Point of no return / Точка невозврата 18+

– Какой же ты у меня дурачок, Чимини! – я затащил Ангела в подсобку и обнимал, чувствуя влагу из его глаз на своём плече. – Кто меня сдал? Джин или Тэхён? – обречённо выдохнул он. – Это неважно. Важно то, что ты должен был сразу рассказать всё, как только получил это дебильное сообщение! Почему ты опять мне не доверился? – Я боялся, что ты меня бросишь. – И поэтому собирался бросить меня сам? Так себе логика, ха? – Ну… да, я нашёл единственный выход сохранить для тебя карьеру. – Солнце, ты же ещё даже не знаешь, что я сегодня подписал контракт. И теперь у меня за спиной компания с армией юристов, которые, если надо, растопчут любые сплетни и замнут всё, что угодно! – Прости, я совсем забыл тебя спросить о встрече... Я отвратительный бойфренд. – Давай-ка прекращай! Всё же хорошо! Я уже придумал, как поговорить с Джихёком. – Не произноси при мне это имя, мне сразу хочется убивать. – Ты знаешь, что похож на милого свирепого хомячка, когда сердишься? - рассмеялся я. Чимин проигнорировал мою попытку разрядить обстановку, и с серьёзным видом продолжил. – Так что с контрактом? Раз ты подписал, значит, условия крутые? – он понемногу успокаивался, чему я был несказанно рад. Светло-серые от линз глаза горели неподдельным интересом и лишь в самой глубине затаилась непокидающая грусть. – Ты даже не представляешь, насколько! Только, думаю, мне придётся уволиться отсюда, чтобы сосредоточиться только на музыке. Надеюсь, твои хёны поймут… Кстати! Тэхён меня видел в офисе Чонгука! Оказалось, его встреча тоже сегодня, сразу после нашей с Хоби. – Да, я в курсе. А вот он, наверное, удивился! Я ему ничего не говорил о тебе. – Он вроде был рад меня видеть, мы очень мило пообщались. – Надо будет тоже позвонить ему и узнать, как всё прошло… Но это сейчас не так важно. Юнги. Как ты собираешься решить нашу… хм, фото-проблему? – Я завтра еду в ’’Perfect Sound’’ записывать Shadow и поговорю с этим придурошным. Поверь, после этого он точно отвянет. Единственная просьба… Ты можешь написать ему сегодня, что мы расстались? Мне нужно, чтобы он так думал, тогда всё получится. – Да, конечно. Я сделаю всё, как ты скажешь. - его глаза погрустнели ещё больше. Я ненавидел себя за эту просьбу, потому что и сам бы не хотел произносить, писать или видеть слова, которые просил его отправить. – Чимин-и… – Да, Юнги? Я взял его пальцами за подбородок, погрузился в бездонные глаза напротив и решился, не дожидаясь подходящей обстановки или более располагающих условий. В конце концов, я уже сказал об этом его брату. – Прости, что говорю это здесь, в подсобке, когда мы оба торопимся на смену. Но… я хочу, чтобы ты это знал и больше не сомневался. Я люблю тебя, Ангел. Раньше я никогда не испы… – он прижал свою маленькую ладошку к моему рту, останавливая поток слов. Крошечная слезинка, – наконец-то, счастья, – сверкающим бриллиантом скатилась вдоль его носа и скрылась под дрожащей верхней губой. – Я… я… – он задыхался, теряясь на полпути между удивлением и улыбкой. – Можешь ничего не говорить в ответ, хорошо? Просто знай это. – Я... безумно тебя люблю, Юнги. Не знаю, что может быть более честным, чем эти слова. Я обвил его руками и притянул к себе нежно. В этом моменте не было ни капли похоти или двусмысленного подтекста, – только тёплое чувство внутри, только оглушающие пронзительным тихим грохотом самые ценные, впервые прозвучавшие слова. Внезапно это не просто похоже, это и есть то страшное слово на букву “Л” Я вспомнил нашу первую встречу, – словно беспощадная молния, ударившая в и без того прогнившее одинокое в поле дерево, своим светом и огнём превращая его из уродливой умирающей субстанции в нечто обжигающе-прекрасное и дарящее тепло. Он зажёг меня, вернул к жизни, приумножил вдохновение и повернул судьбу именно туда, куда она и должна двигаться. Так что “счастье” из абстрактной философской категории перешло во вполне конкретное, осязаемое чувство, и я ни за что не отпущу это обретённое. … Субботним утром я проснулся в исключительно прекрасном расположении духа, хоть после смены и пришлось “отпустить” Ангела на ночь к Сокджину. Синяк на рёбрах уже пожелтел и почти не доставлял дискомфорта, разбито-зашитая бровь выглядела более чем отлично, а через несколько часов я разберусь с мелким пакостником, который почему-то решил, что может вмешиваться в чужую жизнь, даже если придумал себе какую-то невероятную влюблённость, якобы позволяющую ему заявлять на меня какие-то права. В конце концов, даже если бы мы реально расстались с Чимом из-за этой фотографии, я бы в жизни не обратил внимание на того, кто добывает себе мнимые возможности такими паскудными методами. На подходе к звукозаписывающей студии кулаки стали чесаться всё сильнее. Возрастал соблазн не претворять в жизнь свой изящный план, а тупо выбить из ублюдка скопившееся в нём дерьмо. Но надо держаться, - мне не хотелось в первую же неделю пользоваться своим положением и обращаться за помощью к юристам Чона Чонгука, тем более, из-за такой щекотливой ситуации. Я должен быть профессионалом, ну и мужиком, в конце концов. Сам всё решу. Меня, – на этот раз одного, – снова встречал Ли Джей, по ходу накативший уже пару стаканов крепкого. – С утра начинаешь пить, дружище? – Похмеляюсь, Юнги. Вчера отменная вечеринка была в **House. А ты на удивление свеж и бодр, – со сном, что ли, познакомился? – Прикинь! – потрепал я его по предплечью. – Опять будешь зрителем сегодня? – Нет, я прямо сейчас убегаю по делам. – Вообще без проблем. Рискну предположить, что ассистировать снова будет мой… ээ… фанат? – Само собой. Сегодня не его смена, но он пригрозил нам тут всем глотки перегрызть, если не пустим его к тебе. – Тебе не кажется, что это уже слегка ненормально? – Да ладно тебе, он безобидный. Ручаюсь, запишет тебя в лучшем виде. Всё равно сводить сам будешь, пусть порадуется мелкий. Ясно-понятно, блять. Но я надеялся, что всё сложится именно так. Джихёк уже ждал меня и поднялся со стула, как только меня увидел. – Юнги, вы один! Я так рад вас снова видеть! Правая рука самопроизвольно сжималась в кулак, глаза застилала полупрозрачная кровавая пелена, в висках стучало от ярости. Я собрал все моральные силы, чтобы выдавить из себя слащавую улыбку и ровным голосом поприветствовать его. – Привет, Джихёк! И я рад быть здесь, с тобой. Можно же на “ты”, к чему все эти условности? Он просиял широкой улыбкой, а я лишь почувствовал волну накатившей тошноты. Ты думаешь, что всё в твоих руках? Ну-ну. Я протянул ему свой внешний жёсткий диск и на этот раз отметил, насколько долго он завис на моих пальцах, как вздрогнул от прикосновения и залился румянцем. Неужели я и правда могу оказывать такое влияние на людей? Надо впредь быть осторожнее. – Давай начну с основной партии, – прогоним её несколько раз, потом допишем бэки и пройдёмся по вокальной части, – там, скорее всего, надолго зависнем. – Как скажете...