Кано

Ядовито-жёлтые глаза мужчины, посмотревшие на него сквозь распущенные тёмные волосы, заставили мальчика от неожиданности вздрогнуть и резко отвернуться, а после недовольно поморщиться от своих никчёмных навыков слежения. Дабы найти подходящий момент для того, чтобы начать разговор, он следовал за мужчиной, стараясь особо с ним не пересекаться, но в итоге получилось, что они оказались возле одной овощной лавки. Кано так и не понял, как это произошло. Скорее всего, мужчина насторожился подобным вниманием к своей персоне и, возможно, уже обо всём догадался. Глупо было даже думать о том, что первоклассный шиноби не заметит его, что бы Кано не делал. Задумавшись, он едва ощутимо вздрогнул, когда на его плечо неожиданно опустилась тяжёлая рука, а над головой прозвучал грубый голос, говоривший с еле скрываемой ноткой презрения: — Девчонка, если не собираешься ничего покупать, то проваливай отсюда, — Кано замер и медленно поднял глаза на мужчину, который, видимо, являлся хозяином овощной лавки. — Знаю я таких, как ты. Ошиваются тут, а потом что-то, да украдут, — он сильнее сжал плечо мальчика, на котором находился небольшой, но глубокий порез. Кано, не скрывая сильного раздражения, продолжал прожигать взглядом хозяина лавки, но сохранял молчание. — Проваливай, говорю! — мужчина начал злиться, даже замахнулся другой рукой, при этом ощутимо толкнув того в плечо. Ситуация требовала быстрых действий, так как он, при всём желании, не смог бы остановить удар продавца, ведь тот был намного сильнее и крупнее мальчишки. Тем временем ладонь мужчины, с широким замахом, всё приближалась к его лицу. Кано уклонился и со всей силы нажал на болевую точку возле локтя, направляя его руку в сторону; мужчина по инерции завалился вперёд, путаясь в ногах, а Кано, не сдерживаясь, ударил его в колено, отчего тот потерял равновесие и рухнул. Не дожидаясь, когда тот придёт в себя, мальчик рванул в толпу, пытаясь поскорее найти Киёмори. У Кано совершенно не было желания ошиваться вокруг, ожидая, когда этот шиноби соизволит появиться. Увидев знакомый край светлого одеяния, мальчик резко дёрнулся в сторону, переходя на бег и тем самым задевая случайных прохожих, вследствие чего слышались возмущённые вскрики и вопли. Он завернул за угол, туда, где пару секунд назад скрылся мужчина, и резко остановился, почувствовав острие холодного металла на шее. Сглотнув вязкую слюну, он посмотрел в холодные, пронзительные жёлтые глаза. — Чего тебе от меня надо, девочка? — равнодушно спросил шиноби. Тон его голоса напомнил отца, которого Кано старательно пытался забыть. Лицо мальчика исказилось от ненависти при мыслях о покойном родственнике, и, не удержавшись, он кинул недовольный взгляд на мужчину, отчего тот в удивлении приподнял бровь, всё так же продолжая в немом ожидании смотреть на него. Кано хотелось высказать всё, что он о нём думает, но, подумав, счёл это бесполезной тратой времени, поэтому постарался успокоиться и придать лицу, если не доброжелательное, то спокойное выражение. — Я хочу, чтобы вы стали моим учителем, — он пристально уставился на Киёмори и упрямо сжал губы в тонкую линию, пытаясь тем самым донести собеседнику, что от своей идеи мальчик не намерен отказываться. Глаза того расширились, но всего на секунду — Кано бы и не заметил этого, если бы не продолжал всё так же прямо смотреть на него — потом, совладав с эмоциями, мужчина нахмурился и отвёл взгляд, о чём-то думая, после чего его глаза странно заблестели. В этот момент мальчик вспомнил разговор тех двух девушек о том, что этот самый Киёмори Фудо чуть не лишил жизни одного парня. На миг его тело словно прошибло током, когда в голове промелькнула мысль, что Киёмори хочет его убить, а потом на смену пришло спокойствие и смирение. Он подумал, что лучше быстро умереть от лезвия катаны, чем от изнурительного голода или цепких рук слуг той женщины, которые ищут его по всему городу — несколько раз он уже натыкался на них, но успевал уйти прежде, чем те обнаружили его. Возможно, он бы даже встретил своего брата после смерти… Кано пришлось приложить немало усилий для того, чтобы выражение лица осталось прежним, а глаза перестали неприятно покалывать от непролитых слёз. — Я видел тебя и того продавца, — произнёс мужчина уже тише, но при этом продолжая внимательно следить за мальчиком; тот в свою очередь с трудом сдержался, чтобы не поёжиться под суровым взглядом шиноби, — не каждый ребёнок на такое