***
Джек сидел у очага, завёрнутый в одеяло как буррито, оправляясь от чудо-супа Готи, когда вся банда драконьих наездников один за другим появилась у двери. Первой пришла Астрид, которая была неохотно рада видеть проснувшегося Джека. Она заверила его, что все ещё злится на то, что он вмешался в их тренировку, и что он был невообразимым придурком из-за того, что бродил по лесу один, и что ему бы лучше поскорей прийти в себя, потому что она заставит его сделать сотню отжиманий в качестве наказания за всё вышеперечисленное. Позади неё Иккинг с теплотой улыбался, поэтому Джек предполагал, что это был всего лишь способ Астрид показать, что она волнуется. После этого появились Сморкала и Рыбьеног, которые беспокоились о нём совершенно по-разному. Конечно же, Сморкала пришел сюда только ради ужасающих подробностей – по крайней мере, так он объяснил. Впрочем, когда Джек начал рассказывать, как жутко было в лесу, он тут же заявил, что ему всё равно. На выходе из дома его цвет лица казался значительно бледнее. Рыбьеног больше походил на суетливую мать. В самом деле, его забота была слегка удушающей, и, хотя Джек был польщён этим, его силы были на исходе. Голова казалась такой тяжелой, да и мысли в ней были такими нечёткими; складывалось ощущение, что он никогда не сможет достаточно согреться. Фокусировать внимание становилось труднее с каждой секундой. К счастью, Иккинг, кажется, заметил то, чего не замечал Рыбьеног, потому что он тут же взял на себя роль суровой няни и велел Джеку идти спать. Как только Рыбьеног вышел, Иккинг весело улыбнулся Джеку. — Для того, кто считает себя грубияном, ты не очень хорош в напористости, — прокомментировал он. — Я считаю себя… Озорником, — сказал Джек, поднимаясь на ноги и сдерживая стон. — Не грубияном. Который час? Иккинг пожал плечами. — Думаю, около полудня. Или чуть позже. — Это ничего, — грустно произнес Джек, но он уже направлялся к лестнице, все ещё с плотно обернутым вокруг плеч одеялом. — Я уже начал засыпать с тех пор, как ушел Сморкала. — Ты был в коме четыре дня, — сказал Иккинг, делая несколько шагов поближе к нему, словно он боялся, что парень внезапно упадёт в обморок. — Знаешь, сколько часов я провёл в постели после того, как мы сразились с Красной Смертью? — Красная смерть? – повторил Джек, бросая на него любопытный взгляд. Иккинг моргнул. — Ох, э-э… Я никогда об этом не рассказывал? Джек покачал головой. — Почти уверен, что нет, — подтвердил он, задумчиво склонив голову набок. — Наверное, только что-то о… О том, что не мог доверить мне информацию или что-то подобное. — Ах, ну, — продолжил Иккинг, и на его лице снова появилась улыбка. — Что думаешь о сказке на ночь? Джек захохотал. — Как мило. Да, мне бы это понравилось, — согласился он, и хотя его голос имел тенденцию постоянно сочиться сарказмом, предложение оказалось гораздо более привлекательным для него, чем должно было быть. К счастью, Джейми и Зубная Кроха не могли засвидетельствовать это. Они направились в комнату Иккинга, и Джек сел на кровать, прислонившись к стене рядом со своим посохом. — Думаешь, твой отец одобрит, если ты мне это расскажешь? — Мой отец уже пять дней хвастается перед Джейми всеми своими великими битвами, — ответил Иккинг. – Скорее всего, он даже рассказал ему и об этом случае. Вероятно, с некоторыми… Приукрашиваниями в разных деталях, но всё же. — А где Джейми? — спросил Джек. — Ой, он и его друзья играют с Беззубиком, — успокоил его Иккинг, выдав кислую улыбку. — Это утомит его. Я имею в виду Беззубика, а не Джейми. Хотелось бы мне быть таким же энергичным, как он. Джек приподнял бровь. — Ты ведь не пренебрегаешь полётами с Беззубиком снова? Иккинг бросил на Джека раздражённый взгляд. — Я волнуюсь за тебя, — заявил он прямо, — и Беззубик тоже. Он знает, почему мы сейчас не так часто бываем в небе, как обычно. И кроме того, он… — Всадник посмотрел вниз и покачал головой. — В последнее время он ведёт себя немного странно. Холодок промчался по шее Джека. В его сознании мелькнула картинка Беззубика, стоящего между ним и Снежной Королевой. — Почему? — спросил он, плотнее кутаясь в одеяло. — Не знаю, — ответил Иккинг, беспомощно пожав плечами. — Когда Беззубик… Привёл тебя ко мне на том острове, это выглядело как… Но я уверен, что это были пустяки. — Иккинг, — протянул Джек. — Я не могу читать твои мысли. — Извини. Иккинг сложил руки перед собой и присел на край кровати. — Мне показалось, что ему было холодно. Но это невозможно. Драконы не мёрзнут. То есть, они же дышат огнем – как они могут мёрзнуть? Джек намеренно уставился на стену, пытаясь найти подходящий способ ответить. Он собирался спросить Иккинга, почему тот ничего не рассказал об этом, но кажется, он догадывался почему. Потому что зачем Иккингу поднимать этот вопрос, если Джек отреагировал так же, когда его спросили о том, что произошло на острове? И теперь, даже когда Джек узнал, что Беззубик мог пострадать из-за Снежной Королевы, что он мог бы с этим поделать? Он не мог поговорить с драконом, спросить, что случилось, и получить ответ. У него на сердце скребли кошки. Беззубик пострадал, пытаясь защитить его. — Я уверен, что всё в порядке, — попытался успокоить его Иккинг, кладя руку на колено Джека. Выражение его лица было мягким и понимающим, когда Джек посмотрел на него в ответ. — Если бы я наказывал себя каждый раз, когда Беззубик подвергал себя опасности ради меня, от меня бы мало что осталось. Джек выдавил слабую улыбку. — Была ли Красная Смерть одним из таких случаев? Иккинг ещё на мгновение задержался на нём глазами, прежде чем опустил руку и его взгляд стал блуждать по комнате. Протез всадника глухо ударился о половицы. — Думаю, мне придется начать с самого начала, — решил он. – Изначальная причина, по которой драконы нападали на Берк. Звучало как начало очень длинной истории, поэтому Джек поёрзал и устроился поудобнее. — Это