скажешь, Юнги! А твой… э.. вокалист случайно не придёт? – Я с ним больше не работаю. Думаю, наши с ним пути разошлись, но это и к лучшему, как ты думаешь? Я подмигнул ему, превозмогая отвращение. Сейчас так надо, – чтобы он почувствовал себя победителем и потерял бдительность. – Я… прости, что говорю это, но, по моему скромному мнению, он вам не подходил. Как вокалист, разумеется. Без него вы.. ты лучше! Сучонок, как гладко стелет. Я думал о Чимине, заходя в маленькую комнату с микрофоном, пытаясь настроиться на запись. Вспоминал, как потрясающе он пел в этот микрофон, как чисто и мощно звучал его высокий голос. Вспоминал, что сделал с ним после - прямо на улице. Есть! Вот он – нужный настрой на Shadow! Эта песня должна стать вершиной, заголовком грядущего микстейпа. Я уже любил её, и хоть ещё не дописал и не свёл, в голове уже звучал конечный результат. – Спасибо, Ангел. – прошептал я еле слышно. Он в очередной раз сделал меня всесильным, даже просто одним мимолётным напоминанием о своём некогда присутствии здесь. Дальше всё, как в тумане, – музыка захватила меня, затягивая в беспросветную пучину звуков в наушниках. Я вплетал в ноты свой голос, и даже вокальная партия начала получаться сносно уже с первого раза. Не хотелось сильно докручивать исполнение в программе, хотелось оставить максимально приближённый к жизни голос, чтобы студийная версия почти не отличалась от исполнения на концерте, и – наоборот. …Please don’t let me shine, Don’t let me down, Don’t let me fly, ijeneun dulyeowo… (с корейского – “теперь мне страшно”) Чёрт, эта песня… Как я сумел написать её? Как будто вырванная страница из незримого дневника моей жизни. Пока я пел эту партию, я представлял себе ревущую толпу, беснующуюся вокруг сцены, представлял звон разбившегося стекла (надо добавить его в припев), чувствовал капли пота на лбу и пульсирующие от напряжения вены на шее. Полтора часа пролетели незаметно, голосовые связки уже порядком устали, а в углу валялось четыре выпитых бутылки воды. Футболка прилипла к спине, голова под наушниками тоже стала горяче-мокрая… Уфф! Сейчас бы в душ с Чимином, а не в студию на разговор с Джихёком! Я покинул комнату для записи и навис сзади над Джихёком, который скидывал на мой жёсткий диск архивы с сегодняшними и четверговыми записями. Казалось, он перестал дышать, когда я приблизился. Дождавшись, когда он закончит, я выдернул диск из компьютера и развернул кресло к себе, лицезрея прямо перед собой лицо, которое прямо сейчас до зуда в ладонях хотелось разбить. Что ж, пришло время немного поиграть. – Знаешь, я хотел тебя спросить кое-о-чём. Он напрягся, вжав голову в плечи. – Д..да, Юнги? – Ли Джей сказал мне, что ты спрашивал его обо мне. Ну ты понял, о чём. Его плечи заметно расслабились и опустились, а я, гипнотизируя его глазами, медленно приблизился к входной двери и щёлкнул внутренним замком. Всё, теперь мы заперты здесь вдвоём. А мой телефон в кармане пишет каждое произнесённое слово. – Босс дал понять, что ты… ээ… не встречаешься с парнями. – Да, как раз об этом я и хотел спросить. Ты же не из праздного любопытства интересовался? У тебя вполне конкретное предложение? Я почти уверен, что готов его принять. – В смысле? Ты… ты хочешь мне ответить? О, Будда, сегодня мой счастливый день! Да, Юнги! Вы.. ты мне очень нравишься! Как мужчина, как партнёр. Я бы хотел тебя пригласить куда-нибудь, узнать поближе, если ты не против. – Джихёк, а зачем куда-то ходить? Может, опустим все формальности и перейдём прямо к сути? – Не понял? – О, уверен, ты наслышан о моей