способен. У тебя уже есть учитель, зачем тебе я? В глазах Киёмори проскользнул опасный огонек, а в голосе слышалась еле скрываемая угроза; рука мужчины сделала лёгкое движение, почти незаметное, но клинок поднялся выше и Кано почувствовал холод тонкой стали на своём подбородке, а острый кончик тем временем уткнулся ему в шею, там, где находилась яремная вена. Этот человек мог без труда убить его, и Кано вряд ли бы успел дать отпор, но он не из тех, кто так просто сдаётся. Отчасти это было из-за своего желания испортить всем настроение, поступая так, как считал нужным, тем самым срывая планы другим. Он всегда с удовольствием смотрел, как от приступа гнева лица учителей краснели, как крылья носа шумно раздувались, а лоб напряжённо хмурился. В такие моменты он не мог сдержаться и мстительно ухмылялся, припоминая то, как они отыгрывались на нём из-за страха перед его отцом. — Они мертвы, — холодно произнёс мальчик. Подобное поведение и реакция выглядели странно, особенно при виде его по-детски милого лица. Кано не уточнил, что их всех убили. Он понятия не имел — кто это, у него не было даже малейшей зацепки, способной привести его к убийце, но одно он знал точно — огонь был необычным. Пожар вызвал тот, у кого были способности к Катону, и весьма талантливые, потому что кроме здания ничего не сгорело; огонь не перекинулся на близстоящие деревья, а планомерно продолжал уничтожать дом. Стоит учитывать и то, что перед этим кто-то перерезал всех охранников, слуг и членов его семьи. Кто-то явно пытался уничтожить их клан, но почему? Ведь можно было просто убрать главу, а после его место занял бы неопытный маленький мальчик, из которого спокойно в будущем можно вить верёвки, а также вертеть им, как хочется. Конечно, Кано вряд ли бы позволил манипулировать собой, но он точно не поддерживал политику отца, основанную на одной грубой силе. Хоть отец и был умён, и сам способен управлять кем угодно, но казалось, будто он являлся помешанным на причинении боли всем живым. Глава семьи (и клана) был ненормальным, а Кано являлся его малолетней копией. — Мне не хочется закончить так же, — спустя некоторое время, посмотрев в сторону, продолжил Кано, почти срываясь на шёпот, — Я хочу стать сильнее, и вы единственный, кто может помочь мне, — он вновь посмотрел в глаза ядовитого жёлтого цвета, стараясь донести при помощи взгляда всю гамму эмоций и своё желание. Это было тяжело для него, так как он привык скрывать свои настоящие чувства. Кано надеялся, что Киёмори не заметит его маленькую ложь и попадёт в цепкие лапы лести. Сильных шиноби хоть и немного, но они есть. Он был уверен, что найдёт такого же, как Киёмори, в соседнем городе, но размышляя о том, что ему будет нужно преодолеть большое расстояние на своих двоих, и тем более учитывая, что денег для путешествия почти не осталось, у него внутри всё неприятно холодело и переворачивалось. Уход в другой город являлся вынужденной мерой, чтобы избежать смерти от рук людей, желающих ему отомстить как в этом городе, так и в прошлых. Из первого города он ушёл, понимая, что местный люд, столько лет не видящий хорошую сытную еду, мог накинуться на него и продать одежду или же его самого за сущую мелочь. Если Киёмори не согласится, то Кано уйдёт, ни минуты не задерживаясь в этом месте, ведь с каждым днём подчинённые той женщины появлялись всё ближе к нему. — И всё же, я откажусь, — мужчина плавным движением руки убрал катану в ножны. Кано разочарованно вздохнул, опустив голову, длинные пряди волос, которые были в пыли и грязи, соскользнули с плеч и скрыли его лицо. Он смотрел на свои ноги в запачканной, сильно потрёпанной обуви, привычно испытывая жалость и брезгливость к своему внешнему виду. Отказ этого шиноби был для него довольно болезненным. Он укорял себя за то, что так глупо понадеялся на лучший исход. Мальчик услышал шаги мужчины и, пока тот не ушёл, предпринял последнюю попытку: — Моя смерть будет на вашей совести, — достаточно громко сказал Кано, чтобы от неожиданности мужчина резко остановился и обернулся. Мальчик столкнулся с яростным, прожигающим взглядом жёлтых глаз. Играть на чувствах было глупо, потому что реакция могла быть неожиданной и опасной для него, но это единственный возможный вариант, ведь предложить взамен он ничего не мог. Мужчина в ответ лишь хмыкнул, а после развернулся и вышел из переулка. Кано резко выдохнул, понимая, что задержал дыхание, ожидая ответ, и неожиданно