Неизведанное

      Среда, 23 февраля 2005 года       План Реддла отлично продвигался, и новости об их предстоящей свадьбе без остановки печатались во всех газетах, скрывая реальное положение дел. Гермионе даже потребовалось несколько дней, чтобы узнать что-нибудь в отношении того, что произошло в Словении. Реддл сказал, что подавил восстание, но ее больше интересовало то, чего он ей не рассказал. То, что она узнала из подслушанных разговоров в разных уголках Мэнора.       Она нашла отчет, который поднял температуру тела, воспламеняя кровь, и заставил магию пульсировать под кожей, отдаваясь подрагиванием в пальцах. Пергаменты до сих пор были у нее в руке, когда она неслась через всё поместье в тронный зал. Ещё секунду назад закрытые двери с грохотом отворились от простого толчка магии. Ее взгляд упал на Реддла, который сидел в кресле, положив одну руку на подлокотник, а другой придерживая подбородок, как будто ему было скучно. Рядом с ним стояла Беллатриса, держа палочку в руке. Когда она увидела Гермиону, то с ее губ сразу исчезла улыбка.       Девушка сунула листы Реддлу и недовольно уставилась на него.       — Ты ведь не просто подавил восстание, Том? Это был запуск Второй Фазы.       У горла Гермионы появилась палочка, и глаза девушки метнулись к Беллатрисе, которая держала противоположный кончик.       — Не смей так разговаривать с Темным Лордом, грязнокровка! — прошипела она.       — А ты, — отрезала Гермиона, и велением мысли ее магия поставила Беллатрису на колени под визг ведьмы. — Не смей поднимать палочку на свою королеву.       Презрительная усмешка, сорвавшаяся с губ Лестрейндж, раньше послала бы мороз по коже и поставила бы саму Гермиону на колени. Однако теперь она только подпитывала гнев девушки, и она усилила хватку магии. Послышался тошнотворный треск костной ткани, сопровождаемый пронзительным воем и стуком палочки о пол.       — Достаточно.       Гермиона снова выразительно взглянула на Реддла, но Беллатрису не отпустила.       — У меня сложилось впечатление, что быть твоей королевой означает быть равной тебе, — сказала она на удивление ровным голосом. — Для меня это означает, что все остальные ниже.       — Отпусти ее, — приказал он. — Это ее не касается.       С медленным выдохом, из-за которого крылья ее носа раздулись, Гермиона отозвала магию и смотрела, как Беллатриса прижала сломанное запястье к груди и поднялась. Реддл сделал жест, означающий, чтобы она ушла, но когда женщина потянулась за своей упавшей палочкой, Гермиона вытянула руку, и древко полетело в ее руку. Она покрутила ее между большим и указательным пальцами и, удостоверившись, что Беллатриса следит, направила свою ярость в голубое пламя, вспыхнувшее из подушечек. Такое выражение ужаса на лице Беллатрисы, когда ее палочка превратилась в пепел и неторопливо усеяла ковер, Гермиона будет смаковать до конца своих дней.       — Я уничтожила две твои палочки. Если ты поднимешь на меня третью, я убью тебя ею.       Сжигая ее безмолвной ненавистью, горевшей во взгляде, Беллатриса вышла из зала. Гермиона захлопнула двери и заперла их, снова повернувшись к Реддлу. Она с удивлением обнаружила, что его взгляд был темными от веселья и желания.       — Это было довольно театрально. Обычно это не твой стиль.       Гермиона отступила назад, когда он потянулся к ней, и увидела прочертившую линию радужек вспышку гнева от ее действий.       — Почему ты не рассказал мне о Второй Фазе? Ты рассказал всё, кроме этого.       — Потому что ты ужасно держишь бесстрастное лицо, — ответил он.       — Что?       — Всякий раз, когда ты что-то знаешь, это написано у тебя на лице. Особенно если ты не согласна. Я не могу позволить, чтобы в статьях о тебе и нашей свадьбе на твоем лице было написано неудовольствие.       — Значит, это правда, — возразила девушка, не сумев вовремя обуздать эмоции, но отказываясь признать, что он был прав.       — Прошло почти два года с приобретения новых территорий. Я думал, что, имея под своим контролем большинство крупных стран, остальные последуют их примеру и будут подчиняться мне. Чтобы увеличить нашу численность, ставки должны были быть повышены.       — Какой смысл иметь королевство, если ты планируешь убивать всех, кем собираешься править?       — Это только начало, Гермиона. Когда незначительные страны будут выведены с карт, я сделаю один большой шаг. Такой шаг, который они не смогут игнорировать. Такой, который приведет их к выводу, что уже слишком поздно давать отпор. Эти планы разрабатывались годами. Остальные поймут, что их будет ждать та же участь, и будут умолять меня позволить им присягнуть на верность.       