*
В холле никому не было до меня дела, будто я перестал существовать для этого места. Приближалось самое горячее время, но почему-то вокруг было мало посетителей, от охраны остался только необходимый минимум, ряды девочек тоже заметно поредели. Может, не всё потеряно, избранные как раз наводят марафет, и, если я очень быстро переоденусь, то смогу избежать неприятностей? Явиться в последний момент, как Золушка на бал — было бы эффектно! Я воровато просочился вверх по лестнице, дошёл до своего номера и, провернув ключ, распахнул дверь. Комната была пуста и прибрана, мебель накрыта чехлами. — Твои вещи в помойке, сучка. Странно, что тебя вообще сюда впустили. — Мерзко и самодовольно ухмыльнулась возникшая за моей спиной нага. — Не говори, что тебя не предупреждали, сраная выскочка. Она страстно выгнула своё тело, кончик хвоста, сухо затрещав костяной погремушкой, чувствительно ткнулся в бок. Моя тень расправилась на стене, предупреждающе раскидывая руки. — Оставь ключи и вали, или я позову охрану. Я скрипнул зубами и, сопровождаемый неотступным шелестом змеиной чешуи, без особой надежды спустился к кабинету, в коротком припадке просветления найдя нужный отнорок коридора. Постучал раз и другой под издевательское молчание. Тишина. Ну конечно, я зря тешил себя иллюзиями, он отбыл туда, куда собирался взять меня, и хорошо проводит время. С кем-то другим. Никто никогда не собирался давать мне второй шанс, одним махом я упустил всё. Внутренности свернулись в тугой давящий узел, было так больно. Когда это успело произойти? Как я это позволил? Когда он, дьявол побери, начал столько значить для меня? Оглушённый, я выронил бесполезный ключ и зашагал на выход. — Беги, пока тебя не насадили на булавку и не поотрывали лапку за лапкой. А я желаю тебе сдохнуть под забором в ближайшее истребление. — Выплюнула змея напоследок. Вот и всё. Мне стоило хотя бы сказать ему, как он мне нравится.*
Сейчас моему настроению подошла бы буря с ядрёным кислотным дождём, чтобы дымящиеся струи яростно сдирали кожу с костей, разъедая и растворяя меня в своих объятиях. Но погода стояла тихая и безветренная, только вдалеке что-то смачно горело, отблески огня и столб жирного дыма поднимались высоко над домами. Того, что держало меня здесь, больше не было; не было и Гнезда в том смысле, в котором я начал воспринимать его с Джеппе во главе. Куда мне идти? У меня оставалась гордость, и я не стал бы выслеживать Валентино по барам, чтобы вымаливать прощение. Ни за что не буду как тот несчастный синевласка. Нужно забрать уцелевшие вещи и залечь на дно, денег хватит, чтобы перекантоваться неделю-другую, спасибо «Ноге». Зачем только я раскрыл ему своё убежище? Так хотелось поделиться сокровенным? На стоянке не было машины Эш, она не вернулась наперекор моей просьбе, так что я вышел к дороге и, приосанившись, взмахнул рукой. Ближайшая тачка с шашечками вильнула и выскочила из потока, вызвав хор негодующих гудков. Я склонился к окошку, постаравшись, чтобы из салона можно было поглубже заглянуть в декольте — дорога была неблизкая, и не хотелось торчать здесь, ловя тачку за тачкой. — Район Беспалой Пятерни, бар Веспиарий, подкинешь, детка? — Залезай! Водила был угловатый и неказистый, со встрёпанными будто со сна перьями. Всю дорогу он косил на меня глазом и тайком рассматривал в зеркалах, распустив слюни. Он так и не набрался храбрости, так что, когда места стали более-менее знакомыми, я предложил, понизив голос и украдкой коснувшись его бедра: — Малыш, за бесплатный проезд и полсотни сверху я тебе отсосу. Деньги не будут лишними, к тому же это чуть меня отвлечёт, пусть и не заполнит дыру, которая зудела и ширилась в груди. Таксист близоруко заморгал и мелко по-птичьи закивал, стоящие торчком на манер собачьих ушек перья забавно закачались. Никогда не имел ничего против членов пернатых, они были такие чувственно-нежные, ждущие своего часа во влажной складке плоти.Я придвинулся, огладил его от груди вниз, расстегнул ширинку и шепнул на ухо: — Смотри за дорогой. Это была рекордно быстрая игра на кожаной флейте, я едва успел наклониться. Тачка вильнула, таксист забился с придушенным писком, а потом, не прошло и десяти секунд, дёрнул машину вбок и прижал к обочине. — Вылезай и вали! — Его рука пошла вниз, за сидение, где наверняка была спрятана пушка. Я был гораздо быстрее, уже держа Томми прямо у его виска. Мы замерли, он ошарашено и недоумённо лупал глазами. Я игриво сжал его опавшее хозяйство, и, не глядя, подцепил когтем другой руки замок на бардачке, ловким движением вскрыв его. Подхватил купюру с томно улыбающимся лицом Люцифера вместо оговариваемой загадочной Лилит. Водитель негодующе вскрикнул, явно не сообразив, что под дулом пистолета я мог бы забрать всю выручку. — Это за доставленные неудобства. — Пояснил я, шевельнув стволом, и немного сжалился — да, он заслужил такое обращение, но уж больно несчастный стал у него видок. — Найди меня, детка. В следующий раз можешь кончить сюда… или сюда. — Я поочередно указал себе на лицо и пушистый бюст. Изобразил задумчивость и замурлыкал тембром ниже. — Или пошебуршу в твоем тайном местечке, птичка. Замечание попало в точку, этот скорострел уже снова был готов, солдатиком вскинувшись в моей руке. Приторно улыбнувшись, я отпустил его, распахнул дверцу и чуть отвёл ствол. Перьевой сглотнул, дёрнулся и поспешно протянул мне визитку своего таксопарка. Засмеявшись грудным смехом, я принял её двумя пальцами, мельком глянув на надпись шариковой ручкой на обороте. А он пусть и невзрачный, но малый не промах! — Вот и отлично… Трэвис. Помни, если ты будешь добр со мной, я буду добр с тобой. Хотелось добраться до дома, вмазать хорошенько и замереть, уставившись на витраж. Конечно, нельзя было этого себе позволять, риском было вообще заявляться туда — может, это и паранойя, но я бы не удивился паре бугаев, поджидающих меня, чтобы преподать урок послушания напоследок. Мне было всё равно, так или иначе я заберу остатки своих вещей, а потом…