Мы сотканы из ткани наших снов. Уильям Шекспир
«Теплые лучи солнца грели маленькие пальчики мальчика, что протянул к небу свою ладонь. Под босыми ногами все устелено вечнозеленой травой и полевыми цветами, которые, щекоча лодыжки, норовили приласкать уставшего ребенка после многочасовой прогулки. Немного постояв и поморщившись от яркого света, дарившего свои поцелуи слегка пухлым щекам, Чжань опустился на землю. Шелест листвы горных деревьев сопровождал плывущие мягкие, словно вата, облака, вырисовывающее все новые и новые картины. Совсем рядом раздался приглушенный смех, вызванный теми же парящими рисунками над головой. Повернувшись на шум, Чжань увидел лежащего подле себя темноволосого мальчика, улыбающегося ему ярче солнца. Блеск в карих глазах напротив завораживал, притягивал с невероятной силой, а наполненный добротой и нежностью взгляд цеплял искренностью, распространял умиротворение по всему телу. Казалось, все самое невероятное во вселенной сошлось в одной точке, подарив столь ценный миг радости, обезопасив от всех мирских забот. Спокойно. Даже слишком. — Ты чего так смотришь? — со смешком проговорил мальчик. — Будто в последний раз видимся. — Может и так, — тихо ответил Чжань. — Скоро солнце садится, мне нужно возвращаться. — Я знаю, но… — слегка замявшись, он нерешительно озвучил свою просьбу: — Останься. Я хочу вместе провести закат. — А что, если не смогу вернуться? — взволнованно взял за руку друга, намертво сцепив пальцы замком. — Ты прав, — крепко сжав чужую ладонь, мальчик поднялся, потянув за собой Чжаня. — Тебе пора домой. — Я не хочу, — расстроено опустил голову, — и я боюсь. — Я тоже, — приобняв на прощание, мальчик шепотом произнес: — До встречи, Чжань-гэ. Смотреть вслед уходящему маленькому другу почему-то оказалось слишком невыносимым, будто бы это их последняя встреча, а он так и не сказал самого главного. Набрав побольше воздуха в легкие и сжав кулаки, он отчаянно прокричал вдогонку…» — Не уходи! Чжань с криком проснулся. Сбивчивое дыхание вмиг перечеркнуло все признаки безмятежного сна. Смахнув холодный пот с лица, он неподвижно лежал в постели, делая глубокие вдохи, стараясь прийти в себя. И только тиканье часов на прикроватной тумбочке добавляло нервозности столь неприятному пробуждению. Ему не снились кошмары с тех пор, как приехал в родной город, зато сны, наполненные теплом и спокойствием, будто спуская с небес, мучительно завершали сказку. — Сколько еще это будет продолжаться… — обреченно проговорил Чжань, открывая окно в душном помещении. Приняв прохладный душ, он отправился на кухню, шаркая по паркету полюбившимися тапочками для дома. Сегодня необходим плотный завтрак, так как работа в офисе Юй Биня могла затянуться до самого вечера: директору приспичило разукрасить скучные стены личного кабинета в более яркие цвета, тем самым придать живости, присущей его характеру. А вечером… Вечером необходимо наведаться в дом. Предыдущие разы не увенчались успехом, лишь сильнее запутав происходящим. По пути к фирме Чжань не переставал наслаждаться тихими, почти безлюдными улицами маленького городка. Перебравшись в Пекин, художник давно позабыл каково это, когда вокруг, кроме тебя, только деревья и одинокие скамейки в парке, на одной из которых Сяо Чжань остался дольше, чем стоило бы. Будучи одетым лишь в растянутую черную толстовку и такие же черные джинсы, его пробирала дрожь от уже осеннего ветра, развевающего последние остатки летнего уюта. «Там было тепло» — пронеслась в голове картинка из сна. Но впасть в очередные размышления помешал раздавшийся входящий звонок. — И тебе привет, Чжочэн, — даже не посмотрев на имя, ответил Чжань. — Что за недовольство? — привычно возмущался по ту