***
Всю неделю Драко почти жил на Гриммо, пытаясь обучить Луну менять внешность. Он задумывался, правильный ли выбор сделал, учитывая, что это не его секрет, но эта блондинка отлично умела им манипулировать. Драко часто забывал, что Полоумная Лавгуд — всего лишь прозвище и что ее эксцентричное поведение серьезно подрывало ее талант. И что она с Когтеврана, а не Пуффендуя. Из всех ведьм или волшебников, с которыми можно было поделиться этим аспектом магии, Луна была идеальным вариантом. Если бы Джинни была жива, Драко, наверное, в конце концов поделился бы этим с ней. В любом случае, у Луны начало получаться после двух уроков. Драко пытался скрыть зависть из-за того, что у нее получилось быстрее, чем у него, но по ее странным фразочкам понял, что она всё равно заметила. К концу недели она уже могла колдовать на таком же уровне, что и он: менять более одного аспекта внешности на довольно большой промежуток времени. — Что ещё она может? — спросила Луна, накручивая черные локоны на загорелые пальцы, пока разглядывала себя в зеркало. Находившийся на диване Драко пожал плечами. — Не уверен. Она научила меня этому, а больше уроков не было, — Драко отмахнулся, когда она виновато посмотрела в его сторону. — Я видел, как она наколдовывала вещи из воздуха, а не призывала с помощью акцио, но это всё, — сказал он. Драко не слишком акцентировал внимание на этом аспекте, когда был в ее воспоминаниях. И точно не хотел туда возвращаться. — Жаль, что у тебя больше нет доступа в библиотеку, — пробормотала Луна, меняя цвет глаз с нефритового на фиолетовый. Драко прищурился, когда она улыбнулась. — Да, — сухо ответил он. — Истинная трагедия. Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Едва она выдохнула, вернулась ее обычная внешность. Удовлетворенно улыбнувшись своему отражению, Луна схватила бутылку огневиски со стоящей рядом тележки и села к Драко на диван. — Когда отправишься в Хогвартс, ты планируешь вытащить Гермиону, или это по какой-то другой причине? — спросила она, делая глоток. Драко задавал себе этот вопрос всю неделю. Он забрал бутылку из рук девушки и сделал глоток, желая потянуть время. — Лонгботтом когда-нибудь тебе рассказывал, что случилось с мечом, которым он убил змею? Драко увидел, как ее взгляд расфокусировался — это говорило о том, что она задумалась. Через несколько секунд она покачала головой. — Думаю, он потерял его после возобновления битвы. Драко так и думал. Если бы меч до сих пор был у Невилла, то он наверняка всё время таскал бы его с собой. — Как он его получил? Улыбка Луны стала еще шире, и она забрала бутылку. — Знаешь, эти вопросы лучше задать Нев. Драко сухо кивнул и приподнял бровь. — Но я спрашиваю тебя. Девушка медленно вращала запястья, взбаламучивая янтарную жидкость внутри бутылки. — Он сказал, что вытащил его из распределяющей шляпы. Нашел среди обломков. Сначала в ней было пусто, но через некоторое время там появился меч. — Почему меч появился именно у него? Луна пожала плечами и поднесла бутылку к губам. — Я всегда знала, что в Хогвартсе в любое время придет помощь. Нужно только попросить. Драко фыркнул, когда она передала ему бутылку. — Эта загадочная чушь наверняка авторства Дамблдора, — пробормотал он, прежде чем сделать глоток. — Что бы ты ни собирался делать, пожалуйста, не уходи, не попрощавшись, — тихо проговорила Луна, поднимаясь на ноги. Драко некоторое время смотрел на нее, затем коротко кивнул. — Хорошо. Удовлетворившись, Луна широко улыбнулась и исчезла на лестнице. Оставшись наедине с бутылкой огневиски, Драко пришел к выводу, что пришло время решить, каким будет его следующий шаг.***
Гермиона совершенно потеряла счет времени. Не то чтобы она сомневалась, что такое произойдет, едва она окажется в библиотеке. В какой-то момент, пока Гермиона рассматривала книги на полках, эльфы принесли ей ужин. Заколдовав книгу, чтобы она парила перед ней, девушка принялась за еду, даже не посмотрев, что находится на тарелке. Гермиона поняла, что наступила ночь, только когда ее нашел Реддл, Ее взгляд упал на окно, что только подтвердило ее мысли. — Ты пропустила ужин. — Я поела, — заверила Гермиона его, не отрывая взгляда от корешков книг. — Мне недавно принесли эльфы. — По прибытии всех гостей завтра состоится грандиозный прием, — ровно произнес он. — Тогда ты удостоишь нас своим присутствием? — Если ты думал, что я шучу насчет того, чтобы запереться в библиотеке на всё время нашего пребывания замке, то ты меня совсем не знаешь, м? Сорвавшийся с губ вздох, когда он толкнул ее к полкам, был едва заметным. Гермиона ожидала такой реакции, как и того, что его кулак запутается в ее волосах и дернет, запрокидывая ее голову назад. Второй рукой Реддл сжал ее бедро, начав поднимать юбку. — Мне кажется, я совершенно четко дал понять, что очень хорошо знаю тебя. Гермиона впилась ногтями в дерево полок, когда он сдвинул ткань ее платья, собрав его в руке. Выпрямилась, почувствовав тепло пальцев, которые двигались по ее бедрам. — Я знаю, что этот Саммит был твоей идеей, и что ты будешь рядом со мной от начала до конца, — сказал он, проведя пальцами таким образом, что заставил ее дернуться. — Я знаю, что