Мальчики не любят

Мы идём по узким улицам уже порядком продолжительное время в полнейшей тишине, и это начинает меня напрягать. Это очень подозрительно, и я так хочу сказать что-то, но просто не могу. Я в смятении из-за всей этой сложившейся ситуации. Когда мы вышли из здания школы, я ожидал его вечных подколов и угроз, чего угодно, только не молчания. Он идёт рядом и немного впереди меня, держит руки в карманах своих брюк, наклонив голову и сгорбившись. Шимура явно на чём-то сосредоточен. Это новая эмоция, которую я раньше не видел в его лице так меня интригует, что я просто не могу отвести от него взгляд, вспоминая почему-то опять начальную школу, когда мы пробовали подружиться. Но он быстро потерял ко мне интерес, последовав примеру тех, кто называл меня «ботаном» и смотрел свысока. Весь класс считал меня ничтожным и «беспричудным». Хоть я и не искал друзей, но с ним мне правда хотелось общаться и узнать, что он имел ввиду тогда под «моим стилем». Но это было тогда, сейчас же мне наплевать на него, он просто вызывает отвращение и раздражает…Хотя кого я обманываю? Я всё это время просто вру сам себе. – Мы на месте. Заткнись и не рыпайся, – даже не смотрит на меня, толкая какую-то железную дверь ногой. Где мы, чёрт возьми? Я задумался и абсолютно потерял бдительность. Заброшенный завод – не самое приятное место для прогулок после школы. Я проклинаю себя за то, что согласился и пошёл за ним. Как только переступаю порог, чувствую, как в ноздри забиваются пылинки, они повсюду, оседают на моей одежде и волосах, прилипают к лицу, я не могу дышать. Неимоверным усилием заставляю себя идти вперёд, стараясь не наступить на осколки стекла и кирпичи. Мы идём по тёмному коридору, который, кажется, никогда не закончится. – Шимура, наконец-то, мы тебя уже заждались. Я слышу какой-то незнакомый мне бас и поднимаю голову, оценивая ситуацию. Большое помещение, освещённое солнцем, так что я могу разглядеть лица всех присутствующих, и кроме двух знакомых одноклассников замечаю ещё троих незнакомцев. Они старше нас всего на несколько лет, но выглядят устрашающе. Не для меня, конечно. Я могу разделаться с ними за один жест. Стоп, почему я вообще думаю об этом? Рассчитываю на силу своей причуды? После того, как я сегодня использовал её впервые за долгие годы вне лаборатории, я почувствовал себя по-другому, да, это был, несомненно, страх, но было что-то ещё. Почти что неуловимое, такое смутное и в то же время притягательное чувство свободы и могущества. Кажется, я схожу с ума, эта сила убивает меня, это и правда болезнь, не столько тела, сколько ума. *** – А куда ты планируешь поступать? – До выпуска ещё три года, рано об этом думать. – А я уже сейчас могу с уверенностью сказать, куда пойду! – И куда же? – В академию, где стану героем! – То же мне… – Чисаки? Ты хочешь что-то сказать? – Я думаю герои – это раковая опухоль на теле планеты, подпитываемая метастазами в виде злодеев. – У тебя просто причуды нет, вот ты и бесишься, ботан. *** – Я же попросил называть меня теперь Шигараки Томурой! – Извиняюсь, – басит сквозь смех самый крупный из незнакомцев. Они все одеты одинаково – в бардовые костюмы с кожаными вставками и чёрные ботинки. Самый крупный, черноволосый, видимо, у них главный, держится впереди всех. Позади него худощавый парень в очках и зализанными назад волосами, а рядом с ним – коренастый грозного вида блондин. И что эта шайка забыла на встрече со школьниками на разваливающемся заводе? – Итак, где же твоё доказательство, Шигараки? – встревает блондин, выходя из тени. – Вот оно, – Шимура поворачивается ко мне, одаряя ужасающей улыбкой, и с силой толкает на них. В последнее мгновение перед столкновением с крупным лидером, мне удаётся затормозить и отпрянуть от них на несколько шагов. В ответ получаю оценивающий взгляд худощавого парня, который тоже вышел наравне с черноволосым. Что, мать вашу, происходит? – Это мой козырь. Его причуда. Давай, Чисаки, покажи её. Какого? Моя причуда? Я оборачиваюсь на него и одноклассников и вижу всё ту же чёртову сосредоточенность на его лице. Он нервно расчёсывает свою шею и обеспокоенно смотрит на меня. Обеспокоенно? По его голосу я думал, что он уверенно отдаёт меня в лапы смерти, но что-то тут не так. Он что, выдумывает это на ходу? Пока я поворачиваю голову обратно, размышляя о безопасном побеге, меня толкает в плечо черноволосый. Я встречаюсь с ним взглядом, и в его глазах пылает ярость. – Выходец якудза ничего не скажет самостоятельно, – я онемеваю, он знает меня? Вот чёрт, если они враждуют с якудза, он точно не отпустит меня так просто, даже несмотря на этот сбор с Шимурой. – Рюко, обездвижь его. Если не хочет, по-хорошему, то заставим