Воздействие Древних свитков Широко известно, что чтение Древних свитков несёт в себе определённую опасность. Механизм данного эффекта до настоящего времени был практически неизвестен — в отсутствие серьёзных исследований муссировались теории о тайном знании и божественном возмездии. Я, Юстиний Полугний, решил досконально описать недуги, которые Древние свитки вызывают у читающих их, хотя целостной теории об их проявлениях у меня пока не сложилось и вопрос этот ещё предстоит изучать. Я разделил воздействие на четыре группы, находя, что по большому счету производимый эффект зависит от разума читающего. Если это покажется не вполне ясным, то, полагаю, метод дихотомии поможет уловить идею. Группа первая: непосвященные. Для тех, кто не обучен ни истории, ни природе Древних свитков, свиток фактически представляется бездейственным. На нём не проступают слова пророчества, и он не наделяет никаким знанием. Хотя свиток не принесёт несведущим знаний, он также ни в коей мере не окажет на них вредоносного воздействия. Для них свиток выглядит усеянным странными буквами и символами. Те, кто разбирается в астрономии, заявляют, что узнают созвездия в символах и их связях на свитке, однако дальнейшее изучение этого вопроса невозможно, поскольку таковое исследование можно проводить лишь над необразованными лицами.
Группа вторая: опрометчивые интеллектуалы. Для этой группы чтение свитков представляет наивысшую опасность. К ней относятся те лица, что в достаточной мере понимают природу Древних свитков и обладают достаточными познаниями для того, чтобы прочитать написанное в них. Однако в них недостаточно развита способность ограждать свой разум от разрушительных последствий взгляда в вечность. Этих несчастных постигает моментальная, необратимая и абсолютная слепота. Такова цена превышения собственных возможностей. Следует заметить, что со слепотой также обретается и частичка тайного знания — о будущем ли, о прошлом или же о глубинной природе сущего, зависит от самого лица и его места в универсуме. Но знание действительно приходит. Группа третья: опосредованное понимание. Культ Мотылька Предка — это, похоже, единственная организация во всем Тамриэле, где разработано умение ограждать собственный разум при чтении свитков. Их неофиты должны проходить тщательную умственную подготовку и порой проводят в монастыре дюжину или более лет, прежде чем их впервые допускают к чтению Древнего свитка. Монахи говорят, что это делается для защиты самих новичков, среди которых наверняка было немало опрометчивых интеллектуалов. При должной стойкости этих чтецов также постигает слепота, но куда менее резкая, чем в случае опрометчивых. Их зрение затуманивается постепенно, но они сохраняют способность различать форму и цвет и даже могут читать обычные тексты. Знания, которые они получают из свитка, тоже несколько ограничены — им приходится долго медитировать и размышлять, чтобы суметь постичь и выразить увиденное. Группа четвёртая: просвещенное понимание. Между предыдущей группой и этой существует континуум, к настоящему времени пройденный лишь монахами Мотылька Предка. С каждым последующим чтением монахи все более слепнут, но также получают более глубокие и подробные знания. Проводя часы бодрствования в размышлениях о полученных откровениях, они также приобретают новую степень умственной стойкости. Когда-нибудь для каждого монаха наступает день Предпоследнего чтения, когда единственное знание, которое они получают из Древнего свитка, сообщает им, что следующее чтение станет для них последним.
Для каждого монаха Предпоследнее чтение приходит в различное, не поддающееся вычислению время — проводились предварительные расчеты на основе степени поражения слепотой отдельных монахов, однако все, доходящие до этих последних стадий, сообщают, что, по-видимому, растущая слепота нивелируется более плодотворным чтением. Некоторые озвучивали идею, что некое иное, неведомое чувство продолжает ослабевать на этих высших стадиях, однако подобные утверждения я оставляю философам. Для подготовки к Последнему чтению монах, как правило, удаляется в уединение для осмысления полученных им за всю жизнь откровений и подготовки разума к постижению последнего из них. С этим последним чтением он навеки слепнет наравне с опрометчивыми, что стремглав погнались за знанием. Однако просвещенный, в отличие от них, сохраняет своё знание на всю жизнь и, как правило, имеет более целостное понятие о том, что ему было открыто. Хочется надеяться, что это пособие окажется полезным тем, кто стремится расширить наше смертное понимание Древних свитков. Жрецы Мотылька продолжают хранить равнодушие в этом вопросе, воспринимая постепенную немощь, приходящую с чтением, как предмет гордости. Пусть это послужит отправной точкой для тех, кто хотел бы присоединиться к таковому изучению. — — — Продиктовано Анстию Метхиму в 4-й день месяца Последнего зерна, в 126-й год Второй эры
