыкнув почти в лицо последнему, — Ладно уж, подожди секунду, Рели. Этих воителей нужно еще в чувство привести после новости о том, что картинка с их дражайшими лицами будет стоять у тебя на камине в рамочке. Тим, не дергайся! — У нас время тикает, так что хватит прихорашиваться и просто встаньте рядом, чтобы Аурелия могла сделать фото, — голос Афины стал опасно командным. Лёгкое – или не очень – раздражение от предыдущих событий дня всё ещё зудело где-то в груди, отдаваясь в череп потоками, словно начинающаяся мигрень. Гладиатор устала, получила месячную дозу переживаний и немного сорвала голос. Сознание пока что не давало четкого образа ситуации, как и ответа на вопрос – почему она не потребовала деньги и не распрощалась с горе-отрядом уже после Хранилища. Зачем лететь вместе на Гелиос? Наверное, этот вопрос был у всех, однако озвучивать его не решались либо не хотели. Только Аурелия откалывалась от команды, по своим срочным делам. Пока гладиатор подталкивала остальных встать относительно нормально, Фелисити, включив проектор и теперь витая вокруг компании голограммой, насмешливо делала вид, что придирчиво осматривает их внешний вид. Помнится, Баронесса ворчала, будто ИИ «одета» в какие-то обноски, неподобающие такой милой леди, однако их компания в целом сейчас выглядела весьма… потрёпано. Всё еще чуть запыхавшиеся, словно это был буквальный «забег» по луне – хотя… так и было –, местами сильно подпалённые, подранные, в какой-то саже, пусть наёмники уже пытались оттереть всё лишнее, они явно создавали облик компании, только что вырвавшейся из какой-либо серьёзной, но интересной передряги. Что было правдой. — Всё? — Баронесса нетерпеливо вздернула брови, чуть поджимая губы. Команда наконец скучковалась относительно нормально. По их виду чувствовалось, что к таким фотосессиям они были непривычны. Вдруг лицо Лилит озарила вспышка идеи, сирена резко развернулась к остальным, наспех прошептав что-то, от чего несколько кислые физиономии вынужденных сокомандников удивительно синхронно и как-то нехорошо просияли, а Ниша, не удержавшись, прыснула в кулак. О, космос, ну как дети. — Всё-всё, Рели, — заулыбалась даже хмурая Афина, что настораживало. — Хорррошоо… Готовы? Так, мои дорогие, сделайте, пожалуйста, умные лица… — ОКЕЙ***
«Умные лица» задорно и широко скалились ей с фотографии, сверкая чуть шальными глазами. Резво помахать и показать разные «смешные» знаки они тоже додумались, благо, что без пошлостей. Что ж, она хотела прощальное фото – она его получила. Причём в лучших традициях. Баронесса снова обвела пальцами края фоторамки, непривычно мягко приподнимая уголки губ. Такие забавные. Странные. Смешные. Чудаки. Аурелия не любила сказки. Сказки, где какой-нибудь богатый ребенок вдруг находит друзей среди низшей касты и проводит с ним досуг. Сказки, где богатство выставлялось как что-то серьёзно плохое, противопоставляясь «красоте бедности». Это были глупые сказки. Действительно глупые. Богатство может быть злом, но нужно быть аккуратным. Бедность же редко бывает добром в реальности. Если не считать той самой аксиомы, что бедным людям просто нечего терять, но добро ли это? Едва ли. Злые и добрые люди – такие милые детские сказки. Люди это просто люди. А эти ребята были даже не то, чтобы бедными… И самое главное – они просто были интересными. Очень-очень интересными. Вроде как – обыденные типажи, но почему-то бывает, что взгляд выхватывает из толпы именно кого-то конкретного из всего типажа. Кого-то. Просто, потому что… так получилось. Баронесса посмеялась бы, если бы кто-то заявил, что вся их ситуация через чур сказочна. Сказки – это то же самое, что и реальность, просто вычленение из неё чего-то интересного. Чего-то, что ты не имеешь в жизни, вокруг, а скорее даже – не замечаешь, перестаёшь замечать, потому что подсознание выделяет эти вещи в раздел «сказочных», ненастоящих, а значит – неправильных. Люди начинают считать, что таким вещам – мягким, приятным, просто веселящим и незамысловатым – место только в сказках… А потом сами же жалуются на их отсутствие. Пальцы вновь прошлись по раме. Всё-таки такая интересная вещь – ощущения. Касания, взгляды, слова. Игра эмоций, что-то, что и является жизнью, её биением. Не зря народы в прошлом, да и сейчас такую роль отдавали сердцу. Пускай доказано, что это всего лишь мышца, насос для крови – а с чувствами и жизнью, ощущением жизни продолжает ассоциироваться именно оно. Потому что двигается, постоянно в танце. Живёт. Бьётся. Аурелия не знала, точно ли ей нравится эта дурацкая привычка Фелисити отсылать ей их фотографии, писать ей разную чушь о повседневных делах, вести пространные или серьёзные, или смешные беседы. Это просто началось – она не оборвала связь – и оно продолжалось. Это было ненавязчиво, но стало обыденным, тесно вплелось в череду дней. В любом случае, Баронессе было просто приятно, что её не забывают – хотя забыть её было сложно – и львиная доля здорового эгоизма в душе каждый раз ликовала, пусть и не признавалась. Она могла быть им полезна позже. Они могут быть полезны её позже. Они приятны друг другу. Это логично. Это логично. Фелисити просто с удовольствием каждый раз сообщала, что с у них всё хорошо и даже стабильно. Это становилось привычно. Аурелии действительно нравилось знать, что с ними всё хорошо.