— Космос, ты бы не мутил воду! На какой хер нам эти склоки? — Фил всегда исходил из того, что друзья не имеют права подменять свою дружбу иными понятиями. — Связи всё равно налаживать тебе, ничего не изменится, а вот раз в два дня глотки срывать от ора? Поехали, блять! Соображаешь? — Слушай, Фила, я им свое мнение, твою мать, обозначил? Обозначил! — с течением времени Кос переставал понимать, куда катится клубок мысли Пчёлы и Белого, но держался с ними в одной связке. — Фиг бы шило на мыло менять, то да! Я ни хрена не понял, а вот то, что один в бабках шарит лучше других и всё, пиздец, а другой корону на себя нацепил и за репутацию рубит? Ни на что, бля, не намекаю, а сужу по тому, что в морду врезалось! — Кос, ты меня послушай! Чего ты сразу в наезд? Из-за того, что нас с тобой не спросили, как и куда лопатами грести? — Валера не оставляет надежды вразумить Холмогорова, рассчитывая не на свои мясистые кулаки, а на внушительное слово. — Не плыви! Ты вспыхнул, а наши и подцепили. Нельзя так. — Не передёргивай, Тео, — Космос не видит причин для опасений, — у меня всё под контролем. Жаловаться не стану. — Тогда не психуй. Это плохая примета, — мрачно добавил Фил, строго смотря на чуть повеселевшее лицо Коса. То ли друг запихнул свои предрассудки в долгий ящик, то ли он действительно неплохой актер — драмтеатр плачет, — зная тебя, старик. — Лизке говорил и тебе скажу, что я в подобную лабуду не верю, — ни черные кошки, от сам чёрт не могли испугать Космоса Юрьевича Холмогорова. — Херня всё! Приметы! Чёрт башку от них сломит… Но при своём базаре я и останусь! — Всё решил? — Железно! — Ладно, но ты не греми лишний раз… — С вас всех на сегодня хватит!
После того, как ноги Космоса мчались прочь из офиса на Цветном бульваре, он пытался неукоснительно следить за тем, что происходит с ремонтом в подмосковном коттедже. К двадцатым числам января с двухэтажным бардаком должно было быть покончено, что давало надежду, что скоро семья сменит координаты. Городская квартира — свадебный подарок от старшего поколения — безусловно была отличным местом обитания для жизни в столице, но Холмогоров горел идеей, что теперь он имеет что-то своё, приобретенное без финансовой помощи отца или не нажитое кем-то из родственников. На третью годовщину свадьбы Космос обязательно покажет Лизе, что не просто так пропадал весь январь за городом, контролируя работу строителей и словоохотливого прораба. Кос целенаправленно не брал с собой жену, желая удивить её масштабом изменений их грядущей загородной жизни после того, как приготовления закончатся. И он был абсолютно уверен, что Лиза оценит его старания. Сбывалась мечта! Памятуя о том, что Холмогоров желал организовать переезд уже к февралю, пацаны подтрунивали над его энтузиазмом, вызывая в головах ассоциацию с легендарным мультяшным волком. Однако Коса подковырки не интересовали и не тревожили. Не только же для себя старался.— Чё ты там, Косматый, для своей Снежной королевы замок отгрохал? — лениво развалившись в кожаном кресле, Саша начинал рассуждать о Космосе и его талантах в теме строительства. — В добрый путь, в добрый путь! В гости зовите на рюмку чая. — Можно и не на рюмку, — дополнял Пчёла, говоря об извечно больной теме, — а сразу на бутылку, Космос. Проставон готовь. Только от сестры до поры надо прятать, а то не видать шалмана. А иначе я не приду. — Для такой королевы, как у меня, Белый, не жалко и целое королевство забабахать, а там уж разберемся, какой проставон нужен будет, — и Кос не лукавил, говоря о своей Лизе. — Ольке когда дом хрустальный на горе сложишь? В честь большой и преданной любви. — Заслужить надо, — но однажды пример Космоса положительно заразит Сашу, — а там подумаю. Куда, зачем и почему. — Харе заливать, не раскидывал шарнирами для этого! — Ой, Космос, ну ты ж у нас теперь в этом деле эксперт. — Называй, как хочешь. — Волка из «Ну, погоди!» в каске помнишь? — Бля, Сань, сходи ж ты к дьяволу! И Пчёлкина с собой возьми! — Надо ж знать, с кого ты пример берешь! — С себя любимого. Убедись, Белый! — Поверю на слово…
