Неизведанное

      Среда, 16 марта 2005 года       Гермиона сомневалась, что ее неожиданный визит на Гриммо вызовет радость, но она рискнула и всё равно отправилась туда. Драко появился через минуту после нее. Он молча стоял и пристально смотрел на Гермиону с противоположной стороны комнаты. В его глазах до сих пор плескалась злость, но, в отличие от прошлого раза, она была не такой всепоглощающей. Сейчас в серебряных зрачках сияло множество других эмоций. Интересно, в последние дни он был так же растерян, как и она?       Он сделал шаг к ней, и Гермиона увидела, как с его плеч начало спадать напряжение.       — Я говорил тебе, — выдохнул он сдавленным голосом. — Что сделка, которую ты заключила с ним, не стоила того, во что она тебе обошлась, — глаза Гермионы загорелись от нового приступа слез. — Во что она нам обошлась.       — Стоила, — возразила она, тоже делая шаг к нему. Голос надломился, потому что Гермиона начала плакать. — Я с самого начала знала, что ты заслуживаешь защиты, — слезы катились по ее щекам, блестя в свете дня. — И ты всегда будешь заслуживать защиты, — ещё один шаг, на этот раз с обеих сторон. — Даже если ты меня ненавидишь.       Гермиона резко вздохнула, когда Драко пересек комнату и обхватил ее лицо ладонями. Большие пальцы смахнули слезы с ее щек, а лоб прижался к ее лбу. Драко заговорил, и его голос дрожал так же сильно, как и ее тело.       — Я не ненавижу тебя, Гермиона, — услышав это от него, она почувствовала, как внутри всё встрепенулось. — Я пытался, — добавил Драко шепотом. Он повернул ее голову к себе, и сердце Гермионы забилось где-то в горле. — Но я никогда не переставал тебя любить.       Он коснулся ее губ своими, и время остановилось. Один раз, второй. На третий раз прижался сильнее и остался в таком положении.       Когда время снова начало своё движение, это была чистая магия.       Правой рукой он скользнул в ее кудри, обхватив затылок. Другой очертил ее ребра и, добравшись до талии, обхватил ее пальцами. Гермиона судорожно схватила его за рубашку, собирая материал в кулаки. Кожа горела от его прикосновений, но ей было всё равно. Без него она стала холодной, почти ледяной. Каждый из них разомкнул губы с намерением углубить поцелуй. Их рты двигались в унисон, пожирая друг друга до последней капли, до последней частички. Слезы увлажнили ее щеки, скатываясь дорожками вниз, и касались их сплетающихся языков, но Гермиона не могла точно сказать, чьи слезы это были.       Возможно, она была вынуждена держать свои мысли о нем под замком, но это не останавливало тоску, которая всегда сидела глубоко в груди. Желание касаться его и чтобы он касался ее нельзя было спрятать ни в какой воображаемой книге. От этого не удерживало даже полное понимание того, что случится с ними обоими, если Реддл в один прекрасный день обнаружит такой момент в ее сознании. Драко был здесь. Он давал столько же, сколько и брал, и если бы она прямо здесь и сейчас умерла, то умерла бы счастливой.       Гермиона оторвалась от его губ, когда необходимость дышать стала слишком сильной, чтобы ее можно было продолжать игнорировать. Но вместо того, чтобы отстраниться, как она боялась, Драко обнял ее, притянув к себе. Она обвила руки вокруг него в ответ, прижимаясь настолько близко, насколько это было возможно. Слезы, когда Гермиона прислонилась к его щеке своей, смешивались, пока они ловили воздух. Она крепко зажмурилась и хваталась за него, не желая отпускать.       — Прости, — прошептал Малфой.       — Нет, — ответила она, быстро качая головой. — Никогда не извиняйся передо мной, Драко. Ты никогда ни в чем не был виноват.       — Я подвел тебя, — возразил он, крепче сжимая ее ладонь. — Это я должен был защитить тебя. Я обещал…       Одна ее рука скользнула вверх, и пальцы погрузились в его мягкие платиновые локоны.       — Не надо… — ее голос снова дрогнул. — Это была моя вина, — эти слова, словно кинжалы, пронзили ее горло, когда она выдавила их. — Я не была невинной жертвой, Драко. Хотела бы я сказать, что это так, но… — Гермиона снова покачала головой и крепче обняла его. — Но это было бы ложью.       Тогда он действительно отстранился от нее. Недалеко, но она очень четко ощутила это, будто между ними кто-то поставил ледяную стену. Драко снова взял ее лицо в свои ладони, смотря диким взглядом.       — Я видел, что он сделал, Гермиона. Всё, — она заметила собравшиеся в уголках его глаз слезы, так удивительно точно отзеркаливающие ее. — Он сделал бы это, будь я с тобой или нет. Прости, что стал твоей слабостью. Что облегчил ему задачу причинить тебе боль.       Гермиона закрыла глаза, пока он продолжал держать ее лицо, отказываясь отпускать.       — Драко…       — Он… — Драко с трудом сглотнул. — Он всё ещё причиняет тебе боль?       Тогда Гермиона высвободилась из его рук. Она обхватила себя руками и опустила голову, так что когда ее глаза открылись в следующий раз, она смотрела в пол. Дрожь пробежала по спине, и она заколебалась, прежде чем сказать:       — Я давно поняла, что он может причинить мне боль, только если я позволю причинить себе боль.       — Ты заслуживаешь лучшего, — выдохнул он. Его голос был таким же мрачным, как и взгляд его глаз. — Лучшего, чем кто-либо из нас.       Гермиона сощурилась на эти словах, но когда она открыла рот, чтобы заговорить, он поспешил продолжить.       — Я тоже постоянно причинял тебе боль. Издевался и обзывал. Ты сама сказала мне, что не знала, что существует такой термин, как «грязнокровка», пока я не назвал тебя так, — его взгляд упал на ее предплечье, где был ее шрам, оставшийся от палочки Реддла. — Я не только, ничего не делая, смотрел, как тебя пытали в первый раз, но и был полностью ответственен за то, что это случилось снова, — он провел рукой по волосам, слегка потянув за несколько прядей, и закрыл глаза. — Я столько раз говорил себе, что что-то происходит. Я знал…       Его голос надломился от злости, и Гермиона дернулась, когда стакан на тележке с напитками в углу разлетелся вдребезги.       — Черт, я знал, что ты не всё мне рассказывала. Я только не понимал, это потому, что он заставлял тебя забыть произошедшее, или потому, что ты ходила к нему добровольно? — всхлип, вырвавшийся из его горла, разбил ей сердце. — И как трус, я ничего не сделал. Я позволил тебе отдаться ему, потому что был слишком напуган, чтобы что-то предпринять. Я сделал только хуже, предположив, что знаю обратное. Я передал тебя ему на гребаном серебряном блюдечке, а когда тебе понадобилась моя помощь, я повернулся спиной и ушел.       — Я никогда не винила тебя, Драко, — сказала Гермиона так спокойно, как только могла сквозь слезы. — Я причинила тебе боль. Ты отдал мне свое сердце, а я растоптала его, — она прижалась ближе, и ее рука скользнула в его ладонь. — Я была серьезна, когда сказала, что не совсем не при чем. Я с самого начала знала, чего он от меня хочет. Я знала, я боялась, но это не останавливало меня от того, что я делала, — ее другая рука скользнула вверх, обхватывая его лицо. — Ты был прав, когда сказал, что я сама это начала, — грустная улыбка украсила ее лицо, когда она провела большим пальцем по его губам. — Мы должны были остаться в Выручай-комнате, — прошептала Гермиона. — Или сбежать, как ты и предлагал.       Он накрыл ее руку своей и, наклонив голову, запечатлел поцелуй на ее ладони.       — В следующий раз ты должна будешь меня послушать.       — В следующий раз? — спросила она, широко раскрыв глаза. — Хочешь вернуться в сороковые годы?       Легкая искорка юмора исчезла из глаз Драко, когда он снова притянул ее к себе. Его губы коснулись ее, а потом он заговорил:       — Если бы я мог вернуться прямо сейчас и всё изменить, я бы это сделал, — прижимаясь к ее губам, он продолжил: — Я предпочел бы умереть в Адском пламени, так и не узнав тебя, чем видеть, как ты проходишь через то, через что прошла из-за меня.       Пока он говорил, их руки до сих пор были скреплены между их телами. Слезы всё текли по ее щекам, когда она ощущала тепло его руки в своей. Чувство вины кольнуло в грудь, заставив Гермиону вздрогнуть, когда его большой палец коснулся ее кольца. Долгое время никто из них не произносил ни слова. Они просто стояли, наслаждаясь близостью друг друга. И только после того как Драко поднял ее руку и коснулся губами тыльной стороны ее пальцев, он отступил назад.       Гермиона раскрыла ладонь, наблюдая, как взгляд Драко упал на две монеты, которые она только что наколдовала. Его глаза расширились, когда он на секунду поднял на нее взгляд, а затем снова опустил. Она наложила протеевы чары, а затем отправила одну из монет по воздуху к нему.       — Что это? — спросил Драко, осторожно взяв ее и повертев в ладони.       — Это такие же монеты, как те, что мы использовали на пятом курсе в Отряде Дамблдора. Это способ, с помощью которого можно общаться без риска, что Забини поймают.       — Как ты…       — Серая магия, — перебила она.       Драко слегка опустил голову, а затем склонил ее набок.       — Что ещё ты можешь с ее помощью делать?       Она слегка пожала плечами.       — Мне удалось обнаружить лишь несколько применений, но я уверена, что ее потенциал безграничен, — Гермиона облизнула губы, наблюдая, как его глаза проследили за этим движением. — Но я всё время узнаю что-то новое.       — Это то, чего он хочет, да?       Гермиона просто кивнула.       Его пальцы крепко сжались вокруг монеты, и он опустил кулак.       — И я полагаю, он нашел способ украсть чью-то магию?       — Он нашел его много лет назад, Драко, — прошептала Гермиона, думая обо всех магглорожденных, которые попадали в лабораторию в Манчестере. — А сейчас он нашел способ не только забрать ее, но и использовать.       Малфой фыркнул и потер подбородок.       — Что? Нашел способ заполучить твою магию и просто рассказал тебе об этом?       — Да.       Драко словно протрезвел от ровного тона ее голоса.       — Он всегда говорит мне, что собирается сделать, особенно если это касается меня.       — Если твоя магия действительно так сильна, почему ты просто не уничтожишь его самостоятельно? — в его взгляде промелькнуло беспокойство.       — Я не очень хорошо ее контролирую, — Гермиона покачала головой. — Я становлюсь действительно сильнее только в том случае, когда мои эмоции выходят из-под контроля. Как я уже сказала, у меня было не так много времени учиться, — она сложила руки на груди. — Я могу делать всё, что могла до того, как овладела ей, просто мне больше не нужна палочка. Большая часть того, что ты видел, — это то, что я смогла освоить за эти годы, — Гермиона сделала глубокий вдох. — Реддл всегда был сильнее. И, если у меня было всего семь лет и ограниченная практика, у него было пятьдесят лет и неограниченные ресурсы, — она подняла руку, чтобы поиграть с кулоном, который много лет назад ей подарил Драко. — И если он получит доступ к серой магии, его уже будет не остановить.       — Как он планирует его получить? — спросил Малфой с напряжением в голосе.       — Наш брак, — сказала она через секунду, и ее голос слегка дрогнул. — Его предложение не было вызвано любовью, Драко. Это был способ отвлечь внимание прессы от его политических шагов, — ещё один глубокий вдох. — И для осуществления связи душ.       Малфой снова посмотрел на нее, и выражение его лица стало напряженным.       — Он уже показал мне ту, которую хочет использовать, — продолжила она. — И ее модификацию. Как только всё случится, наши души будут слиты воедино — две половины одного целого. Без этой модификации мы оба могли бы использовать силы и жизни друг друга, но с ней это направлено только в одну сторону. Если он умрет, то и я тоже, но если умру я, он поглотит мою душу и всю мою магию. Пока я жива, он сможет пользоваться моей магией, когда захочет.       — Значит, у нас есть время до моего дня рождения, чтобы прикончить этого ублюдка, — заявил Драко, дернув головой.       — В обмен на твою помощь я расскажу всё, что знаю о его планах.       — Мы уже знаем, что он стоит за произошедшем в Словении и Венгрии, — он выгнул бровь, ища в ее глазах подтверждения. — И в последний раз, когда мы разговаривали, ты сказала, что он в Хорватии.       Гермиона кивнула.       — Я знаю, что трудно пересечь границу, поэтому помочь тем, кто находится вне его режима, практически невозможно, — она заметила, как он нахмурился. — Так почему бы не сосредоточиться на чем-нибудь в пределах его территории? На том, что прямо у него под носом и что никто, по его мнению, не посмеет уничтожить?       Глаза Драко расширились.       — Это место — смертельная ловушка. Это слишком опасно.       — Пока.       Он наблюдал, как она решительно расправляет плечи. Гермиона физически чувствовала, как по венам бежит огонь при мысли о разрушении лаборатории.       — Хорошо, — сказал он, снова кивнув и жестом приглашая ее сесть. — Слушаю.