произошло… Три, четыре года назад? – предположил он. — Ага. Как видишь, с тех пор много воды утекло. — Ты потерял конечность. — Я доберусь до этого. — Я молчу. – улыбнулся ему Джек. И Иккинг начал с самого начала, когда он был маленьким, двуногим, неудачливым пятнадцатилетним подростком, а Берк вёл вражду с драконами. Он объяснил свой план поимки Ночной Фурии, который, несмотря ни на что, действительно сработал, но затем пошёл абсолютно в ином направлении, чем кто-либо мог себе вообразить. Он описал, каково было найти Беззубика и понять, что он просто не сможет его убить. Позже, увидев, что у дракона отсутствует хвостовой гребень, он решил, что собирается пойти против всего, чему его учили, чтобы снова поднять дракона в небо. Пока Иккинг рассказывал, Джек принял горизонтальное положение, поскольку его тело просило отдыха. Однако его голова больше не ныла от усталости. В самом деле, он ощущал себя более энергичным, чем за весь день, пока наблюдал за выражениями лица и жестами Иккинга, когда тот вспоминал каждое чувство и ощущение, которые испытали его разум и тело, когда он и Беззубик нашли соратника друг в друге. История достигла своего апогея, когда Иккинг поведал, как он попытался спасти скованного Беззубика под водой, и что в действительности именно Стоик освободил его. Джек знал, что главное, на чем ему следует сосредоточиться — это тот факт, что Стоик осознал, что Иккинг был прав с самого начала, и что Беззубик и драконы не были врагами, но он всё равно поёрзал от неудобства из-за одной конкретной детали. — Ты бы утонул, пытаясь спасти его, если бы не Стоик, — пробормотал Джек. Иккинг кивнул, глядя на свои колени. — Так и было бы, — согласился он. — Я уже терял сознание, когда… — Всадник замолк, взглянув на Джека. — В любом случае, самое интересное заключается в том, что случилось дальше. Ну, по крайней мере, в отношении истории, способной произвести впечатление на друзей, это интересный момент. Не могу сказать, что в то время это было так уж приятно. Честно говоря, я могу вспомнить только… Обрывки. И они все довольно размыты в моих воспоминаниях. Я просто помню силу, порыв… Холодный ветер, вперемешку с палящим жаром. Мы подняли Красную Смерть в воздух – это было чудо, что это гигантское нечто могло летать – и она последовала за нами в облака. Сначала казалось, что всё шло как надо, но потом… Хвостовой гребень Беззубика сгорел. Нам просто нужно было немного больше времени, но в тот момент я почувствовал… Иккинг на мгновение замолчал, а его взгляд стал ужасно отстранённым. — …Я просто надеялся, что мы успеем прикончить её до того, как для нас всё закончится. Я думал, что Беззубик, возможно, и переживёт падение, но я… — Он покачал головой и тихо рассмеялся. — Ни за что. Тогда в нужный момент Беззубик развернулся и выстрелил Красной Смерти прямо в глотку. А потом… Потом… — Иккинг нахмурился, прежде чем одарить Джека слегка застенчивой улыбкой. — После этого всё становится очень туманным. Джек снова перевёл на него свой взгляд. Часть его хотела придумать что-нибудь беззаботное, чтобы можно было бы сказать – что-нибудь, чтобы облегчить встревоженный взгляд Иккинга – но он был слишком занят, пытаясь представить, каково было Иккингу. Это было весьма тяжело, когда его мозг будто постепенно превращался в слизь. — Ты, наверное, испугался, — высказался Джек, а затем сразу почувствовал себя тупицей, сболтнув такое. Конечно же он был напуган; он собирался разбиться насмерть после битвы с громадным драконом по имени Красная Смерть. Иккинг пожал плечами. — Наверное, — согласился он. — Трудно что-то чувствовать, когда на кону стоит так много. Всё, что ты можешь чувствовать, это… Стремление довести дело до конца. Что бы это ни было… Спасение моей семьи, спасение драконов… В тот момент всё остальное не имело значения. Джек точно знал, что Иккинг имел в виду, но промолчал. — В любом случае… — продолжил Иккинг, слегка прерывисто вздохнув. — Следующее, что я осознал, когда очнулся, это то, что я был дома. Беззубик был рядом. Очень необычно, но не нежелательно. Я убрал одеяло и… — Он указал на свой протез, сухо усмехнувшись. – Культяпка. Из всей истории, это была единственная часть, где Иккинг, похоже, не чувствовал необходимости погружаться в детали. Никаких описаний чувств и хода мыслей. Очевидно, Иккинг смирился с тем фактом, что потерял ногу, но теперь, после копания в прошлом, ему предстал задумчивый взгляд. Джек неуверенно подсел рядом, чувствуя необходимость быть ближе к Иккингу по какой-то причине, несмотря на то, что его тело запротестовало, стремясь оставаться неподвижным. — Ты был всего лишь ребенком, — тихо высказался Джек. — Все мы были. Но мы всё равно это сделали, не так ли? – Иккинг позволил ноге упасть обратно на пол и приподнял краешек губ в улыбке. — Просто кучка всадников на драконах, уничтожающих самую большую угрозу, с которой Берк когда-либо сталкивался. И теперь мы живём так, как живём. И я бы пошёл на это снова в мгновение ока. Их взгляды оставались друг на друге в течение нескольких молчаливых секунд. Джек провёл это время, размышляя, как Иккинг оказался таким, какой он есть – как кто-то вроде него мог существовать в таких обстоятельствах? Часто неуклюжий и скромный, немного нервозный, по мнению Джека, и тем не менее у него были вот такие истории, которые он мог рассказать о своей жизни. Джек существовал уже более 300 лет; за это время он наблюдал за жизнью многих замечательных людей. Почему-то все они теперь казались не особо и выдающимися, пока он представлял, как маленький Иккинг рискует потерять всё, что он знает, чтобы поступить правильно, а после — выжил и вырос в ответственного, самоотверженного и храброго будущего вождя. Из всех лет в истории Джеку посчастливилось оказаться в те годы, когда Иккинг Ужасный Хэддок III мог сидеть у его постели и рассказывать ему истории. Иккинг был тем, кто