Удиви меня
5 декабря 2020 г. в 03:31
Мы проснулись одновременно и, замерев, уставились друг на друга диковатыми спросонок глазами. Было странно лежать на чьих-то коленях и не знать, насколько в себе окажется их владелец и как себя поведёт, дезориентированный со сна. Не хотелось попасться под горячую руку, вернее, под четыре — с его силой и потрясающей скоростью реакции в ярости он наверняка превращался в безумную разрушительную мельницу.
Валентино повёл плечами, моргнул, расслабляясь, и досадливым жестом стёр потёк слюны с подбородка. Я прошёлся языком по зубам и дёснам, сглотнув всё, что за ночь насрали в моем рту кошки, и улыбнулся ему:
— Миста очень занят с утра, или найдёт немного времени на себя?
Грёбаная икота сбила вчера весь настрой, но, чтобы заполучить его ещё хоть разок, я был готов повторять попытки столько, сколько потребуется.
— Если ты не предпочитаешь «Рико». — Ехидно ответил он. Я не сразу сообразил, о чём он, но на всякий случай виновато потупился, а потом изумленно вскинул глаза. Он серьёзно? Кто может быть лучше него?
— Sciocchino. Solo te. — Хихикнул я чуть заискивающе.
Хотелось сделать это неторопливо и с чувством, наслаждаясь каждым мгновением, пока он принадлежал мне одному. Всё было слишком хорошо, чтобы продлиться долго, я ещё успею всё испортить как-нибудь в своей манере, глупо и по-дурацки. Но только не сейчас.
Халат давно разметало по дивану, сценический костюм перекрутился, вдавливаясь во все места. Я потянулся, прогнувшись и мимоходом взбив пух на груди, поправил корсет и чуть развёл коленки, жадно следя за реакцией хранящего неподвижность Валентино. Одна из нижних рук скользнула между ног, вызволив стояк из стесняющего белья. Я с облегчением застонал. Он с возрастающим интересом наблюдал за моими действиями, его взгляд обжигал. Ободренный, я провел кончиком пальца по головке, оставив её указующим перстом покачиваться в воздухе. Что бы он там не думал про женские прелести, этот парень любит члены не меньше, чем я.
Верхние руки устремились к нему. Плащ прикидывался неодушевлённой тряпкой, но, когда я мимоходом огладил его, отозвался едва заметным переливом тона. Валентино шевельнулся, тоже поднял руку и медленно, словно в задумчивости, облизнул пальцы. Его черные как смоль когти, зубастая щель рта и подвижный язык сочетались восхитительнейшим образом. Я замер, не в силах отвести глаз.
Рука потянулась к тому, что его привлекало. Едва он коснулся меня, обхватив пальцами, как я понял, насколько на взводе нахожусь. Все мысли о том, чтобы медленно и с чувством изучить каждый дюйм его кожи и посмаковать то, как он будет отзываться на прикосновения, сразу вылетели из головы. Я заелозил под его рукой и толкнулся в ладонь. Возбуждение перехлестнуло через край, грозя взорвать меня на месте.
Пришлось выдохнуть, восстанавливая сбившееся дыхание, и переключить внимание. Руки ожили, намечая по рубашке очертания его груди, приласкали плечи и шею. В воспоминаниях сохранилось ощущение гладкости его кожи, но это казалось сном. Какая она на вкус? Пальцы проследовали по линии пульса, скользнули по подбородку и, почти стеснительно обведя контур губ, повели к скуле. Валентино на секунду чуть рассеяно прижался щекой к ладони.
Это всё равно было нестерпимо. Я вздрогнул и как мог нежно вывернулся из его обжигающих адским пламенем пальцев. Двинул лопатками и напряг ноги, собираясь лишь принять сидячее положение, но внезапно оказался задницей на его коленях, прижатый боком к жаркому телу, перед глазами маячил лишь разрез распахнувшейся рубашки. Руки сами кинулись расстегивать пуговички, пока я с растущей жадностью вдыхал его запах и, едва касаясь, притрагивался губами к коже. Он был на вкус, как весенний ночной бриз с Гудзона, но я не решился сказать это — прозвучало бы слишком поэтично для шлюхи.
Ему не терпелось. Он прижал меня к себе одной рукой, другими пройдясь снизу вверх по ногам и полез между. Когда я сразу же не развёл бедра, когти чувствительно царапнули кожу у подвязок чулок. Я сам изнемогал, а если и ему хотелось побыстрее… Вдавив пальцы в оголившийся живот, я положил ладонь на бугрящуюся ширинку и быстрым движением чуть прикусил кожу. Потом задрал к нему голову, вперившись глаза в глаза, мои зрачки расширились, заполняя собой радужки до предела.
— Детка, ты освободил для меня вечер, а я его бездарно… проикал. Сделаем это?
Шевельнувшись, Валентино слитным движением поднялся вместе со мной, будто не заметив добавившегося веса, и поставил меня на ноги. Высвобождаясь из рубашки, рванул манжету.