тебе ничто так не нравится, как быть в окружении книг. Реддл прикусил ее шею, вызывая дрожь. Веки затрепетали, когда он легко ввел в нее два пальца. Ладонью невесомо скользнул по ее клитору, не давая ей ощутить того, чего жаждало тело. — Я знаю, что могу делать вот так и всегда отстраниться, когда ты уже на грани. Гермиона хмуро глядела перед собой, несмотря на то, что с губ слетел тихий всхлип. Почувствовав движение пальцев, она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Погрузив их глубже, Реддл ещё сильнее прижал ее к полке. — Как и знаю, что ты будешь надеяться, что я передумаю. Гермиона вскрикнула, когда он отстранился. Едва это произошло, она резко обернулась, продолжая хмуриться при виде того, как он очищает пальцы. — Это все касается секса, — упрекнула Гермиона. — Ты не знаешь важных вещей. Реддл опустил руку и изогнул бровь. Гермиона всё продолжала хмуриться, пока он снова сокращал расстояние между ними, на этот раз прижимая ее к книгам спиной. — Я знаю, что ты предпочитаешь читать у огня, хотя и знаешь, что это вредно для глаз, — сказал он, применяя к ее юбке чары приклеивания, чтобы она не болталась. — Ты ни при каких условиях не гнешь страницы книг, когда делаешь перерыв в чтении. Гермиона замерла, когда он стянул с нее верх платья, обнажая грудь. Вздрогнула, когда он обхватил ее ладонями, покрываясь мурашками от тепла его ладоней. Реддл наклонился, завладевая ее губами, но отстранился, едва она захотела углубить поцелуй. Стон разочарования затерялся в тяжелом дыхании, когда он прикусил мочку ее уха и зажал каждый из сосков между большими и указательными пальцами. — Ты предпочитаешь ваниль шоколаду, — прошептал он, согревая дыханием ее кожу. — Подслащиваешь чай медом, а не сахаром, — Гермиона застонала, когда он спустился, царапнув зубами ее горло. — Ты любишь малину, но терпеть не можешь клубнику. Реддл проложил дорожку поцелуев к ее груди и прошел по ложбинке, не отрывая рук. Гермиона застонала, когда он начал обводить языком одну из ареол. — Ты бормочешь, когда читаешь. Если только не находишь что-нибудь особенно интересное, — сказал он, переходя от одной груди к другой. — В таком случае ты останавливаешься и произносишь эти слова вслух, — Гермиона прижалась головой к полкам, когда он сомкнул губы вокруг ее соска. Выпустив его, Реддл добавил: — Иногда, когда ты уже спишь, а я только ложусь, то тут же прижимаешься ко мне. Гермиона задрожала от желания, когда он опустился перед ней на колени. За то время, что потребовалось сделать вдох и выдохнуть, Реддл уже оторвал руки от ее груди и начал скользить по чувствительной коже внутренней стороны бедер. Он мягко развел ее ноги шире. Гермиона сжимала край полки позади на уровне талии, смотря вниз в темноту его зрачков. — И когда ты кончаешь, я вижу весь мир в твоих глазах. Мир, который мы создали вместе. Он, наконец, наклонился, пробуя ее на вкус; легко пройдясь языком по ней. Гермиона прижалась к дереву, когда Реддл обхватил руками ее бедра, чтобы она как можно меньше двигалась. Тяжелое дыхание и тихие стоны эхом отдавались от стен безмолвной библиотеки. Скользнув вверх, он обхватил клитор. Одной рукой он двигал между ее бедер, разводя ради большего доступа к коже. Гермиона задрожала, когда он обхватил губами клитор и атаковал его кончиком языка. Наверное, желая довести ее до безумия, он погрузил в нее пальцы, начав двигать ими в одном ритме со своим ртом. Гермиона судорожно схватила его за волосы, прежде чем со стоном кончить. Реддл продолжал двигаться. У Гермионы не было сил его остановить. Вместо этого она притянула его за волосы ближе к себе, чувствуя дрожь оргазма. Через некоторое время он поднялся. Реддл, не теряя времени, снова прижал ее к полкам и приподнял, призывая обхватить его ногами. Магией освободив их от одежды, он резко в нее вошел, начав неумолимо двигаться, отчего Гермиона стонала, чувствуя закручивающееся внутри удовольствие. Одной рукой он держал ее за талию, а другой хватался за полки в попытке не упасть. Она обхватила его лицо ладонями и завладела его губами, осыпая неистовыми поцелуями. Она с силой прикусила его губы, заставив его застонать в ее рот и сжать пальцы на коже ее бедер. Книги на полках задребезжали, когда он увеличил темп. Гермиона вжалась головой в дерево, потянув его за нижнюю губу, на что услышала тихое шипение. Она сомневалась, что у нее хватит сил, но Реддл был непреклонен. Он зарылся лицом в изгиб ее шеи, и когда сомкнул губы вокруг кожи, Гермиона снова вскрикнула, зажмурившись. Реддл скользнул губами вверх. Гермиона вздрогнула, когда кончик его носа коснулся ее уха. — Я знаю, что выбор, который я тебе дал, будет нелегким, но он необходим. Если ты не выберешь сама, я буду вынужден принять это решение за тебя, — он со стоном отстранился от нее и опустил обратно на пол. Прижавшись к ее лбу и вернув их одежду, он добавил: — и будет досадно, если в день нашей свадьбы ты меня возненавидишь. Когда Реддл обхватил ее руку своей, Гермиона почувствовала рябь очищающего заклинания на своей коже. Он повел ее обратно в подземелье, вытаскивая из одиночества библиотеки, а в ее голове продолжали крутиться все произнесенные им слова.