прервал зрительный контакт, когда его глаза опустились чуть ниже в сторону, к ледяным узорам на щеке, предполагал Джек. Он уже собирался повернуть голову, чтобы загородить вид на отметину, но в этот момент Беззубик запрыгнул в окно и жалобно завыл. Иккинг вздрогнул от внезапного шума и поднялся на ноги. — О боги, Беззубик, — пробормотал он, поднося руку к сердцу. — Предупреждение было бы кстати. Беззубик заворчал на это и вытянул шею к небу снаружи. — Он излагается довольно ясно. — подметил развеселённый Джек с улыбкой. — Ты должен идти. — О, точно. Тогда Джейми, скорее всего, уже возвращается, — согласился Иккинг, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Он нерешительно замер, а затем указал на Джека. — Почему ты все ещё не спишь? Давай спи! Джек засмеялся и послушно лег. — Будет исполнено, Ваше Высочество, — отчитался он. — Спасибо за сказку на ночь. Иккинг остановился посреди восхождения на Беззубика с довольно застенчивой улыбкой. — Это было моё удовольствие, — с той же театральностью ответил всадник. — И не называй меня так. Джек уклончиво промычал, уже закрывая глаза. Он услышал тихий смешок Иккинга, а затем звук Беззубика, аккуратно вылезшего из комнаты и взлетающего в небо. Улыбка Джека медленно исчезала вместе со звуком хлопанья крыльев. Он ждал, пока откроется входная дверь, размышляя, стоит ли ему бодрствовать, пока Джейми не вернётся. Он убедил мальчика пойти поиграть с друзьями и отвлечься от всего. Джек никогда бы не произнёс этого вслух, но он не мог представить себе, чтобы вид Джека в нынешнем состоянии приносил Джейми какую-то пользу. И после этого разговора… По правде говоря, Джеку пришлось израсходовать всю свою силу воли, чтобы тоже не заплакать. Это было бы не очень ответственно с его стороны; Джек должен был быть эмоционально стабильным. Якорем, убежищем во время шторма, и вообще олицетворением любых метафор о стойкости, которые только могут прийти на ум. Или, хотя бы, сделать так, чтобы он соответствовал им внешне. Но он никогда раньше не видел Джейми таким. Конечно же, он и раньше бывал на грани слёз, но никогда ничего подобному сегодняшнему случаю. Наблюдать за этим было гораздо больнее, чем ощущать ту боль, которую ему причинила Снежная Королева. При мысли об этом, его желудок сжался до такой степени, что ему стало трудно дышать. Джейми чувствовал себя виноватым за то, чего даже не совершал, но и Джек не был мудрее. Это заставило его задуматься, какие ещё вещи занимали ум Джейми, о чём он не говорил – и по какой причине? Потому что он не хотел ещё больше давить на Джека? Потому что он не хотел показаться слабым? Или потому, что Джек тоже не подавал хорошего примера, скрывая всё подряд? Вероятно, смесь этих трёх факторов… А также, множества других вещей, о которых Джек не мог рассказать, потому что знал Джейми хуже, чем мог признать. Его угнетающие размышления были грубо прерваны, когда что-то упало на половицы. Он резко сел, схватил посох и направил его на… — Уоу, эй! — вскрикнул Задирака, подняв руки вверх. — Не стреляй, о могучий… Агрх, моя нога! Забияка тоже влетела в окно и приземлилась, ну, на ногу Задираке. — Прости, — извинилась Забияка с усмешкой и без капли вины. Джек опустил посох. — Вы вломились внутрь? — недоверчиво спросил он у них. — А вы не могли просто воспользоваться дверью? — Мы не хотели показаться подозрительными, — объяснила Забияка. — Верно, — сказал Джек. – Ну конечно. Так что же тогда привело вас сюда? Думаю, что-то подозрительное? — Забавно слышать это от тебя, — обвинил его Задирака, отгоняя прочь Вепря, когда тот тоже попытался забраться через окно. Как только дракон улетел, он повернулся к Джеку, складывая руки у себя на коленях. — Я считаю, что ты должен нам объясниться. — Я? — переспросил Джек, убирая свой посох в сторону, чтобы иметь оправдание отвести от них взгляд. — Это не то, что вам нужно… — Кажется, я припоминаю, — со всей важностью перебила его Забияка, когда она подошла к изножью кровати, — Ты говорил, что будешь должен нам за то, что мы помогли тебе выбраться из этого, э-э, зубного представления. — Она оглянулась по сторонам. — И вообще, где преступница? — Зубной Крохи здесь нет, — ответил он, плотно поджав губы. — И она делала только то, что считала правильным, так что не называй её так. В любом случае, как вы думаете, почему вообще произошло нечто подобное? Вы мне говорили, что не знаете, какие драконы населяют этот остров – может быть, я просто… Он замолк, когда близнецы недоверчиво приподняли брови на этот ответ, демонстративно глядя прямо на метку на щеке Джека. Парень отвернулся, успев перед этим сердито зыркнуть на них. — Если произошло что-то необычное, значит тебе придется поделиться этим со всем классом, — продолжил Задирака. — И под классом я имею в виду Забияку и меня. А под необычным я имею в виду магич… — Да, я понял, что ты имеешь в виду, — прошипел Джек, нервно оглянувшись на лестницу. – Понизьте хоть громкость голоса. Я… — Он разжал и сжал кулаки, медленно оглядываясь на близнецов. — …Что-то действительно произошло. Близнецы выглядели удивлёнными, несмотря на предыдущую демонстрацию уверенности. Они уселись на край кровати и выжидающе уставились на Джека, как будто настала его очередь рассказывать сказку на ночь. Джек сдержал порыв закатить глаза. Он редко бывал таким раздражительным, но эту его часть близнецы просто превосходно научились проявлять. И в то же время, он не пожалел, что открыл им правду. До сих пор они не давали ему ничего, кроме помощи, и, если не считать небольшого раздражения, было приятно иметь кого-то, кроме Джейми и Зубной Крохи, кто бы знал всё. — Она настоящая, — признался Джек. Близнецы обменялись настороженными взглядами. — Кто? — спросила Забияка. Джек на мгновение задумался, разумно ли было им рассказать это. Вера, вероятно, только укрепила бы её силу; и, судя по тому, что видел Джек, она