репутации в плане секса – я не особо сдержанный. И я не просто так запер дверь. Порадуешь меня? Я люблю сначала… смотреть. Я рисковал пиздец. Он мог послать меня и весь план полетел бы к чертям. Но, судя по его щенячьему обожающему взгляду в течение всей записи и тем более – после моего предложения, он сделает для меня что угодно. К тому же, он первый перешёл все границы. Единственное, чего я категорически хотел избежать – это поцелуя с ним. Но придётся это сделать, если он вдруг будет ломаться слишком долго. – Ты хочешь, чтобы я… трогал себя? Перед тобой? – Прости, если для тебя это слишком, то я ухожу… Забудь. – я решительным шагом направился к двери. – Нет-нет, подожди. – попался! – Не уходи, я… хочу этого. Хочу тебя. – Кстати, ничего, что мы у тебя на работе? – Ой, мне всё равно. Никто не узнает, а я и так слишком долго ждал тебя, Юнги. Я потянул его за обе руки, заставляя подняться с офисного кресла, развернул на 180 градусов и толкнул на стоящий у задней стены мягкий тёмно-синий диван. Он попытался приблизить ко мне своё лицо в поисках губ, но я позволил лишь ощутить моё дыхание и сразу же оттолкнул. Перспектива позволить ему (пусть и для дела) поцеловать меня казалась мне отвратительной. Сейчас, смеряя взглядом возбуждающегося на меня молодого парня, я определённо мог сказать: нет, я точно не гей. Ни для кого, кроме Чимина. Но это другое, сечёте? Ангел, – он по своей сути, – исключение из всех правил, и никакие клишированные понятия и ярлыки просто не ложились на него и на всё, что с ним связано. Вон, – сидит напротив меня неЧимин, ублажает себя, уже не сдерживаясь в стонах. И никаких приятных эмоций не вызывает от слова “совсем”. Пожалуй, с меня уже достаточно. Пора перейти к весёлой части, а то тошнота уже накатывала с новой силой от всего это действа. – Скажи своё имя, сладкий. – Джихёёк. – тянет высоким голосом, продолжая наглаживать себя. – Любишь меня? – Я так люблю тебя, Юнги-йа! Вынимаю телефон из кармана и быстрым движением делаю фото. Не особо художественно, конечно, но видок получился, как задумывалось. Его глаз округлились, эрекция тут же спала, и он попытался было подняться с дивана, но я мигом отшвырнул его тельце обратно в положение “сидя”. Ногой придавил его жалкий член, скрывшийся за тканью белья, одной рукой удерживал его за плечо от дальнейших попыток подняться. – А теперь слушай сюда, грёбаный ты ебанат. – Он тебе рассказал… – Я не знаю, в каком отделе твоего крошечного мозга родилась такая тупая идея шантажировать моего человека и утверждать, что я – якобы “твой”. Так вот, спешу тебя обрадовать, – с началом фразы ты угадал. Только позволь дополнить: я твой... самый страшный кошмар, детка. – Простии, я просто… Хотел быть с тобой. Когда Ли Джей сказал мне, что ты не по мальчикам, я расстроился сначала. А потом увидел, как ты смотришь на этого… Чимина или как там его. Я подумал, что это мой шанс, когда увидел вас в переулке. – Ты. Подумал. Плохо. Со мной у тебя нет никаких шансов. Нет и не было. Ты реально готов разрушить мою карьеру в угоду своему неудовлетворённому черенку? – Знаешь что, Agust! Да! Я разошлю это фото всем, и ты станешь никем! И ты пожалеешь, понял? Что выбрал его, а не меня. – А ведь я надеялся на остатки разума, чтобы решить всё мирным путём. Ты забыл про моё только что сделанное произведение не очень качественного фото-искусства. И ты даже не знаешь, что я записал всё на скрытую камеру. Так что время померяться компроматами, ха? Я уверен, блеф сработает. В