Дом для меня

Отставив кастрюльку с отваром еловых почек и ромашки, Лерка вытер взмокшее от паровой бани лицо и, налив себе из термоса заваренный иван-чай с имбирем, корицей и кардамоном, поднялся в спальню. Хотелось выйти на улицу и посидеть на наконец установленных качелях, но именно из-за такого сиденья он и простудился. Ветер был сильным всю последнюю неделю, и несмотря на солнечную погоду, его продуло, возможно еще и потому, что он мотался на своем велосипеде в расстегнутой куртке. Натянув вязаные носки с белками и забравшись в постель, Лер посидел с минуту, любуясь чаинками в прозрачной кружке, но в итоге поставил ее на тумбочку рядом с кроватью и снова встал — надо отодвинуть тюль, а то ничего не видно. Наконец поправив тюль и сбегав в туалет, проверив, все ли двери и окна закрыты, работает ли исправно котел, Лер вернулся в спальню к своему остывающему чаю и лег в постель. За окошком золотились на солнышке облетающие березовые листочки, ветер шумел и рвался под крышей, словно пытаясь пробраться в дом, чтобы согреться. Слушая его приглушенный вой, Лер вспоминал, как заболел Самсон. У них тогда совсем не клеились отношения, непонятно почему. Возможно потому, что они оба мало понимали друг друга, и их представления об отношениях были, мягко скажем, разными, и ожидания были разными. Если точнее сказать, то Лер ничего особо и не ждал, не совсем понимая, в каком формате Самсон видит отношения с ним. Мужчина не предлагал каких-либо постоянных, стабильных отношений, при которых Лер бы, например, мог сказать, что они пара, и не то чтобы ему это было нужно, но это хотя бы упростило понимание того, что в итоге между ними происходило, но Самсон не облегчал задачу: он объявлялся раз или два в неделю, звал в какое-нибудь шумное или дорогое место, оплачивал там еду… и ничего… Ну, то есть Лер не понимал, что он-то там забыл? Какие-то люди, неформальные встречи и разговор о бизнесе, оценивающие взгляды с навешиванием ценника, потом дорога домой. Обычно устав быть декорацией на заднем фоне, Лер уходил под предлогом в туалет и вызывал такси. Самсон удивительно быстро обнаруживал свою пропажу и начинал звонить. Начинались какие-то странные, непонятные упреки, Лер клал трубку, не желая объяснять очевидное. В первый раз Самсон пришел в ярость и примчался следом. Хорошо, Жанны дома не было, а то бы еще и ей перепало. Самсон бесновался, называл его шлюхой и блядью. «Сам шлюха!» — весь ответ Лера был на это, потому что к себе он это точно не применял, а если у мистера «большой шишки» психоз, то это не его проблема, он даже не обижался, что уж тут взять, если у человека грязь внутри и он через нее на мир пытается смотреть. Остается только пожалеть, но, несмотря ни на что, Самсон из раза в раз появлялся в его жизни, причем с каждым разом все регулярнее и непонятно чего ждал. Хотя, может быть, ничего и не ждал, они почти всегда молчали, и конкретно Леру в этом молчании было уютно, возможно, и Самсону тоже, но такое удавалось лишь в загородном доме, а в квартире… просто не складывалось. Секс тоже был странным, давалка из Лера так себе вышла: если он не хотел, то в лоб говорил об этом Самсону, чем по первости повергал того в ступор. — Почему? — Самсон застыл памятником самому себе, зависнув над лежащим на диване Лером. — Потому что мне лень щас себя готовить. Я с пяти утра на ногах. — Самсон сдвинул брови и собрался видимо спорить, но Лер, настойчиво отодвинув его руку, поднялся с дивана. — Я тебя предупреждал, что хочу спать. Ты мне обещал кровать. Бывало, конечно, и так, что Самсон умудрялся настоять на своем, но не слишком часто. Вообще секс