***
— Эмили? – зовёт её пожилая женщина, стоя у двери. — Да, Меган, – мягко отвечает, на первый взгляд, суровая двадцатипятилетняя девушка, которая стоит у окна, смотря на него так, будто наблюдает не за происходящим на улице, а смотрит куда-то вдаль, слишком далеко, как будто в незнакомый всем остров. Остров воспоминании. Там, где она похоронила его. Там, где много боли, сожаления и любви.Туда, куда вернуться не хочется, но каждый вечер лежа в кровати, она вспоминает. И если почти забывает, почти засыпает, то снова продолжает жить... — Йан проснулся, он хочет к вам. На лице красовалась улыбка, и, повернувшись к двери, она посмотрела за спину женщины. Улыбка стала ещё шире. И если время сможет вылечить все раны, то Йан сделает так, чтобы остались шрамы. Йан – сам большой шрам, от которой она никогда не хотела избавиться. Она любит его. Так сильно, так нежно, что забывает о том, чей он сын. — Он уже здесь. Йан маленький, почти крохотный, но такой, что всегда заполняет с собой огромную пустоту, ту дыру в сердце девушки, которую сделал тот, кто учавствовал в создании Йана. Тот, кого она полюбила с первого взгляда. — Мама! Детский звонкий голос отозвался эхом в большом зале, и ребёнок кинулся обнимать мать. Каждый раз утопая в боли, она замечает, что Йен берет её за руки и, возможно не понимая, беззвучно просит жить дальше, вернуться и быть с ним. Йан позволяет остаться человеком. Не ненавидеть. Не хотеть мести. — Маленький, почему ты так рано? – спрашивает женщина, мягко поглаживая золотистые локоны сына. — Ещё так рано, даже солнышко не встало! У Йана золотистые волосы, карие глаза, длинные густые ресницы, как у отца.Ещё одно напоминание.
— Мам, ну ты что, я же уже взрослый, –надув губки, он смотрит на неё, всем видом доказывая свои слова. — Мне можно. Но при этом у Йана характер, губы, а ещё маленький носик, как у неё самой. Это греет душу и заставляет улыбаться от счастья. — Милый, – садясь на кресло, бывшая светловолосая подсаживает сына на колени, — Знаешь сколько лет солнышко светит? Много, очень много. То, как оно горит, видели наши предки, моя мама, папа и даже бабушка Меган! Мальчишка на это заявление шустро смотрит на пожилую даму, которая в ответ скромно улыбается, следом он, смотря на мать и сверкая карими глазами, обязательно спрашивает: — И папа тоже? Без этого не обходится не один день. Йен умеет бить в самое сердце, опять же, не замечая, не зная. Он бы не сказал это, зная, как больно в такие моменты его матери. С каким трудом она сдерживает себя, чтобы не заплакать. Девушка тяжело смотрит на пожилую даму, которая понимающе шепчет одними губами держись. — Папа тоже и его папа. Все. Несколько секунд помолчав, женщина более бодро продолжает. — Я хочу сказать, что даже будучи взрослее всех, солнышко всегда просыпается и ложится спать вовремя. Понимаешь? — А ты? — Что я? — А почему ты ложишь спать и просыпаешься так поздно? Йан маленький, он кроха, но такой заботливый и большой, что девушка знает, что если заболеет и ей придется лежать в кровати, то она будет наблюдать, как её сын вместе с Меган заботятся о ней. Она хоть иногда хочет быть ребёнком. — У меня дела, маленький, так много дел накопилось, – устало выдыхает женщина. — Мам, ты самая лучшая, не волнуйся, – улыбнувшись, мальчик целует мягкие щеки матери. — Ты так похудела. — Да? И что поделать? — Я знаю! Давай пойдем в кафе и съедим мороженку! Тебе станет лучше, обещаю! — Вот мелкий, это для меня или для тебя? — Ма-аа, для нас! Но сколько бы не обманывала себя, она прекрасно видела, что Йан так похож на него и это иногда режет душу.***
— Не опаздывать на съёмку, взять контейнер с едой, воду, сменную одежду, носки и телефон! Да, Джулиан, я помню, хватит вести себя, как моя жена! За несколько лет жизнь популярного актёра с Вау, это ж Дилан! превратилась в: Это опять он? Сколько можно, он всё время забывает свой текст! За несколько лет жизни Дилана О'Брайена с как круто жить а LA превратилась в Как же я хочу в Нью Йорк. За несколько лет жизнь единственного сына О'Брайенов с Я хочу жену и детей превратился в Отстаньте, я забываю иногда собственное имя, что за дети? Мужчина изменился настолько, что его собственная сестра поймала себя на мысли, что не знает этого человека. Это настолько не он, что иногда хочется взять нож и с помощью шантажа выяснить – где её настоящий брат. Тот, который шутил по поводу и без. Тот, который не стыдился ничего, не скрывал от неё ни-че-го.Тот, который просто любил жить.
