Неизведанное

      Четверг, 14 апреля 2005 года       Гермиона старалась расслабиться. Чтобы собеседница не нашла в ее позе никакой угрозы. Она заметила в глазах Джинни скрывавшийся за храбростью страх, пока та оглядывала Гермиону. А посмотреть было на что: помятая одежда, спутанные кудри и мокрое от слез лицо. Даже не глядя на себя в зеркало, Гермиона могла представить, как выглядит. Несмотря на дрожь опасения, она старалась говорить ровным голосом.       — Прости, — прошептала она, делая ещё полшага вперед. — За Рона. За… за…       — Я прощаю тебя.       Слова Джинни едва не уварили Гермиону под дых.       — Джинни…       — Не до конца, — перебила она, быстро посмотрев на дверь. — Я ещё не на сто процентов уверена, что простила, — добавила она, встречаясь взглядом с Гермионой. — Но я понимаю, что живой отсюда не уйду.       По щекам Гермионы потекли слезы, когда она отвернулась, чтобы скрыть выражение своего лица. Хотя сейчас не было нужды делать вид, что это не правда.       — Я слышала, что ты сделала для Чарли.       Гермиона вытерла щеки и неуверенно посмотрела на Джинни. Внутри промелькнуло секундное облегчение от того, что девушка немного расслабилась.       — Тебя там не должно было быть. Ни тебя, ни его, но… — ее голос затих, и Гермиона увидела в ее глазах вспышку эмоций. — Спасибо.       Гермиона кивнула, чувствуя, как от услышанного подкашиваются ноги. Она никогда не думала, что когда-нибудь снова услышит голос Джинни, не говоря уже о том, чтобы услышать от нее эти слова. Не после всего, что она сделала.       — Я не знала, — прошептала Гермиона, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Когда Рон…       — Я знаю, Гермиона.       Гермиона немного выпрямилась, вглядываюсь в лицо Джинни. Глаза расширились от осознания: Джинни знала.       — Драко мне рассказал, — сказала девушка, подтверждая мысли Гермионы. Взгляд немного смягчился, и она ещё больше расслабилась. — Он рассказал мне всё. Поэтому я знаю, что не выберусь отсюда живой. Меня оглушили, а Драко отказался уйти без меня. Не знаю, сколько ещё людей выбралось, но знаю, что, если здесь только мы с ним, Темный Лорд оставит в живых его. Не меня.       — Я не позволю ему убить тебя.       Гермиона едва не пошатнулась от пылающей в Джинни решимости.       — Я знаю, — прошептала она и грустно улыбнулась уголками губ. — Это будешь ты.       У Гермионы неосознанно приоткрылся рот, а магия вспыхнула, превратив воздух вокруг них в статику.       — Что?       — Это должна сделать ты.       Гермиона быстро покачала головой, чувствуя, как сжимается под тяжестью осознания происходящего грудь.       — Я не могу…       — Ты должна, — резко оборвала ее Джинни. Взгляд рыжей опять метнулся к двери. И, посмотрев на Гермиону, она шагнула вперед. — Прости меня, Гермиона. Прости, что всё это время я так злилась на тебя. Мне было легче ненавидеть тебя, чем думать об обстоятельствах, которые поставили тебя в такое положение. Я была настолько ослеплена горем, что даже не подумала о том, что ты можешь… — Джинни оборвала себя и тряхнула головой, словно пытаясь прояснить ее. — Может, это и выглядит как Букингемский дворец, но клетка остается клеткой, и мне жаль, что я раньше не пришла к такому выводу.       Гермиона ничего не могла из себя выдавить, наблюдая, как по щеке Джинни катится одна-единственная слезинка.       — Если бы я поняла это раньше, я бы что-нибудь сделала. Я бы пришла за тобой, попыталась вытащить отсюда, — она с трудом сглотнула, и Гермиона увидела в ее глазах яркий блеск сожаления. — Я бы тебя вытащила. Несмотря ни на что. Даже если бы в ходе этого умерла. Мы должны были помочь тебе, а вместо этого просто… просто повернулись к тебе спиной.       Слезы снова потекли по лицам девушек, но это не сковало их движений. Когда они оказались в паре футах друг от друга, Гермиона прижалась к Джинни. Они обнимались и шептали друг другу слова сожаления, которые иногда съедались всхлипами. Они никогда не были лучшими подругами, но сейчас это было неважно. Джинни была спасательным кругом, который, оказывается, был так необходим Гермионе. И который скоро исчезнет.       — У нас не так много времени, — сказала Джинни, первой отстранившись и снова бросив взгляд на дверь. — Гермиона, ты должна…       — Я не убью тебя, — прошептала Гермиона.       — Он уже однажды овладел мной, — сказала Джинни, напоминая ей о событиях на втором курсе. Гермиона тогда окаменела от взгляда Василиска, но, очнувшись, узнала, что Джинни была сосудом, и с ее помощью Реддл совершал все те ужасные преступления. Гермиона вздрогнула от чувства вины, потому что почти об этом забыла. — Я не позволю ему опять это сделать.       — Он этого не сделает.       — Он уже намекнул, что сделает, — сказала Джинни, хватая Гермиону за плечи. — Я не могу снова пройти через это, Гермиона. Я не… — она подавила всхлип, и ее глаза расширились от страха. — Есть только один способ предотвратить это. Прошу.       Гермиона покачала головой и попыталась высвободиться из объятий Джинни, но та лишь крепче вцепилась в нее.       — Ты единственный человек, который знает, каково это, — продолжила она. — Когда он у тебя в голове. Когда заставляет тебя делать то, чего ты никогда не сделаешь. Чувствовать, когда он использует твое тело в своих целях, а ты просто сидишь и беспомощно смотришь, потому что ничего не можешь сделать.       Гермиона отошла и повернулась спиной к Джинни.       — У меня не было ни единого шанса против него. Я была слаба, и он чуть не убил меня, — Гермиона зажмурилась, услышав, как у Джинни срывается голос. — Но ты можешь. Ты ему небезразлична, поэтому ты единственная, кто может бороться с ним, Гермиона.       Всхлип прорезал комнату, когда Джинни опустила руку ей на плечо.       — Не дай ему снова использовать меня, Гермиона. Не дай ему победить, — она обошла вокруг, снова вперившись в Гермиону пристальным взглядом. — Убей меня. А потом отомсти за нас обеих. За каждого человека, которого он уничтожил в своем стремлении к власти, — губы Джинни изогнулись в легкой улыбке, хотя на щеках до сих пор блестели слезы. — Я увижусь с Гарри. И наконец-то смогу сказать ему, что люблю его.       В глубине души Гермиона понимала, что это правильное решение. Реддл обещал только жизнь Драко, поэтому Джинни пройдет через все круги ада. А учитывая, что она чистокровная предательница крови, ее подвергнут худшему. К тому же у Реддла с Джинни была связь через дневник — у Гермионы не было выбора.       Она снова обняла Джинни.       — Прости.       — Скажи Драко, что он не виноват, — выдохнула Джинни, крепко хватаясь за нее.       Гермиона знала, что если сейчас откроет рот, чтобы что-нибудь сказать, то разрыдается. И не сможет выполнить план. Она крепко зажмурилась и постаралась взять себя в руки. Глубоко вздохнув, Гермиона сосредоточилась на своей магии, перенаправляя ее с воздуха вокруг них на Джинни.       Она вспомнила тот давний вечер на Астрономической башне, когда создала крестраж. Как, направив магию сквозь подушечки пальцев, нашла в груди ядро Керуса. Она услышала, как у Джинни перехватило дыхание, когда Гермиона его нашла. От слияния их магических сил кожу начало покалывать. Серая магия обвилась вокруг ядра, вытягивая его на поверхность.       Секунда, и ядро раскололось. Джинни обмякла в руках Гермионы.       Из всех людей, которых она убила, Джинни мучилась меньше всех. Но для Гермионы, наоборот, эта смерть была самой мучительной.       Ноги подкосились, и она опустилась на пол, до сих пор держа Джинни на руках. Девушка прижала к себе ее тело и зарылась лицом в дикие рыжие волосы, прикусывая губы, чтобы сдержать плач. Гермиона была убеждена, что ее душа раскололась, но, серая магия, понимая, что этот осколок некуда поместить, снова слила ее воедино. Она могла с уверенностью сказать, что это проявилось в холоде, который зародился в груди и распространился по всему телу, словно рябь на воде.       Гермиона была слишком поглощена горем, чтобы услышать, как открылась дверь. Не замечала присутствия Реддла ни в комнате, ни в своей голове, пока он не поднял ее на ноги. Из-за ощущения невероятной слабости тело Джинни выпало из ее рук. Оно неизящно приземлилось у ног Гермионы, и от этого зрелища ее затошнило.       — Ты уже дважды убила пленника без приказа, — сказал он, презрительно смотря на нее. — У меня были на нее планы.       Злость тут же захлестнула Гермиону. Чувствуя прилив сил, она отстранилась от Реддла. Споткнувшись, она подняла на него метающий молнии взгляд.       — Если эти планы были похожи на то, что ты когда-то делал со мной, то я сделала ей одолжение.       — Одолжение, которое тебе не позволяли делать…       Реддл сделал шаг вперед, намереваясь притянуться Гермиону к себе, но тут вспыхнула магия, защищая свою хозяйку. Как только его рука взметнулась вверх, она оттолкнула его к стене у двери. На секунду его глаза расширились от удивления, а потом сузились от злости.       — Что случилось с равными? — прошипела она, чувствуя, как дрожит голос. — Разве я не отказалась от всего, чтобы проявить себя? Ты забыл, что моя магия сильнее твоей? Что если я действительно захочу, то смогу забрать у тебя всё?       Не раздумывая, Гермиона шагнула к вперед, Реддл сделал то же самое. Их магия столкнулась, и пол под ногами загрохотал.       — Если бы ты действительно была мне равной, тебе было бы всё равно на то, что с ней случится, — сказал он.       — Если бы тебе не было на меня всё равно, то ты бы знал, что я всегда буду защищать тех, кого люблю. Никакие твои слова или действия по отношению ко мне этого не изменят, — она снова направила на него магию, смотря, как он борется с ее сокрушительным весом. Гермиона смутно осознавала, что в стене позади него образовалась трещина.       — Ты согласилась на мои условия, Гермиона. Драко был единственной жизнью, которую я согласился сохранить, — Реддл хлестнул напором свей магии, разорвав давление и заставив ее упасть на колени. Гермиона тяжело приземлилась рядом с телом Джинни и зашипела от боли. — Я сделал для тебя всё и даже больше. Ты. Грязнокровка. Я открылся тебе. Позволил изменить мои убеждения. Позволил изменить меня.       Гермиона подняла голову, когда Реддл стал приближаться, чувствуя, как ее магия рассеивается. Его шаги были тяжелыми, словно ему что-то мешало нормально двигаться. Он практически шипел эти слова, пока не опустился на ее уровень, впиваясь в нее взглядом. Его глаза были темными от ярости.       — Ты предала наше соглашение, едва заключив его, и все же я простил тебя. То, через что ты прошла, когда я нашел тебя, было наказанием. Которое ты заслужила за то, что нарушила обещание. Я всегда соблюдал свою часть сделки. Я дал тебе все виды свободы. Я позволяю тебе делать всё, что тебе захочется. Я дал тебе всё, о чем ты просила, но тебе всегда недостаточно!       Затем он сомкнул вокруг ее шеи пальцы. Зрение сразу же затуманилось. У Гермионы не получалось сопротивляться, потому что она направила все силы на то, чтобы разорвать давление его магии на себе. Поэтому она могла только смотреть на него.       — Ты всегда приходила ко мне по собственной воле. Я ни разу ничего у тебя не брал. Если хочешь играть роль жертвы для всего мира, ладно, но я всё о тебе знаю. И ты знаешь.       Реддл притянул ее ближе. Перед глазами всё поплыло, а легкие горели от недостатка кислорода. Пока он говорил, ее лицо обдувало не только его дыхание, но и слюна. Ещё одно свидетельство его гнева.       — Ты можешь притворяться перед всеми, но ты этого хотела, Гермиона. Ты это выбрала. Иначе ты бы уже давно освободилась от меня с помощью своей магии.       Реддл внезапно отпустил ее. Гермиона схватилась за горло, растянувшись на полу. Легкие продолжали гореть, пока она хватала ртом воздух. Она зажмуривалась до тех пор, пока снова не смогла четко видеть.       — Ты так сильно хочешь свободы, Гермиона. Возьми ее, — ухмыльнулся он.       Гермиона подняла на него глаза. Тело дрожало, пока она приподнималась. Реддл стоял перед ней, приглашающе раскинув руки. Он больше не пытался сокрушить ее своей магией, и она исчезла из воздуха. Ее же до сих пор ласкала кожу в ожидании ее дальнейших действий. Ожерелье пульсировало на шее, напоминая, что она должна сделать, прежде чем освободиться. Именно в этот момент ее нерешительности во взгляде Реддла расцвел триумф.       — Так и думал, — сказал он, снова потянувшись к ней.       Едва Реддл коснулся ее, магия зажила собственной жизнью. Она с неконтролируемой силой вырвалась из Гермионы. Магия оттолкнула Реддла к противоположной стене, и он пробил ее насквозь, подняв столп пыли. От удара другие стены начали рушиться. Когда Гермиона поняла, что произошло, на неё дождем посыпались обломки потолка. Из-за слабости она не могла двигаться, поэтому не смогла остановить падающий на нее кусок. Не успела она закричать, как он обрушился на нее, и всё потемнело.