Carnal Palace

      Погода была переменчива, как моё настроение. Потемнело, с неба крупными хлопьями валил, кружась, красноватый пепельный снег, теплый, мягкий и рассыпающийся в маркий прах от малейшего прикосновения. Острые линии зданий сглаживались и подтаивали, силуэты скрадывались, расплываясь в воздухе, резкие городские звуки неуловимо отдалялись и блекли.       — …И над всем безраздельно воцарились Мрак, Гибель и Красная смерть. — Процитировал он себе под нос.       — По? — Удивился я. Здесь и сейчас это было удивительно к месту.       Он уставился на меня, медленно кивнув. И прикрыл нас тенью, как зонтом, снова поразив меня. Я знал, конечно, что тень — часть меня, что она передает настроение, как хвост у кошки, но никогда не пытался найти ей применение. Обычно она только мешалась, выдавая мои эмоции, но хоть тут я научил её замирать неподвижно. Эти трюки стоило освоить.       Я сразу представил, как мог бы использовать тени в шоу. Как мы с Гекко танцевали бы в разных частях сцены, а они страстно свивались в центре. Тут же придумалось, как это можно провернуть и без теней, но тогда требовались декорации и персонал.       Пока я витал в облаках, Валентино снова протянул ко мне руку. Несколько секунд я смотрел на неё, потом кончиками пальцев невесомо провел по ладони до запястья и замер, ощущая его пульс. Он медленно, словно боясь спугнуть ту непонятную связь, что зарождалась между нами, сомкнул пальцы вокруг моего запястья, когти опасно продавили кожу. Я поднял голову и встретился с ним взглядом.       — Детка. — Сказал я, и сам удивился нежности, прозвучавшей в голосе. Сердце пропустило удар. — Ты хочешь меня поцеловать.       Он склонился надо мной и пах как вино и дорогие сигары. Я знал, я — марципан и мороженое на его губах.       Это снова погрузило меня в детские воспоминания. Такие запахи встречали нас с сестрой, когда мы вбегали в задымленный кабинет отца после закончившегося совещания, и суровые дяденьки с кобурами под пиджаками гладили нас по головам и украдкой совали в карманы конфеты.       Момент был слишком коротким, он отпустил мою руку и распрямился. Я перестал вытягиваться в струнку и неохотно открыл глаза, возвращаясь из приятной неги. Он уже неторопливо двинулся вперёд, будто ничего не произошло, оторочкой пальто собирая пепел. Наконец почувствовав постороннее внимание, я напрягся, раскинув свои сети, и поспешил нагнать его, нервно зыркая в разные стороны.       — Что-то не так?       — Твоя охрана.       — Что с ней?       — Все нервничают из-за снега, ничего не видно. Парень в машине уже держит руку на ключе зажигания. Чувак за углом дышит как паровоз. Из окна кто-то смотрит, но это, может, и случайность. И есть кто-то там — я неопределенно махнул рукой — высоко, на крышах. Вот он ловкач, настоящий профи.       — Ты из клана? – Подобравшись, колко спросил он. Я изобразил разом десяток эмоций, ухитрившись подмигнуть, виновато улыбнуться, помотать головой, развести руками и пожать плечами одновременно.       — Почему не нашел соответствующее занятие, зачем торчишь в задрипанном баре? — Деловито спросил он и оборвал себя. Я глянул на него из-под ресниц и потупился. — Дай догадаюсь. Проблемы с субординацией?       Я рассмеялся, подняв верхнюю пару рук.       — Виновен!       Мы шли вперёд, перекидываясь фразами, и в какой-то момент непринужденно переключились на итальянский, подшучивая над нашими такими разными акцентами.       