В голове Гермиона что-то со щелчком встало на место, и она сделала ещё один шаг назад.       — Ты планируешь захватить МАКУСА, я права?       Реддл поднялся со своего трона и притянул ее к себе, прежде чем Гермиона успела среагировать. Он схватил ее за подбородок и запрокинул голову назад, а другой рукой крепко сжал ее бедро.       — Ты научила меня проявлять терпение к тому, чего я хочу. Что если это того стоит, то в конце концов это будет в моих руках, — его хватка усилилась, и Гермиона резко вдохнула. — И скоро у меня будет всё, что я когда-либо хотел.       Связь душ.       Она прочитала книгу, которую он ей дал. Она прочитала ее столько раз, что могла бы рассказать наизусть, если бы кто-нибудь попросил ее об этом. Гермиона уже выяснила, что существует множество видов связей, но та, которая его интересовала, была настолько редкой, насколько это вообще возможно. Это была настоящая связь. Их души будут так же тесно переплетены, как и их части, которые сейчас висят у нее на шее. То, как в книге описывалась эта связь, напомнило Гермионе о том времени, когда на Астрономической башне слилась их магия; о той ночи, когда она создала крестраж. Они будут связаны во всем. Реддл сможет проникнуть в каждую ее мысль. Сможет заставить ее делать всё, что ему заблагорассудится, а она не сможет сопротивляться. У него будет неограниченный доступ к серой магии.       И из-за специфической природы связи, он будет в состоянии до последней капли выжать ее магию, снова и снова использовать ее магическое ядро, а она будет бессильна его остановить. Чтобы он окончательно умер, их должны убить в один и тот же момент без всякой надежды на возрождение. Пока этого не случится, они будут жить вечно, питаясь жизненной энергией и магией друг друга.       Его будет невозможно остановить.       Гермиона оттолкнула его, магией отправив обратно на трон, и сделала так, чтобы у него не получилось встать.       — Тогда предлагаю тебе начать относиться ко мне как к равной, иначе я позабочусь о том, чтобы у тебя ничего не вышло.       Реддл молча смотрел на Гермиону, борясь под тяжестью ее магии. Она повернулась на каблуках и вышла из тронного зала так же сердито, как и вошла в него, снова хлопнув дверью. Когда она закрылась, девушка отозвала магию, и, убедившись, что Реддл остался в зале, а не решил догнать ее, попыталась не думать о том, что произойдет в следующий раз, когда она увидит его.       Магия мерцала, кружась вокруг запястий, как струйки полупрозрачного дыма. Свечи затухали, когда она проходила мимо них по коридорам и снова разжигались, когда она отходила на приличное расстояние. Даже портреты молчали. Такой мощной энергии Гермиона не испытывала с той ночи, когда создала крестраж. Тогда она несколько часов, уставившись в потолок, пролежала на кровати в своей комнате, спрятавшись за охранными чарами, пока всё тело гудело от магии. Гермиона всегда предполагала, что будет чувствовать себя ужасно после такого, но в голове вертелась только одна мысль: может, она чувствовала себя так из-за того, что создала его с помощью серой магии, а не темной?       Гермиона остановилась в коридоре и подняла руку, обхватывая кулон на шее. Казалось, он завибрировал под ее прикосновением, как бы говоря, что тоже помнит. Помнит, как она поместила в него часть себя и часть его, связав их. Помнит, как магическое ядро Керуса раскололось, превратившись в пыль под ее ладонью, отдавая последний нужный для ритуала компонент, чтобы освободить эти части их душ.       — Грейнджер?       Рука Гермионы крепче сжала кулон, и она повернулась, услышав голос Забини.       Его глаза в панике расширились, и он прочистил горло, слегка поклонившись.       — Прошу прощения, моя Леди.       Ее магия обволоклась вокруг них, делая разговор приватным.       — Ты работаешь на Сопротивление.       Забини совершенно замер, во все глаза уставившись на нее.       — Я хочу, чтобы ты назначил мне встречу.       — Я не…       — Как можно скорее, Забини, или я расскажу Реддлу, что ты приложил руку к тому, что я чуть не умерла.       Он на мгновение заколебался, но в конце концов наклонил голову.       — Будет немедленно сделано, моя Леди.       Кивнув головой, Гермиона отозвала магию и отвернулась, уже запечатав разговор в книгу и похоронив ее в самом темном углу вместе со всем остальным, что держала как можно дальше от Реддла.

