Ваша принцесса Анна»
— Что все это значит? — спросила Эльза, дочитав. — Сегодня утром я сказал твоей сестре, что ей не стоит появляться в свете в обществе принца Ханса до тех пор, пока король официально не объявит об их помолвке. Я просто попросил её соблюдать необходимые условности, но она, разумеется, сделала все наперекор. — Ты правда обещал прислать за ней гвардейцев? Кристиан опустился в кресло напротив принцессы, потирая висок костяшкой большого пальца. — Если честно, я блефовал, — признался он. — Я надеялся, что это послужит для неё дополнительным аргументом в пользу того, чтобы принять мои слова к сведению, но, похоже, что я только усугубил ситуацию. — Ты просто не учёл того, что это Анна, — сказала Эльза, едва удерживая улыбку; её голос приобрёл заметно более нежную интонацию. Совсем недавно она задавалась вопросом, какой теперь стала сестра, но после этого письма поняла, что та ни капли не изменилась. От этого открытия в груди становилось теплее. — Иногда мне начинает казаться, что ваш отец упустил что-то важное в её воспитании. — Она ещё совсем ребёнок, — мягко возразила Эльза. — Не суди её так строго. — Она, в первую очередь, принцесса Эренделла, — Кристиан нахмурился так, что морщина на переносице стала видна чётче. — да и не такой уж она ребёнок — ей шестнадцать. Моя мать уже была королевой в этом возрасте. — Я бы хотела надеяться, что Анна никогда не будет королевой, — грустно произнесла Эльза, проводя рукой в перчатке по мягкой белой шерсти Олафа. — Это малозавидная судьба. — Она и не будет. Но и у принцессы есть свои обязанности. — Я уверена, что она станет ответственней со временем. — Хорошо, если так, — проговорил Кристиан, качнув головой. — Но пока она слишком горяча и наивна, и этим могут воспользоваться. Олаф на коленях у Эльзы выгнулся во всю длину и блаженно замурчал, лениво впуская и выпуская когти в обивку кресла. — Это ты о своём брате? — спросила Эльза, стараясь переменить положение так, чтобы у кота не было возможности портить мебель. — И о нём тоже. Уверен, что тут не обошлось без его вмешательства. Очевидно, что этот тщеславный самовлюблённый мальчишка плохо влияет на Анну. — Я смотрю, ты невысокого о нём мнения, — Эльза приподняла брови в несколько скептическом выражении. Она знала, что долг — второе имя Кристиана, и малейший проступок может сделать человека в его глазах бесчестным подлецом. — Что же такого ужасного он сделал? — Пока ничего особенного, но я чувствую, что он не так прост. И я знаю, что наш отец почти ничего ему не оставил, так же, как и мне. Я уверен, что Анна нужна ему только для того, чтобы пригреться в Эренделле. А может, у него и что похуже на уме; благородство — это то, что выветрилось из родословной Вестергордов ещё в прошлом поколении. — Но ведь ты тоже Вестергорд, — улыбнулась Эльза. — Меня воспитал твой отец, — возразил Кристиан. — А от моего отца мне достался только нос и цвет волос. К счастью. — Ты совершенно не допускаешь, что он мог влюбиться в Анну? Ведь она красива, насколько я могу судить. По лицу Кристиана пробежала внезапная тень, как будто он боролся с судорогой. — Я помню Ханса ребёнком. Он всегда получал все, что хотел, если мог до этого добраться — даже если ему для этого приходилось лгать и изворачиваться. Как, впрочем, и Катарина, и все остальные мои братья и сестры. В большинстве своём это дурно образованные люди, без всякого воспитания, которые ведут себя далеко не так, как подобает особам королевской крови, — он, как это часто с ним бывало, начал горячиться, так что на его щеках выступил румянец. — В прошлом месяце Николаус пьяным подрался на дуэли с коэтанским консулом в Капборге и убил его. А Маргарет полгода назад ушла от мужа к какому-то поэту. А Август? Чтобы покрыть его карточные долги, нужно заложить все Южные острова целиком, и не один раз. И все это без конца мусолится во всех газетах! Я уже не говорю о том, что творится при дворе: это змеиное гнездо, а не двор. — Но ведь Ханс и Катарина выросли вдалеке от столицы. Может быть, их это не коснулось. — Хотелось бы верить, но я очень сомневаюсь, — брезгливо поджав губы, сказал Кристиан и упрямо повторил: — Я все равно сделаю все возможное, чтобы не допустить этого брака. Я отступлю только в том случае, если на этом настоит твой отец. — Без его благословения все равно ничего не будет, так что не волнуйся слишком по этому поводу, — успокоила его Эльза. — Я и не волнуюсь, — отмахнулся Кристиан, с несвойственной ему нервозностью переменив положение в кресле. Это выдавало его даже сильнее, чем выражение лица и тон голоса. Кто-то другой мог бы не заметить, но Эльза знала кузена так же хорошо, как знала Анну когда-то, и любила его, как любила бы родного брата. Между ними не было тайн, и сейчас она