Those who feel

Детройт, штат Мичиган 3 сентября 2039 года, 10:27:42

Когда Эдит поставила стакан с эспрессо на стол Гэвина, это обозначало, что она справилась с первым поручением на новой работе. Но радости она не испытывала. Стол Гэвина находился в неприметном закутке у окна, и, не без помощи коллег, девушка всё-таки нашла его. Те же коллеги усмехались или сочувственно вздыхали, узнавая, что Эдит пришлось работать с Ридом. И, конечно же, осматривали новенькую так же заинтересованно и со странным удивлением, как это делала Кэйтлин. Видимо, многие уже поверили, что вместо студентов к ним будут засылать андроидов, и вообще — сейчас уже уходило поколение последних «живых» полицейских. По крайней мере, кажется, все чувствовали, что машин становится вокруг больше и больше. После восстания в прошлом году, люди старались сделать для андроидов более комфортную среду: давали освоить новые профессии, с осторожностью расширяли свободы, но всё это только поднимало градус тихого, но очевидного напряжения. Как бы там ни было, Эдит было некомфортно от того, что за ней следили, как за диковинным животным. Словно не могли поверить в её стопроцентную человеческую сущность, и полицейские еле сдерживались, чтобы не ткнуть в неё пальцем. «Странно, полицейские академии вроде не закрывали, а все так ведут, будто я возникла со всем своим опытом и стажем из пустоты», — думала Эдит с неприятной растерянностью. Когда Эдит поставила стакан, Гэвин даже не повернулся в её сторону, уткнувшись взглядом в клавиатуру. Он что-то быстро и нервно печатал. Однако уже через пару секунд он сделал первый глоток и фыркнул:  — Ну и мерзость, конечно. И что-то ты долго, — взгляд всё ещё не отрывался от клавиатуры. Эдит спокойно ответила:  — Кафетерий — не «Старбакс», на что-то сносное рассчитывать не приходится. Но если надо, я могу брать кофе навынос… Сердце сильно застучало. Зачем она говорила это всё? Cначала вспомнилось, искоркой промелькнуло воспоминание о практике на улицах. Там она работала три года, и уже поняла, что именно на улицах дела могли возникать из пустоты, там всегда цвела жизнь во всех её безумствах. И, наверное, Эдит хотелось по пути в ближайший «Старбакс» найти себе повод для подвига, а потом, как бы невзначай, продемонстрировать Гэвину, что она не только для варки кофе годится. И, если уж совсем честно, она скучала по службе на улицах. Если бы не вездесущие амбиции отца, которому было принципиально увидеть дочку где-то на высочайших постах, то она бы так и продолжала геройствовать в патрулях. Но потом, когда эта мысль угасла, Эдит почувствовала, что её тело сковало ещё и желание угодить Гэвину. Найти код действий, при которых он бы взглянул на неё, как на специалиста, отбросив эту снобистскую спесь. Конечно, стремление абсолютно естественное для стажёра, но сейчас она почувствовала себя совсем маленькой девочкой, которая отчитывалась перед строгим учителем. Между Гэвином Ридом и Аароном Уайтхэдом было что-то общее, что-то незримое и жёсткое, что сразу испугало Эдит. От такой энергетики всплывали кадры из детства. Отец ни за что не хотел терпеть характер дочери, который, как зеркало, отображал его повадки. И хотел невозможного: одновременно скрутить её и ментально обездвижить, чтобы она не пререкалась, и чтобы при этом она выросла достойным солдатом с крепким духом. Этот авторитарный, глупый посыл преследовал её всегда, навсегда уже впечатался в мозг. И когда она видела что-то похожее, — даже в мелочах мимики или словах, — она терялась. Казалось, сейчас и Гэвин должен был наорать на неё так, что задрожат стены. Или же отвесить смачную пощёчину, после которой лицо горело бы весь оставшийся день. Эдит так и стояла, стараясь держать привычную серьёзность во всём, но мысленно она готовилась к разносу. Однако Гэвин лишь цокнул и усмехнулся:  — Ещё даже работать толком не начала, а уже хочет деньги на хрень тратить. Успокойся, я шучу. Кофе как кофе, — он наконец оторвался от клавиатуры и взглянул на Эдит, — тебе ещё какую-то задачу придумать надо, да? Эдит кивнула. Ей очень хотелось работать, но обслуживать наставника без конца было бы нереально. Да и не ради этого она все годы учёбы только и делала, что уничтожала нервы в погоне за отличными оценками. Где-то вдалеке мелькнули быстро, как вспышка, будни в академии, патрули на дороге в качестве практики, звание детектива, с которым она вышла из академии по итогу. Однако по одному взгляду Мистера Рида она понимала, как же глубоко плевать ему было на это всё. Он, видимо, сам со всем неплохо справлялся, и тогда хотелось спросить: а чем же хуже андроиды? Почему все так мечтали о новых людях в полиции, если по факту они не были нужны, все дела уже были распределены задолго до того, как Эдит пришла сюда. А может, это только первое впечатление? Может, Гэвин один был настолько жаден до всего, что делает, что не хотел делиться?.. Эдит не могла этого понять, и ощущала, что ещё долгое время будет разгадывать головоломку Гэвина Рида.  — Что ж… Заполни отчёты за август. На это у меня действительно нет времени, — Гэвин заметил растерянность и раздражение в глазах стажёрки, и его лицо стало серьёзнее, — слушай, мы тут загружены по уши. Всё это дерьмо с девиантами аукается нам до сих пор, и если ты думаешь, что мы с тобой каждый день будем бегать и раскрывать дела, то нет. Сиди и заполняй отчёты, все примеры и архивы есть в папках, ты поймёшь, если не совсем умственно отсталая. И будь готова сбегать ещё пару раз в кафетерий. Он говорил твёрдо и чётко, будто забивал гвозди. Эдит сжала кулаки за спиной, чувствуя, как боль от вонзившихся в кожу ногтей останавливает её от язвительных комментариев. Это что, проверка на характер, и на самом деле надо ему ответить? Что-то подсказывало, что шутка про быстрое превращение в злого полицейского и все эти странные взгляды коллег не возникли просто так, за ними стоял какой-то контекст, который Эдит ещё не поняла. Видимо, контекст этот был прост: ей не повезло с напарником, и теперь суждено работать с социопатом. Но Эдит сделала себе мысленную установку: хотя бы в первый день быть сотрудником мечты, и только прощупав почву уже отстаивать свою значимость. Сейчас девушка понимала, что даже если заикнётся, что она такой же детектив и приведёт примеры из трехлетнего опыта работы, — её обматерят. И обматерят так, что жизнь разделится на «до» и «после». Не хотелось чувствовать себя щенком, на которого орёт хозяин, на глазах новых коллег.  — Я буду работать с вами за одним столом?  — Где? У меня на коленках? Ты не видишь, что здесь только один компьютер, и я за ним работаю? Поищи свободный стол. А если что, скажи, что я разрешил тебе сесть и поработать с архивами. Тогда уж точно отстанут. «Сказать, что я от Гэвина, чтобы меня пожалели. Боже, какая же мерзость», — мысленно фыркнула Эдит и ушла осматривать помещение. Она могла бы подойти к кому угодно и попросить нормальной, адекватной помощи, без усмешек и отстранённости, но хотелось найти место самой. Выполнить хоть одно важное решение за день, — перебирание архивов да заполнение бессмысленной бюрократии не казалось ей чем-то стоящим, — а потом, если что, и отвечать за него самой. И всё-таки Эдит не торопилась делать выводы. Департамент напоминал улей, где ни на секунду не наступало спокойствие. Даже те, кто работал за компьютером, сидели в ощутимом напряжении. Тут так всегда, или произошло что-то серьёзное, о чём вслух никто не говорит? Наверное, чтобы это понять, надо начать работать. Гэвин теперь казался своеобразным продуктом всей этой системы, где от тебя то требуют невозможного, то осаждают и заставляют возиться с бюрократией. Была ли вероятность, что при долгом сотрудничестве Гэвин разглядит в ней хотя бы человека со своим потенциалом и умом? Хотелось верить. Довольно быстро, обойдя офис, девушка нашла пустой стол. На нём стоял только компьютер, даже никаких папок или канцелярии не было. Он точно пустовал. За этот обход, — Мистер Рид же не захотел проводить экскурс, даже не показал, где находится уборная или пожарный выход, — Эдит заметила, что все рабочие хоть как-то украшают свой столик. Ставят что-то, чтобы не смешаться с остальными, чтобы как-то обозначить свою личность. Даже столы андроидов не пустовали, и это она находила уже перебором. Разве рамки с фотографиями, попытка увековечить какие-то события или любимых людей — это не чисто человеческая потребность? Разве они тоже чувствуют неизбежность одинаковости, хотят обозначать себя, как личностей? Эдит не думала, что это можно вшить в стандартный код андроида-полицейского, и не хотела об этом думать, а то тревога снова заходилась быстрым стуком сердца. Но за этим столом точно никого не было. Эдит посчитала это странным, но желание наконец приступить к работе было сильнее сомнений. Если что — она разберётся. Соседний стол тоже пустовал, но как-то иначе. Пустовал не по сути своей, а временно. Тут были сложены какие-то папки и бумаги в аккуратной стопочке, не тронутой всеобщей суетой. Сверху, как вишенка на торте, лежал перевёрнутый бейджик. И где-то в уголке, но всё же на видном месте, валялась увесистая связка ключей «Что же за доверчивая душа так оставляет ключи?», — с легкой улыбкой подумала Эдит. Она видела в этом знак, что в Департаменте, при всём напряжении и занятости, люди всё же доверяют друг другу. Взгляд