*

      Мы провели вместе весь остаток ночи и полдня, много пили, и, когда пришло время ехать в бар, конечно же, я отправился с ним. Я подремал немножко, но по мере приближения сон оставил меня, настроение начало портиться. Гашиш не спасал, хотелось пыли.       — Зачем ты возишься со мной? — Грустно спросил я, пытаясь вызвать его на откровенность. — У тебя к каждой шлюхе индивидуальный подход?       — Шлюх у меня достаточно. — Успокоил он. — Я ищу таланты. И ты определенно можешь предложить мне кое-что интересное. Это позже, сейчас расскажи мне про ваш персонал.       — Они все хорошие ребята, каждый по-своему. А если тебя интересует шоу, так его Гекко ставил, не я.       — Гекко? — Напрягся он.       — Мой напарник, ящерица. Ты же был на выступлении.       Мы вошли в зал вместе, и я виновато попытался затеряться в толпе. Как я и думал, известие грянуло громом среди ясного неба, на меня смотрели враждебно, и бесполезно было объяснять, что я сам узнал обо всём только ночью.       После общего собрания я забился в гримерку и закинулся, сразу стало легче. Вскоре заглянула Эш в растрёпанных чувствах.       — Гекко уходит. — Сказала она печально, перебирая косметику перед зеркалом.       Это было грустное известие. Я помолчал и спросил:       — А ты?       — Что ты в нём нашел? Вы же только познакомились! — Прорвало её. — Я уверена, это опасный тип!       — И я уверен. — Сказал я миролюбиво и поймал в воздухе ее ладонь. — Не я же заставил Джеппе продать это место. У нас хоть есть право выбора.       Она фыркнула.       — Энжел, все видят, как ты смотришь на него!       Я вопросительно вскинул брови.       — Ты смотришь так, будто в Аду восходит солнце! — Я почувствовал, что краснею, но мне тут же стало жаль её — для большинства она и вовсе была пустым местом. Хорошо бы кто-то увидел в ней луну и звезды. Она через силу продолжила:       — Солнце, оно растапливает воск, если помнишь. Обжигает крылья.       Я смотрел сквозь неё в зеркало прозрачными ясными глазами:        — Ну и пусть. Ты уйдешь?       Она грустно выдохнула, я мог представить, как она качает головой.       — Я останусь. Должен же кто-то приглядывать за тобой.       Она всегда выручала меня, я ещё существовал только благодаря ей.       — Спасибо.       Широко распахнув дверь, ворвался злой Гекко, и невидимка бесшумно удалилась, будто я разговаривал с воздухом.       — Ни секунды не останусь в этом месте! Этот тип — ненормальный! — Он заметался, собирая вещи. — Без работы не останемся! Мне тут предлагали попробоваться на роль в мюзикле, хочешь со мной?       Я покачал головой, но он не смотрел.       — Оставайся. — Сказал я неловко. — Ему же понравилось твоё шоу.       Он отвлекся от сборов и уставился на меня, всё сильнее выпучивая золотистые глаза с узкими прорезями зрачков:       — Уже продался, да?       Он кинулся вперёд без предупреждения, и, обвившись вокруг меня, впился в подставленное предплечье беззубыми, но сильными как тиски челюстями. Я чудом сумел удержаться на ногах, и мы не покатились по полу, круша все вокруг, как иногда случалось. Руки вцепились в его хвост, и мы замерли.       — Оторву. — Пригрозил я. — И никакой кастинг ты не пройдешь.       Мы расплелись как в замедленной съемке, он выплюнул мою руку, оставив чернеющие полосы синяков, и, молча назло скинув вещи с полок, хлопнул дверью. Наше шоу закончилось, было и нет. Как жаль.       

*

      Я слышал, как Валентино торжественно провели по всем помещениям, и, в конце, распахнули дверь в мою гримерку. Он, едва заметно нахмурившись, оценил мой встрёпанный вид, разгром и зеркальце с остатками порошка на туалетном столике, и жестом поманил за собой.       Кроме Гекко, ушли ещё двое. Девушки поголовно, похоже, были очарованы обходительностью Валентино — остались все, и теперь, шушукаясь и постреливая глазками, делали вид, что занимаются уборкой. Я быстро прикинул:       — Мы остались без четверти шоу и коронного номера. На сегодня закроешь «Гнездо»? — Я лелеял надежду удрать на свой чердак.       — Не задуривай свою прекрасную головку, это моё дело. Поехали.       — У меня же ещё маленький сольный номер, ты не видел. Лучше остаться.       — Я — видел. — Сказал он очень медленно. — Приедет кое-кто из «Дворца», закроют все дыры.       Я стушевался. Уже стоило понять, что он и на секунду не хочет выпускать меня из цепких когтей, как будто я сразу прихвачу чемоданы и умчусь вдаль на первом же поезде.       Он стоял молча, его тень по колено заливала меня чернильным мраком. Ещё слово против, и с него станется упаковать меня в багажник.       — Хочешь сперва заглянуть в мою норку? — Сдался я и нервно хихикнул, вышло пошловато. — Тут недалеко.