Прокатиться с убийцей до Нового Орлеана

      Рэй уставился в окно. Лес отступил, и теперь открывался вид на поля. Провалы светлых пятен между тёмных стволов завораживали. Он чувствовал как его клонит ко сну, но останавливаться было рано. К тому же, сверившись с навигатором, Ахико прикинул, что до ближайшей заправки совсем немного осталось. Мальчишка-попутчик, кажется, заснул, прикорнув на собственном кулаке.       Внезапно радио ожило, выдав шипящий прогноз погоды на завтра. Видимо, поймало сигнал какой-то фермы. Завтра будет солнечно. Вообще-то, Рэй мог бы включить музыку с телефона, но благополучно забыл о такой полезной функции гаджета. К тому же тяжёлый рок, который обожал Ахико, наверняка разбудит Штрауса. Но эта мысль была расплывчатой и быстро затерялась среди других, более реальных.       Он перевёл взгляд на вышеупомянутого «товарища». Рэй снова начал соображать и строить теории по поводу того, почему мальчишка едет один, ночью, да ещё и с таким маленьким багажом. Да, парень звал его «мальчишкой», потому что в сказки про двадцать четыре не поверил.       Задумавшись, он не заметил, что Штраус проснулся, ну, или просто перестал притворяться, и послал в ответ такой же пристальный взгляд. — Чего ты так смотришь? — он игриво, почти кокетливо, хмыкнул. — А нельзя? — Ахико поморщился. И какой чёрт дёрнул мальчишку прочухаться? — Можно, — и чего он улыбается? — Давай поговорим о чём-нибудь, а то ты заснёшь, — зрит в корень. Рэю хотелось спать, так что отказываться от разговора было бы глупо. — Ну, например. Расскажи про какую-нибудь свою девушку. Или ты по парням? — это первое, что взбрело Ахико в больную голову. Больную, в смысле сумасшедшую. На мигрень он жаловался крайне редко. — А ты против? — у Штрауса искренний интерес на бледном лице. Так нравится болтать о всякой хуйне? — ЛГБТ? Нет. Люди — одинаковые сволочи. Какая разница, кто с кем спит? — философски пожал плечами Рэй, меняя руку на руле. Сейчас дорога прямая — можно слегка расслабиться. — Умно, — льстит Зарксис. Хотя, льстит ли? — Не могу не согласиться. — Ну так, что о тебе? — Ахико опять злится на эти недокомплименты. Точно надо выпить.       Штраус замялся. Впервые за всё время из знакомства — споткнулся на чём-то. — Да мне нечего рассказывать, — наконец сообщил он, накручивая локон на палец и дёргая за него. Есть у Зарксиса такая дурная привычка. — Я только в старшей школе встречался с одной девчонкой. Одна из «свиты» другой, самой популярной девушки в школе. Но с другой стороны мне всего двадцать, поэтому… — Ты говорил, что тебе двадцать четыре, — перебил его Ахико, победоносно ухмыляясь. Так и знал, что попутчик наврал. Сразу накатило удовлетворение — не разучился «читать» людей.       Зарксис, нет, серьёзно, покраснел. И ещё сильнее дёрнул себя за волосы. — Какая досада. — Скажи просто: пизда. — И это тоже. Я просто боялся, что ты меня не возьмёшь, если узнаешь, что мне всего двадцать, — оправдывался он.       Ахико захихикал. Фраза получилась максимально двусмысленной. Зарксис слегка улыбался, приподняв уголки губ и не отрываясь от созерцания своего «благодетеля». Он оценил глубину шутки, но промолчал. Наконец, отсмеявшись вдоволь, Рэй махнул рукой, предлагая продолжить разговор. — Девчонка оказалась глупой. Хотя чего я ждал? — медленно начал Штраус, теребя волосы. — Красивая, но пустая. Всё, что ей было интересно — это юбочки-дурнубочки, косметика и дорогие подарки. Вот, мол, если не даришь каждый день Mercedes, то всё, не любишь, значит. — Что за херь? Эта насколько наглой надо быть? — удивился в неприятную сторону Ахико, наблюдая в зеркало заднего вида нагоняющую легковушку. — Я утрирую, конечно. Не знаю почему я вообще согласился… — Зарксис зевнул, элегантно прикрывая рот ладошкой. — Она-то со мной шухры водила только из-за внешности. — Это как? — Ахико услышал ускользающую мыслишку о том, чтобы предложить Штраусу нормально поспать. — Я был этакой экзотичной зверушкой, которой она хвасталась подружкам, — Зарксис глянул на собеседника. Рэй заметил что-то недоброе, злое во взгляде. — Ясно? — Чё ты на меня голову поднимаешь, малявка? — он не испугался. Ни капли. — Я тебе ничего не сделал. Пока что, — усмешка, не предвещающая ничего хорошего. Но снова, невыдуманная угроза наткнулась на лёгкую, невесомую улыбку, сбивая Рэя с мысли. — Да я просто шучу! — Штраус отпихнул свою сумку подальше. В ней грохнуло нечто тяжёлое. — Ну так вот — так как она мне и не нравилась никогда — дело дальше поцелуев не зашло. Сейчас ты будешь угарать, ага?       