Изнасилуешь, говоришь?

Кайл стремительно врывается в квартиру и одним махом срывает с себя свое длинное кожаное пальто. "Как же все заебало". Чуть ли не швыряет на пол кейс со своей басс-гитарой и, даже не разуваясь, громко топает* в направении спальни. Пинком башмака чуть ли не вышибает дверь. Та с невыносимо ебучим скрипом поддается... Кайл устало падает в кровать, укутывается в одно из одеял, а носом утыкается в подушку. "Как же все заебало. (..) Сегодня просто вскроюсь". Он переворачивается на левую сторону. Смотрит куда-то ввысь - а именно, в потолок. "Как же все заебало..." 3.. 2.. 1. И тут Кайл начинает реветь, как настоящая девчонка. Со всеми всхлипами, стонами и шмаркающими звуками, - как и полагается плакать всем девочкам. Слёзы стекают по его щекам, острым скулам - и в итоге на подушке становиится мокро. "Как же все заебало." В комнату заходит Эрик Теодор Картман. Аккуратно присаживается на краешек кровати-дивана и спокойно смотрит на все происходящее. Проходит несколько секунд прежде, чем он решает задать интересующий его вопрос: - Неужто все так плохо с группой и ты настолько измучен? В этот момент Брофловски переворачивается на живот - и лежит, снова уткнувшись лицом в мокрую от слез подушку. Ну а в ответ на свой вопрос Картман получает только невнятное мычание. По видимому, это означает "да". Эрик делает глубокий вдох и тяжело выдыхает: "Как же все заебало". Смотрит на тело лежащее рядом, сонное-уставшее, сопящее тихо-тихо. Укрывает тощего пледом - чтоб плечи не мерзли - и решает уйти на кухню. Но прежде, чем выйти из комнаты, он быстро оглядывает своего партнера. Смотрит долго, почти что изучающе, как бы в надежде найти что-то новое или увидеть что-то старое- что-то, что он просто упускает из виду. Но нет же. "Время шло, ничего не менялось": все те же трабблы, триггеры и заебы. Все те же глупые идеи с мыслями и суицидальные замашки. Кайл - все тот же бассист-пианист группы "Эфир"***, со своими тараканами в голове и со своими скелетами в своих тысячных шкафах. Сейчас же Кайл спит: дышит ровно, лицом уткнувшись в подушку; лежит под тремя одеялами. Оглядев Кайла еще раз, Картман тихо и осторожно подымается с раскладной дивана-кровати и идет на кухню заваривать чай.... ~ Такое часто бывает - и это, как правило, и является какой-то всем-понятной парадигмой. Так было, есть и будет - если ты играешь в группе, въебываешь в студии звукозаписи по шесть часов на дню записывая новый альбом, а затем под вечер ебошишь двухчасовой концерт, крутясь волчком и протирая собой сцену. После всей такой веселухи надо бы в идеaле пойти да отдохнуть хорошо: наесться да выспаться как следует. Но не тут-то было. Ха! После концерта ты себе думаешь в адекватном состоянии добраться домой. Покушать, и возможно, лампово посидеть полчасика - почитать что-то, либо же фильмец какой-нибудь начать смотреть. А после - проиходит самое большое желание в мире: лечь. И лежать пластом часов так десять. И лечь желательно, на пол. От-мо-кать. Ибо спину ломит, руки-ноги тоже, а в голове царит настоящий бардак-кавардак. Но увы. Не всегда суждено мечтам нашим сбываться, а планам реализовываться since**** you`re in a band. После концерта на тебя обязательно нападет какой-нибудь журналюга с разнообразными вопросами-расспросами, а потом выкинет какой-нить bonus-johnas в желтую прессу о том, что ты суицидальный придурок, пиздолиз, ну и просто настоящая сволочь-наркоман и поддерживаешь ISIS. Картман уже привык к такому раскладу событий, хоть он и не играет в группе, а просто живет с бассистом "Эфира". Для Картмана такие выходки Кайла (психозы, нервные срывы и многочисленные эпизоды бессонницы) давно стали нормой. Но для Кайла - нет. Брофловски, хоть и бассист, но терпеть не может дикой ноющей боли в спине, руках и ногах после долгих концертов, и турне. Ненавидит боль в голове и желудке после перекуса черт-знает-где (в том случае, когда пишешься в студии по три-шесть часов в ден..). Но при этом вместе с тем, он до ужаса любить быть на сцене. Орать на многотысячную толпень-аудиторию состоящую, в основом, из панков и металлистов с предпочтением к тяжелой музыке. Он так же любит свою бассуху - свою первую темно-сиреневую/светло-фиолетовую Fender Squier (ту, которая джазовая). Но вместе с тем, Брофловски просто устал. От всего: от своих нервных психов, вечных срывов и вероятностей уйти в триггер и не вернуться оттуда никогда. Устал от мысли о том, что он хочет (или хотел бы) научиться связывать людей ради утехи и своих физическо-физиологических потребностей. Устал от навязчивых мыслей о том, что он гниет - и тем самым отравляет существование вокруг себя. Жизнь других людей и свою собственную; свой, как выражаются многие личности, талант к искусству, и также свою тягу, желание творить музыку. Суть в том, что весь его смысл жизни и тягу к музыке может оборвать только очередной психоз и новая попытка самоубийства. Картман тихо прикрывает за собой дверь спальни в надежде не разбудить спящего. Осторожно ступает на кухню чтобы, как говорилось ранее, заварить чай. Ну и чего-нибудь съестного да захомячить бы самому. ~ Чайник закипел кипит, и вот уже Картман заливает в свою кружку кипяток. Затем, отставив чайник, размешивает сахар и наблюдает за тем, как красиво танцуют-пляшут аквамариновые лепестки василька в кружке. "Как же все заебало". Картман делает первый глоток из своей кружки - горячо! - и ставит её на стол. Смотрит в окно, а там - дождь - самая прекрасно-меланхолическая погода из всех существующих. Затем оглядывает общую обстановку своей кухни, в особенности, разглядывает темно-зеленые шторы на окнах. На шторах изображены большие-пребольшие усатые жуки-тараканы - самых разных цветов, пород и мастей. Затем снова возращается к своей кружке - и разглядывает то, как пляшут мелкие задорные листья зеленого чая вперемешку с лепестками васильков. И ждёт. Ждёт, пока не проснётся Брофловски, и пьет свой чай в одиночку. А Кайл... Проснётся и тогда уже они выпьют чай вместе... А пока хай людина вiдпочине~*****