и так была достаточно сильна. Но близнецы не прекратили бы его донимать, если бы он не рассказал, поэтому он взял себя в руки и встретился с их любопытными взглядами. — Снежная Королева. — Я знал это! — выпрямившись, громко воскликнул Задирака, прежде чем Джек жестом приказал ему, чтобы тот молчал. Всадник тут же остолбенел. Не буквально, хотя вполне мог бы. Он настороженно посмотрел на руки Джека, как будто они поразили его каким-то заклинанием. Джек вздохнул, опустив руки. — И вы нормально это приняли, — пробормотал он. — Я надеялся… Я надеялся, что её просто неправильно поняли. Но это не так. Она бессердечная и злая. И могущественная. — Она сделала это с тобой? — спросила Забияка. Джек провел рукой по щеке и кивнул. Он уже почти не чувствовал, но там, где расползлись узоры папоротника, его кожа все ещё была значительно холоднее. — Я рассказал ей всё, — продолжил он, — И она это не очень хорошо восприняла. Она не… Не существует в будущем. По крайней мере, я никогда о ней не слышал. Думаю, этот намек её напугал, и она попыталась меня убить. Избавиться от угрозы и так далее. — Угроза? — повторила Забияка, схватывая мысль так же легко, как и Джейми. Но вместо того, чтобы выглядеть обнадеживающейся, выражение её лица стало настороженным. — Чем ты опасен? Джек направил взгляд между ними двумя. Если бы он этого ещё не осознал, эта ситуация стала бы несомненным доказательством того, что они с Кромешником никогда не смогли бы работать вместе. Он не хотел, чтобы его боялись, но, похоже, Забияка и Задирака уже пришли к собственному мнению о зимних духах. И после их первого и единственного опыта общения с зимними духами он даже не мог их ни в чём винить. — Я не уверен, — пробормотал он, глядя вниз. Близнецы вели себя ужасно тихо, поэтому Джек попытался оживить беседу. — В любом случае, — продолжил он. — Не всё так плохо. Возможно, я стал на шаг ближе к тому, чтобы найти способ вернуться домой. Что-то странное произошло, пока я спал на вершине холма… Он объяснил им сон, который оказался вовсе не сном, и как он очнулся с новым осколком кристалла в руке. — Странная вещица, — заключил Джек. – Зубная Кроха сказала, что другой кристалл был в сумке Иккинга, но, когда я обыскивал её раньше, там уже ничего не было. — Ты копался в сумке Иккинга? — спросила Забияка, многозначительно приподняв бровь. — Я бы не сделал этого без веской причины, — возразил Джек. — И этот кристалл может быть опасен. Плюс, это также может быть ключом к тому, чтобы вытащить нас отсюда. Я боюсь, что Иккинг… — парень замолк, снова отводя взгляд в сторону. — …Я не хочу, чтобы Иккинг ввязывался в это. Мне нужен этот кристалл. — Будет сделано, — ответил Задирака, поднимаясь на ноги вместе со своей сестрой. Джек непонимающе моргнул. — Что? — Ты хочешь, чтобы мы присмотрели за Иккингом, — решила Забияка. — Вернули кристалл. — Я не… — Джек уставился на них во все глаза. — Вы бы сделали это для меня? Близнецы обменялись самодовольными взглядами, прежде чем повернуться обратно к Джеку. — Ты почешешь спинки нам, мы почешем её тебе, — объяснилась Забияка. — Мы хотим знать, какие жуткие вещи ты затеваешь, так что… — Если вы считаете, что это настолько жутко, тогда почему вы хотите узнать? — проворчал Джек. — Считай нас своим благословением, Джексон Оверлэнд, — завил Задирака, начиная вылезать из окна. — Просто пройдите через дверь, — умолял Джек. — Всё равно здесь никого нет. Он наблюдал, как близнецы исчезают, спускаясь по вниз по лестнице, прикусив язык. Затем он встал с кровати и последовал за ними. — И постарайтесь казаться нормальными, — крикнул он им вслед. Они обернулись на полпути к двери. — Ага-а, — протянула Забияка. — Иккинг не может знать, — сказал Джек. – Вообще ничего. Не спрашивайте его о кристалле, просто… Присматривайте за ним. На этот раз взгляды близнецов показались несколько обеспокоенными. — Хорошо… — медленно протянул Задирака. — Не волнуйся. Мы всегда ведём себя странно. Ничто не покажется необычным. Джек надеялся, что они правы. Он прикусил губу, наблюдая, как близнецы выходят из хижины, и притворяясь, что сейчас он не страдал от тяжкого груза на сердце от одной только мысли о том, чтобы действовать за спиной Иккинга.***
В ту ночь сны Джека были наполнены всевозможными кошмарными сценариями. Они плавно перетекали из одного в другой, однако на этот раз его мозг не смог их перемешать между собой. Они были бессмысленными, но не настолько бессмысленными, чтобы разум Джека мог потерять на них фокус. Нет, сегодня вечером они были ужасающе детальны, как это обычно бывает с кошмарами. Он был у озера с Эмили, но вместо того, чтобы самому уйти под лёд, он был тем, кто остался на поверхности. Джек наблюдал, как Кромешник выпустил стрелу в спину Сэнди, но на этот раз его собственный разум был убежден, что вернуть его к жизни невозможно. Он смотрел, как волны кошмарного песка Кромешника неслись к ним со всех сторон, и когда Джейми шагнул вперед и протянул руку, он уже понял, насколько кардинально конец кошмара будет отличаться от этой же сцены в реальности. Он сидел на кровати вместе с Джейми, рассказывая ему то, о чём не говорил раньше. О том, что их течение времени на Берке абсолютно совпадало с течением времени в их настоящем, и что с тех пор, как Джейми исчез в лесу, его семья продолжала его искать целый месяц. Глаза Джейми расширились от паники, а в глазах уже собрались слёзы. Это был не первый раз, когда Джеку снилось, что Джейми смотрит на него с таким выражением лица: в нём различались разочарование, страх и осознание предательства, как будто до него наконец дошло, что Джек больше не может ему ничем помочь, и что, скорее всего, он причинил гораздо больше вреда, который не смогла бы компенсировать никакая помощь. И вдруг Джек оказывается в белоснежном лесу. Снежная Королева возвышалась над ним, прильнув ладонью к щеке Джека. Боль начала