Штраус мог бы записаться на шоу «Битва экстрасенсов», потому что угадал с первого раза. Ахико, любивший посмеяться над кем-либо, с причиной или без, ухватился за возможность. Из-за длительного одиночества, проведенного в автомобиле, минутка смеха затянулась. Рэй поколотил по рулю, который явно не был этому рад, потыкал в плечо мальчишки, продолжавшего лишь улыбаться и окрестил его позорным девственником. Под конец довольно долгой тирады на эту тему, Штраус не выдержал и тоже зафыркал, начав спорить и доказывать, что из-за такого маленького недостатка он не становится хуже. Потом он разозлился на категорично упёршегося Ахико и запальчиво выпалил: «А книги и интернет на что?!» Этим ещё больше рассмешив, начавшего успокаиваться товарища. — То есть, ты у нас теоретик?! — джип так и повело в сторону, на встречку, к счастью, пустующую. — Книжки он читает, посмотрите на него! — Да пошёл ты! — взвился, обиженный до глубины души, мальчишка. Если бы не ремень безопасности — пробил бы потолок салона. — Пятьдесят оттенков серого? Инструкции? — выделяя каждую букву продолжил «пытать» жертву безжалостный Рэй. — Колись! — Раз ты такой умный и прошаренный, то научи меня… — Штраус резко заткнулся, передумав насчет своего предложения. Ахико подождал, но парень не собирался продолжать, да и на расспросы не откликался. «Обиделся, что ли?» — засомневался Рэй. Не хотелось ссориться с попутчиком. Им ещё пять дней, как минимум, вместе зависать. Когда он уже собирался заговорить и уточнить свои подозрения — Штраус внезапно положил голову ему на плечо, снова зевая. — Ты чего? — икнув от неожиданности, вопросил Рэй, невольно покрепче сжимая многострадальный руль. Сделай что-то подобное любой другой человек — он бы даже не дёрнулся. Но к Зарксису определённо попавшему под категорию «странный», Ахико относился иначе. От него можно было ждать чего угодно, Штраус так и норовил творить непредсказуемое. Надо отметить — у него отлично получалось. — Спать хочу, — равнодушно ответил мальчишка, таким тоном, словно ему задали самый глупый вопрос на свете. Рэй не знал, что ему возразить или посоветовать. Что делать с этим неизвестным явлением под именем «Шури»?       Они знакомы от силы два-три часа, и, нет, здесь нет и не предвидится этого глупого чувства, которое так любят во всяких романтических и драматических произведениях: «Знакомы десять минут, но, кажется, что уже много лет знаем друг друга». Рэй ни черта не знал о мальчике с разноцветными глазами. Они болтают о неважных, несущественных вещах, а спросить что-либо важное, будто не решаются. Например, Рэя изводит логичный вопрос: «Ты сбежал из дома?» Хотя, этих вопросов слишком много. «Зачем едешь в Беззаботный город?», «Почему без денег?», «Не будут ли тебя искать?». Список можно продолжать бесконечно, но смысл? У Штрауса ледяные руки, но тёплая щека, согревающая плечо сквозь рубашку. Он курит ментол, каждую сигарету по восемь минут, выдыхая сладкий дым и морщась на Рэин Hilton. Штраус улыбается так просто и легко, будто и не ведал горечи жизни. Смеётся как ребёнок, получивший желанный подарок на Рождество. Но есть у него и другой смех. Истерический и дребезжащий. Так смеются люди, готовые разрыдаться. Мальчишка не боится. Ни шуточек, ни пошлых намёков, ни тёмного леса, ни ночи за стеной автомобиля.       