с ним пугал и манил, Лер не узнавал сам себя, потому излишне морозился, и Самсон четко чувствовал, когда отказ был по весомой причине, а когда Лер опять впадал в бездну сомнений. Скорее всего он воспринимал это как часть «игры», потому что в постели Лер менялся и распускался словно цветок, являя всю свою красоту и откровенность, даже неопытность шла Леру. Самсон хмелел от этой близости, и потому ее дефицит не мог не злить. Возможно, между ними даже этого бы не было, если бы Самсон не заболел мерзким ОРВИ или вообще непонятно чем. Температура, продержавшись пару дней, прошла, а вот кашель, заложенность носа и прочие симптомы лишь нарастали. Не привыкший долго болеть Самсон мотался по строящимся объектам, раздраженно ожидая, когда его уже отпустит, но в итоге становилось лишь хуже. С Лером они эти дни не виделись, потому, когда раздался звонок, Самсон удивленно воззрился на телефон, не веря своим глазам — Лер сам ему звонил, чего ни разу не бывало, разве что когда он его запер в своем коттедже на выходные и уехал. — Да. — Привет. — На заднем фоне клаксонами и ливнем шумела Москва. — Я забыл у тебя зарядку от телефона и ключи. — Да, я их нашел. — К горлу подступил кашель, и несмотря на попытку сдержать его, Самсон зашелся в кашле. — Могу отправить тебе водилу с ними. — Ты заболел? — Судя по тому, что шум стих, Лер зашел в помещение, и Самсону даже показалось, что знакомый голос зазвучал обеспокоенно. Это было смешно и нелепо… и приятно. — Немного. Пара дней, и буду в норме. — Что-то непохоже… — задумчиво протянул Лер. — Чем ты лечишься? Самсон перевел взгляд на гору препаратов, снимающих симптомы простуды, и, поковырявшись в голове, не вспомнил ни одного солидного лекарства… В общем, он фактически ничем и не лечился, просто ждал, когда все само пройдет. — Да так… в общем, лечусь. Давай приезжай. Сбросив трубку, Самсон дошел до прихожей, открыл дверь, прихватил парочку грецких орешков со стола и, закинув их в рот, снова вернулся на диван. Небольшой поход отнял половину сил, потому закутавшись в плед, он незаметно для себя уснул. Проснулся Самсон от тихого шебуршания на кухне и чудесного запаха рассольника. За окном уже стемнело, часы над камином показывали семь вечера, и он, судя по всему, проспал часа четыре, не меньше. На душе от этого запаха и тихой, осторожной возни стало так удивительно хорошо, что Самсон притаился, не желая показывать, что он проснулся. Благодаря отражению в окне было неплохо видно, как Лерка снует по кухне, что-то помешивая и добавляя, доставая пакетики из шкафчиков, дверцы которых он тихонько прикрывал. Хотелось развернуться и посмотреть, что он там такое делает, но разрушать магию этого уютного волшебства не хотелось. Возможно, это было не очень брутально по меркам Самсона, но было очень приятно. Он ведь его не просил готовить, не просил покупать горку лимонов, которую удалось разглядеть в отражении окна, тем более суп… У него даже кастрюли не было. Послышался тихий шум отвинчиваемой крышки. Кажется, это термос. Самсон чуть подполз вперед, чтобы посмотреть в отражение чуть дальше, но, так ничего и не увидев, решил, что умрет от любопытства и нелепости, если Лер его застанет за таким нелепым поведением. Потому, развернувшись, Самсон подоткнул подушку под головой так, чтобы лежать выше низкой диванной спинки, и наконец разглядел, что происходило на кухне. Нарезав лимон, Лер засунул его в термос, следом отправилась сушеная ветка мяты, горсть застучавших по металлическому дну ягод шиповника. Когда Лер взялся за зеленое яблоко, Самсон чуть не выдал себя вопросом: «На фига яблоко-то?», но вовремя прикусил