показался на вид таким маленьким и хрупким: острые выпирающие кости стали еще заметнее, кожа посерела, почти сливаясь с цветом его глаз, а волосы свисали, словно сосульки. Оставаться на месте было глупо, поэтому он поспешил выйти обратно на главную дорогу. На него тут же обрушился шум и гам людей, которые всё так же продолжали бессмысленную болтовню; на фоне гомона были слышны выкрики продавцов, пытающихся привлечь внимание покупателей. Это раздражало настолько сильно, что Кано сорвался с места, пытаясь отдалиться от неприятного гула, жужжащего будто назойливый рой. Он направился в сторону ворот, желая поскорее убраться из этого города и надеясь забыть неприятные события. Кано был настолько сосредоточен, что не заметил людей, следящих за ним с того момента, как он вышел из того переулка, а когда наконец обратил внимание, было уже поздно сбегать. Сильные руки грубо сжали плечи, а потом толкнули в очередной тёмный проулок, отчего тот упал, больно ударившись пострадавшим в прошлом от сюрикена плечом. Мысленно ругаясь, Кано зарекнулся больше не приближаться к подобным местам. Он понимал, что для него эта ситуация вряд ли хорошо закончится. Не обращая внимание на пульсирующую боль, Кано неторопливо поднялся. Рана открылась, и кровь медленно стекала вниз под широкими рукавами юкаты. Он гневно воззрился на людей, что стояли перед ним и злорадно ухмылялись. Их было трое: в разы крупнее его самого и тем более сильнее, в руке у одного он заметил оголённый танто. Кано осознавал, что шансы выжить медленно скатывались по наклонной. Даже если ему не удастся сбежать, и смерть в итоге настигнет его, он сделает всё возможное, дабы эти трое запомнили сегодняшний день на всю жизнь. — Заставила же ты нас попотеть, — пробасил один из них, — Госпожа Тодзио сильно рассердилась, — криво усмехнувшись, его лицо приняло слегка хмурый вид, и мальчик подумал, что первое время эта «госпожа» ощутимо отыгрывалась на них. — Так она выжила… — Кано цокнул языком, пытаясь сделать разочарованное выражение лица, краем глаза наблюдая, как от злости их начало еле заметно трясти, — какая жалость. — Ты…! Чёртова малявка! — вдруг яростно прошипел второй, который сжимал в своей руке рукоять танто. —Ты хоть знаешь, что госпожа сделала с… — Замолчи, — холодно произнёс первый, а потом посмотрел на Кано. — Госпожа Тодзио приказала привести тебя живой, но, знаешь… она также разрешила нам немного поразвлечься с тобой, — все трое гадко ухмыльнулись, а внутри Кано что-то ёкнуло, предчувствуя плохое. Достав старый кунай — даже несмотря на то, что Кано старательно пытался заточить его, он был помутневший, с зазубринами на лезвии, а где-то уже виднелась ржавчина — мальчишка понимал, что таким оружием мало кого получится ранить, а уж убить тем более. Придется вспоминать все уроки самообороны, и желательно вырубить этих парней поскорее, а потом уже убежать как можно дальше. Посмотрев на парня, который первый сделал шаг навстречу к нему, спокойным, равнодушным взглядом, он постарался не думать о своём незавидном положении, ибо понимал, что вероятность того, что всё закончится благополучно — ничтожно мала. Но Кано решил про себя, что прежде чем умереть, он должен узнать, кто убил его брата, и отомстить. С крайней жестокостью, чтобы этот человек (или же люди) не просили о пощаде, а умоляли о смерти, и он выполнит просьбу, но сначала выплеснет на них всю боль, которую он испытал, когда увидел своего брата в крови, а после кинет их в пламя огня, дабы они на своей собственной шкуре почувствовали, каково это — гореть заживо. — И почему ты остановился? — немного охрипшим голосом спросил Кано у парня, который притормозил под пристальным взглядом мальчика. — Неужели ты настолько слаб, что маленький ребёнок приводит тебя в ужас? — он издевательски засмеялся, совсем коротко, но этого оказалось достаточно, чтобы их лица уродливо исказились от гнева. Для того, чтобы одержать победу, разум должен всегда оставаться холодным, в то время, как эмоции оппонентов должны одержать верх над ними. Как только человек поддается чувствам — он проигрывает, совершая необдуманные поступки. Кано помнил этот урок. В тот день он сдался на милость своим эмоциям и напал на отца; тот в назидание ударил его со всей силы, сломав несколько рёбер и заставляя мальчика харкать собственной кровью, корчась от боли, лежа на холодном полу. Тогда он увидел, насколько силен его отец, хоть тот и не показал всё, на что был