Выскользнуть из халата и костюма с давно ослабшими шнуровками было делом пары секунд, но он всё равно оказался быстрее, молниеносно схватив и заломив за спину руку. Меня согнуло и развернуло к нему задом. Я ахнул от восторга, это было то, что нужно. Жаль только, что он не дал себя рассмотреть.
Он легко повёл еще мокрыми пальцами по спине и копчику вниз, дразнясь. Я тяжело выдохнул, поддался навстречу и наклонился ниже, с готовностью подставляясь.
Надавив, он погрузил внутрь меня палец, крутанул им и добавил второй. Если он расчехлит когти, будет очень больно. Остальные руки впились в бока, пока он с довольным низким ворчанием медленными выверенными толчками вгонял член всё глубже, давая и мне прочувствовать каждое движение, пальцы тоже оставались где-то там, рядом. Голова пошла кругом, я замер, не дыша и боясь шелохнуться. Он может вывернуть меня наизнанку. Мысль одновременно пугала и возбуждала.
Конечно, я понимал, что в любой момент могу лягнуть его почище ломовой лошади. Знание, что я не беспомощен даже в такой позиции, всегда вселяло немного уверенности. Но я бы ни за что не стал — не с ним — и просто начал чуть переступать с ноги на ногу, покачивая телом в такт усиливающимся толчкам и прогибаясь ровно так, как ему было нужно. И только руки вцепились в кстати подвернувшуюся ручку дивана, чтобы не позволить уронить себя.
Внимание рассеивалось, я был так близко, уже начиная делать характерные подкручивающие движения задницей, бесконтрольно ускоряя темп. Он был таким обжигающе горячим, пытаясь до предела наполнить меня страстным безумием, но какая-то мысль не давала покоя, что-то было неправильно.
Если бы он придержал меня чуть дольше, я бы сдался и не устоял, но он отпустил заломленную руку, и я тут же дёрнулся вниз и вперёд, отшатнувшись на несколько шагов и развернувшись. Когти успели лишь слегка чиркнуть по бокам.
Валентино был совершенен в своей наготе, гладкость его кожи не портил ни единый волосок, только пушистый воротник горжеткой свернулся вокруг шеи. Он был так ошеломлен, что даже не впал в ярость — а у него было полное право быть в ярости, любой мой клиент рвал и метал бы после такой выходки.
Изумленно глядя на меня, он спросил:
— В чём дело?
Его член влажно поблескивал, раскалённый и зовущий. Я и не пытался не смотреть на него, бесполезно было скрывать, как он меня привлекает. Проведя в ступоре пару мгновений, разрываясь между влекущим зрелищем и свербящей мыслью, я всё-таки понял. Я на грани, а он слишком уж спокоен и взвешен для того, чей член только что выдрали из тугой задницы. С усилием оторвав взгляд и зажмурившись от собственной наглости, я выпалил с осуждением:
— Ты сдерживаешься.
— Что?
— Ты сдерживаешься! Боишься меня спугнуть? — Я не чувствовал той отдачи, как в первый раз в подворотне, а мне позарез нужно было урвать немного его страстей, когтями по стеклу скребло то, как они подтачивают его, запертые внутри. — Не знаю, зачем это тебе, но со мной можешь расслабиться и выпустить своих демонов наружу. Я не собираюсь отступать. И если ты не попробуешь меня напугать, мы никогда не узнаем, что из этого выйдет.
Он, не моргая, буравил меня непроницаемым взглядом и чуть хмурился.
— Подойди.
Прозвучало как беспрекословный приказ. Я улыбнулся ему, глядя преданными восхищенными глазами, и мотнул головой. Его брови дёрнулись вверх:
— Я тот ещё наркотик, и ты реагируешь на меня неправильно. Чем я пахну?
Я и сам дурманил головы — не запахом, каким-то другим образом. Подшагнув к нему чуть-чуть ближе, чтобы он не смог сграбастать меня одним движением, я повёл носом. Он пах свежим ветром, глинтвейном и сырой землей — очень живыми, яркими, такими земными запахами.
— Я свожу всех с ума. — С ноткой удивления продолжил Валентино.
— И меня сводишь! — С пылом согласился я прежде, чем успел себя одёрнуть.
— Иначе. Чем от меня пахнет? — Требовательно повторил он.
Я ещё раз втянул воздух.
— Пахнет садом, цветами и фруктами. Как дома.
— Не сексом? — Ещё сильнее изумился он. Я снова мотнул головой. Страсть была где-то на изнанке запаха, это манило, но не лишало рассудка. Чего он так боится и не может принять в себе?
Он задумчиво оглядел меня, взвешивая что-то в голове, и сдался:
— Давай посмотрим, что ты скажешь.
Как же страшно это должно быть? Он так уверен, что я спасую, что теперь в любом случае поздно отступать. Я уже решил, что буду вынимать из него душу кусочек за кусочком, он ведь определённо занимался тем же самым со мной. Конечно, я не такой мастер, но сделаю, что смогу.
— Удиви меня! — Раззадоривая и ужасаясь себе, отважно пискнул я и замер в сладком предвкушении.