язык. Нарезанное яблоко отправилось вслед за шиповником, туда же пихнули имбирь и несколько ложек меда. Засыпав несколько небольших горстей чая, Лер обернулся к засвистевшему чайнику и принялся осторожно заливать кипяток в термос. — Привет… — Наконец залив кипяток в термос, Лер вскинул взгляд и наткнулся на неспящего Самсона. — Ты крепко спал. Тот кивнул. — У тебя температура. Точнее, была, когда я пришел. Лер закрутил крышку термоса, вернув чайник на место, обошел кухонный остров и, подойдя к Самсону, приложил свою прохладную ладонь к его лбу. Если бы у Самсона имелся хвост, он бы им завилял. К счастью, его не было, и Лер никогда не узнает, как он рад его видеть. — Я приготовил суп. Тебе надо поесть. Привез термос, его надолго хватит. Надо как можно больше пить. Щас мы прогреем ноги, и я поставлю тебе банки. — Чего? — удивленно прохрипел Самсон. — Какие еще банки? — Такие. — Лер, не став больше объяснять, убрал прохладную ладонь со лба и, поднявшись, ушел к столу. — Сходи в туалет и иди в спальню, я тебе туда суп принесу. — Я тут поем. — Ок. Но потом все равно придется идти в спальню. — Я люблю тут спать. — Сегодня там поспишь. — Лер порой умел говорить настолько безапелляционно, что Самсон, удивляясь себе, не спорил. — Только если ты со мной останешься. Лер оторвал взгляд от буханки черного хлеба и кивнул с кривой улыбкой на губах. Суп оказался божественным. Теперь понятно, отчего Лер не оценил рестораны, по которым Самсон его таскал. Если он так готовил, то зачем ему рестораны? Хотя суп был самым простым, но именно таким, как в детстве. После второй тарелки супа Самсону в руки всучили большую кружку ароматного чая, от которого тот окончательно растекся блинчиком. Чай был просто потрясающим, а здоровенная кружка с нелепым ежиком в шапке — милой. Это была явно не его кружка, кружки у Самсона были строгими и одинаковыми, а эту явно притащил Лер. — А блинчики тонкие ты умеешь готовить? — отхлебывая от второй по счету кружки, спросил закутанный в плед Самсон. Протирающий столешницу Лер замер и, удивленно посмотрев на больного, кивнул. — Приготовишь? — Самсон наклонил голову на бок, наблюдая за реакцией мальчишки. — Этот суп самое вкусное, что я ел за последнее время. Лер, смутившись, отвернулся… и хорошо, что отвернулся, потому что Самсон тоже смутился бы своей счастливой улыбки. Давно он не был так… так открыт и счастлив. Пожалуй, он мог бы вечно наблюдать не только как горит огонь и льется вода, но и за тем, как Лер готовит блины. В его фартуке на его кухне Лер смотрелся особенно уместно и гармонично. Именно его тут особенно хотелось видеть. Тоненькие блины не успевали задерживаться на тарелке, со скоростью света исчезая во рту Самсона. Лер с улыбкой косился на уткнувшегося в телефон Самсона, умудряющегося без отрыва от экрана боковым зрением видеть приближающийся блин и вопреки всем законам термодинамики брать его в руки и съедать в два укуса. Оторвался Самсон от экрана лишь тогда, когда регулярный поток блинчиков прервался. — А где?.. — Все. — Лер будто светился изнутри, когда улыбался, и Самсон вновь на мгновение завис. — Ты все съел. — Быть такого не может… Может быть, ты мало приготовил? — Нет, пол-литра молока ушло. Достаточно. Тебе пора в постель. — Я уже большой мальчик, мамочка, — передразнил его Самсон, тем не менее поднимаясь со своего места и отправляясь вслед за Леркой. — Ты точно умеешь их ставить? — Самсон с сомнением покосился на банки, пропитанный спиртом фитиль и зажигалку. — Точно. Ложись. Самсон стянул футболку и, бросив ее на пол, лег на постель. Лерка гремел за спиной банками и звенел щипцами. — Что-то