распространяться от того места, где её пальцы касались его кожи, продвигаясь всё дальше, и, наконец, вызывая такую боль по всему телу, будто его пронзило насквозь ледяными сталактитами. Это чувство постепенно росло, пока снег не стал всем, что было в его поле зрения; пока всё перед ним не побелело; пока всё, что осталось, не стало пустым и замерзшим. Джек проснулся от дрожи. Его дыхание было поверхностным, и в горле отдавало болью всякий раз, когда он делал вдох. Неужели он кричал во сне? Если это правда, то, похоже, что хижина была либо пуста, либо остальные его проигнорировали. Джек предпринял попытку сделать глубокие вдохи, в надежде заставить своё тело перестать так трястись, и прислушался к признакам жизни под ним. Слабый храп донёсся до его ушей. Джек приподнялся и огляделся по сторонам. Солнечный свет больше не проникал в окно. Вместо этого на него светил другой источник света. Более тусклый, и, честно говоря, не очень желанный в данный момент. Джек поднял глаза на Луну, идеально обрамлённую в оконной раме, словно она только и ждала, когда он проснётся и увидит её. Странно, как много людей находили это зрелище прекрасным, а Джек – особенно после пробуждения от такого сна, – мог найти в себе только презрение. Он судорожно вздохнул и закрыл лицо руками, заслоняя лунный свет. Минуты шли, пока он ждал, когда успокоится его сердце. Должно быть, огонь внизу потух, потому что в доме было холодно, и тело Джека не переставало дрожать, как бы плотно он ни закутывался в одеяло. Плюс, его голова не прекращала раскалываться. Ему не потребовалось много времени, чтобы прийти к пониманию, что в ближайшее время у него не получится снова заснуть. Он свесил ноги с кровати. Просто сидеть неподвижно при лунном свете тоже не принесёт ему никакой пользы. Кроме того, Джек, очевидно, проспал уже приличное количество часов, да ещё и после того, как спал четыре дня кряду. Может быть, если он подвигается, это хоть немного согреет его. Парень спустился по лестнице, стараясь свести к минимуму любой шум. Беззубик разлёгся у очага, в котором всё ещё слабо тлели угли. Иккинг, практически полностью растянувшись, расположился на нём, а рядом с ними спал Джейми, свернувшись клубочком под пушистым одеялом. Храпа Стоика из другой комнаты было достаточно, чтобы заглушить шаги Джека, когда он молча подошёл к ним. Он присел рядом с Джейми, щурясь, чтобы проверить, действительно ли тот спит. На голове Джейми, наполовину прикрытая одеялом, тоже спала Зубная Кроха. Сам факт того, что ей вообще нужен был сон, являлся тревожным знаком, но, по крайней мере, она была жива, и при ней всё ещё были её силы. Он мог только надеяться, что она в конце концов восстановится. Доказательством того, что Джейми действительно спал, стало невнятное бормотание. Джек не совсем расслышал, что он произнёс, но это довольно сильно напоминало что-то наподобие: «Софи опять упала». Джек сдержал смешок, сопротивляясь желанию протянуть руку и убрать волосы с лица Джейми. Ему нужна была стрижка. Что, скорее всего, означало, что Джеку она тоже не помешала бы. Эта мысль вызвала у него в груди неожиданную волну тошноты. Он не стригся уже 300 лет. Не то чтобы он пережил какой-то особенно травматический опыт стрижки, но само знание того, что его волосы снова начали расти, заставило его кожу покрыться мурашками. Джек встал на ноги, с трудом сглотнув. Немного подышать свежим воздухом, вероятно, было бы кстати. Когда он двинулся к двери, половица скрипнула, заставив его съёжиться. К счастью, храп не прекратился – разбудить Стоика в этой ситуации было бы наихудшим сценарием – но он замер на несколько секунд, просто на всякий случай. Когда ничего больше не произошло, он осторожно выскользнул за дверь. К большому разочарованию Джека, на улице было ещё холоднее. Он даже напялил на себя свои тяжелые, неудобные сапоги, которые видимо, были совершенно бесполезны, учитывая, что он всё равно мёрз. Парень завернулся в плащ и направился в сторону деревни. На этот раз он не слишком беспокоился о том, что его кто-нибудь заметит. Главным образом потому, что у него больше не было краденных зубов, но также и потому, что жители деревни уже привыкли видеть, как он околачивается где-то поблизости. Удивительно, но его прогулка привела его к докам. Кто-то, несомненно, сейчас следил за этой территорией, но сами доки были тёмными и пустыми. Волны мягко разбивались о корабли, а древесина слегка поскрипывала, когда судна покачивались туда-сюда. Лунный свет сверкал в водной глади океана, и Джек поймал себя на том, что смотрит на неё, пока шел к самому краю пирса. — Сегодня вечером ты выглядишь очень красиво, не правда ли? — проворчал Джек. Его голос звучал более хрипло, чем он ожидал. Он вздохнул. — Не нашёл чего получше… — выдохнул он. Парень остановился на краю пирса, глядя в небо. На его лице расплылась сдержанная улыбка. — Если честно, я не знаю, почему я с тобой разговариваю, — продолжил он. Его рука беспокойно дёрнулась; он не взял с собой свой посох, рассчитывая выглядеть более неприметным для других жителей деревни, но теперь он начал сожалеть об этом. — Ну, знаешь, я же больше не невидимый. У меня есть люди, с которыми можно поговорить. Это должно быть хорошо, но… Он замолк. У него слегка закружилась голова. — …Это хорошо, — пробормотал Джек. – Частично, по крайней мере. Но это, разумеется, не твоя заслуга. Ты просто… Висишь там. Наблюдаешь. Выбираешь и присматриваешься, как ты и делал всегда… Сейчас и тогда. Джек фыркнул, имитируя смех. — Это весело? Ты поэтому таким занимаешься? Наверное, именно я, из всех людей, должен лучше понять тебя в этом, но почему-то мне это просто не даётся. Луна продолжала хранить молчание. В этом нет ничего нового. Джек провёл рукой по лицу. — Что я вообще делаю? — пробормотал он. — Ты не ответишь. Ты никогда не отвечаешь. Может быть, ты даже и не слушаешь. Может быть, ты ещё