опять зацепился за бейджик. Можно было его аккуратно поддеть и перевернуть, узнать хотя бы, как зовут потенциального соседа, но делать этого Эдит не стала. Эдит вообще не хотела притрагиваться к чему-либо мало-мальски сокровенному. Она сама не любила, когда чужие руки лезут в личное, даже если это личное выставлено напоказ. Девушка понимала, каким сокровенным может быть то, чего человек напыщенно не стесняется. Всё-таки часть её личности, которая уже привыкла к беспорядочному сексу и осознанному периодичному безумству, иногда помогала понять окружающих. Девушка торопливо отмахнулась от мыслей, которые возвращали её в сферу, где она была совсем другим человеком. Нельзя расслабляться и перестраиваться. Она включила компьютер и ещё раз оглянула помещение, будто в музее, пытаясь насытиться обстановкой вдоволь. В это время к столу напротив подошёл андроид. Точно андроид. Подошёл и сел, держа в руках какие-то папки. Их взгляды встретились, и Эдит пыталась выдержать такое же повседневно-ровное выражение лица, как и обычно. Но мысли её уже роились вокруг идеи уйти и найти новый стол. Идеи, вспыхнувшей быстро, как пожар; как вспыхивают любые идеи, рождённые, в первую очередь, нетерпимостью. Желательно теперь найти место рядом с Гэвином или Кэйтлин. Взгляд андроида же не выражал абсолютно никаких эмоций и чувств, кроме легкой задумчивости и открытости, как и у любого стандартного андроида. Эдит заметила, что они чем-то похожи, заметила за несколько секунд: тёмные глаза, тёмные волосы, родинки на щеках (и зачем такие мелочи андроидам?), какая-то очевидная правильность. Лицо, полное понятного спокойствия. Но девушка не чувствовала теплоты от связи всех этих мелочей, поэтому, сделав вид, что ничего вокруг не поменялось, погрузилась в поиск нужных папок на рабочем столе.  — Приветствую. Моё имя Коннор. Вы теперь будете работать за этим столом, Эдит Уайтхэд? Эдит знала, что андроиды могут сканировать информацию, лишь взглянув на человека. Но ей это не нравилось. «Надеюсь, не буду», — мысленно ответила она, но вслух сказала другое.  — Эм… Добрый день. Я пока не знаю, но думаю, что нет, — Эдит казалось, что ответ прозвучал достаточно сухо, чтобы больше к ней не приставали.  — Скорее, доброе утро. Сейчас десять часов сорок пять минут, технически, это ещё утро, — он легко приподнял уголки губ в дружелюбной улыбке. Эдит закатила глаза, и Коннор поспешно перевёл тему:  — Вам помочь? Первый день может быть довольно сложным, если вы делаете всё в одиночку. Девушка оторвала взгляд от архивной папки и бегло взглянула на андроида. Эдит готова была поклясться, что увидела в глазах Коннора странное замешательство, пока он ждал ответа и смотрел ей прямо в лицо. Он явно хотел сказать что-то ещё, не связанное с темой, но не давал себе это сделать. В этот момент Эдит почувствовала знакомый зуд, залегший будто бы в костях. Девушка уже потянулась пальцами под рукав платья, чтобы царапнуть ногтем по коже. Этот жест был доведён уже до автоматизма, но никогда не останавливался на одной царапинке. Он никогда не напоминал нечто естественное, как почесывание укуса комара, было в нем что-то очевидно нервное и глубокое, что-то, разрастающееся в нервный тик за считанные секунды, и сейчас она боялась, что даже андроид разгадает эту ее привычку. Только умалишённый не догадается, что в полиции нельзя проявлять такие тревожные слабости.  — Спасибо, но у меня уже есть наставник. Гэвин Рид.  — Прошу прощения, но с места, за которым сидит Гэвин Рид, Вас даже не видно. С его места видно только одну треть помещения, то есть туалет, кабинет Джеффри Фаулера, и...  — Какое тебе дело? — Не выдержала Эдит, уже окончательно оторвав взгляд от экрана. Она старалась говорить как можно дипломатичнее, но нотки раздражения уже заметно выделялись среди сдержанной интонации, — Если мне понадобится помощь, я спрошу её лично у Мистера Рида. Для этого и существует та система, в которой мы с ним работаем. Эдит поджала губы и криво улыбнулась такой же пластиковой улыбкой, в которой не было ничего от искренности.  — Я создан помогать сотрудникам полиции и оказывать поддержку на участке и на месте преступления. Извините, если разозлил Вас, — кротко ответил Коннор и наконец замолчал, погрузившись в изучение содержимого папок, которые он положил на свой стол. Эдит уже становилось тошно от мысли, что постоянно нужно будет слушать эти заученные нотации вперемешку с абсолютно человеческим желанием влезть не в своё дело. Она достала смартфон из сумки, чтобы сделать заметку-напоминание попросить у Гэвина найти ей другое место, но потом передумала и убрала телефон обратно. Такое она уж точно не забудет.