Прокатиться с убийцей до Нового Орлеана

      Палец вдавил кнопку дверного звонка до упора. Громкий звон разнёсся по всей квартире.       Мужчина лет сорока, начинающий лысеть, отложил свежую газету на кухонный стол и раздражённо потопал открывать, потому что звонящий не переставал давить на кнопку. У мужчины болела голова, а лекарство ещё не подействовало. Кого принесло в такую рань? Сейчас только одиннадцать часов утра субботы!       Мужчина открыл дверь, провернув все замки, и только потом вспомнил, что стоило бы спросить «кто там». На пороге стоял мальчишка лет шестнадцати. Бледный, пепельно-фиалковые волосы торчали во все стороны, под разноцветными глазами синяки, а на шее красно-синие засосы. В растянутой чёрной футболке с пятнами и в разбитых кроссовках. На плече повидавшая виды кожаная сумка. Мужчина непонимающе изогнул бровь. Он не узнал гостя. — Здравствуй, дядя, — мальчик так искренне улыбнулся, что стало жутко.       Мужчина потерял челюсть. Теперь до него дошло, кто пришёл мучить его в выходной. — Э? — единственное, что он смог выдавить из себя.       Парень нагло отодвинул его в сторону и прошел в квартиру, не разуваясь. — Дорогой, что случилось? — из зала выглянула женщина, блондинка, с бигудями и в сереньком халатике. — А? — Вы не многословны, я смотрю, — Штраус, а это был именно он, кивнул остолбеневшей жене дядюшки и двинулся дальше, с любопытством осматриваясь. Его рука с отчётливыми следами от чьих-то пальцев, превратившихся в гематомы, скользила по кафельной стенке. Из комнаты выглянула на шум девочка, типичный подросток. Вся в прыщах, ярко накрашенная, с грязными жирными волосами. Она с удивлением уставилась на парня, остановившегося перед ней. А потом покраснела, превращаясь в помидор, и хлопнула дверью. Шури пожал плечами, его не волновала какая-то девчонка. Мужчина наконец пришел в себя и кинулся к гостю. — Шури, племянник, неужели это правда ты? О, как я рад, как я рад! — он фальшиво скалился и почти кланялся. — Осмотрись пока в квартире, а мне нужно перекинуться парой словечек с женой, ты же не против? — Нет, конечно, — улыбка Штрауса ни в какое сравнение не шла с жалкой пародией дядюшки. — Отлично-отлично! Моя дочь, Розалинда, развлечёт тебя, — он зло зыркнул на вновь выглянувшую в щёлку девочку и убрался к жене, прикрывая дверь в зал.       Роза вышла в коридор, одёргивая коротенькую юбочку в клетку, с узким поясом. У неё фигура «груша», но большая для подростка грудь, которую она подчёркивает обтягивающей маечкой. Разноцветные, безвкусные браслеты на запястьях и огромные серёжки-кольца в ушах. Тушь чуть размазана, как и красная помада. Она совершенно не умела краситься. Шури улыбнулся и ей, но без теплоты. — П-привет, — заикаясь поздоровалась Роза, пытаясь принять кокетливую позу. — Привет, — равнодушно ответил Штраус, прислоняясь к стене.       Девочке было очень неловко — с парнями туго. Поэтому она втихую разглядывала гостя, последний естественно замечал её косые взгляды. Она находила странного парня симпатичным, пусть и побитым. Но это только прибавляло вкуса — вдруг он хулиган? Это же так круто! А когда он достал из сумки сигарету, вообще почти влюбилась. Плохишей отличницы всегда любили. Шури курил, разгоняя дым ладонью. И не переставал улыбаться, Роза думала, что тоже ему нравится. Она не знала, что он всегда улыбается. — Это твой племянник?! Тот самый?! — шипела тем временем женщина, теребя халат. — У меня будто ещё есть! Ева, успокойся! Сейчас что-нибудь придумаем! — мужчина испуганно покосился на дверь, боясь, что Штраус всё услышит. — Оливер, ты же говорил, что он ещё несовершеннолетний! Как он мог сюда приехать из