В этой книге я ничего интересного я не нашла, поэтому приступила ко второй.РАЗМЫШЛЕНИЯ О ДРЕВНИХ СВИТКАХ Автор: Септимий Сегоний, Коллегия Винтерхолда Представьте себе, что вы живете под волнами, с дальнозоркого благословения великолепнейшей материи. Удерживая материю на своих жабрах, вы начинаете дышать — пить её изгибы и переплетения. Но пока растительные фибры питают вашу душу, презренный планктон отравляет саму ткань, доколе она окончательно не истлеет в выси пророчества. И это один путь, по которому Свитки изначально нисходят до нас, но кто мы — море или тот, кто дышит? Или же мы есть материя? Или сам вдох? Можем ли мы течь сквозь Свитки, как течет среди них знание, словно вода, или же мы застряли в болоте донной грязи, что собирается по краям? Вновь отпустите своё воображение. Птица, парящая в воздухе, поднимается на потоках ветра и опускается, если в неё попадает камень. Но камень может опуститься сверху, если птица летит наоборот. И тогда — откуда исходит поток ветра? И в каком направлении? Направляют ли его боги, или же птица постановила их присутствие своим собственным воображением? Полноценное осознание Свитков совершает поворот в мозгу, и все эти относительности становятся абсолютными в их изначальности. Я прошу вас снова представить себя, на этот раз под землей. Крошечный желудь, посаженный какой-нибудь преисполненный благих намерений эльфийской девой для собственного удовольствия. Вы хотите расти, но страшитесь того, во что можете превратиться. Поэтому вы отталкиваете воду, землю, солнце и пытаетесь остаться в своей норке. Но именно эти попытки и превращают вас в дерево, несмотря на все ваши усилия. Как это происходит? В данном случае желудь является неким яйцом дерева, а знание — водой и солнцем. Мы же — эмбрион внутри яйца, но в то же время и земля. Знание из Свитка — это то, что мы отталкиваем, чтобы полностью осознать себя самими. Последний раз представим нечто, пока ваш разум не закрылся в ужасе всезнания. Теперь вы пламя, ярким синим огнем горящее в безграничной пустоте. Со временем ты видишь своих братьев и сестер, также горящих вдалеке вместе с собой. Море огоньков, созведие воспоминаний. Каждый огонек ярко мерцает, затем потухает. Его место занимают два других, но не навсегда, ибо пустота наполнена мерзким светом, что высасывает все мысли. Каждый из наших разумов на самом деле является пустотой, а знания из Свитков — огоньками. Без их пронзительного свечения моё сознание было бы не более, чем пустотой, неосознанием того, что пустота разума является самим незнанием. Но и огни опасны, и следует тщательно следить за ними, ограничивать, и усиливать, и распространять, и давать им потомство.
— Эта книга, «Размышления», совершенно нечитабельна, — выдала я. — Да, это работа Септимия Сегония, — подал голос Ураг. — Он величайший знаток природы Древних свитков, но… увы. Его уже давно с нами нет. Слишком давно. — Он умер? — О нет, — помотал орк головой. — Надеюсь, что нет. Но даже я не видел его много лет, а мы были друзьями. Он увлёкся двемерими. Ушёл на север, сказал, что нашёл какой-то старинный артефакт. И с тех пор его никто не видел. Если хочешь его отыскать, ищи в ледяных полях.* * *
Следующее утро Мне стало известно, что ученый по имени Септимий Сегоний может знать, где найти Древний свиток. Ледяные поля — так называли часть моря Призраков, прямо за Коллегией Винтерхолда, здесь на несколько километров стояли замёршие глыбы и льдины стоящие близко друг к другу. И где-то здесь должен был быть Септимий Сегоний. Но я даже не представляла где он здесь поселился. На лодке я проплыть не могла (а ещё я её найти не смогла) потому что льдины стояли слишком плотно стоял друг к другу. Но я могла пройти прямо по льду. Уже около двух часов я ходила по ледяным полям в поисках хоть чего-то. Вот где мог скрываться Сегоний Септим? «Может он утонул?» Я начала думать что Ураг ошибся и Сегония здесь нет, но обнаружила, что прямо в ледяной глыбе было что-то на подобия деревянного люка. Я спустилась и пошла по ледяному коридору. Я вышла в своеобразный ледяной зал, здесь значительную часть ледяной пещеры занимал огромный куб, явно двемерский куб. Здесь не было ни кровати, ни еды (хотя возможно она была где спрятана), но здесь были книжный стеллаж с книгами, ингредиентами и стол. «Как он это сюда притащил?» Здесь ходил из стороны в сторону худой старик в старом балахоне, видимо это и был Септимий