сторону друг. — Ты же не забыл о нашем дорогом Юй Бине? — С тобой забудешь. — Больше сарказма, Чжань, — усмехнулся Чжочэн, нисколько не обидевшись. — Как твое самочувствие? — В порядке. Ты только поэтому звонишь? Или тебе удалось что-либо разузнать о человеке, чей портрет я вчера прислал? — Для начала нужно набить цену, — не остался в долгу Ван Чжочэн. — Расскажешь в чем дело? — Серьезно? — устало выдохнул Чжань, понимая, что вопросов не избежать. — Я видел его пару раз… Во снах, — неуверенное заставляет сердце забиться сильнее, и мужчина заговорил быстрее, стараясь не заострять на этом внимание. — Лицо мне кажется знакомым, никак не могу вспомнить его. В социальных сетях тоже ничего не нашел, даже пересмотрел аккаунты подписчиков почти всех тогдашних групп нашего университета. Но ты и сам знаешь, как много человек там состоит. Просмотреть всех нереально. К тому же с такой внешностью, парень где-нибудь да отличился бы, оставив что-нибудь после себя. Но я ничего не нашел, более того — не представляю, откуда начинать. Ты с подобными вопросами всегда справлялся лучше меня, поэтому… — Подожди, то есть, Чжань, — вдруг перебивает удивленный голос Чжочэна. — Ты попросил меня найти человека, который приходил к тебе во снах? Мне просто интересно, как часто он к тебе приходил, потому что эти «пару раз» не объясняют присланные десятки портретов. — Чжочэн, это не… — старался подобрать слова Чжань, не желая посвящать друга в детали. — Тебе не о чем переживать. В конце концов, ему вряд ли поверят. Даже если прислушаются, то постоянные отчеты обо всем сведут с ума быстрее, чем само происходящее. Он дорожит Чжочэном и его дружбой, но с ума сходить пока не собирается. Слишком рано для этого. — Хорошо, я понял тебя, — к счастью, Чжочэн все же не стал настаивать. — Я искал этого парня везде, где только можно, но пока безрезультатно. — Спасибо, — чувство вины грызло изнутри, но говорить Чжань по-прежнему был не готов. — Передавай привет Юй Биню. — Обязательно.***
Когда Чжань зашёл внутрь помещения, в нос ударил ярко-выраженный запах цитрусовых, отчего заслезились глаза. Ему не по вкусу залы, студии, офисы, в которых витали столь резкие ароматы, призванные перебивать вонь неопрятных работников. Вскоре отыскав ту самую дверь среди кучи идентичных друг другу, мужчина, остановившись перед ней, постучал, прежде чем зайти внутрь. Оглянувшись, Сяо Чжань мысленно успел распрощаться с надеждой о нескольких днях. По всей видимости, кабинет стал использоваться совсем недавно: кроме стола и пары кресел, в нем ничего нет. Ну и, конечно, Юй Биня, стоящего перед ним и улыбающегося во все тридцать два. — Чжань, рад тебя видеть! — невооруженным глазом заметна радость долгожданной встречи. — Проходи, садись. — Привет, Бинь, — все же не мог не улыбнуться Чжань человеку напротив. — Это все, — сев в одно из кресел, движением руки обвел пустующие белые стены, — теперь на мне? — Именно, вверяю тебе с полной уверенностью, — директор, сев за стол, стал перебирать разбросанные каталоги, выискивая нужный. — Посмотри на этот дизайн, мне нравится идея. — Не думал, что такой стиль росписи в твоем вкусе, — задумчиво проговорил, всматриваясь в детали предоставленного материала. — Почему именно горы? Ты же хотел использовать яркие цвета, а не пару-тройку из невзрачной палитры. — Не знаю, наверное, они меня расслабляют, — неловко почесал затылок Юй Бинь. — Хочу просто и со вкусом. — Я понял, будет сделано, — положив каталог себе в сумку, художник встал с места и принялся за дело. С помощью Юй Биня вся мебель в скором времени была накрыта специальными чехлами, а пол застелен плотной пленкой. Чжань стал измерять, записывать, делать пометки прямо на голых стенах. Весь