даже не он. Ты можешь быть просто большим безжизненным шаром в небе, а я никогда и не узнаю! Ничего не изменилось бы, — усмехнулся Джек. – Да и, наверное, я уже просто привык жить с этим… С этой неопределённостью, безнадёжностью и страхом, что я не могу избавиться от ощущения, что ты все ещё там, наверху, просто… Наблюдаешь за мной, как будто я какой-то… Джек стиснул зубы, пытаясь подавить разочарование, нарастающее в его нутре. Вот тебе и свежий воздух, очень уж помог ему расслабиться. Он также не был до конца уверен, откуда взялся этот гнев. Или, скорее, он понимал, почему он злился – это всегда была одна и та же причина, по которой он злился, а теперь, когда всё было отброшено назад во времени, и в довершение всего он потерял свои силы – Джек просто не понимал, почему это выходило из него именно сейчас. Вероятно, одним из факторов, поспособствовавших этому, было пробуждение от этих ужасающих снов в то время, когда Луна так противно светила сквозь окно. Это было почти как будто бы она намеренно прервала его сон, чтобы молча тыркнуть его, типа: «Э-хей, ты почти забыл обо мне, да? Не забывай, что каким бы несчастным ты себя не ощущал сейчас, это никогда не переплюнет ту жизнь, которую Я заставил тебя проживать все эти триста лет!» Джек попытался поговорить с Луной почти сразу же после появления на Берке. Он не получил ответа тогда, не получит его и сейчас. В любом случае, Луна, вероятно, вообще не имела к этому никакого отношения. Всё это было делом рук Фрагмента Времени, чего бы вообще не произошло, если бы Джек просто держал свое любопытство в узде… Или хотя бы попросил Джейми подождать возле пещеры, когда он пошёл искать кристалл. Мысли о Джейми лишь снова подстегнули прокручиваться в его голове предыдущий разговор, что возобновило затихшую тошноту Джека. Он прижал руку ко рту и присел на корточки, когда головокружение усилилось. В желудке что-то нарастало. Джека не рвало уже более трёх столетий; он не собирался позволять этому случаться сейчас. Парень просидел неподвижно целую минуту, прежде чем удостоверился в том, что его тело не подведёт его, позволяя руке опуститься. Всё, что вышло из него в итоге — это прерывистый вздох. — …Всё, о чем я прошу, — жалобно прошептал он, — Это то, что если ты здесь, и если у тебя есть хоть какая-то сила, чтобы помочь… Ты игнорировал меня всё это время, но Джейми никак с этим не связан. Его не должно быть здесь. Он… Он заслуживает возвращения. Это он помог тебе в конце прошлой Пасхи. Меньшее, что ты мог бы сделать, это… Он снова замолчал, понимая, что его выбор слов лишь отражал лишь всё тот же односторонний разговор, который он вёл на протяжении 300 лет. Меньшее, что ты можешь сделать, это подать знак. Меньшее, что ты можешь сделать, это дать мне спутника. Меньшее, что ты мог бы сделать, это сказать мне, почему. Джек поднял взгляд на Луну, сердито взирая не неё сквозь дымку перед глазами. Он собирался предложить Луне сделать что-то, что светящийся шар в небе физически не мог сделать, однако, ему это так и не удалось. — Что ты здесь делаешь? Джек вскочил на ноги так поспешно, что чуть не свалился в воду. Ему удалось удержаться на ногах, но сердце всё равно бешено колотись в груди при мысли о падении. Иккинг стоял в нескольких метрах от него, с лицом человека, который только что стал свидетелем того, как парень громко кричал в пустое пространство. Джек попытался заставить себя расслабиться, но безрезультатно; он слишком сильно ошеломил себя, потеряв равновесие возле воды, и к тому же он так сильно дрожал, что его плечи были подняты под самые уши. — Ты меня напугал, — ответил Джек, уклоняясь от вопроса. — Прости, — извинился Иккинг, делая несколько неуверенных шагов ближе. — Джек, ты замерзаешь. Ты не можешь просто встать и уйти посреди ночи. Джек натянул на лицо улыбку, чтобы подавить жужжащее чувство в груди. — Не так уж и холодно, — солгал он. — Мне просто… Нужно было немного воздуха. Иккинг, похоже, не был убеждён этими доводами, даже если это и была первоначальная причина, по которой Джек спустился сюда. Он даже будто не решался подойти ближе, словно боялся, что Джек нападёт на него или, может быть, прыгнет в воду. Оба сценария были настолько нелепы, что рассмешили Джека. — С кем ты разговаривал? — Ни с кем, — ответил Джек, сердито глядя на Луну. — Очевидно. — Не похоже на никого, — возразил Иккинг, стараясь улыбнуться, однако его улыбка выглядела слишком натянутой, чтобы быть искренней. — Джек, если ты… Если у тебя что-то на уме, то тебе не обязательно спускаться сюда и кричать на звёзды. — Звёзды, — повторил Джек с коротким смешком. Затем он сжал губы и отвернулся, чувствуя себя виноватым за то, что вот так отвергает доброту Иккинга. — Это… То, о чём я не могу… Я не могу ни с кем об этом поговорить. Лицо Иккинга вытянулось. — Ты… Ты упомянул Джейми, — начал он, делая несколько шагов ближе. В ответ Джек почувствовал необходимость сделать несколько шагов в сторону, но не смог, если только не хотел попробовать пройтись по воде. — Сколько ты слышал? – взволнованно спросил Джек. Он даже не мог вспомнить, говорил ли он по-английски или по-норвежски. — Э-э… Немного, учитывая, что я не говорю на твоём языке, — ответил Иккинг, позволив Джеку выдохнуть с облегчением. — Но я слышал, как ты упомянул Джейми, и… Злость — не такая уж и сложная для понимания эмоция. Или же… Он не закончил предложение, как будто боялся произнести название другой эмоции, которую проявил Джек. К счастью, он решил этого не делать. — Ты уверен, что не можешь даже попытаться объяснить? Может быть, я смогу помочь? Джек поджал губы и слегка покачал головой. — А ты уверен, что не хочешь и дальше продолжить греть уши, чтобы действительно узнать это? — съязвил он, и сразу же пожалел об этом, увидев удручённое выражение лица Иккинга. — Джек… — Прости меня. Джек снова опустил глаза на свои сапоги. Как же ему