конце концов, хватит фото и диктофонной записи, если дойдёт до реального предъявления улик. – Сука… – Нет, дорогой. Сука – это ты. Что скажет Ли Джей, когда увидит, как ты дрочил на его диване, на котором он так любит пить вискарь? Или что ты шантажируешь клиентов, а потом признаёшься им в любви? Репутация вашей студии пострадает куда сильнее, чем моя. Тем более, что я с недавних пор не просто доморощенный артист. За моей спиной лейбл и серьёзные люди, которые замнут любой скандал, если будет нужно. А вот тебя я смогу вычеркнуть из музыкальной индустрии одним щелчком пальцев. Максимум – сможешь мыть полы в клубе, ты понял? Кивни, если понял. Я победил. Это стало понятно сразу - по его осунувшемуся лицу и поверженно-обмякшему на диване телу. Когда он поднял глаза, я уже знал, что услышу. – Юнги... прости. Я не хотел, чтобы всё так вышло. Я не буду ничего размещать, клянусь. Прямо сейчас, при тебе удалю это фото. Он реально достал свой телефон и стёр фото из галереи, потом зашёл на Google-диск, и стёр оттуда. – Инстаграм. Директ. – напомнил я ему. Подчинился. Мой взгляд выхватил болезненное "Я сделал всё, как ты сказал. Мы больше не вместе." от Чимина. Это было слишком. – И последнее, Джихёк. Я быстро замахнулся и от всей души съездил ему по лицу. Костяшки мгновенно начало ломить, но я был донельзя счастлив, что не сдержался. Багровая ссадина на скуле, пожалуй, даже шла ему. – Похоже, я это заслужил. Ты простишь меня? Пожалуйста. Можешь вдарить мне ещё раз, если хочешь. – он протянул мне ладонь для рукопожатия. – Ты только что трогал этой рукой свой член. Помоешь с мылом, а там посмотрим. – рассмеялся я. Настроение стремительно взлетало вверх, я даже не мог больше злиться на этого жалкого несмышлёныша. Я покинул студию и сразу же позвонил Чимину, чтобы сообщить о благополучном разрешении нашей маленькой неприятности, пообещав ему рассказать всё в подробностях вечером. Мне не терпелось доехать до дома и заняться плодами наших звукозаписывающих трудов, завершив сведение обоих треков. Начать решил с Тони, так как не был уверен, что справлюсь с двумя до начала смены. К своему голосу на записи я давно уже отношусь довольно спокойно, но вот партия Чимина в наушниках просто выбила меня из колеи, – ну невозможно быть настолько талантливым! Это буквально illegal… Моменты, когда он понижал голос и срывался на грудное рычание прокатывались мурашками по позвоночнику и идеально ложились на бит, сочетаясь и вливаясь в него, словно они были созданы друг для друга. Мне не пришлось докручивать ни одно место в его партии. Я правил лишь свою часть, - наиболее сложные “вокальные” места стали испытанием для моих ушей, так как, сколько я ни старался, но пение всё-таки не моя родная стихия. Я закончил впритык по времени и не мог не послушать окончательную версию трека. Наушники уже порядком нагрелись от напряжённой продюсерской деятельности, но я так любил каждый этап рождения новой песни – от первых нот на бумаге или заметки с внезапно всплывшей в голове рифмой до лицезрения на экране десятков слоёв звуковых дорожек, чередующихся и дополняющих друг друга в своём, – каждый раз неповторимом, – ритме. "Tony Montana" получился особенным для меня. Драйвовым. Развязным. Возбуждающим. Если бы беспощадный трах мог стать песней, то это был бы именно этот трек. И я точно не позволю ему остаться работой "в стол" – он войдёт в мой первый микстейп от имени Agust’a D – артиста лейбла Big Hit. Само собой, с горячей пометкой “ft. Jimin”