Сегоний. Кажется он бредил: — Копай, двемер, в постустороннее. Я познаю твое неведомое и поднимусь до твоих глубин, — «Чего? Двемер? Эта раса вроде пропала… разве нет?» — Когда был построен последний этаж, больше некуда было. Это был и есть истинный апофеоз, — «Вокруг одни психи… Везёт мне». — Сколько ещё будут петь? Ступни мои поставлены были на камень, но он обратился глиной и поглотил меня, — «Отлично! Что ещё расскажешь?!» — Он лижет сковороду и коптит стекло… «Ну это уже перебор!» Я подскользнулась и рухнула прямо перед Септимием. По моему он даже не удивился моему появлению. — Что привело тебя в такую глушь? (!) — прошипела я сквозь зубы вставая. — Лед сковал сердце, — говорил Септимий. — Проклятье Кагренака и Дагот Ура. Собрать — значит знать. Основы. Двемерский ящик прячет их от меня. Но Древний свиток дарует откровение глубже глубокого. Чтобы совершить открытие. — У тебя есть Древний свиток? Здесь? — с надеждой спросила я. — Я видел достаточно, чтобы узнать их материал. Сплетенный воздух, сплетение времени. Но нет, у меня его нет. — С тобой все… в порядке? — осторожно спросила я ожидая подвоха. — О, я в порядке, — уверил меня старик. — Буду в порядке. В порядке воли, замкнутой стенами. — Итак, где свиток? — «Отвечай!!!» — Здесь, — «Где?!» — Ну, здесь, то есть в этом измерении. Мундус, Тамриэль. Относительно рядом. В космическом масштабе — все близко. «Так и я могу сказать». — Где Свиток?! — Один блок поднимает другой, — «Ты мне надоел строитель недоделанный!» — Септимий даст тебе то, чего ты хочешь, но ты — принеси кое-что взамен. — Чего ты хочешь?! — упёрла я руки в боки. — Узри шедевр работы двемеров, — я посмотрела на огромный двемерский куб. «И чё?» — Глубоко внутри величайшего их знания. Септимий — мудрец среди людей, но он — полный идиот рядом с глупейшим из двемеров. По счастью, они оставили свои указания к чтению Древних свитков. Одно хранится по сей день в глубинах Черного Предела. Ты знаешь Черный Предел? «Где города двемерские поныне спят, там знания секретные хранят». — Где этот Черный Предел? — «И вообще что это?» — В глубине. Во тьме. Тайная крепость. Башня Мзарк. Альфтанд, — «Я ничего не поняла, но… Альфтанд это… что?» — Точка прокола, первого входа, свершения. Пройди к её краю, и Черный Предел лежит за ней. Но не все могут войти. Только Септимий знает о тайном ключе, чтоб ослабить замок — и за камень скок. — Как мне попасть внутрь? — «Но вот вопрос, внутрь чего? Города, деревни, башни, подземелья, чего?» — Две вещи есть для тебя, — «О-о-о, подарки давай!» — Две формы. Одна — острая, другая — круглая. Круглая — для настройки, — Септимий сунул мне в руки двемерские куб и сферу. — Двемерская музыка мягкая и тихая нужна, чтобы открыть хитроумные врата. Острый лексикон — для записи. Для нас — лишь груда металлов. Для двемеров — целая библиотека знаний. Но… пустая. Найди Мзарк и его звездный купол. Там машинериумы прочтут Свиток и возложат знание на куб. Поверь Септимию. Он знает, что ты можешь знать. — А тебе зачем тебе нужен Древний свиток? — поинтересовалась я. — О-о-о, какая наблюдательность, — «Ты же сам сказал, что он тебе нужен!» — Как умно — спросить Септимия. Этот двемерский ящик. Взирай на него и прозревай. Внутри — сердце. Сердце бога! — «Серьёзно?!» — Сердце твое. И мое. Но его спрятали. Не двемеры, понимаешь. Их уже не было тогда. Кто-то другой. Невидимый. Неведомый. Нашел сердце и со злой иронией запер его в двемерский ящик. Свиток даст мне глубокое видение, нужное, чтобы его открыть. Ибо даже самые хитроумные машины двемеров не смогут пересилить всеведения, что дарует Древний свиток. — А что вообще такое Древний свиток? — спросила я. — Посмотри налево, увидишь путь, — я автоматически повернула голову в сторону. — Посмотри направо, увидишь другой. Но ни один не труднее другого. Но Древние свитки… они смотрят направо и налево в потоке времени. Будуще и прошлое — суть одно. Иногда они даже смотрят вверх. Что они тогда видят? Что, если они ныряют? Тогда приходит безумие, — я аж рот открыла. Я посмотрела на вещи которые дал мне Септимий Сегоний. «Ну и что мне с ними делать?» — Что мне делать с этим кубом? — спросила я у Сегония. — Один взгляд на мир внутри Древнего свитка может выжечь глаза. Или разум, как Септимию. Двемеры нашли лазейку, как они всегда делали. Чтобы собрать знание снаружи и внутри — без вреда. Помести словарь в их устройство и собери в него познания. Когда он переполнится светом, принеси его- сюда, и Септимий снова сможет читать. — А что делать со сферой? — Глубочайшие двери двемеров слушают пение. Она играет нужные ноты для открытия. Ты не слышишь? Слишком низкие ноты? «Легче не стало».