хотелось сейчас взять посох в руки. Без него он чувствовал себя ужасно уязвимым. — Мне очень жаль, но ты не сможешь помочь. И я не смогу ничего тебе объяснить. И ты, наверное, уже устал от этого… От необходимости иметь дело с моим… Он неопределённо указал на себя. — Поверь мне, мне это нравится не больше, чем тебе. Иккинг подошёл ещё чуть ближе. Джек отступил на полшага назад. — Почему же тогда ты не можешь объяснить? — спросил Иккинг, и, хотя его голос по-прежнему был нежным, как будто он разговаривал с загнанным в угол животным, в его словах начало прокрадываться разочарование. — Да просто потому что! — вскрикнул Джек, всплеснув руками. — Ты бы не понял. — Я понял тебя в прошлый раз, — возразил Иккинг. — Когда мы разговаривали у обрыва. — Да что ты? — Разве нет? Джек выдавил слабую улыбку. — Я не… Он покачал головой, обнаруживая, что ему всё труднее и труднее смотреть вверх, пока Иккинг подбирался всё ближе. Джек обхватил себя руками и безуспешно попытался унять дрожь. — Это не имеет значения. Мне… Мне просто нужно было немного свежего воздуха, вот и всё. И покричать на что-то, что никогда в жизни не ответило бы мне. Его улыбка ожесточилась, а затем Джеку удалось бросить быстрый взгляд на Иккинга. Это стало ошибкой; выражение лица всадника было таким добрым и проницательным, каким оно быть не должно. Джек снова увёл от него глаза. — Иногда это лучший способ… Не так ли? Это прозвучало неубедительно даже для него самого. — Это не так, — не согласился Иккинг. — Почему ты так считаешь? Джек открыл было рот, чтобы ответить, но не смог издать ни звука. Он покачал головой. Иккинг снова подошёл чуть ближе. — Я слышал тебя… Раньше, — начал он, и его нервный тон заставил Джека поднять глаза обратно на всадника. — Когда ты разговаривал с Джейми. Клянусь, я не хотел подслушать, но… Стены дома не очень толстые… Он не решился продолжить дальше. — Джейми… Джек прикрыл глаза. Необходимость снова прижать рукой ко рту становилась всё острее, и лишь усилием воли он не сделал этого. — Он был… — начал было Джек, однако его голос прозвучал не совсем так, как ему хотелось бы, и он прочистил горло. — Произошло недоразумение. Я н-не осознавал, что ему... Что ему было от этого б-больно. Или я знал, что ему больно, но не… Джек горько рассмеялся. — Я должен был заметить. Я должен был… Но я не сделал этого. — В этом и есть всё дело? — переспросил Иккинг. — Это всего лишь часть всего, Иккинг, — сказал Джек, однако его слова прозвучали резче, чем он намеревался. — Но всё остальное… Я не могу просто сказать ему несколько добрых слов, чтобы облегчить боль. Я не могу сделать… Ничего… Ничего лучше. — Джек… — И я не могу объяснить почему. Это как… Его взгляд снова остановился на Луне. — Как будто даже если меня окружают все эти люди, то они просто так далеко, вне моей досягаемости. О, и это совершенно новый вид мучений, не правда ли? — О чём ты говоришь? — спросил Иккинг, заставляя Джека снова взглянуть на него. Его брови были так сильно сдвинуты, что это совершенно точно заставило бы его выглядеть рассерженным, если бы он не выглядел при этом таким ужасно обеспокоенным. — Джек, мы не вне твоей досягаемости. Все тянулись к тебе весь день, разве нет? Джек хотел возразить, но знал, что всё равно не сможет объяснить это Иккингу. Он кивнул. — Да, извини. — Джек. Иккинг определённо звучал сейчас раздражённо. Он сделал ещё один шаг ближе. Расстояние между ними теперь было не больше метра. — Хорошо, если… Если ты действительно чувствуешь, что не можешь рассказать мне, в чём дело, по какой бы то ни было причине, ты… Тебе не обязательно, но… Я хочу… Мы хотим тебе помочь. Он беспомощно размахивал руками, и оглядывался вокруг так, словно подыскивал подходящие слова, повисшие в воздухе. — Потому что я не могу просто стоять и смотреть, пока ты испытываешь столько боли. Джек с недоверием уставился на него. — Мне не больно, — возразил он. Взгляд Иккинга, брошенный на него в ответ, был слегка раздражённым. — Джек, — продолжил Иккинг. — Ты плачешь. Он действительно плакал, и от удивления этим осознанием, он сделал шаг назад. Гравитация потянула его вниз, когда он перевалился за край пирса. Тем не менее, он не упал; Иккинг подхватил его, потянув к себе обратно прежде, чем он успел даже приблизиться к воде, и Джек, спотыкаясь, схватился за его плечи, чтобы удержаться на ногах. В этот момент он не мог даже пошевельнуться. Теперь, когда Иккинг раскрыл это, он ощутил холодные дорожки на своих щеках. Может быть, слёзы уже заледенели там совсем также, как это случалось, когда он был ещё Джеком Фростом. Немногие люди знали об этом. Главным образом потому, что не так уж много людей вообще знали Джека Фроста. Единственным человеком, перед которым он плакал в образе Джека Фроста, был Северянин после поминок Сэнди. Хватка Иккинга на руках Джека чуть ослабла, но Джек не смог заставить себя отойти от него. Он поднёс ладонь к лицу и крепко прижал её ко рту. В его внутренностях снова что-то назревало, но это была вовсе не тошнота. Это был всхлип, и даже ладонь, прижатая к его губам, не смогла его сдержать. Иккинг вздохнул и крепко обнял Джека. — Боги, — пробормотал он. — Ты горишь, Джек. В ответ он услышал ещё одно всхлипывание. А затем ещё одно, и ещё, пока Иккинг осторожно не опустил их на колени. Джек не смог заставить себя взглянуть на него и просто прижался к нему в объятиях с таким напором, как будто от этого зависела его жизнь. Прошло много времени, прежде чем он снова обрёл способность говорить, и к тому моменту его горло драло так, как будто по нему прошлись лезвиями бритвы, а голос был как у старой, больной кошки. — Прости меня, — прошептал Джек, и не мог не осознать, что повторяет слова за Джейми. Он попытался рассмеяться, но вышло так глухо, что это больше походило на хрипение. — Обычно такого не происходит. Иккинг тихо посмеялся, кругами поглаживая рукой спину