Но Космос бы соврал самому себе, если бы не признал, что в последний месяц он не находил лишнего повода для беспокойства. Успешный ремонт в Подмосковье ситуации не менял, а причины мимолетных терзаний, о которых стыдно кому-либо рассказать, крылись в Лизе, для которой наступление первого месяца года ознаменовало обновленный период метаний из угла в угол. Неугомонность характера возводилась в аксиому! В этой системе ценностей семья по-прежнему не сдавала лидирующих позиций, но Кос терял бодрое расположение духа, не находя жену дома в положенный час. Лиза не желала слушать замечаний мужа насчёт сиюминутных проблем, которые она создаёт себе сама. Суетилась и уставала, а по итогу же могла ничего не делать. Имела возможность остановиться, выдохнуть и взять пример хотя бы с тех же подруг. Не заставляла бы мужа передёргивать, ведь и так лучше других знала, каким психом он бывает. Берегитесь, задавит! Но Холмогоров помнил, что от неосторожного сопоставления и слов о том, что она не стремится жить в ритме жён Фила и Белого, Лиза пришла бы в бешенство. И не потому что Космос вздумал с кем-то её сравнить, а из-за что он обронил предательскую мысль. Пыль и тарелки летели бы во все стороны, а вопли и крики слышала бы вся Москва и Московская область. Настоящий ахтунг! Сцена складывалась бы покруче, чем в любом бразильском сериале, которыми питались впечатлительные умы обывателей по вечерам. Дали бы соседям пищу для размышлений. Космос не боялся подобного исхода, тем более — он умел найти подход к своей строптивой птице. Но Кос всеми силами сдерживался, как бы не свойственно было ему в чем-то себя ограничивать. Просто потому что Лиза дороже других. И она мать его единственного ребенка. Возможно, что когда-то Лиза не торопилась обрести этот статус, но с появлением Ари её сознание переменилось, преисполнившись заботами о той, которую хотелось лелеять и оберегать. Это подразумевалось само собой, как нечто естественное, и Кос был благодарен Лизе за перемены, произошедшие за три последних года. Пусть не бывает всё идеальным, как с картинки. Космос не пытался изменить отношения к её работе, важной учёной аспирантуре, вирусным садикам Ари и приветам от питерской семьи, для которой девяносто четвертый сразу подсыпал лишних проблем. Кос путался в том, что и в каком порядке идёт у Лизы по степени важности, но старался быть в курсе ситуации. Этого мало? Он же не хотел упустить и крупицы! И мышь мимо не шмыгнет; уж так сложились их предельно близкие отношения. Но в голову приходили однозначные выводы. Откуда столько сил на бурную деятельность? Кос не раз выговаривал Лизе за подобный распорядок, но урожденная Павлова стойко гнула свою линию. И если бы соль крылась лишь в этом тягомотном январе. С лета девяносто третьего, за редкими перерывами, сценарий совместной жизни повторялся битую сотню раз! Нужны ли такие мечты, стремления и амбиции, если они крадут то, что было для них нерушимым? Холмогоров не теряется в уверенности, что дома его ждут, а он каждый вечер возвращается к своим любимым девчонкам. И никто не может упрекнуть Космоса и Лизу в том, что их брак — странное явление для времени, когда понятия обесцениваются, а настоящие чувства давно превратилась в незатейливую сказку для впечатлительных детей. Кос и сам не поверил бы самому себе, если бы однажды не познакомился с несговорчивой сестрой Пчёлы. Иногда — вынужденно несговорчивой из-за независящих от неё причин, с чем он искренне пытался бороться. У него ведь не будет другой жены. Вот и вчерашним вечером, одолев минимум домашних забот и пробурчав что-то про новую детскую, Лиза заснула, как жалкий медвежонок в кресле около кроватки дочери. Арьке было велено взять пример с мамы, а Космос потерял надежду поговорить с Лизой обстоятельно. И не получилось бы. Видя жену такой милой и сонной, он временного бросал свои загоны за дальнюю заставу. К счастью, Аря слушалась отца и через десять минут умиротворённо смотрела сны, и Кос мог унести Лизу в супружескую спальню. Обычно она и помышляла о том, чтобы проснуться. Может, позже он вспомнит, что следует внушить своенравной Лизе свою правду, но в моменте Космос только обнимал её покрепче, перебирая распущенные золотистые волосы, наслаждаясь тем, что она рядом. Лиза на ощупь прижималась к нему, между ними совсем не было преград и личный мир Коса, скрытый от большинства железным занавесом, снова обретал яркие краски. Никому недоступные. Утром Космос лишь молча наблюдал за прихорашивающейся Лизой и с улыбкой смотрел за тем, как Аря самостоятельно ищет в шкафу лисью шапку с помпоном. Собрав дочурку в садик и поцеловав Коса на прощание, Лиза заговаривала его другим, и он не стремился вставить слова против.