способен. В тот момент Кано понял, что должен стать сильнее, чтобы убить отца. — Лучше не зли нас! — крикнул тот, у кого в руке находился танто, и сделал несколько шагов вперёд. — А что вы мне сделаете? — Кано встал в стойку, выставив руку с кунаем вперёд, — Такие слабаки, как вы, даже не смогут до меня дотронуться. — презрительно хмыкнув, он оглядел парней на наличие другого оружия, — Так что лучше бегите к своей госпоже Тодзио, — возможно у них в подсумках есть пара сюрикенов и кунаев, чакра в них особо не чувствовалась, — и наябедничайте со слезами на глазах, что маленький ребёнок вас обидел, — вероятность того, что они будут использовать ниндзюцу мала, но не стоит забывать о ней. Один, что держал в руке нож, не вытерпел и со злостью бросился вперёд. Это был хороший исход, на который Кано даже не надеялся, но это еще не значит, что победа у него в кармане. Отойдя чуть в сторону, он замер в ожидании того момента, когда парень приблизится к нему достаточно близко. Мгновение… мальчик хватает за руку противника, стараясь остановить движение, и основанием ладони, в которой пытается удержать старый кунай, бьёт в его запястье со всей силы, чтобы точно выбить нож. Всё получилось благодаря неожиданности атаки, которой парень совсем не ожидал от маленького и безобидного на вид ребёнка. Резким движением схватив с земли нож, Кано отскочил от них. Идти в лобовую было не только глупо, но так же могло закончиться для него летальным исходом, потому стоило дождаться первой атаки со стороны противника. Парень, стоящий к нему ближе всех, уже пришёл в себя, и с новыми силами набросился на мальчика прямым ударом. Кано наклонился и проскользнул вперёд, метя танто в паховую область — если не смерть, то большая потеря крови. Ранив, он вновь отскочил в сторону, краем глаза замечая, как кровь чуть ли не отталкивается от начищенного до блеска металла. Кано, уклонившись от пары ударов и подловив подходящий момент, удалось задеть бедро второго парня. Тот вскрикнул от боли и упал на одно колено. Мальчик на секунду застыл, понимая, что ослабленное тело устало намного быстрее, чем он думал, поэтому принял решение, что ему необходимо бежать и забыть о последнем противнике. Внезапная боль в руке заставила его вернуться в реальность, из ладоней выскользнула рукоять танто, и он не успел среагировать, как его шею крепко сдавили грубая, шершавая ладонь, толкая к стене. Он чувствовал, как в спину упираются неровные края поверхности, а из груди вырывается хриплый выдох. Его лицо мигом приобрело красный с синим отливом оттенок кожи, губы неприятно занемели, а в ушах загудела кровь. Проморгавшись и наконец отогнав чёрные точки перед глазами, Кано попытался собраться с силами, и, вцепившись в руку, постарался как можно сильнее надавить на болевые точки. — Маленькая сука! — почти прорычал парень, не опуская руку с его шеи и с каждым мигом всё сильнее сдавливая её, — Я сам тебя прибью прямо здесь! И плевать, что скажет госпожа! — сквозь настигающую темноту мальчик увидел лишь перекошенное от злости лицо, уже толком не различая звуки вокруг. Когда сознание почти оставило его, а руки обессиленно опустились вдоль тела, хватка парня внезапно ослабла, а сам мальчик, оставшись без опоры, упал, больно ударившись копчиком; спину и затылок неприятно жгло, а на шее всё ещё чувствовалась грубая хватка. Стараясь дышать как можно ровнее, он медленно поднялся, слегка поглаживая шею. На периферии сознания промелькнула мысль, что останется синяк. Кано посмотрел перед собой и увидел знакомый кусочек светлой ткани. Киёмори, а это был он, смотрел на парня перед собой, что держался за раненый бок, а к его груди была приставлена катана. Фудо был зол — это было видно по напряжённым скулам и плечам. Кано подумал, что сейчас мужчина по-настоящему в гневе. —… и скажи своей госпоже, чтобы забыла о моём ученике, — наконец немного придя в себя, Кано услышал лишь обрывок фразы. От неожиданности мальчик сглотнул и поморщился от боли, но мигом подобрался, когда в его сторону направился Киёмори, на ходу возвращающий катану обратно в ножны. Тот встал перед ним, смотря на него сверху вниз; Кано захотелось поёжиться от пронзительного взгляда, но он сдержался, не желая, чтобы кто-то посторонний увидел его приступ слабости. — Пойдём, — коротко бросил мужчина и, не дожидаясь ответа, развернулся. Удивлённо проследив, как взметнулись полы хаори будущего учителя, мальчик поспешил пойти вслед за ним.