Джека. — Уверен, что нет, — ответил он, — зная тебя. Джек всхлипнул. — Зная меня? — повторил он. – Ты меня не знаешь. — Я знаю часть тебя, — возразил Иккинг. — И это уже что-то значит, ты так не думаешь? Джек полагал, что да. Он улыбнулся. — Ты всё ещё думаешь, что я сумасшедший? — Я уже говорил, что нет, — ответил Иккинг, хлопнув Джека по затылку, в слабой имитации подзатыльника. — Это, по крайней мере, я знаю. И… Я знаю, что ты безрассудный и… Немного без тормозов, но ни за одну из этих черт я, как член Племени Волосатых Хулиганов, не могу тебя осуждать. Я знаю, что ты хорошо ладишь с детьми. И я знаю, что у тебя есть невероятная волшебная способность подбадривать людей… Даже самых сварливых викингов, таких как мой отец. Видимо, это семейное. Джек сдержал смех, хотя бы для того, чтобы избавить себя от боли в горле. — Я знаю, что ты полон тайн и загадок, — продолжил Иккинг. — Не то, в чём они заключаются, но… Сейчас это не имеет значения. Он пригладил волосы Джека рукой. Следующий его вздох вышел будто слегка дрожащим. — И… Я знаю, что у тебя большое сердце. Хорошие намерения. И склонность подавлять собственные чувства. — Джейми и я здесь из-за меня. Рука Иккинга дрогнула. — Что? Джек задержал дыхание на несколько секунд, прежде чем медленно вырваться из объятий Иккинга. Ему тут же стало холоднее, но он изо всех сил старался это скрыть. — Я… Это моя вина, — признался он шёпотом. — Вот что не так. А Джейми… Он смотрит на меня так, будто я непобедим. Но теперь он… Постепенно понимает, что это неправда. Он попытался полностью стереть слёзы с щёк, но это была проигранная битва. — Что ты имеешь в виду, говоря, что это твоя вина? — спросил Иккинг. — Ты говорил- — Я солгал, — прервал его Джек, встретившись с ним взглядом. — Или… Не совсем, но… У меня нет амнезии. Но всё, что я говорил о том, что не знаком с этими местами, и то, что не знаю дороги домой – это правда. Я просто не могу рассказать тебе всю правду. — Джек- — Мне не нравится врать, — выдавил Джек. — Но мне нужно было обезопасить себя. Иккинг выглядел более растерянным, чем когда-либо. — Хочешь сказать… Ты всё помнишь? – спросил всадник. — И даже то, как вы сюда попали? Джек кивнул. — Как… Как это может быть твоей виной? — Иккинг. Джек заставил себя выдержать этот зрительный контакт. Цвет лица Иккинга в лунном свете казался немного иным. Менее насыщенным. Но его веснушки все ещё были хорошо видны, а глаза оставались всё такими же несомненно зелёными. Джек поймал себя на том, что поднимает руку вверх, но остановился, когда понял, что делает; его пальцы зависли возле щеки Иккинга. Если бы он прикоснулся к нему сейчас, его рука не прошла бы сквозь него. Джек знал это уже давно, но в этот момент он как будто осознал это впервые. Джек позволил руке упасть. — Ты мне доверяешь? – спросил он. Губы Иккинга слегка приоткрылись от удивления, но он снова закрыл их после этого вопроса. Он ответил на него небольшим кивком. Джек улыбнулся и произнёс следующее почти извиняющимся тоном: — Тогда прошу, поверь, что у меня есть причина не рассказывать тебе всё, — продолжил он. — Пожалуйста. Иккинг, видимо, передумал, и его губы снова разомкнулись, как будто он собирался ответить, но первые несколько секунд после этого ни одно слово не вышло из него. Затем он снова кивнул. — Хорошо, — согласился он. — Я доверяю тебе. Это казалось несправедливым для обеих сторон. Джек тяжело сглотнул и кивнул в ответ. Ему хотел произнести что-то ещё, но его горло снова начало сжиматься. Он уже достаточно наплакал за одну ночь. Или за год. Или за век. — А если серьёзно, — не унимался Иккинг. — У тебя жар. Нам действительно не следует сидеть здесь, у океана. Джек сумел улыбнуться в ответ. — Не понимаю, как меня сюда занесло, — пошутил он. – Наверное, это просто идеальное место чтобы поорать на Луну. Иккинг помог им обоим подняться на ноги. — Орать на луну? — повторил он. — Это и есть то, что обычно тебе помогает? — Вообще никогда, — фыркнул Джек, а затем поморщился. — У меня такое чувство, что голова вот-вот взорвётся. Иккинг изучающе рассматривал его какое-то время. О чём бы он ни думал, выражение его лица ничего не выражало. В конце концов, он начал неуклюже переминаться с ноги на ногу, и наблюдая за ним, Джек не мог не вспомнить те времена, когда он сам не решался обнять Джейми, когда тот нуждался в утешении. — Давай-ка поспешим назад. Тебя трясет, — в итоге ответил Иккинг. — Я в курсе, — пробормотал Джек, пытаясь удержать зубы от стука. — Скажи, есть ли шанс, что ты сможешь заставить Беззубика снова разжечь очаг, когда мы вернёмся? Иккинг колебался перед ответом. — Если мы хотим разбудить весь дом, тогда да, — сказал он. — Принято к сведению, — поморщился Джек. Он окинул взглядом всадника, прежде чем снова посмотреть вперёд, когда они начали подниматься по пандусу. — Хочешь… Ну, не возражаешь снова поспать рядом со мной? Лучше бы он выдвинул эту просьбу раньше, потому что прямо сейчас, после такого момента, который они только что разделили, это было как-то неловко. Часть Джека задавалась вопросом, будет ли Иккинг чувствовать себя рядом с ним комфортно, впервые увидев его другую сторону… Теперь, когда он знал, что Джек лгал им. Но Иккинг лишь улыбнулся ему и кивнул. — Это уже стало почти традицией, да? — спросил он с застенчивым смешком. Губы Джека растрескались, едва ему стоило улыбнуться. Ему казалось, что они могут порваться, если он решит улыбнуться очень широко, но, как ни крути, это было вне его контроля. — Неплохая традиция, я считаю, — кивнул он. — Хорошо, — выдохнул Иккинг. Если бы вокруг не стояла темень, Джек бы подумал, что, возможно, снова разглядел как знакомый розоватый оттенок залил щёки всадника. — Значит мы оба так думаем, – подытожил Иккинг. Они вместе вернулись в Дом Хэддоков, и теперь, хоть на какое-то время, Джек мог позволить себе забыть о Луне, чей свет падал на них позади.