— Пожалуйста, забери сегодня Аречку, — спешно бросала Лиза Космосу, рассчитывая на положительный ответ, — если не сможешь, то хотя бы закинь её ко мне, туда и обратно. Тебе садик ближе. Прошу, Кос. — Чего ты, алмазная? Как будто я сопля зеленая, объясняешь, как дураку… — Кос готов убедить Лизу в том, что он всё сможет. Да и не впервой им с Арькой куковать вдвоем. Если уж однажды малая становилась гостьей в офисе «Курс-Инвеста», умудрившись не наделать ребяческого шума. — Понял, будет со мной. Привычные. — Вал, наш грузин на хозяйстве оставил, — Сванадзе уже третью неделю не возвращался из Питера, — да и передает, что на родине дела не лучше. — Так, мамаша, ну это не значит, что и ты туда обязана ехать? — нелюбовь к переименованному Ленинграду не покинула Космоса. — Мосты без тебя разведут? Не пугай! — И не думаю. Ёлка сказала, чтобы пока сидела ровно, — Лиза и сама толком не знала, что случилось в главном офисе фирмы Рафаловича, расположенной в Санкт-Петербурге, и кого из сотрудников дядя Лёня с треском уволил, но все балтийские телодвижения не внушали хорошего. — Но мы договорились? Всё понял, папка? — Я делал это вчера, и сделаю с таким же успехом сегодня, — не уставал напоминать Космос жене. — Скажите, кого ваша мелкая копия лучше слушается? — Не сомневалась, родной, — спор с отцом года заранее обречён на провал, — а шарф свой не забудь, как вчера. Холодно на улице. — Скорей бы весна, — зима по-прежнему не вызывает у Холмогорова одобрения, — апрель и май. Шаляй-гуляй. — Идея хорошая, — в разгар трескучих холодов помыслы о тепле особенно притягательны. — Погоди, погуляем ещё. — Замануха прям выше крыши! — Полностью легальная и обоюдная. — Мне нравится. — И мне тоже…
Холмогоров упорно настраивал себя на добро, и, видимо, у него выходило недурно. Лиза не высказывала обид и в её фигуре не таилось напряжения. Она обходила мину замедленного действия, как могла и умела, зная неровный характер мужа и свой переменчивый нрав. Но Кос не мог её долго не видеть, долго с нею не разговаривать и вообще… Непонимание к тому, что Лизе постоянно нужно что-то делать, чем-то распоряжаться и не сидеть сложа руки, подкрадывалось к Космосу чёрной кошкой. Недобро карябало больные метки, злобно интриговало и наводило на плохие мысли, подзывая устроить внеочередную бурю, которую жена явно не поймет и не оценит. Юными они сталкивались на подобном моменте. Лиза упрямо доказывала свою самостоятельность, а Космос не принимал её поведения, но обстоятельства были иными. Кос знал, что в любой момент мог соскочить с темы своих нелегальных заработков и не связывал себя обещаниями держаться в одной связке, а Лиза не была матерью целой Ариадны, вокруг которой кипели родительские заботы. Но они также были вместе, и всё-таки выбрали друг друга, презрев другие возможные варианты. Домашняя тишина начинала раздражать и напрягать больное сознание Холмогорова. Но помня, что это его любимая Лиза, а не пустоголовая секретарша, принесшая кофе в неправильной чашке, Кос старался не изливать свои яды. Даже в телефонную трубку…***
Сомнительно, что бодрый говор Космоса, набатом звеневший в голове, смогла бы выдержать другая отчаянная дама. Лиза всегда чувствовала себя единственной в своём роде, но ей не привыкать быть благодарным слушателем. Нужно запастись терпением, которым не страдал сам рассказчик, фонтанирующий задумками, полезными для них в перспективе ближайшего месяца. Если не больше. Поэтому Лиза слушала и ещё раз слушала, пытаясь не заснуть, как под искусную сказочку. Космическую… — Как хочешь, Лизк, муж тебе всё сказал, — Космос формировал предложение, от которого его голубоглазая мечтательница не могла отказаться. — Я тебя сворую, если откажешь мне в субботу. День рождения твой и так уже просрали из-за того, что, блять, проспали всё на свете! — Понедельник — день тяжелый, — прописная истина из «Бриллиантовой руки» никогда не давала осечки. — Скажи спасибо, что передохнули денёк. — Ну вот тебе главный