отчётливо видела, что происшествие с младшей принцессой почему-то задевает его гораздо сильнее и глубже, чем он готов был признать. Впрочем, очень может быть, что его так расстроило воспоминание о его непутёвых родственниках, которые зияли вечной раной в его болезненно гордой душе. — В любом случае, есть и другие поводы для беспокойства, — сказал Кристиан, стараясь избегать внимательного взгляда Эльзы. Он определённо хотел сменить тему. Принцесса не стала возражать. — Какие же? — участливо поинтересовалась она, и Кристиан с заметным облегчением принялся рассказывать о реформе налогообложения, которую они в очередной раз обсуждали на Совете. Эльза слушала не без интереса, но исключительно как посторонняя — она была в курсе государственных дел, но не слишком вникала в тонкости, понимая, что никогда не будет настоящей королевой — этот непосильный для неё груз король предусмотрительно переложил на чужие плечи. «Нет, Анна тут не при чем. Просто он привык волноваться обо всем, что касается нашей семьи и Эренделла» — размышляла Эльза, глядя на Кристиана и вставляя свои замечания в его увлечённую речь. — «Да, вероятно, в этом всё дело: он всё ещё боится не оправдать доверия отца». Внезапно раздался резкий стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату вошёл Андерс Фортхейн, канцлер короля. Эльза взглянула на его почему-то плывущее лихорадочными пятнами лицо, и на мгновенье внутри у неё все сжалось, как будто она заранее знала, какие страшные вести он принёс. — В чем дело? — спросил Кристиан, чуть нахмурившись. — Случилось что-нибудь? — Боюсь, что да, Ваше Высочество, — проговорил канцлер, тщетно пытаясь выровнять тон голоса. — Корабль, на котором плыли ваши родители, принцесса… он затонул.Глава 3. Последнее солнце
11 октября 2021 г. в 18:02
Принцесса Эльза не слишком мечтала о замужестве. Вернее, она вообще старалась не предаваться мечтам, потому что знала: у её сказки не самый счастливый конец. С детства она приучала себя к мысли, что никогда не будет счастлива так, как другие девушки: у неё не будет подруг, не будет своей семьи, она не сможет родить детей, и вся её жизнь в целом ограничена стенами её покоев в эренделльском замке. Конечно, отец говорит, что очень скоро она сможет выходить в свет и принимать участие в праздниках наравне со всеми и даже снова начнёт общаться с сестрой, но Эльза не слишком надеялась на это.
Безусловно, теперь она справляется со своим даром гораздо лучше, чем много лет назад, когда маленькой испуганной девочкой металась по своей комнате, будучи не в силах остановить собственную магию и боясь навредить родителям или слугам, которые пытались её успокоить. С тех пор прошло немало времени, и Эльза научилась мастерски душить в себе любые проявления чувств, чтобы вместе с ними из неё случайно не выскользнула тайна её проклятия.
На самом деле, она не была совсем уж несчастной — не вполне счастливой, пожалуй, но не более того. Родители всегда старались поддерживать её, да и времени на то, чтобы размышлять о печальном было не столь уж много: к образованию наследницы престола король Агнарр подошёл весьма серьезно.
Эльза и сама по себе, просто по складу своего характера, имела склонность к занятиям вдумчивым и требующим внимания, а её вынужденное уединение только способствовало тому, чтобы она с удвоенным усердием взялась за изучение всего, что ей преподавали и большую часть своего времени проводила за книгами. Долгие разговоры с отцом о религии, об истории Эренделла, о современных политических событиях заменили ей веселые игры с сестрой, а материнская любовь помогала в тяжёлые минуты, когда ей казалось, что вокруг неё сплошная чёрная мгла, из которой она никогда не выберется.
И, конечно же, был Кристиан. Её верный рыцарь, чьим долгом было оберегать принцессу от враждебного мира. Или же мир от неё.
Они были знакомы с детства, и Кристиан был одним из немногих посвящённых, кто знал о волшебном даре старшей принцессы. Король Агнарр взял его к себе после того, как умерла его двоюродная сестра, королева Южных островов. Почему он выбрал именно Кристиана, Эльза не знала, но она прекрасно понимала, зачем он понадобился её отцу. Да, в общем-то, от неё никогда и не скрывали того, что она выйдет замуж за своего троюродного брата, тем самым сделает его королем Эренделла, и он станет при ней регентом.
Разумеется, это был запасной план на случай, если король внезапно умрет, главным своим наследником Агнарр собирался сделать ребёнка, который родится у принцессы Анны, когда та выйдет замуж. Эльза не рассматривалась как продолжательница династии; да она и сама не хотела, чтобы её дети, если им передастся её проклятье, познали то, в чем приходилось жить ей: вечное затворничество и постоянный страх кому-нибудь навредить.
