***
Ричард был достойным соперником, но Гэвин не зря уже давно фанател по этой игре, зная наизусть хитрые тактики и приёмы. Он даже позволил себе увлечься спутанным рассказом о скрытой линии сюжета, и вот здесь почувствовал кое-что новое. А именно, взгляд. Не подавая виду, прислушался к ощущениям, переключая внимание на боковое зрение и не прерывая историю. Ричард смотрел на него, смотрел так, что больно щемило сердце, задевая лёгкие. Если бы Гэвин мог, он повернулся бы ближе, разобрал бы это странное тепло в небесных глазах. Неужели это опять всего лишь сон?.. — Ну ты посмотри на это животное, — Лэйзи, кажется, снова заметила внезапную перемену в его настроении и понимающе уткнулась мордашкой в лицо, — Целоваться лезет, комок шерсти. — Она соскучилась, чего ты так, — Ричард отложил геймпад, протянул руку, погладил кошку. Гэвин поймал прикосновение тонких пальцев к своим, сердце ахнуло и грохнулось в обморок. Лэйзи замурчала, добиваясь ласки уже от обоих. — Не тискали тебя, что ли, бедная? — улыбнулся Гэвин, — Сейчас у Рика вся водолазка будет в твоей шерсти. Гэвин подвинулся к Ричарду, поздно понимая, что делает. Лэйзи довольно устроилась между ними. Теперь они сидели совсем близко. Ричард не смотрел на него, полностью занятый мурчащим существом. Но ведь Гэвину не могло показаться? Зажигалкой щёлкнула надежда, пошевелилась довольно тоска. Рассмеялась глухо досада. Потянул на дно океан.***
Крис и Тина вернулись в субботу — как оказалось, они теперь напарники. Позвали нескольких коллег отмечать закрытие первого совместного дела, более локально — тот факт, что Гэвин очнулся без осложнений. — Гэви-и-ин! Ты долбоёб, но ты жив! — бросилась Тина ему на шею. Она светилась от счастья. Крис, смеясь, тоже обнял друга. — Да, мне уже об этом сказали, спасибо, — улыбнулся Гэвин и отсалютовал собравшейся компании. Ричард тоже здесь, сидит рядом с близнецом. Надо бы поменьше смотреть в ту сторону. Вышел закурить, встретил Коннора. — Ну что, восстал-таки из мёртвых? — посмеялся тот. — Очень сочувствую всему участку, но да, — ухмыльнулся Гэвин, щёлкая зажигалкой, — Старого алкаша я, кстати, в аду не встретил, надо полагать, он в полном порядке? — Когда-нибудь я пойму, почему вы ещё не застрелили друг-друга, но сейчас, к твоему сведению, он завязал. — То-то его не видно, — выдохнул едкий дым. — Хотя на самом деле надо удивляться, как это мы трое поладили, — пожал плечами Коннор, — Ричард всё время, что ты был в отключке, ходил мрачный. — Не вижу связи. Коннор выгнул бровь, глянул на Гэвина почти удивлённо, снова пожал плечами. Перевёл тему: — Мы со «старым алкашом» недавно дело закрыли, — хохотнул, — оборжёшься, что это была за бредятина. Бредятина очень занятная, Гэвин даже увлёкся чужим рассказом и комментировал, а Коннор, видимо, понял ценность тупого и не очень юмора. Краем глаза Гэвин видел, как кто-то зашёл и встал в стороне. Уже выходя, узнал Ричарда. Надо бы всё же осадить его за курение. — Как жизнь, Гэв? — спросила Тина. — Мало что изменилось за несколько минут. — Одна минута может изменить твою жизнь, — изрёк философ Крис. — Ты даже не пьёшь, а мудрить начинаешь, — Гэвин глотнул из своего стакана. — Пока ты ещё способен зажать аккорд, — Тина вытянула из укромного места чехол с гитарой, — Споём? — подняла инструмент выше, протягивая Гэвину. — Споём, — он повернулся на высоком стуле, устраиваясь поудобнее. Пожалуй, единственное, за что Рид был благодарен родителям — это гитара, которую ему вручили на четырнадцатый день рождения. Гэвин быстро увлёкся, и из всех его хобби именно интерес к музыке не угасал уже изрядное количество лет. Это неповторимое ощущение некой власти над звуком, порядок нот, гармоничная дрожь струн. Когда Гэвин играл или пел, он словно сбрасывал с сердца груз, к которому привык и обычно не ощущал, но чудесная лёгкость в теле и полная отдача тексту