подарок на праздничек. Поедем, красотка, кататься. — То есть день рождения был мой и неделя как бы тоже моя, а желания я исполняю всё равно твои? — Наши желания, мать. Конкретизирую. — Мы отправляемся в романтическое путешествие? Не наглей! — Лиза ловила себя на мысли, что уже не помнила, как это — отдых без ребенка. Алмазно-космического. — Я думаю про Арьку. И, солнце, извини, но с твоей печенью и моим хреновым зрением давно пора в санаторий. Электрофорез, минералка и отбой в девять часов. — Не так я себя в двадцать пять годков представлял, а печень у меня здоровая, я проверял, — положительный настрой Лизы заряжал Космоса на веру в то, что она будет согласна на любое его предложение. — Что Арька? Развлечение будет. Давай с собой возьмём, она ж тихая, когда местности не знает. Тут веселуха была вчера, когда с Максом вечером столкнулись на стоянке — за ноги мои спряталась и всё, её нет. Мастер маскировки. — Ну не любит твоя дочь незнакомых, стесняется! Нет, Ежа по холоду мотать не дам, хватит с нас болезней. А теперь по порядку… — Лиза начинала смутно догадываться, куда клонит муж. — Едем туда, куда я думаю? Закончили? И ты больше не будешь скрывать от меня свой замок Синей бороды? Можно кричать «ура»? — Танцуй. Угадала! Готова хата, — уверенно и гордо произносит Кос. — Представляю, как ты в следующую субботу наотмечаешься! — А кто старался, мамань? — Верю на слово. Космос и Лиза надумали праздновать годовщину свадьбы, созвав небольшой круг гостей из обеих столиц. Места разместиться хватит всем, потому что Кос только и жил тем, что рассказывал близким про новый загородный дом, окрещенный им по-царски — резиденцией. Понимая, что бесполезно разубеждать мужа, если он, загоревшись идеей по обустройству двухэтажной домины, раскладывает по полочкам достоинства своего начинания, Лиза ограничивалась осторожными советами там, где Кос спрашивал её мнения. Насчёт детской комнаты или гардеробной и того, на что у Лизы хватало времени и сил. А с этими ресурсами в январе как-то не задалось. Всё началось с того, что выход с длительного больничного преподнёс Холмогоровой гору рабочих вопросов, рассмотрение которых никак нельзя было отсрочить. Закон подлости сработал на всё двести процентов! Петербургская командировка Гелы только усугубляла ситуацию, и кроме доброго совета от Ёлки по телефону помощи ждать было неоткуда. Разделяй и властвуй! Но за время, проведенное в отделе правового обеспечения, Лиза научилась различать стороны света, а также организовывать процессы, находящиеся в её ведении. Сванадзе мог не беспокоиться, что трудовой договор с новой сотрудницей бухгалтерии проверен и завизирован, а судебное заседание по спору с «Промстроем» не пропущено в спешке и окружающей суматохе. В довесок календарь не забыл напомнить, что Лиза продолжает заочное обучение в аспирантуре. Иногда в родном институте тоже следовало появляться, а не работать над кандидатской диссертацией ночами… свободными от космических поползновений. Дела закружили Лизу, как белку в механическом колесе, и она позабыла, когда нормально высыпалась, посещала салон красоты или просто гуляла по улице. День рождения тоже решила не отмечать; двадцать три года, не круглая дата. Ведь приезжала домой после девяти, роняла себя на диван и пыталась не упустить из виду Арьку, прыгающую к ней на колени быстроногим зайчиком. Ребенок скучал и Лиза тоже, а рокочущий Космодром бросал на жену недобрые взгляды, на которые можно было ответить только молчанием и отказом говорить о бесполезном. Лиза понимала, что её врожденное шило элементарно беспокоило Коса, но она, в свою очередь, не совала нос в дела, о которых судачила вся Москва. Она закрывалась от слухов броней, а при случае просить сочувствующих не совать носы в чужие дела. Лизу нельзя упрекнуть в том, что она не знает, кто есть её муж, но она не может кинуть камень в его спину, сравнивая в чью-то пользу. Это могло разделить их надолго, оставляя незаживающий барьер к пониманию. Факт об истинной деятельности «Бригады» Белова, о котором все уклончиво умалчивали, не навевал погоды в доме Лизы и Космоса и не менял отношений и обязанностей внутри одной отдельно взятой семьи. Но не о злых языках и доморощенных сплетниках разговор. Январь вздумал