я не уверен в твоих навыках. У тебя есть тот, кто после этого выжил? — Самсон посмотрел за спину и нервно сглотнул, увидев горящий факел в руках у Лерки. — Боюсь, тебе придется поверить мне на слово. Хищно улыбнувшись, Лер двинулся в сторону Самсона, но тот откатился на спину и сказал, что, пока не посмотрит обучающее видео в интернете, его к своей спине не подпустит. В итоге еще двадцать минут было потрачено на видео и небольшой массаж, но в итоге Лер таки поставил несчастные банки. — У тебя вся левая часть черная, — протянул Лерка, задумчиво разглядывая усеянную банками спину. — Серьезно ты захворал. — Долго еще? — прокряхтел Самсон. — Еще пять минут. — И часто ты банки ставишь? — Сегодня в первый раз. Самсон медленно обернулся на Лерку и у него было такое лицо, что Лер залился смехом. До этого Самсон ни разу не видел, как Лер смеется, и не ожидал, что у него настолько заразительный смех. Лер хохотал до слез, пытаясь что-то сказать, в итоге засмеялся и Самсон. Когда Лер смог нормально дышать и твердо стоять на ногах, банки наконец сняли. — Дед при серьезной простуде ставил банки и меня научил, так что не беспокойся. — Лер словно заботливая бабулька подтыкал одеяло вокруг сдерживающего улыбку Самсона. — Только до утра с кровати не вставать и одеяло не скидывать. Я поехал.  — Ну уж нет! — Самсон попытался встать, но Лер не дал. — Останься со мной, иначе я пойду в зал. — После бурных препирательств Лерка в итоге согласился и, отзвонившись Жанне, предупредил, что утром сам доедет до площадки. Лер лег тогда под бок к Самсону, тот закинул на него свою тяжелую лапу и, целомудренно чмокнув в висок, взялся крутить завитушку за ухом, тихая и спокойная обстановка, горячий Самсон рядом… Лер мгновенно уснул. А сейчас, крутясь в постели, Лер думал о том, что тот счастливый вечер на самом деле стал началом конца, потому что Самсон не хотел менять свой образ жизни, но с ослиным упрямством хотел впихнуть в него Лерку, а Лер не хотел быть одним из многих (о ком Лер потом случайно или не случайно узнавал), не хотел быть «удобным». Лер вообще не понимал, зачем тратит время на Самсона, возможно, из-за секса, но было нечто большее между ними, чем просто секс, но это «больше» Самсон из раза в раз топтал, не желая менять свой образ жизни. Его эгоизм желал жертвоприношения и Леркиного смирения, а Лер вообще не собирался кого-то наподобие Самсона вписывать в свою жизнь, но ради него готов был попробовать. — Ну что ты как девочка? — цинично ухмыляясь, говорил Самсон. — Может быть, тебе еще колечко подарить? Лер тогда впервые решил поднять эту тему, потому что требовалось что-то решать с этой неопределенностью, тем более дом почти готов и можно было уезжать, но Самсон высмеивал его робкие попытки, его хрупкие чувства, и Лер решил, что нет смысла тогда вообще это продолжать, о чем известил сразу же. — Мы расстаемся. — Только попробуй! — Самсон жестко дернул его за руку, чуть не вывернув запястье. — Знаю я вас, шлюх, набиваете себе цену, а потом… Что «потом», Лер так и не узнал, потому что Самсон сам себя оборвал, с яростью и толикой растерянности смотря на него. Лер в итоге выдернул руку и ушел, планируя свой отъезд из Москвы, тогда он еще не знал, что Самсон слов на ветер не бросает и отпускать его не собирается. Возможно, если бы они поговорили тогда нормально, если бы попытались услышать друг друга, то не наделали бы глупых и жестоких ошибок. Лер отвернулся от окна, завернулся в плед и, выбрав на плеере My Heart Is Not A Machine - Whitley, попытался забыться и заснуть во что бы то ни стало, благо температура хоть в чем-то была помощницей.