Нокаут

***

— Тей? — позвал Дэнни, увидев девушку неподалеку от лагеря. Поза её буквально кричала о том, что сильная, не устающая улыбаться всем и каждому староста нуждалась в защите — она сидела спиной к нему, обнимая себя за колени. Что-то в миг лишило её и внутренней силы и горделивой осанки, возвращая к состоянию маленькой обиженной девочки. Услышав его голос, девушка вздрогнула, но не развернулась. «Пожалуйста, только не плачь», — пронеслось у парня в голове. Он не умел успокаивать. Друзья-мальчишки прятали свои эмоции, потому что, как ни крути, а плачущие парни, даже дети, становились объектом насмешек, а девочки… Энн не похожа на других девчонок. Плакала она редко, и слёзы эти обычно появлялись внезапно, от резкой боли вроде пропущенного удара или падения с велика, и так же быстро исчезали. Да и давно это было. — Присяду? — спросил Дэнни, подойдя вплотную. — Садись, — ответила Тейлор сухим безэмоциональным голосом, позволяя парню убедиться в том, что её слёз он не увидит. Молчать с Тейлор было… сложно. Она, почти не умолкающая, сейчас казалась незнакомкой. Той, кто может обаять каждого, заразить жизненной силой и оптимизмом, при этом оставаясь в душе вот такой. Тихой и, чёрт возьми, такой сложной. Это как песня, что надоедает тем, что звучит из каждого радио сутками напролёт, раздражая своей заурядностью. До тех пор, пока не начинаешь вслушиваться в слова. До тех пор, пока не слышишь от человека тишину. — Я тебе настолько не нравлюсь? — серьёзно спросила Тейлор, не сводя взгляда со звёздного неба. — Что? — не ожидал такого вопроса парень, ушедший в свои мысли. — Мы сидим вот так уже минут десять, и ты не сказал ни слова будто, — она запнулась, подбирая нужные слова, — будто я ботаничка, к которой ты подсел, потому что других свободных мест в классе нет, такая, знаешь, с жуткими брекетами, торчащими передними зубами и тощими коленками. — Эй, брекеты — отличная вещь, не всем суждено родиться с красивыми зубами, — ответил Дэнни, улыбнувшись и, наконец, взглянув ей в глаза. — Серьёзно? — с её губ слетел смешок. — У тебя были брекеты? — Чему ты так удивляешься? — Да ты же, чёрт возьми, бунтарь, — выпалила Тейлор. — Ездишь на крутом байке, слушаешь рок, играешь в группе. Да у тебя, наверняка, под одеждой всё забито какими-нибудь понятными тебе одному татухами. — Я произвожу такое впечатление? — рассмеялся Дэн. — Ага, — пожала девушка плечами. — У меня нет татуировок. Да и бунтарём я никогда не был. Гитары на концертах не разбиваю, с супермоделями не сплю. Больше того, три года носил брекеты, на выпускном меня назвали лучшим учеником в классе, а ещё я ходил в кружок скаутов, пока не осталось места для пришивания значков. — Ты врёшь, — прищурила тёмные глаза Тейлор. — Только про скаутов, — признался Дэнни. — А что насчёт меня? — заинтригованно спросила брюнетка, заправив за ухо мешающийся локон. — Какое произвожу впечатление я? — У тебя получается всё, за что бы ты не бралась. Привыкла получать то, чего хочешь. Ты любишь находиться в центре внимания, можешь вести за собой людей, — даже не раздумывая, ответил Дэнни. — Проще говоря, ты идеальная. — Не хочу быть идеальной, — отрезала Тейлор. — Идеальные не вызывают эмоций, на идеальных всем плевать. Они ведь идеальные, значит, у них не бывает проблем. Они со всем справляются. Они счастливы! Должны быть счастливыми! — её плечи дрогнули, и она обхватила их, стараясь оставить это незамеченным. — Расскажешь? — приобняв её и поделившись своим теплом, спросил парень. — О чём? — Тей, — проникновенным голосом произнёс Дэнни. — Если хочешь, чтобы я произнёс это вслух… — Моя мама, — перебила его Тейлор. — Она должна была прилететь в Нью-Йорк сегодня. — Твои родители в разводе? — Дело не в этом… — Знаешь, я прекрасно умею слушать, — ответил Дэн, когда она замешкалась. — Советчик, правда, из меня такой себе. — Мы не виделись уже четыре года. — Ты скучала по