прокатиться на голове у Лизы, не соблюдая скоростного режима и не реагируя на сопутствующие дорожные знаки. Из рук всё валилось. И половины домашних дел не успевала оставить завершенными. Надежда, что после наступления февраля картина поменяет свой ориентир, была призрачной, но Лиза не сдавалась. И рассчитывала на понимание ближнего. — Ладно, с этим разобрались, красивая, — распорядительным тоном проговаривает Холмогоров, посматривая на часы. Встреча Пчёлы с представителями Московского международного банка ещё не закончилась, а это означало, что офис на сегодня точно вымер. — Я, походу, сегодня свалю раньше. Пчеловод твой кредит выбивает, Белый мать решил навестить. Тоска. — Распугал народ, — Лиза предчувствовала, к чему её подбивает муж, — а Фила Томка завербовала? Молодец, подруга! Верное направление. — Пример нам с тобой хороший подают, — погрел бы он кости где-нибудь на островах или курортах. — Чемоданы на юга собирают, но к пятому грозят вернуться с ракушками и пальмовой веткой. Фил вместо себя одного бритого товарища поставил. Шмидтом звать, но ты его не знаешь. — Мне хватает того, что я знаю тебя, — пульнув блокнот с записями в верхний ящик письменного стола, Лиза оглушительно зевает. Надоели ей эти телефонные разговоры, хотелось обнять свой неповторимый оригинал… — А насчёт примера — полностью согласна. С детства радею к перемене мест. — Имей в виду, что на Финский залив отдыхать не поеду! Во-первых, я не рыбак. — Во-вторых, ты охотник. Знаю я, что ружья всех калибров ценишь. Но только вот попалась на уловку одна я. — Против тебя, милая, любое оружие бессильно, если уж меня кто завалить решиться. — Что ты имеешь против моего места рождения? — Космос постоянен в антипатиях. — Жопой чую, что твои перешёптывания с Ленинградом по двадцать минут в день к хорошему не ведут! — Кос, ты бы не перегибал, — тихим голосом произносит Елизавета, заметно теряя в настрое, — а Ёлка мне, считай, что мать. Я с ней всегда была ближе, чем с другими в семье, а ты начинаешь пургу молоть. Не упал случайно? — Поедешь туда со мной, если надо будет, — для Космоса не являлось секретом, что Лиза действительно ладила с Ёлкой лучше, чем с покойной матерью-следователем, — а Геле позвоню, чтобы не задерживался. А то заебал мотаться. Кореш называется! — Это решение не обсуждается? — толика рациональности не покидает разум Космоса, и Лиза вынуждена признать, что принимать решения в одиночку она не может. — Не грузись, правда, маленькая, — Кос делает попытку вернуть беседу в мажорное русло, — а я же помню, что я тебе утром обещал? Помню! Через полчаса Ёж будет со мной, а ты будешь рядом ещё через полчасика. — У меня нет способа увильнуть? — Фиг вам! Не думай… — А я и не думаю! У меня после баталии со спецом по кадрам вообще кишлак не варит, — кому, как не мужу жаловаться на всех и вся? Лиза пользовалась своей прерогативой изо всех сил. — Бумажки мне какие-то ознакомительные суёт, просит без прочитки подписать, а я ей ничего не подпишу, если не прочитаю. — Осторожней, ты ж только на мне в командовании упражнялась, — Космос припоминает Лизе утренний переброс фразами в коридоре, — это туды, это сюды! И пошарашила по делам, да? — Договоримся на своей территории, кто там и куда шарашит, дядя, — часы подсказывают, что вскоре Холмогорова увидит Космоса перед собой. — Ах ты ж, Кос! Ещё же целая половина пятницы впереди, а ты меня воровать вздумал? И сбивать весь ритм моего месяца… — Гребанный ритм, твою дивизию, на редкость, — и если она второй раз за день уступила ему, то победа близка, — я против, Лизка, слышишь? Меня за месяц это задрало, серьёзно. Сам мотыга по этим стрелам и стройкам, а тебя из-за твоей занятости ни хрена не вижу. Не могу! — Представь, что нас пишут, а ты про наше «не могу» рассуждаешь, — смущённо произносит Лиза, понимая, что в ближайшие выходные ей просто никого не хочется видеть. Кроме Космоса и обожаемой Арьки. — Но уговорил, доволен? — Доволен, — утвердительно отвечает просветлевший Кос, — люблю тебя, алмазная, люблю. — И я тебя люблю! — Собирайся. — Я жду тебя! Хваленое терпение Лизы лопается, как глиняный шар. Ей хочется прогнать осточертевший январь всеми погаными мётлами. И если Космос настаивает, то у неё нет шанса на сопротивление.