любимой песни не сравнима ни с какой другой свободой. Тина полностью разделяла это мнение. Гэвин запел с ней дуэтом. Люди вокруг замолкли. Как давно Ричард вернулся? И снова это чувство. Волнующее, трепетное, греющее откуда-то изнутри. Тёплый небесный взгляд. То ли алкоголь помог, то ли музыка, но Гэвин не испугался. Ставил аккорд за аккордом, пока не прозвучал последний. Не удержался — посмотрел на Ричарда. Льдистые глаза лучились почти осязаемым светом, одной секунды хватило, чтобы чёртово сердце опять забилось о рёбра, желая вырваться прямо в бледные ладони с тонкими пальцами. Оно давно принадлежало не Гэвину. Кажется, всё же под действием спиртного — хотя выпил Гэвин немного — страх не вцепился в лёгкие, оседая на них дымкой и не принося привычной боли. Ричард дарил ощущения ярче, чем мог дать алкоголь.***
Гэвин опрокинул ещё пару стаканов, окончательно расслабился, сыграл и спел с Тиной несколько песен. Народ стал расходиться. Блаженное состояние приятно укутывало. Риду стоило расслабляться почаще. Он снова вышел закурить. В полумраке, подперев спиной стену стоял Ричард. С сигаретой в руках. — Зря ты всё же закурил, — Гэвин встал слева от него, почти плечом к плечу, не замечая за собой порыва быть ближе. — А ты не зря? — Ричард рассматривал что-то вдалеке. — Зря, — вздох, щелчок зажигалкой, — но жизнь и не так мотает, — затяжка. — Вот и молчи тогда, — исчерпывающий ответ. Перекинулись парой слов о текущих делах. — Неужели я наконец-то смогу спокойно работать? — А что, тишина уже не нравится? — усмехнулся Гэвин. Голова прекрасным образом пустовала. — Да хочется иногда к кому-то прицепиться, но ты — единственный, кого не жалко, — беззлобно бросили в ответ. Гэвин рассмеялся. Неожиданно для себя уткнулся лбом в плечо Ричарда, отгоняя все мысли, не желая задумываться. Гэвину было так легко рядом с ним. Лёгкое опьянение — или, может, не совсем лёгкое — сделало его смелее. В трезвом состоянии наверняка бы тут же испуганно отпрянул, но сейчас… Сейчас было так сладко вдыхать аромат явно недешёвого одеколона, сигарет и чего-то ещё невероятно приятного. Рик никак не отреагировал на это, лишь повернул голову и почти зарылся носом в лохматые волосы. Гэвин посмотрел на него. От груди к ногам прокатилась дрожь. Так близко, и даже не страшно. Волнующе, очень волнующе. Сердце, перестань, он тут утопает в небесных глазах. В темноте они кажутся синими. Гэвин ощутил себя страшно, буквально вусмерть пьяным. Ни одной мысли, абсолютное ничего, только отдавшееся рваным вздохом воспоминание о тёплом взгляде, Ричард и его глаза напротив. Невероятно красивый, хоть целуй. Жадно, медленно, смакуя тонкие губы. Гэвин теряет контроль и… — Гэвин, хей, ты тут? — окликает его Крис, выходя из-за угла. Рид моментально взял себя в руки и отпрянул. — Пойдём, подброшу тебя и Тину, я трезв. Рик, вас с Коннором тоже? — Мы на такси, спасибо, — отвечает Ричард.***
— Слушай, Гэв, до меня только сейчас дошло, — уже в машине говорит Крис, — что я мог помешать вам с Риком, ну, ты понял, — неуверенно бросает он. — О-о, вы что, целовались? — оборачивается к нему Тина с переднего сиденья. — Нет, мы не… — Гэвин замолкает. Как долго они так стояли? Тина устало вздыхает. — Гэвин, с этим надо что-то делать, — твёрдо произносит она. — Например, забыть и сжечь, — кивнул он. — Да брось, ты- — Если бы Ричард этого хотел, он бы поцеловал меня, — перебил Гэвин, — Я пьян и как-то не задумался, но, блять, мы реально долго стояли ближе обычного. Но ему похуй на меня и мои страдания, — отвернулся, смотря в окно. — Оу… — Тину не убедил тон, которым он говорил, — но ведь… — Что «но ведь»? — он старается прекратить этот разговор. — Разуй глаза, дружище, — подал голос Крис. Прежде, чем Рид успевает задать вопрос, Тина лукаво произносит: — Ричард весь вечер смотрел только на тебя. Из всех вариантов ответа Гэвин выбрал промолчать.