ней? — осторожно поинтересовался парень. — Я просто хотела прийти туда и сказать: «Хей, мам, помнишь меня? Говорят, родителям есть дело до детей, хотя откуда мне знать», — Тейлор замолчала. — Прости. Не хотела грузить тебя этим дерьмом. — Забей, я понимаю, каково это, — усмехнулся Дэнни. — Иногда люди заводят не детей, а наследников, с ранних лет капая на мозги тем, что всё, что они делают, ради твоего блага… — А иногда они заводят себе не детей, а питомцев. Знаешь, таких вот идеальных, как с выставки, чтобы было чем похвастаться перед коллегами: спортивными грамотами, благодарственными письмами за отличное воспитание, а потом бросают, когда это выходит из моды, — негромко подхватила начатую парнем речь брюнетка. — Мне кажется, что лучше быть бродячим псом, чем породистой болонкой, — скривилась она. — Мы никогда не узнаем, как было бы лучше, — отрешённо ответил парень, часто задумывающийся над этим вопросом. — Возможно, однажды мы скажем им спасибо. — Спасибо — последнее, что я хотела бы сказать ей при встрече. — Так может, хорошо, что эта встреча не состоялась? — заглянув ей в глаза, спросил Дэн. Вместо ответа девушка лишь опустила голову ему на плечо. — Мы не можем привязать к себе человека, если ему это не нужно, — спустя время тихо сказала Тейлор. — Наверное, — ответил Дэнни, задумавшись. Тейлор права. И осознавать это было неприятно. Но он не сможет держать Энн рядом против её воли. В конце концов, он должен будет отпустить её к тому парню, в которого она влюблена, или к кому-то другому. Они ведь просто друзья, да? Лучшие друзья. У таких не бывает «и жили они долго и счастливо». Бывает либо «и жили они долго и счастливо, каждый по отдельности», либо «и пошли они каждый своим путём». — Если бы у тебя был шанс узнать, нужен ли ты человеку, ты бы им воспользовался? — вырвала его из мыслей девушка. — Я… — Ты мне нравишься, — перебила его Тейлор. — У меня есть шанс, и я хочу им воспользоваться. — Тейлор, — прикрыл глаза Дэнни, соображая, что следует ответить. — Не надо, — поднялась она, аккуратно выбираясь из-под тяжелой руки. — Не отвечай сейчас. И можешь вообще не отвечать, если сказать нечего. — Я не умею слушать, Дэн, — усмехнулась она, — но вот советчик из меня как раз-таки неплохой. Мой совет — узнай, нужен ли ты тому человеку, что держишь в своих мыслях. И Тейлор ушла. Она не обернулась, не попросила пойти с ней. Не сказала спасибо за поддержку. Нет, она не была идеальной. Зато была честной. И Дэнни понял, что тоже хочет. Просто быть честным. Пусть это перевернёт его мир, пусть. Он устал быть идеальным другом.

***

Когда ни Тейлор, ни Дэна не оказалось рядом, Энн почувствовала себя как никогда одиноко. И как бы она не пыталась внушить, что всё в порядке, на душе было неспокойно. — Пойду тоже пройдусь, — так и осталась неуслышанной фраза, брошенная вскользь оставшимся у костра одногруппникам, которые уже были увлечены очередной увлекательной правдой. Энн не знала, куда идёт. Просто перебирала ногами, любуясь звёздным небом. Таким красивым и в то же время таким холодным. Звёзды одиноки. Они, как люди в мегаполисе, окружены со всех сторон, теснятся на своём небе, точно работяги в метро, но при этом расстояние между ними неизмеримо. Они друг другу чужие. — Не страшно одной гулять по лесу? — Энн резко обернулась на бархатный голос. Даже окружающая обстановка не делала его пугающим. — Разве я одна? — улыбнулась девушка, подумав о том, что некоторые звёзды всё же составляют созвездия. — И всё же, что ты делаешь здесь? — спросил Нейтан. — Тебе, наверное, тоже страшно одному, — отшутилась девушка, в глубине души понимая, что в какой-то степени её шутка имеет долю правды. Она бежала от людей, чтобы не оставаться одной. Как бы парадоксально это не звучало. Ей не хотелось быть звездой, она мечтала стать частью созвездия. И встретила Нейта. Именно в тот момент. Что это? Простое совпадение? Или судьба? — Я