процесс приносил несказанное удовольствие, ведь в такие моменты он переставал терзать себя бушевавшими противоречиями и просто отдавался любимому делу. Тем более, с расписыванием стен нечасто встречался на практике, а новое — всегда увлекает вдвойне. Когда человек увлечен чем-либо, его автоматически перестают волновать такие мелочи как: перекус, проигрываемая музыка на фоне, погода, а главное, другие люди с различными темами для разговора. Поэтому находившийся рядом Юй Бинь никак не мог помешать рассказами погруженному в другой мир Чжаню. Вообще, человек он хороший, надежный, добродушный и со своим особым чувством юмора. Сяо Чжань, пусть не признавал, но искренне любил и ценил его. Все-таки сложно оставаться друг другу никем, пережив столько взлетов и падений. Не многие готовы связать себя нитями преданности, считая это своеобразной удавкой, не позволяющей видеть шире, ступать дальше. В действительности именно преданность является якорем, которому под силу удержать в любой шторм. Но кое-что смогло отвлечь Чжаня от дел, заставив слегка приоткрыть рот в удивлении. — Что ты сказал? — чуть слышно переспросил, вдруг почувствовав тяжесть в груди. С каждым вдохом становилось труднее дышать и, боясь не получить ответа, он проговорил уже более громко: — Повтори еще раз. — Что? Ты о моей собаке Джульет? — недоуменно уставился на него Юй Бинь. — Она же родила в прошлом году, а щенят пришлось раздать. Хотел парочку оставить себе, но один бы не справился. Даже ты отказался взять, но помог с родами и на том спасибо. Думал, поседею раньше времени. — Помог с родами? В прошлом году? — Чжань ошарашено смотрел на друга, совершенно не помня о помощи такого рода и о прошлогоднем визите. — Когда это было?! Когда я приезжал сюда? — С тобой все в порядке? Прошлым летом ты был здесь пару месяцев, помогал мне с Джульет и переездом, — озадаченный растерянностью друга, Бинь попытался напомнить о событиях того времени. — Ты правда не помнишь? — Я не знаю… — нахмурился Чжань, пытаясь что-либо вспомнить, а затем, почувствовав резкую пульсирующую боль в висках, опустился на пол. Взявшись руками за голову, он стал с силой стискивать себя за волосы, не переставая повторять: — Я не знаю… Я не знаю… — Чжань?! — испуганно подорвался с места Юй Бинь. Он впервые присутствовал во время одного из приступов, не единожды описываемых Чжочэном. — Чжань, прошу, отпусти руки. Смотри на меня, — припав рядом, пытался достучаться до его сознания. — Слышишь? Чжань, смотри на меня и делай глубокие вдохи. Давай же, вдох-выдох! — Кха… Я не зна… Он задыхался в овладевшей панике, давясь своими, не до конца произнесенными словами. В ушах стоял ужасный, оглушающий звон, хотелось раздавить чертову голову, избавить себя от мучений. Спустя некоторое время, кажущееся Чжаню вечностью, шлепки по щекам немного отрезвили, а крепкие руки не позволяли вновь взяться за волосы. — Тише, тише, шш, — повторял Юй Бинь, укачивая его в своих объятиях. — Все хорошо, все хорошо. Чжань постепенно начал успокаиваться, вслушиваясь в размеренный бархатный голос, призывающий к спокойствию. Шепот убаюкивал, а дыхание постепенно приходило в норму. Тепло распространялось по телу мерными ударами волн о песчаный берег сознания, и веки закрылись, повинуясь сладкой неге. Услышав тихое посапывание, Юй Бинь аккуратно переместил ослабшее тело в комнату отдыха, все ещё пребывая в состоянии шока. «— Я обещаю, что никогда тебя не забуду, — Чжань трепетно целует непослушную, темноволосую макушку. — А ты пообещай дождаться. — Обещаю, — словно принося клятву, проговорил парень напротив. Он, не отрываясь, смотрел в глаза человека, который казался ему целым миром.»***