Впереди забрезжила неоновая вывеска автозаправки, с мини-маркетом в комплекте. Джип плавно завернул и съехал по спуску, медленно выискивая себе место на стоянке. — Подъём, чудо, — Ахико дёрнул плечом, заставляя Штрауса забурчать на смеси русского и английского. Он успел задремать. — Чудо? — протирая глаза уточнил Зарксис.       «Чего? А?! Это я его сейчас так назвал? Я деградирую слишком быстро», — с тоской мысленно пнул себя владелец джипа. — Чудовище, — нашёлся предприимчивый Рэй, отвешивая Штраусу лёгкий подзатыльник. Автоматически, почти случайно. К его облегчению, Штраус или не заметил, или проигнорировал. Парни вылезли из машины, дабы совершить набег на магазинчик и размяться.       Продавщица, до их прихода смотревшая сериал на смартфоне, разозлилась. На её лице читалось: «Припрутся всякие на ночь глядя!». Рэй поспешил к холодильникам с газировками и алкоголем разных марок. В магазине было душно — не работал кондиционер, а все окна плотно закрывались. Зарксис потыкался туда-сюда и полез к товарищу: — Можно я чупа-чупсов возьму? — Бери, чего ты от меня хочешь? — Ахико посмотрел на «умильную» мордочку. У него вновь появились подозрения насчёт возраста попутчика. Какие двадцать? Ему от силы шестнадцать! — У меня только десять баксов, — он вздохнул и опустил светлую головку. Ещё минута и расплачется. — Бери, что хочешь, и валим отсюда, а то продавщица нас пришлёпнет за нарушения покоя.       Мальчишка подпрыгнул от радости и убежал за стеллажи с чипсами. Его фиалковые волосы появлялись в разных местах магазинчика. Рэй, набравший всё запланированное, побрёл к кассе, заодно заглядывая в разряжающийся телефон. Три пропущенных. Один номер неизвестный, два других от Майка. Неприятно, когда о тебе пекутся так, словно ты маленький ребёнок, ушедший на стройку без взрослых.       На столик кассы были выставлены несколько стеклянных бутылок Ледового пива, пачка жвачки и горка сладостей. В ней были чупа-чупсы всевозможных вкусов и размеров, леденцы, пара шоколадок и желейные конфетки. Ахико не стал спорить. Все эти сладости недорогие, и ему, ко всему прочему, перепадёт что-нибудь.       Ночи бывают очень красивыми и уютными. Звёзд нет, но небо синее, очень глубокое, завораживающее. Силуэт леса причудлив и уводит взгляд случайного зрителя вдаль. Ветерок залетает в опущенное окно и ерошит волосы. Вокруг очень тихо. Ради таких моментов Рэй и путешествовал на машине. Ему нравилось наблюдать за природой, её изменениями. Дым сигарет эстетично сочетался с небом и уносился ввысь. Но вот потянуло ментолом. Ахико неодобрительно повернулся к «другу» по салону. Штраус раскуривал очередную «белую смерть в трубочке» и вчитывался в состав конфет на задней стороне упаковки. Он всегда улавливал, когда его разглядывали, сразу находя следящего и отвечая, прямолинейно заглядывая в лицо. Парни курили созерцая друг друга. — А у тебя есть дом? — Дом? — непонимающе переспросил Рэй. — Место, куда ты хочешь и можешь вернуться, и где тебя ждут, — пояснил мальчишка, подгибая под себя ногу в разорванном, сбитом в хлам кроссовке. — Тогда нет, — вкус сигарет такой горький. Парень скрутил крышку с бутылки и отпил немного. Ветер усилился. На улице холодало. В тонкой рубашке стало неприятно, а лезть за курткой в багажник — лениво. — А у тебя? — Поделись-ка пивом. Не будь жадиной, — проигнорировал вопрос Зарксис. Сделано это было намеренно. Рэй возмутился, но бутылку быстро отняли. Тогда она пошла по рукам, кочуя с одной стороны машины на другую.       Тихо. Тоненькая полоска светлого у горизонта свидетельствовала о скором приходе утра. Сколько прошло времени, с того момента, как усталый джип остановился на специально очерченном месте? Десять минут или целый час? Ментол смешивался с терпким запахом табака, от этого сочетания кружилась голова. Сидели в одной машине два незнакомых человека, в полном молчании, уничтожая свои лёгкие и напиваясь. Они не знали, почему делают это с таким усердием, прожигая молодые жизни под ночным куполом неба. Но им нравилось. Штраус тянул себя за волосы и пинал сумку. Рэй вспоминал прошлое, покачивая опустевшей бутылкой.