привык, — честно признался мужчина. — Одиночество помогает привести в порядок мысли? — Одиночество помогает только окончательно свихнуться, — невесело усмехнулся он. — Хочешь, покажу тебе кое-что? — Мама учила, что нельзя никуда ходить с незнакомыми дядями, тем более, ночью в лесу, — улыбнулась девушка, вкладывая ладонь в протянутую ей руку. — Ну, разве что, ты предложишь конфетку. — Ты невероятна, — рассмеялся Нейт. Энн подкупала своей честностью, своей искренностью и улыбкой. Не заигрывающей, без доли хитрости. Тем, что даже в темноте можно было увидеть её алеющие щёки. — Куда мы идём? — поинтересовалась она, подныривая под не до конца упавшим деревом. — Терпение — совсем не твоё, да? Подожди немного — увидишь. — Я уже говорила, что ты зануда? — За это я тебе и нравлюсь? — со смешком спросил мужчина. — Ещё чего, — фыркнула девушка в ответ, скрывая улыбку в кромешной темноте. — Закрой глаза, — шепнул Нейтан, перемещаясь за её спину. — Это обязательно? Я и так ни черта не вижу, — девушка поморщилась от подступившей откуда-то прохлады. — Энн. Обязательно, — для достоверности профессор положил свою ладонь поверх её закрытых глаз. — Давай, доверься мне. Идти осталось совсем немного. Так они и прошли оставшиеся несколько метров. — Прислушайся, — шепнул Нейт ей на ухо, слегка касаясь губами ледяной кожи. — Что ты слышишь? — Это лягушки? — шепнула Энн, не решаясь нарушать потрясающую симфонию, что нельзя было услышать ни в каком парке. — Что ещё? — Сверчки, — улыбнулась девушка, чувствуя, как мужчина обходит её. — Чувства тоже описывать? — едва слышно прошептала она, задыхаясь запахом мужчины. — Опиши. — Я чувствую твоё дыхание. На своих губах. — Что насчёт желаний? — Хочешь, чтобы я описала свои желания? — она бы не смогла озвучить даже самые приличные из них. Под кожей, кажется, пропустили искрящие провода, то и дело бьющие током. — Нет, Энн. Хочу рассказать тебе о своих. — Расскажи, — ещё сильнее залилась краской Моррис. — Я хочу коснуться твоей щеки, — он ласково воплотил в жизнь своё желание, — провести рукой по мягкой коже, — огладил лицо девушки шершавыми пальцами, остановившись на губах, — поцеловать. Вот здесь. Энн нерешительно подалась вперёд, отдавая свои потрескавшиеся за день от жары губы в сладкий плен нежного, с каждой секундой набирающего обороты поцелуя. Потрясающего, пропитанного лаской, страстью, тяжёлым дыханием, головокружительного для обоих, отчаянного — для одного. Это до боли странно: ты чувствуешь, что человек становится тебе всё ближе с каждым днём, ты проникаешься им, приоткрывая дверь в свою душу, но в то же время, тебя не отпускает ощущение, что кто-то другой, третий, что стал чужим, а может, никогда родным по-настоящему и не был, смеётся, запирая эту дверь на замок с обратной стороны. А ты просто стоишь, не решаясь вмешаться, будто и не твоя это душа, будто и не властен ты над ней. И, наконец, решаешь, что ты хозяин этой двери. И только тебе решать, кому её открыть. — Я ведь уже не мальчик, Энн, — оторвавшись от девушки, произносит негромко, но решительно Браун, встречая затуманенный поцелуем взгляд. Открытый в своём желании. И в своём непонимании. — Чёрт, ты такая юная и… — Если ты сейчас скажешь, что между нами пропасть, я утоплю тебя в этом болоте, мой дорогой профессор, — выпаливает Энн, сверля Нейтана глазами. — Ну же, продолжай, если не страшно, — не успевает договорить она, как с губ мужчины срывается весёлый смех. — Вообще-то, я хотел сказать, что ты юная и прекрасная, а я не так стар, чтобы это выглядело, как мерзкое домогательство к студентке, — ослепительно улыбнулся Браун, скользя рукой по ровной спине девушки, оставляя её чуть ниже поясницы, но не переходя рамки так называемого «мерзкого домогательства». — Но если честно, я имел ввиду, что я уже не мальчик, которому просто хочется залезть под юбку красивой девушке, понимаешь? — Хочешь, чтобы я не носила юбки? — отшутилась