Сан-Диего?! — женщина заломила руки и начала мерить зал широкими шагами. — Откуда я знаю?! Чёрт возьми, я совершенно в тупике! Мальчишка как демон из табакерки! — Оливер схватился за лысеющую голову, которую когда-то украшали пышные каштановые кудряшки. — А если он… Если он приехал… Ну из-за отца?! — Сплюнь, Ева, ты что?! У него нет никаких доказательств! И вообще он не может ничего знать об этих делах! — мужчина выдохнул и стал поспокойнее. — Может он правда повидаться приехал? Родственник, как-никак. — Может быть. Иди и выясни это. И, кстати, ты видел его вид?! — женщина снова разъярилась. — У него вся шея в засосах и воняет от него сигаретами! Это ужасно! Я не хочу, чтобы Роза общалась с ним! — Ну я же не могу его выгнать?! — А ты кто моему папе? — наконец решилась заговорить Роза. — Я его племянник. Сын брата, — Штраус стряхнул пепел на пол. Его начинал раздражать затянувшийся разговор дяди с женой. Уж не сжечь ли они его договариваются? — Почему я тогда никогда не слышала о тебе? — Роза расстроилась, ведь парень оказался её двоюродным братом. А встречаться с родственниками нельзя. Она спохватилась: какой «встречаться»?! Они только что познакомились! Но может когда-нибудь потом… — Потому что твой папа меня боится. — Как это? — А вот так это, — улыбка дрогнула, готовая расплыться в оскале. Девка бесила. Зарксис кинул на неё оценивающий взгляд, и та опять покраснела. Как же бесит. — А какое у тебя хобби? Целоваться с одним человеком и пить с ним же. — Ну, рисовать. — Вау! — Роза хлопнула в ладошки и подпрыгнула, так что юбка неприлично задралась. — Нарисуешь меня? Пожалуйста!       Зарксис задумчиво приложил тлеющий кончик сигареты к раздолбанным губам, оставляя новый ожог. Девочка не заметила этого, продолжая упрашивать «непреклонного» художника. Шури поморщился и отдёрнул горячий предмет от лица. Привычка. Уже привычка. Просто Ахико так делал. Гасил чёртов Hilton об зацелованные губы.       Он улыбается. — Конечно. Я нарисую твой портрет. Попозже.       «Тупая девка. Надеюсь, хоть кровь у тебя красивая».       Оливер подошел к племяннику и, продолжая фальшиво давить лыбу, начал расспрашивать. — Ты соскучился по своему дяде, верно? — Да! — Шури сложил брови домиком, поправляя сползающую с плеча футболку. — Что же вы не приезжали ко мне так долго? Я уже успел забыть, когда вы в последний раз навещали меня в приюте! — О, прости. Слишком много работы, никак не могу в отпуск вырваться на пару деньков, что уж говорить о поездке в Сан-Диего! Но я никогда не забывал о своём любимом племяннике! Ты же мне как сын! — Оливер потрепал его по волосам, но парень шагнул назад. Ему неприятна такая ласка. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил. — Работа, ага… Ну вот я здесь! Решил облегчить вам задачу! Заодно познакомиться с вашей семьёй. — Обязательно тебя со всеми познакомлю, а как ты доехал? — этот вопрос действительно волновал Оливера, поэтому в голосе проскальзывало любопытство. — Хорошо, спасибо. — Я имею в виду — каким образом? — поправился на более точную формулировку мужчина. — Автостопом. Денег-то у меня нет, — Штраус коварно подкинул свинью дяде такими словами. Ведь тот должен был отправлять ему деньги, как опекун, пусть и не взявший ребёнка из приюта, после смерти обоих родителей. Оливер неловко разглядывал собственные тапочки. — А тебе не страшно было? — спросила Роза, заглядывая брату в лицо. — Вдруг на маньяка наткнулся бы?       Шури улыбается. «А я на него и наткнулся». — Во-первых, — я ничего не боюсь, а во-вторых… Впрочем, неважно.       Улыбка сползла с бледного лица. Ева позвала всех на кухню, пить чай, и старалась во всём угодить нежеланному гостю.