— Для этого тебе просто надо найти её и я отстану! — Я не хочу, женщина, мне и так всё нравится, правда, – обреченно выдыхает мужчина и дергается в сторону. Недалеко от него лежат только что прилетевшие в него не самые чистые носки, а немного подальше от них стоит виновница, держа в руках ещё одну пару. — Эмма, хватит кидаться моими носочками, – беря маленькую девчонку на руки, мягко говорит брюнет. – Сколько можно? У девчонки рыжие волосы, глаза ярко-голубые, маленький носик, а губы средние, как у дяди. А ещё на её щеках видно много солнечных поцелуев. — Дядя! Это же круто, они так летят и ты так забавно ругаешься, – смеясь, отвечает та и тянет за отросшие за несколько дней волосы на бороде. — Фу! Эмма! Хватит, – ругая дочку, Джулиан берёт её с рук брата и вместе с ней отправляется в свою комнату. — Тебе завтра идти в первый класс, а ты до сих пор кидаешься носками и тянешь мою бороду! Фу, Эмма! Фу! – кричит за спиной мужчина, смотря издевательский, с насмешкой. Когда брюнет хочет уже выйти из дома, то останавливается, услышав детский плачь. — Мама, я хочу, чтоб дядя тоже с нами пошёл, ну, мама! — Эмма, сяди смирно! — Мама! — Эмма! — Девочки, куда это я должен пойти?***
Взяв в руки мягкий на ощупь платок, женщина играет с ним пальцами, следом положив его в сумку, поворачивается лицом к Меган, которая смотрит с нежностью и любовью. — Эва, ты не должна всё время её носить, хотя бы в этот день не надевай маску, – ласково просит дама. — Меган. Милая, всегда любящая Меган, – обняв её, нежно говорит Эва, поглаживая старую спину. – Я не могу. Хочу, но не могу... — Они узнали, да? — Они были везде и всегда, даже после моей смерти, сама же знаешь, – шепчет, как будто кто-то может услышать. — Особенно сейчас...***
Сидя на школьных скамейках, Дилан думал о ней. Сколько лет прошло? Шесть? Семь? Или больше? Столько лет пролетело... Столько... Кажется, что целая вечность. Ощущение, что в его жизни ничего не изменилось. Все так, как было до неё. Хотя он прекрасно понимает, что она всё поменяла, просто перестав быть в его жизни. Пришла, наполнила собой, а потом ушла. Он помнит то время, когда он вроде был счастлив. Всё также, только... Только всё окончательно изменилось насовсем и ощущает это только он.Потому, что только он знает о ней.