Энн и почувствовала себя полной идиоткой. Нейт пытается сказать что-то серьёзное, а всё на что она способна — показывать себя глупой маленькой девочкой. Моррис и не думала, что такое вообще может происходить с ней. Пока не столкнулась в салоне крёстного отца с обладателем карих с золотистыми крапинками глаз, который, видимо, похитил её хладнокровие, прихватив заодно и подплавившиеся мозги. — Хочу донести, что меня не интересуют скоротечные интрижки. И если у нас на этот счёт разные мысли, тебе лучше сказать об этом сразу, — на полном серьёзе и без тени улыбки ответил мужчина, сердце у которого замерло, в ожидании ответа. Было ли ему страшно? Чёрт, даже смешно, но да. Впервые за долгое время он начал чувствовать вкус жизни. И какой бы глупой романтической чушью это не казалось, но он имел сладкий запах, озорные ещё по-детски, зелёные глаза, мягкую светлую кожу и честную улыбку. — Просветишь, какие права и обязанности есть у девушки Нейтана Брауна? — закусив щеки изнутри, чтобы улыбаться не слишком сильно, дабы её не сочли сумасшедшей, спросила Энн. — Девушка Нейтана Брауна в праве делать всё, что посчитает нужным, — голосом судьи из пятничного шоу с Девятого канала начал Нейт, скрывая за этим бешеный стук почувствовавшего счастье сердца, — если это не противоречит одной единственной обязанности. — И что же это за обязанность? — напряглась девушка. — Искренность. Если тебя что-то волнует, ты сразу даёшь мне знать, — не разрывая взгляда с Энн, ответил профессор. Энн вместо ответа протянула ему ладонь, ожидая рукопожатия. — Почему у меня такое чувство, будто я иду на сделку с дьяволом? — усмехнулся Нейтан, вместо рукопожатия переплетая их пальцы и поднося к губам ладонь девушки, где оставил нежный лёгкий поцелуй. — Что на кону? Твоя душа? — улыбнувшись мило, спросила Энн. — Да, — по неизвестной для неё причине не улыбаясь, ответил мужчина. — Ты замёрзла, — он провёл рукой по холодной щеке Моррис. — Пора возвращаться.

***

Дэнни накинул на голову капюшон — холодало. Видимо, неподалёку была низина или какой-то водоём. Вернувшись к костру, он узнал, что Энн ушла прогуляться. Дурочкой она не была — не пройденными путями бы идти не стала, так что, за неимением других тропинок, Дэнни смело двинулся вглубь леса, прислушиваясь к каждому звуку, что эхом отдавались в ночной тишине. Вдруг острый слух музыканта уловил тихий шорох приближающихся шагов. Дэнни притормозил, не желая пугать подругу внезапным появлением из неосвещённого луной и звёздами участка леса. Он решил дождаться, пока она подойдёт ближе. Вот только чем ближе, тем больше различались в тишине шаги не одной пары ног, а двух. «Может, не она?» — с надеждой пронеслось в голове, но сердце неприятно сжалось в предчувствии. Дэнни с детства обладал почти идеальным слухом: различал, кто из родителей идёт к нему в комнату, по памяти подбирал подходящие ноты, узнавал из множества шум мотора байков той же модели, что была у него. Не было ошибки и на этот раз — остановившись буквально в нескольких метрах, целовались двое, считавшие, что свидетелями их порыва были только звёзды. Вместе с сердцем у парня, всю жизнь считавшего себя ярым противником любого вида насилия, до хруста костей сжимались кулаки. Конечно же, он их узнал. Энн, для которой он просто друг. И чёртов профессор Браун, что и правда казался до этого момента отличным мужиком. Сейчас — отличной боксёрской грушей, из которой хотелось выбить всю дурь. Вот только Дэнни понял — дурь эта, видимо, была в первую очередь у него в голове. И только когда тебя отправляют в нокаут внезапным ударом куда-то под сердце, по-настоящему понимаешь, чего стоит утекающее, как песок сквозь пальцы, счастье. Дэнни больше не мог смотреть. Это было равно тому, что царапать сердце ржавым гвоздём. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он быстрым шагом вернулся к костру. — Эй, Блэкмор, ты проштрафился, так что, за долгое отсутствие, будешь водить, — первое, что он услышал сквозь шум в голове, когда оказался у костра и ловким движением выхватил у одногруппника по имени Маркус термос, где, к счастью Дэнни, оказался далеко не остывший утренний кофе, а какое-то обжигающее глотку высокоградусное пойло. — Без проблем, чувак, — сощурившись кивнул Дэн и оглянулся. — Тейлор, — он заметил, что староста всё же вернулась к игре, — правда или действие? — Действие, — коротко ответила девушка, не ожидавшая внимания к себе. — Поцелуй парня, который тебе нравится, — с вызовом посмотрел на брюнетку Блэкмор. Тейлор встала и под весёлое улюлюканье одногруппников сделала несколько решительных шагов вперёд, останавливаясь прямо напротив Дэна. За спиной кто-то присвистнул, остальные же замерли в ожидании. — Наклонишься, может? — закатив глаза, попросила девушка, не отличавшаяся высоким ростом. Дэнни склонил голову, широко улыбаясь, несмотря на зияющую в сердце дыру, и Тейлор, приподнимаясь на носочки, коснулась губами его улыбки. Улетучившаяся решительность вернулась к брюнетке, когда сильная рука, опустившаяся на её тонкую талию, притянула ближе. А робость вдруг была встречена жадным поцелуем, подкашивающим ноги. Девушке было всё равно, что вверенная ей группа смотрела. Её это не волновало. Парень это чувствовал, ещё сильнее углубляя поцелуй. Хотелось бы ему, чтобы его, так же как Тейлор, не волновал ни один взгляд. И это было так. Почти. Один единственный, увидевший это шоу уже в разгаре, всё же волновал.

***

Пережитые выходные, кажется, стали самыми насыщенными в жизни Моррис. Не на события. На чувства. Хотелось слиться с природой, хотелось растаять в руках Нейта, хотелось расплакаться отчего-то, когда твой лучший друг всерьёз целовал кого-то. Хотелось провалиться под землю, но лишь бы не оставаться с ними наедине в той палатке, что Энн, Тейлор и Дэнни делили на троих. В тот момент Энн вдруг поняла, что не сможет. Действительно не сможет войти туда и просто завалиться спать, пожелав внезапно образовавшейся парочке приятных снов. Поэтому она, так и оставшись ни кем, как ей казалось, незамеченной, свернула в противоположную от костра сторону, направляясь к одиноко стоящей маленькой палатке, где не горел свет. И только оказавшись в тёплых объятиях Нейта, она всё же смогла уснуть. Соврать одногруппникам, что она просто встала раньше, не составило труда, как и избегать общения с Дэном и Тейлор весь обратный путь. Домой, как и полагалось, они вернулись в воскресенье вечером. Дэнни, кажется, пошёл провожать Тейлор, бросив Энн лишь быстрое «пока». Но Моррис быстро перестала думать об этом, потому что её саму взялся провожать профессор Браун, сославшийся на то, что им по пути. Новый день Энн, почти не спавшая всю ночь, встретила всё же с улыбкой. Жизнь ведь прекрасна. Лучший друг, кажется, счастлив, сама она — счастлива, несомненно. Пары в понедельник начинались в обед, так что Энн, под предлогом того, что просто необходимо вернуть Нейту его часы, которые так и остались у неё в кармане, потому что мешали спать на его руке там, в палатке, прыгнула на мотоцикл, направляясь по знакомому ещё с лета адресу. Узнать номер квартиры Брауна труда не составило, так что уже через двадцать минут, поправив сбившуюся юбку, Энн нажала на кнопку звонка. Услышав грохот ключей в двери, она испытала приятное волнение, что резко сменилось шоком, потому что встретил её не Нейт. В дверях стояла красивая блондинка лет тридцати, обернутая в простыню. — Я… — девушка замялась, пытаясь понять, что происходит. — Кажется, я ошиблась квартирой. — Кого вы искали, может подскажу, — улыбнулась блондинка. — Нейтана. Профессора Брауна, — поправила Энн. — Нет, вы не ошиблись. Он ещё спит. Но я могу передать, что к нему заходили. — А вы… — растерялась девушка. Блондинка протянула ей руку, другой придерживая простынь, и сказала, широко улыбаясь: — Его жена. Хизер.