Сегодняшний день — один из последних тёплых дней в этом году — Эльза проводила за перечитыванием «Леди Ноэль», популярной коэтанской комедии о молодой дворянке, которая влюбилась в простолюдина и, чтобы обмануть отца, который был против этого брака, обучила его светским манерам, так что все решили, что он внебрачный сын короля. В конце, разумеется, влюблённые поженились, и все были счастливы. Но каким бы радостным не был этот финал, в мысли принцессы то и дело просачивалась тревога.
Родители внезапно уехали, не сказав толком, зачем и куда, и уже долгое время от них не было никаких вестей. Эльза пыталась отговорить их от этой поездки, но, когда отец что-то твёрдо решит, идти против его воли почти невозможно. Мама тоже ничего не сказала о цели их путешествия и только ободряюще улыбнулась дочери, обнимая её на прощание. В первый раз Эльза так надолго разлучалась с родителями. Прежде она почти никогда не выходила из-под их постоянной опеки, и так привыкла к тому, что они всегда рядом, что теперь чувствовала себя неуютно, даже несмотря на то, что Кристиан никуда не уезжал и навещал её каждый день, как и раньше.
Он обещался прийти к ней после заседания королевского совета, на которых он присутствовал с восемнадцати лет наравне с канцлером и министрами. Агнарр готовил племянника принять монаршую ношу, да и вообще относился к Кристиану как к сыну. Иногда Эльза с грустью думала о том, что это она лишила отца родного сына, который у него так и не родился. После того ужасного случая с Анной, когда она чуть не убила собственную сестру, король и королева решили больше не заводить детей. Эльза их понимала. Им вполне хватит и одного монстра, пусть даже они никогда не скажут, что считают её таковой.
Солнце, перевалившись через восточную башню, заглянуло к принцессе, чтобы прогуляться лучами по её бледным щекам. Эльза на минутку отвлеклась от книги и вспомнила, что когда-то давно они с Анной ловили последнее летнее солнце в шкатулку и хранили его до весны. В день весеннего равноденствия, согласно поверью, нужно было выпустить его на волю, чтобы прогнать зиму. Это была одна из тысячи милых семейных традиций, большинство из которых пришлось оставить после того, как Анна лишилась памяти и была разлучена со старшей сестрой.
«Какая она теперь…» — с тоской думала Эльза. Она видела портреты сестры, и изредка ей удавалось разглядеть её из окна своей комнаты, слоняющуюся без дела по парковым дорожкам или скакавшую верхом по аллее, но вблизи — никогда, с той самой ночи. Это страшное событие, предрешившее всю её судьбу, до сих пор преследовало Эльзу в кошмарах. И, хотя она знала, что теперь контролирует себя намного лучше, чем в детстве, ей все же было страшно, когда она думала о том, как будет стоять посреди тронного зала рядом с мужем, сестрой и родителями в окружении десятков других людей, которые сочтут её ведьмой, подлежащей сожжению, если узнают, на что она способна.
Стук в дверь отвлёк принцессу от неприятных мыслей. Это был Кристиан. Эльзе не нужно было оборачиваться, чтобы это понять — у неё было так немного посетителей, что она уже давно научилась различать их по звуку шагов.
— Смотри, кого я к тебе привёл, — вместо приветствия сказал принц и кивнул на большого пушистого кота, прошмыгнувшего в комнату вслед за ним.
— Олаф! — воскликнула Эльза, откладывая в сторону книгу. Кот вразвалку подошёл к принцессе и ласково потёрся о её лодыжку.
Олафу было больше десяти лет, и его подарили сёстрам на последнее Рождество, которое они праздновали вместе. С тех пор он обитал попеременно у обеих своих хозяек и был для них не просто питомцем, но чем-то вроде хранителя их детских воспоминаний друг о друге.
— Ох, какой же ты тяжёлый, — пробормотала Эльза, забирая Олафа к себе на колени. — Анна наверняка кормит тебя больше, чем нужно.
— Кстати о ней, — сказал Кристиан, и его и так хмурое лицо помрачнело ещё больше. Он вытащил из кармана какую-то бумажку и протянул её Эльзе.
Принцесса с интересом развернула записку.
«Дорогой кузен!
Дабы Вы не думали, что можете управлять мной и моей жизнью, я считаю нужным на время переехать в дом принцессы Южных островов, Катарины Августы, ныне герцогини Эстхёльдасской — Вашей сестры, если Вы ещё помните об этом. Я пробуду у неё до тех пор, пока не вернутся мои родители.
Надеюсь, вы будете так любезны не присылать за мной гвардейцев, как Вы обещали — я полагаю, это повредит репутации короны больше, чем моя свадьба с Вашим братом. Я имею ввиду Вашего брата Ханса, если Вы ещё не забыли о том, что он Ваш брат.
Рассчитываю на понимание,