силой. Я хотел было уже бежать, но худощавый парень опередил меня, преграждая путь и смотря поверх своих очков мне прямо в глаза. Я предпринимаю попытку толкнуть его и отступить, но ничего не выходит, моё тело не слушается, будто его залили цементом. Неприятная у него причуда. Ко мне подходит блондин и хватая за запястья, вытягивает мои руки вперёд. Меня пробирает дрожь и отвращение, и я чувствую, как сыпь с жжением начинает распространяться по коже. – Не смей трогать меня, сволочь, – сквозь зубы шиплю я, встречаясь с его ехидным выражением лица. Он сжимает мои руки сильнее, и я чувствую, как его ладони обжигают меня. Пламя будто начинает распространяться по моей крови, мне ужасно жарко, а моя кожа на запястьях, кажется, уже начинает плавиться, ещё немного, и он сожжёт мои вены и сухожилия. Мне так больно, что хочется плакать, я сдерживаюсь от крика, разрывающего мою грудную клетку и стараюсь противостоять окаменению, но худощавый не ослабил своей хватки. Я почти теряю сознание и чувствую, как моя же кровь разъедает мне кожу, скатываясь по предплечью и впитываясь в одежду. В это время перед моими глазами предстаёт лицо лидера, и я будто сквозь дымку от костра, где жарятся мои же потроха, лицезрею его победную ухмылку и слышу, как он тихо, но чётко отчеканивает каждое слово. – Я думал, этот глупый пацан будет бесполезен, и мы просто перебьём их здесь, но он привёл напоследок такую неплохую добычу, так что я даже рад, что вы все подохнете здесь. Твой папаша следующий. – Ты был прав, когда не доверял мне, но я опередил тебя – прямо над самым его ухом раздаётся шёпот Шимуры, и в следующее мгновение он распадается горсткой пепла. Его приспешники убегают куда-то в темноту, оставляя меня, и я падаю на испачканный собственной кровью пол, не имея возможности держаться на ногах, по моему лицу стекают капли пота, и я почти не чувствую своих рук. Парень делает шаг ко мне навстречу, но это последнее, что я успеваю заметить, так как всё помещение обволакивает туман. Я слышу крики своих одноклассников и Шимуры. Позади меня что-то взрывается и с грохотом падают обломки стен. Вокруг мелькают какие-то силуэты, а затем снова исчезают. Не могу на этом сосредоточиться, мои мысли вновь заполняет только ноющая боль в запястьях. Необходимо излечить это как можно скорее. Осторожно притрагиваюсь пальцами к обуглившемуся участку плоти. Как же больно. Когда обе мои руки восстанавливаются, туман уже почти рассеивается, больше нет криков и шума, только запах крови. Видимо, прошло уже несколько минут. Я с трудом поднимаюсь, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг. Пять трупов. Одноклассники и те двое, что пытали меня, последнего не знаю, похоже он был снаружи и туман – его рук дело. Меня охватывает паника, когда понимаю, что Шимуры нигде нет. Я отхожу к выходу и вижу его, вроде живого, сидит, опираясь о стену, и тяжело дышит. На ватных ногах подхожу к нему и плюхаюсь рядом. – Твои друзья мертвы, – не понимаю зачем, констатирую факт. Звучит так, будто мне их жаль. Ни капли не жаль. – Ну и насрать, они мне не друзья, – он поднимает голову, но затем вновь сжимается, шипя от боли, – сваливал бы ты отсюда, Чисаки. Сейчас либо подкрепление явится, либо герои набегут. Что за геройство он из себя выдавливает? Аж смотреть тошно. Сажусь напротив, и он поднимает на меня свой взгляд. Я вижу в его алых глазах такое сожаление и даже стыд. Неужто из-за меня? Вся левая рука и плечо Шимуры ужасно обожжены, и сейчас я почему-то чувствую стыд. Если бы я сразу расправился с этими ублюдками, такого бы не случилось. Осторожно поднимаю руку и почти невесомо кладу свою ладонь на его плечо. – Чиса…что ты… – Ты испортил школьную форму, придурок. Активирую причуду, но на парня уже не смотрю, зато чувствую на себе его удивлённый взгляд. Когда его рука полностью излечилась, я провожу пальцами по его искалеченной шее, восстанавливая и её ткани. Он молчит, и это ужасно давит на меня. Решаюсь поднять глаза, и секунду мы держим контакт, а затем он отмахивает мою руку и устремляет взор в пол. Ничего не предпринимаю, я понимаю, что перегнул палку. Поднимаюсь и выхожу из полуразрушенных руин старого завода. На улице никого нет, ни остатков банды, ни полиции, ни героев. А я уже готов был принять бой или сочинить легенду для полиции, как мы с моими друзьями пробрались на здание в аварийном состоянии, наткнувшись на сбор злодеев и отважно с ними сразились, а потом я, как настоящий «герой» помог раненному и единственно выжившему кроме меня Шимуре… Нет, Шигараке Томуре, излечив его раны. О нас бы написали в газетах, и я смело мог бы поступать в геройскую школу. Об этом же все мечтают в подобной ситуации? Похоже, что не все.