Открыв глаза, Чжань тяжело вздохнул. Он лежал на удобном кожаном диване и подумывал о том, чтобы купить себе подобный. Но пришедший комфорт после пробуждения быстро ретировался из-за чувства вины. Чжань не желал видеть лица человека напротив. В нем было столько непонимания и боли, что хотелось сорваться на крик. Иногда у молчания есть свои побочные эффекты, к которым привыкнуть, наверное, никогда не станет возможным. — Прости, — тихо обратился к сидевшему у его ног, вероятно, все время. — Иногда такое случается. — Как давно? — хрипловатое слетело с уст Юй Биня. — Почему не говорил? — Потому что это не важно, — опустил глаза Чжань, не желая видеть усталое лицо друга. — С чем это связано? — его не на шутку перепугало случившееся, руки до сих пор потряхивало. — У меня есть знакомая. Она врач, а у меня завтра выходной. Давай сходим к ней? — Не считаю нужным, — мужчина продолжал сухо отвечать, всем своим видом показывая, что разговора не будет. — Я на сегодня закончил, — и прислушавшись к своему состоянию, Чжань поднялся на ноги. — Я пойду. — Прошу, — схватив его за запястье, Бинь не оставлял попыток достучаться: — Я не требую от тебя здесь и сейчас. Расскажешь, когда будешь готов, — он слишком хорошо Чжаня знал, чтобы идти напролом, особенно после случившегося. — Только не молчи, если будет нужна помощь. Хорошо? Любая помощь, Чжань. — Спасибо, — напоследок он набрался смелости заглянуть Юй Биню в глаза. Очевидно, лучше Чжаню от этого не стало. Слегка мотнув головой, он незамедлительно покинул помещение, стараясь сбежать от чувства вины.***
Тусклый свет, исходящий от старой настольной лампы, стоящей в углу стола, слабо освещал небольшую комнату. Все поместье пропахло строительными материалами, но только здесь можно услышать еле различимый запах сандала, окутывающий ностальгией и неведанной тоской. Возможно, причина его молчания — вовсе не боязнь быть непонятым, а неготовность разделить столь личное. Чжань, не привыкший делиться переживаниями, напрочь отказывался раскрывать эту тайну. Ведь она была не только его. Сяо Чжань осознанно позволил себе погрязнуть в безумстве, потому что только через приступы и сны он мог видеть человека, поселившегося в его голове. Ему хотелось найти ответы, разумное объяснение или хотя бы узнать, почему взгляд улыбающегося мальчишки теперь кажется таким безжизненным. Подойдя к мольберту, он заменил исписанный лист бумаги на чистый, а затем, взяв карандаш, поднес руку к Ди:«Я могу узнать твое имя?»
Все так же, как и вчера, ответили почти сразу.«Оно известно тебе»
Чжань до сих пор не верил в реальность происходящего. Заметно трясущейся рукой он написал то, что волновало больше всего:«Мы встречались когда-то?» «Да» «Могу ли я доверять тебе?» «Ты знаешь ответ»
Дрожали теперь не только пальцы, но и все тело.«Как долго продолжалось наше общение?» «Пока ты помнил» «Почему забыл?» «Так нужно»
Понимая, что вряд ли добьется объяснений, он решил попытаться немного разузнать об этом человеке. Ему нужно вспомнить. Чжань всем своим естеством нуждался в этом.«Откуда ты?» «Гора Луань Цзан» «Я был там?» «Тебе здесь нравилось»
Достав телефон из сумки и разблокировав его, Чжань стал вводить название горы в поисковую строку. Использовав все известные ему браузера, перерыв различные сайты, пролистав кучу статей, он пришел лишь к одному выводу — такой горы не существует. Смотря растерянно то в телефон, то на выведенное красным карандашом, Чжань старался подавить тревожное чувство. — Его нет, его нигде нет… — он прожигал портрет непонимающим взглядом. . . . Вдох. Выдох. Вокруг тишина, улицы освещал желтый свет фонарей, на небе же звезд не было видно. Сяо Чжань бежал. Бежал отчаянно, задыхаясь, так, будто от этого зависела его жизнь. Вдох. Выдох.