После случившегося, он несколько месяцев не мог нормально спать, думать о чем-то другом и концентрироваться на важных вещах. Журналисты, семья, друзья. Все думали, что мужчина сидит на запрещенном, не подозревая, что чувство вины терзает душу, не давая нормально дышать. После той ночи, он думал про неё всё время: ночью, утром, днём. Её хрупкое тело, длинные пальцы, светлые волосы, маленький нос, длинные ресницы, чёрные глаза, розовые губы, детские щеки... А потом в сознание всплывала синяя, холодная вода, покрашенная закатом в желто-оранжевый, местами красный и её тело. Он любил свои сны, обожал и одновременно боялся их. В своих снах они снова были вместе. Он прыгал вслед за ней, обнимал, прижимая к сердцу, и вдыхал её запах. Запах уюта, жизни, свободы и любви. Во сне он отчаянно боролся с мужчинами, которые вместо него написали то письмо и показывали ему, как она умирает. Как адская вода поглощает её. Как в какой-то момент она оказывается у берега: вся синяя и... мертвая. — Дядя! Мужчина вздрагивает, потом смотрит на маленькую рыжеволосую девчонку, которая подбежала к нему и улыбалась во все семнадцать зубов. Почти беззубо, но мило. Улыбнувшись, Дилан обнял племянницу. — Как прошел день? Одноклассники хорошие? — Они крутые! Но! Самое интересное знаешь что? — Что? — Там был какой-то мальчик и все учителя думали, что мы брат и сестра! – смеясь во весь голос, рассказывала девушка. — Правда? – хохотнув, Дилан пожал плечами. — Он так похож на тебя? — Нет, – помолчав несколько секунд, ответила девочка. — Он похож на тебя! — Вот, Меган, это она! Мужчина повернул голову, смотря в сторону голоса. На него внимательно, до милоты, смотрел шестилетний мальчик, держа за руку пожилую женщину. Девочка помахала, мальчик тоже и улыбнулся. Если в его глазах было что-то знакомое, но он не понимал, что именно, то яркая и жизнерадостная улыбка показалась не только знакомой, но и он догадывался кому она принадлежала и где именно он видел её раньше. Он знал, но промолчал, не придал значение боли в груди. Не дал волю чувствам и надежде. — Его зовут Йан, – вдруг решив познакомить свою дядю с мальчиком, проговорила рыжеволосая. — Привет, Йан, я Дилан, дядя Эммы, – наклонясь, говорит Дилан и тянет руку для рукопожатия. — Привет, можно я тоже буду назвать вас дядей? – пожимая руку, улыбается мальчик. —Конечно! Эмма, – смотря на рыжеволосую, говорит Дилан не в силах больше смотреть на мальчика. Сердце разрывалось и болезненно ныло. Воспоминания так и всплывали в сознании. — Хочешь вместе с ним пойти и поесть сладенькое? — Да! Давай, Йан, тебе понравится с дядей, правда он иногда жуткая зануда, но умеет быть весёлым. — Простите, но я сегодня должен пойти с мамой. — Пусть мама тоже пойдет с нами, – улыбаясь, произносит девочка, слегка подмигивая дяде. — Или твой папа будет ревновать к моему дяде? Он красавчик, я так и знала. — Нет, – смеется мальчик. — Никто маму не ревнует, просто она бы не захотела. Дилан прищурился. Этот мальчик умело скрывал детали, при этом полностью отвечая на вопрос. — Тогда позови папу! — Я скажу маме и в следующий раз мы поедем, если не вместе с ней, то хотя бы я с вами.Он умело менял тему, не отвечая на вопрос.
Кого-то он напоминал, только вот мужчина списывал всё на больное воображение. Сидя на машине, Эва смотрит на свой самый худший кошмар и страх. Они встретились. Она смотрела на него и испуганно поймала себя на мысле, что хотела бы, чтобы они были вместе. Вот так вот стояли у школы, после вместе поехали бы в кафе или ещё куда нибудь. Смотря на него, на более резкие и взрослые черты лица, она понимает, что за семь лет он взрослел больше, чем за прошлые десять. Что заставил его стать таким? Что украло у него всё желание жить? Быть грустным, разбитым и потерянным? Наверное то, что сделала из неё ту, кем она сейчас является. В какой-то момент она решает надеть маску и выйти из машины. Шагая медленно и плавно, женщина встает прямо за его спиной и, кладя руку на мужские крепкие плечи, мелодичным голосом спрашивает: — Вы это обо мне?