***

      Драко сидел, откинувшись на спинку стула в штабе в Девоне. Не желая, чтобы произошла утечка информации и какие-нибудь планы рассекретились, они решили проводить встречи здесь. В настоящее время никто из беженцев тут не жил, а также сама площадь дома была большой и без использования магии, чтобы всем хватило места для обсуждения стратегии. Они находились здесь с раннего утра, когда солнце только начало подниматься, и Драко даже не видел, как оно садится, но точно знал — это произошло довольно давно. Они зашли в тупик, но большинство, включая его самого, были непреклонны в своем решении остаться и всё выяснить.       Произошедшее в Словении — катастрофа. Не было никакой очевидной связи с Реддлом, потому что были уничтожены все, кто обладал магией, независимо от статуса, но глубоко внутри Драко знал, что это дело рук Реддла. Слишком много совпадений — за несколько дней до этого он участвовал в подавлении восстания. А тот факт, что, казалось, все тоже знали об этом, являлся именно тем подтверждением, которое было необходимо Драко.       Проблема заключалась в определении параметров. Нужно было решить, был ли это единичный случай, или он мог повториться где-то ещё. Если да, то где будет следующая атака? Когда она будет? Самое неприятное заключалось в том, что для того, чтобы получить ответ на любой из этих вопросов, было необходимо, чтобы произошла ещё одна атака. Если таких случаев будет больше одного, можно установить дальнейшую схему действий, которая будет эффективна при других нападениях. Вопрос был лишь в том, согласится ли их совесть подождать или нет.       Судя по тому, что все остались в штаб-квартире, чтобы выяснить характер нападения, Драко понял, что нет.       Зная, что сейчас от их деятельности не будет никакого толку, потому что в мозгу не осталось ни грамма энергии, Драко привлек их внимание и велел отправляться домой. Джинни, которая до сих пор не разговаривала с ним с тех пор, как он узнал, что она пережила его нападение, ушла первой. Драко вздохнул, но решил не обращать внимания. Не то чтобы он умирал от желания поговорить с ней об этом. Поэтому он подождал, пока дом опустеет, прежде чем усилить защиту и аппарировать обратно на Гриммо.       Драко слегка удивился при виде расхаживающего по гостиной Блейза.       — Что-то случилось? — спросил он, нахмурив брови. По плану Блейз не должен был появляться в течение ещё нескольких дней. В последний раз, когда он появился без предупреждения, он сообщил кое-что не совсем хорошее.       — Кое-кто в Ордене хочет переговорить с тобой.       Драко не был уверен, что означало покалывание в позвоночнике: хорошие новости или плохие.       — Кто? — спросил Драко, мысленно составляя список всех членов Ордена, которых знал.       — Не могу сказать. Пока не могу, — ответил Забини, потирая темную щетину на подбородке.       Дыхание Драко на некоторое время замедлилось. Значит, это была крупная фигура.       — Это стоит моего времени?       — Мотив не ясен, но если то, что он хочет сообщить — подлинно, это всё изменит.       Малфой медленно кивнул и нерешительно повел плечами.       — Займись приготовлениями. Пусть этот человек придет сюда. Я встречусь с ним наедине. Никому ни слова, пока я не скажу обратное, — приказал он. — Даже Тео.       — Считай, что дело сделано, — ответил Блейз и тут же аппарировал.       Оставшись в одиночестве, Драко поднялся наверх. До разговора с Блейзом он был готов заснуть стоя, но теперь весь организм был в полной готовности. В голове проносились мысли о том, кто это мог бы быть, и он размышлял, может, после стольких лет всё наконец-то начало налаживаться.